Идейно-художественные особенности, композиция, проблематика, образы рассказа Солженицына «Один день Ивана Денисовича. «Сюжетно-композиционные особенности повести «Один день Ивана Денисовича Композиция произведения один день ивана денисовича
Сочинение
Цель: ознакомить учащихся с жизнью и творчеством а. И. Солженицына, историей создания повести «Один день Ивана Денисовича», её жанровыми и композиционными особенностями, художественно-выразительными средствами, героем произведения; отметить особенности художественного мастерства писателя; углубить представления учащихся о художественном своеобразии прозы а. И. Солженицына; совершенствовать навыки учащихся по анализу художественного произведения, развивая умение выделять главные, существенные моменты в развитии действия, определять их роль для раскрытия темы и идеи произведения, делать самостоятельные выводы; способствовать развитию активной жизненной позиции, умения отстоять собственную точку зрения. оборудование: учебник, портрет а. И. Солженицына, текст повести «Один день Ивана Денисовича».
Прогнозируемые
Результаты: учащиеся рассказывают о жизни и творчестве а. И. Солженицына; знают историю создания повести «Один день Ивана Денисовича»; определяют сюжетно-композиционные особенности повести; имеют представление о художественном своеобразии прозы писателя. тип урока: урок изучения нового материала.
ХОД УРОКА
I. Организационный этап
II. Актуализация опорных знаний
Заслушивание нескольких творческих работ (см. Домашнее задание предыдущего урока)
III. Постановка цели и задач урока.
Мотивация учебной деятельности
Учитель. В 2008 г. в серии «Биография продолжается» (ЖЗл*) вышла книга л. И. Сараскиной об александре Исаевиче Солженицыне. Книга эта уже удостоена литературной премии «Ясная Поляна» имени л. Н. толстого в номинации «XXI век». Имя александра Исаевича Солженицына, долгое время бывшее под запретом, теперь по праву заняло достойное место в истории русской литературы советского периода.
Творчество а. И. Солженицына притягивает читателя правдивостью, болью за происходящее, прозорливостью. Писатель, историк, он всё время предупреждает нас: не потеряйтесь в истории!..
Нам сегодня сложно понять, что произошло в литературе в начале 1950-х гг. Но тогда это стало настоящим откровением: жизнь человеческая многообразна, в ней существует не только производство и общественные интересы. литературе стал интересен простой человек, повседневная жизнь, в которой каждому постоянно приходится решать не только социальные, но и этические, нравственные проблемы.
Так проявлялись самые пронзительные литературные шедевры эпохи. Первая и самая яркая среди них - опубликованная
* ЖЗл - жизнь замечательных людей - серия, выпускавшаяся в 1890-1924 гг. В 1933 г. возобновлена м. Горьким. С выпуска 127-128 и по сей день издаётся издательством «молодая гвардия». в 1962 г. в журнале «Новый мир» повесть а. И. Солженицына «Один день Ивана Денисовича», которая сразу же стала событием общественной жизни. В ней автор практически открыл для отечественного читателя лагерную тему.
IV. Работа над темой урока
1. вступительное слово учителя
Литературный дебют александра Исаевича Солженицына состоялся в начале 1960-х гг., когда в «Новом мире» были напечатаны повесть «Один день Ива на александр Солженицын Денисовича», рассказы «Случай на станции Кочетовка» (1963), «матрёнин двор» (1963). Необычность литературной судьбы Солженицына в том, что он дебютировал в солидном возрасте - в 1962 г. ему было 44 года - и сразу заявил о себе как зрелый, самостоятельный мастер. «Ничего подобного давно не читал. Хороший, чистый, большой талант. Ни капли фальши…» - это самое первое впечатление а. т. твардовского, который прочитал рукопись «Одного дня Ивана Денисовича» ночью, в один присест, не отрываясь. а при личном знакомстве с автором редактор «Нового мира» сказал: «Вы написали отличную вещь. Не знаю, в каких школах вы учились, но пришли совершенно сформировавшимся писателем. Нам не приходится вас ни учить, ни воспитывать». а. т. твардовский предпринял невероятные усилия к тому, чтобы повесть а. И. Солженицына увидела свет.
Вхождение а. И. Солженицына в литературу было воспринято как «литературное чудо», вызвавшее у многих читателей сильный эмоциональный отклик. Примечателен один трогательный эпизод, который подтверждает необычность литературного дебюта а. И. Солженицына. Одиннадцатый номер «Нового мира» с повестью «Один день Ивана Денисовича» пошёл к подписчикам! а в самой редакции шла раздача этого номера избранным счастливчикам. Был тихий субботний день. Как позже рассказывал об этом событии а. т. твардовский, было, как в церкви: каждый тихо подходил, платил деньги и получал долгожданный номер. читатели приветствовали появление в литературе нового замечательного таланта. Давайте и мы прикоснёмся к этой книге, прикоснёмся с трепетом, ведь за страницами повести - судьба не только самого И. а. Солженицына, но и судьбы миллионов людей, прошедших лагеря, переживших репрессии. Прикоснёмся и ответим на вопрос: что нам, живущим в XXI веке, открыла эта повесть, что подсказала, чем смогла помочь? Но сначала - об авторе, александре Исаевиче Солженицыне.
2. Заслушивание «литературных визиток» о жизни
И творчестве а. и. Солженицына
(Учащиеся составляют тезисы.)
Примерные тезисы
1918–1941 гг. Детство и «университеты». Начало творческой деятельности.
1941–1956 гг. Участие в Великой Отечественной войне. арест, тюрьма, ссылка.
1956–1974 гг. реабилитация и освобождение из заключения. Первые успехи на писательском поприще, признание читателей и критики.
1974–1994 гг. Изгнание. литературная и общественная деятельность Солженицына за рубежом. «Фонд помощи политзаключённым и их семьям». Создание и комплектование «Всероссийской мемуарной библиотеки».
1994–2000-е гг. Возвращение на родину. а. И. Солженицын на Ставрополье (1994).
3. Слово учителя
- «Один день Ивана Денисовича» связан с одним из фактов биографии самого автора - Экибастузским особым лагерем, где зимой 1950–1951 гг. на общих работах была создана эта повесть. Главный герой повести Солженицына - Иван Денисович Шухов, узник сталинского лагеря. автор от лица своего героя повествует об одном дне из трёх тысяч шестисот пятидесяти трёх дней срока Ивана Денисовича. Но и этого дня хватит, чтобы понять, какая обстановка царила в лагере, какие существовали порядки и законы, узнать о жизни заключённых, ужаснуться этому. лагерь - это особый мир, существующий отдельно, параллельно нашему, свободному миру. Здесь другие законы, отличающиеся от привычных нам, здесь каждый выживает по-своему. Жизнь в зоне показана не со стороны, а изнутри человеком, который знает о ней не понаслышке, а по своему личному опыту. Именно поэтому повесть поражает своим реализмом.
4. Заслушивание сообщения учащегося «история создания,
Появления повести «один день ивана Денисовича» в печати
И общественный резонанс, вызванный её публикацией»
5. аналитическая беседа
Š Из сообщения мы узнали, что итоговым названием повести стало «Один день Ивана Денисовича». Как вы думаете, почему александр Исаевич изменил название? что автор хотел донести до своего читателя через заголовок?
Š Какой смысловой подтекст заключает в себе это название? Сопоставьте: «Щ-854» и «Один день Ивана Денисовича», в чём вы видите разницу?
Š Какова роль экспозиции?
Š Из экспозиции мы узнаём жизненную философию главного героя. В чём она заключается?
Š Какой эпизод повести является завязкой?
Š Какие моменты в развитии действия можно выделить особо? В чём заключается их роль?
Š Как в этих эпизодах проявляется характер главного героя?
Š Какова художественная функция подробной детализации отдельных моментов в жизни лагерника?
Š Описывая «шмон» перед выходом на работу, автор выстраивает семантическую цепочку. Определите её роль для раскрытия идеи всего произведения.
Š Какой эпизод повести можно обозначить как кульминационный? Почему кладку стены автор делает наивысшей точкой в развитии сюжета?
Š чем заканчивается повесть? что является развязкой?
Š Почему день, изображённый в повести, герой считает счастливым?
Š только ли об одном дне Шухова (и только ли Шухова?) говорит автор?
Š Какие особенности композиции повести «Один день Ивана Денисовича» можно отметить?
Š что можно сказать о пространственной организации повести? Найдите пространственные координаты в произведении?Пространство, в котором живут герои, замкнуто, ограничено со всех сторон колючей проволокой, даже когда колонна «выходит в степь», её сопровождает «конвой, справа и слева от колонны шагах в двадцати, а друг за другом через десять шагов», сверху оно закрыто светом прожекторов и фонарей, которых «так много… было натыкано, что они совсем засветляли звёзды». Небольшие участки открытого пространства оказываются враждебны и опасны, не случайно в глаголах движения - спрятался, захлопался, трусцой побежал, сунул, влез, спешил, нагнал, прошвырнул - нередко звучит мотив укрытия. Этим автор ещё раз показывает, что перед героями стоит проблема: как выжить в ситуации, когда время тебе не принадлежит, а пространство враждебно, и замечает, что такая замкнутость и жёсткая регламентированность всех сфер жизни - свойство не только лагеря, а тоталитарной системы в целом.
6. обобщение учителя
Повесть «Один день Ивана Денисовича» была написана в 1959 г., а в печати появилась только через три года под названием «Щ-854. Один день одного зэка», но из-за проблем с публикацией заглавие пришлось изменить позже на более нейтральное.
Произведение произвело оглушительное впечатление на своих первых читателей и стало ярким событием не только в литературной, но и в общественной жизни. чем же это было вызвано? Прежде всего тем, что а. И. Солженицын строил свой рассказ на материале недавнего исторического прошлого, свидетелем и непосредственным участником которого был он сам. С другой стороны, автор в произведении обратился к новой и необычной для того времени теме - теме судьбы личности в жёстких условиях тоталитаризма.
В жанровых определениях своих произведений автор стремится «умалить» жанр: повесть «Один день Ивана Денисовича» он называет рассказом, роман «раковый корпус» - повестью.
Такая жанровая трактовка объясняется особенностью художественного мира Солженицына. В самом названии «Одного дня…» например, проявляется принцип сжатия художественного времени: в одном дне лагерного зека а. И. Солженицыну удаётся показать чуть ли не всю его жизнь, в которой отразилась одна из граней национальной жизни середины XX в. размышляя о сжатии времени и пространства, автор вспоминал о возникновении этого замысла: «Как это родилось? Просто был такой лагерный день, тяжёлая работа, я таскал носилки с напарником и подумал, как нужно бы описать весь лагерный мир - одним днём. Конечно, можно описать вот свои десять лет лагеря, там, всю историю лагерей,- а достаточно в одном дне всё собрать, как по осколочкам, достаточно описать только один день одного среднего, ничем не примечательного человека с утра и до вечера. И будет всё… Попробую-ка я написать один день одного зека. Сел, и как полилось! со страшным напряжением! Потому что в тебе концентрируется сразу много этих дней.
И только чтоб чего-нибудь не пропустить». такое нарочитое сжатие временных рамок необходимо писателю для того, чтобы в одном произведении совместить два столь необходимых ему аспекта жанрового содержания: романический, связанный с изображением частной жизни, и национально-исторический, показывающий судьбу нации в критический и трагический момент её развития. На художественном уровне это проявляется в том, что частные судьбы героев а. И. Солженицына даны в контексте глобальных исторических процессов, калечащих и разрушающих эти частные судьбы, мешающих реализации насущных человеческих устремлений, прежде всего, любви и семьи, то есть того, что и является самым естественным предметом изображения в романном жанре.
Событием было всё: тема, сюжет, система образов, язык. Особенностью композиции является то, что автор не разделяет рассказ на главы и части, поэтому один день героя представляется нам как единый и непрерывный временной поток.
Важную идейно-художественную роль играет в повести язык. Он прост, доступен. Язык автора практически неотличим от языка героя - Ивана Денисовича Шухова - всё в произведении представлено увиденным глазами заключённого. Примечательно заглавие рассказа, явно перекликающееся с толстовским (повесть «Смерть Ивана Ильича») и предупреждающее о том, что перед нами - человек.
V. Рефлексия. Подведение итогов урока
♦ Век жизни а. И. Солженицына, предшествовавший «Одному дню…», не просто длился гораздо «дольше». Он был весьма драматичен, полон нелёгких испытаний. Как вы оцениваете жизненный путь а. И. Солженицына? что есть поучительного в опыте его самосозидания, импровизации судьбы?
♦ Прочитайте высказывания а. И. Солженицына «Из примечаний к рассказу “Один день Ивана Денисовича” о том, как возник замысел произведения. Почувствовали ли вы «документальность» произведения, читая его самостоятельно? В чём она проявляется?
♦ Как замысел «описать весь лагерный мир - одним днём» определил композицию произведения?
♦ можно ли сказать, что «в одном дне одного среднего, ничем не примечательного человека» концентрируется сразу много этих дней, показана «вся история лагерей»?
Другие сочинения по этому произведению
«…В лагере растлеваются только те, кто уже и на воле растлевался или был к этому подготовлен» (По рассказу А. И. Солженицына «Один день Ивана Денисовича») А. И. Солженицын: "Один день Ивана Денисовича" Автор и его герой в одном из произведений А. И. Солженицына. («Один день Ивана Денисовича»). Искусство создания характера. (По повести А.И.Солженицына "Один день Ивана Денисовича) Историческая тема в русской литературе (по повести А. И. Солженицына «Один день Ивана Денисовича») Лагерный мир в изображении А. И. Солженицына (по повести «Один день Ивана Денисовича») Нравственная проблематика в повести А. И. Солженицына «Один день Ивана Денисовича» Образ Шухова в повести А. Солженицына «Один день Ивана Денисовича» Проблема нравственного выбора в одном из произведений А. Солженицына Проблематика одного из произведений А. И. Солженицына (по повести «Один день Ивана Денисовича») Проблематика произведений Солженицина Русский национальный характер в повести А. Солженицына «Один день Ивана Денисовича». Символ целой эпохи (по повести Солженицына «Один день Ивана Денисовича») Система образов в повести А. Солженицына «Один день Ивана Денисовича» Солженицын - писатель-гуманист Сюжетно-композиционные особенности повести А. И. Солженицына «Один день Ивана Денисовича» Тема ужаса тоталитарного режима в рассказе А. И. Солженицына «Один день Ивана Денисовича» Художественные особенности повести Солженицына «Один день Ивана Денисовича». Человек в тоталитарном государстве (по произведениям русских писателей 20 века) Характерисика образа Гопчика Характерисика образа Шухова Ивана Денисовича Рецензия на рассказ А.И. Солженицына " Один день Ивана Денисовича " Проблема национального характера в одном из произведений современной русской литературы Жанровые особенности повести «Один день Ивана Денисовича» А. И. Солженицына Образ главного героя Шукова в романе «Один день Ивана Денисовича» «Один день Ивана Денисовича». Характер героя как способ выражения авторской позицииОдин день Ивана Денисовича
В пять часов утра, как всегда, пробило подъём – молотком об рельс у штабного барака. Перерывистый звон слабо прошёл сквозь стёкла, намёрзшие в два пальца, и скоро затих: холодно было, и надзирателю неохота была долго рукой махать.
Звон утих, а за окном всё так же, как и среди ночи, когда Шухов вставал к параше, была тьма и тьма, да попадало в окно три жёлтых фонаря: два – на зоне, один – внутри лагеря.
И барака что-то не шли отпирать, и не слыхать было, чтобы дневальные брали бочку парашную на палки – выносить.
Шухов никогда не просыпал подъёма, всегда вставал по нему – до развода было часа полтора времени своего, не казённого, и кто знает лагерную жизнь, всегда может подработать: шить кому-нибудь из старой подкладки чехол на рукавички; богатому бригаднику подать сухие валенки прямо на койку, чтоб ему босиком не топтаться вкруг кучи, не выбирать; или пробежать по каптёркам, где кому надо услужить, подмести или поднести что-нибудь; или идти в столовую собирать миски со столов и сносить их горками в посудомойку – тоже накормят, но там охотников много, отбою нет, а главное – если в миске что осталось, не удержишься, начнёшь миски лизать. А Шухову крепко запомнились слова его первого бригадира Кузёмина – старый был лагерный волк, сидел к девятьсот сорок третьему году уже двенадцать лет, и своему пополнению, привезенному с фронта, как-то на голой просеке у костра сказал:
– Здесь, ребята, закон – тайга. Но люди и здесь живут. В лагере вот кто подыхает: кто миски лижет, кто на санчасть надеется да кто к куму ходит стучать.
Насчёт кума – это, конечно, он загнул. Те-то себя сберегают. Только береженье их – на чужой крови.
Всегда Шухов по подъёму вставал, а сегодня не встал. Ещё с вечера ему было не по себе, не то знобило, не то ломало. И ночью не угрелся. Сквозь сон чудилось – то вроде совсем заболел, то отходил маленько. Всё не хотелось, чтобы утро.
Но утро пришло своим чередом.
Да и где тут угреешься – на окне наледи намётано, и на стенах вдоль стыка с потолком по всему бараку – здоровый барак! – паутинка белая. Иней.
Шухов не вставал. Он лежал на верху вагонки , с головой накрывшись одеялом и бушлатом, а в телогрейку, в один подвёрнутый рукав, сунув обе ступни вместе. Он не видел, но по звукам всё понимал, что делалось в бараке и в их бригадном углу. Вот, тяжело ступая по коридору, дневальные понесли одну из восьмиведерных параш. Считается инвалид, лёгкая работа, а ну-ка поди вынеси, не пролья! Вот в 75-й бригаде хлопнули об пол связку валенок из сушилки. А вот – и в нашей (и наша была сегодня очередь валенки сушить). Бригадир и помбригадир обуваются молча, а вагонка их скрипит. Помбригадир сейчас в хлеборезку пойдёт, а бригадир – в штабной барак, к нарядчикам.
Да не просто к нарядчикам, как каждый день ходит, – Шухов вспомнил: сегодня судьба решается – хотят их 104-ю бригаду фугануть со строительства мастерских на новый объект «Соцгородок». А Соцгородок тот – поле голое, в увалах снежных, и, прежде чем что там делать, надо ямы копать, столбы ставить и колючую проволоку от себя самих натягивать – чтоб не убежать. А потом строить.
Там, верное дело, месяц погреться негде будет – ни конурки. И костра не разведёшь – чем топить? Вкалывай на совесть – одно спасение.
Бригадир озабочен, уладить идёт. Какую-нибудь другую бригаду, нерасторопную, заместо себя туда толкануть. Конечно, с пустыми руками не договоришься. Полкило сала старшему нарядчику понести. А то и килограмм.
Испыток не убыток, не попробовать ли в санчасти косануть , от работы на денёк освободиться? Ну прямо всё тело разнимает.
И ещё – кто из надзирателей сегодня дежурит?
Дежурит – вспомнил – Полтора Ивана, худой да долгий сержант черноокий. Первый раз глянешь – прямо страшно, а узнали его – из всех дежурняков покладистей: ни в карцер не сажает, ни к начальнику режима не таскает. Так что полежать можно, аж пока в столовую девятый барак.
Вагонка затряслась и закачалась. Вставали сразу двое: наверху – сосед Шухова баптист Алёшка, а внизу – Буйновский, капитан второго ранга бывший, кавторанг.
Старики дневальные, вынеся обе параши, забранились, кому идти за кипятком. Бранились привязчиво, как бабы. Электросварщик из 20-й бригады рявкнул:
– Эй, фитили! – и запустил в них валенком. – Помирю!
Валенок глухо стукнулся об столб. Замолчали.
В соседней бригаде чуть буркотел помбригадир:
– Василь Фёдорыч! В продстоле передёрнули, гады: было девятисоток четыре, а стало три только. Кому ж недодать?
Он тихо это сказал, но уж конечно вся та бригада слышала и затаилась: от кого-то вечером кусочек отрежут.
А Шухов лежал и лежал на спрессовавшихся опилках своего матрасика. Хотя бы уж одна сторона брала – или забило бы в ознобе, или ломота прошла. А ни то ни сё.
Пока баптист шептал молитвы, с ветерка вернулся Буйновский и объявил никому, но как бы злорадно:
– Ну, держись, краснофлотцы! Тридцать градусов верных!
И Шухов решился – идти в санчасть.
И тут же чья-то имеющая власть рука сдёрнула с него телогрейку и одеяло. Шухов скинул бушлат с лица, приподнялся. Под ним, равняясь головой с верхней нарой вагонки, стоял худой Татарин.
Значит, дежурил не в очередь он и прокрался тихо.
– Ще-восемьсот пятьдесят четыре! – прочёл Татарин с белой латки на спине чёрного бушлата. – Трое суток кондея с выводом!
И едва только раздался его особый сдавленный голос, как во всём полутёмном бараке, где лампочка горела не каждая, где на полусотне клопяных вагонок спало двести человек, сразу заворочались и стали поспешно одеваться все, кто ещё не встал.
– За что, гражданин начальник? – придавая своему голосу больше жалости, чем испытывал, спросил Шухов.
С выводом на работу – это ещё полкарцера, и горячее дадут, и задумываться некогда. Полный карцер – это когда без вывода .
– По подъёму не встал? Пошли в комендатуру, – пояснил Татарин лениво, потому что и ему, и Шухову, и всем было понятно, за что кондей.
На безволосом мятом лице Татарина ничего не выражалось. Он обернулся, ища второго кого бы, но все уже, кто в полутьме, кто под лампочкой, на первом этаже вагонок и на втором, проталкивали ноги в чёрные ватные брюки с номерами на левом колене или, уже одетые, запахивались и спешили к выходу – переждать Татарина на дворе.
Если б Шухову дали карцер за что другое, где б он заслужил, – не так бы было обидно. То и обидно было, что всегда он вставал из первых. Но отпроситься у Татарина было нельзя, он знал. И, продолжая отпрашиваться просто для порядка, Шухов, как был в ватных брюках, не снятых на ночь (повыше левого колена их тоже был пришит затасканный, погрязневший лоскут, и на нём выведен чёрной, уже поблекшей краской номер Щ-854), надел телогрейку (на ней таких номера было два – на груди один и один на спине), выбрал свои валенки из кучи на полу, шапку надел (с таким же лоскутом и номером спереди) и вышел вслед за Татарином.
Вся 104-я бригада видела, как уводили Шухова, но никто слова не сказал: ни к чему, да и что скажешь? Бригадир бы мог маленько вступиться, да уж его не было. И Шухов тоже никому ни слова не сказал, Татарина не стал дразнить. Приберегут завтрак, догадаются.
Так и вышли вдвоём.
Мороз был со мглой, прихватывающей дыхание. Два больших прожектора били по зоне наперекрест с дальних угловых вышек. Светили фонари зоны и внутренние фонари. Так много их было натыкано, что они совсем засветляли звёзды.
Скрипя валенками по снегу, быстро пробегали зэки по своим делам – кто в уборную, кто в каптёрку, иной – на склад посылок, тот крупу сдавать на индивидуальную кухню. У всех у них голова ушла в плечи, бушлаты запахнуты, и всем им холодно не так от мороза, как от думки, что и день целый на этом морозе пробыть.
А Татарин в своей старой шинели с замусленными голубыми петлицами шёл ровно, и мороз как будто совсем его не брал.
Они прошли мимо высокого дощаного заплота вкруг БУРа – каменной внутрилагерной тюрьмы; мимо колючки, охранявшей лагерную пекарню от заключённых; мимо угла штабного барака, где, толстой проволокою подхваченный, висел на столбе обындевевший рельс; мимо другого столба, где в затишке, чтоб не показывал слишком низко, весь обмётанный инеем, висел термометр. Шухов с надеждой покосился на его молочно-белую трубочку: если б он показал сорок один, не должны бы выгонять на работу. Только никак сегодня не натягивало на сорок.
Вошли в штабной барак и сразу же – в надзирательскую. Там разъяснилось, как Шухов уже смекнул и по дороге: никакого карцера ему не было, а просто пол в надзирательской не мыт. Теперь Татарин объявил, что прощает Шухова, и велел ему вымыть пол.
Мыть пол в надзирательской было дело специального зэка, которого не выводили за зону, – дневального по штабному бараку прямое дело. Но, давно в штабном бараке обжившись, он доступ имел в кабинеты майора, и начальника режима, и кума, услуживал им, порой слышал такое, чего не знали и надзиратели, и с некоторых пор посчитал, что мыть полы для простых надзирателей ему приходится как бы низко. Те позвали его раз, другой, поняли, в чём дело, и стали дёргать на полы из работяг.
Елена ПОРУБОВА,
11-й класс, лицей № 1,
г. Норильск
(учитель -
Наталия Николаевна Герасимова)
Рецензия на рассказ А.И. Солженицына «Один день Ивана Денисовича»
В 1961 году состоялся XXII съезд КПСС, принявший программу построения коммунизма в нашей стране. В партийных документах была чётко обозначена задача, поставленная перед советскими писателями: создать произведения, героями которых были бы строители светлого будущего. И вот год спустя в журнале «Новый мир» появляется произведение никому ещё не известного писателя Александра Исаевича Солженицына, произведение, поражающее своей новизной. Спустя некоторое время весь мир будет знать имя нового русского писателя, удостоенного Нобелевской премии.
И так, речь идёт о рассказе «Один день Ивана Денисовича». Это произведение было написано в 1959 году, а в печати появилось лишь через три года под названием «Щ-854. Один день одного зэка», но из-за проблем с публикацией заглавие пришлось изменить позже на более нейтральное.
Произведение произвело оглушительное впечатление на своих первых читателей и стало ярким событием не только в литературной, но и в общественной жизни. Чем же это было вызвано? Прежде всего тем, что Солженицын строил свой рассказ на материале недавнего исторического прошлого, свидетелем и непосредственным участником которого был он сам. С другой стороны, автор в произведении обратился к новой и необычной для того времени теме - теме судьбы личности в жёстких условиях тоталитаризма.
Событием было всё: тема, сюжет, система образов, язык. Особенностью композиции является то, что автор не разделяет рассказ на главы и части, поэтому один день героя представляется нам как единый и непрерывный временной поток.
Важную идейно-художественную роль играет в рассказе язык. Он прост, доступен. Язык автора практически неотличим от языка героя - Ивана Денисовича Шухова - всё в произведении представлено увиденным глазами заключённого.
Примечательно заглавие рассказа, явно перекликающееся с толстовским произведение «Смерть Ивана Ильича» и предупреждающее о том, что перед нами - человек.
Что же представляет собой главный герой? Фундаментом личности заключённого Шухова является его отношение к труду. В лагере герой встречает только тяжёлый и изматывающий труд, но благодаря своему опыту он не становится человеком, выбитым из колеи.
Принципиальное значение имеет выбор автором социального статуса Шухова. Иван Денисович - крестьянин, бывший рядовой боец Красной армии - одним словом, тот, кто составляет понятие “народ”. Однако по официальной политической терминологии Шухов - “враг народа”. Во времена тоталитаризма усилиями власти, называющей себя “народной”, врагом народа объявлялся сам народ и “благополучно” истреблялся или отправлялся в лагеря. Не каждый мог выжить в условиях тюремных работ, но Иван Денисович сумел приспособиться. Он оказался переимчивым в области ремесла - в прошлом крестьянин, в лагере становится он первоклассным каменщиком, а в свободное, “неказённое”, время продолжает работать, но уже на себя: кому тапки сошьёт, кому телогрейку залатает, одним словом, подрабатывает. Подрабатывать - единственно возможный для Шухова путь заработать денег. Немаловажно, что герой Солженицына даже в трудных условиях лагеря не становится ни “стукачом”, ни “шестёркой”, не опускается до вылизывания мисок и разгребания помойных ям в поисках объедков.
Сорокалетний заключённый Шухов наделён хитростью и смекалкой (вспомнить, например, эпизод, когда ему удалось пронести в лагерь ножовку), а также огромной житейской мудростью. В одной из сцен рассказа Иван Денисович спорит с Алёшкой-баптистом. Этот эпизод доказывает умение героя разбираться в самых сложных вопросах бытия: “охотно веря в Бога”, в трудную минуту прося: “Господи! Спаси: не дай мне карцера!”, ибо Бог - единственная надежда заключённого, он отрицает существование рая и ада. На первый взгляд он отказывается от традиционных представлений о добре и зле, но, находясь в “земном аду” - лагере, единственно верным нравственным законом, заложенным Богом в душу человека, считает он жить по совести.
Следуя за своим героем, автор постепенно подводит читателя к мысли о том, что даже суровые тюремные условия не смогут убить в человеке истинных качеств, если он сам того не захочет, не сделают из него ненавистника по отношению к жизни и к окружающим.
Однако власть прилагала все усилия, чтобы подавить личность в человеке (Солженицын даже об этом не побоялся написать). Так происходит в эпизоде, когда Шухов встречает в столовой каторжника, принадлежащего к дворянскому сословию и разительно отличающегося от остальных. Мы узнаём его номер - Ю-81, который приобретает в рассказе символический смысл: номер - явный признак уничтожения личного имени - вот ты был дворянином, и вот ты стал “никем”.
Как же удалось писателю в рассказе об одном дне затронуть не только проблемы лагерного мира, но и поднять вопросы, касающиеся всей страны?
Прежде всего, автор раздвигает сюжетные границы произведения, вводя воспоминания и рассуждения героев. Так мы узнаём о судьбе бригадира Тюрина, кавторанга, латыша и самого Шухова. Кроме того, используя лагерный жаргон - ларгетто - и сочетая его с современным литературным языком, Солженицын делает произведение искренним, правдивым.
Рассказ Александра Солженицына продемонстрировал мастерство писателя, сумевшего в столь небольших повествовательных пределах раскрыть многоликий мир, в котором мы узнаём людей, несущих в себе традиционные черты, существенные для понимания исторического прошлого, мир с множеством оттенков, отношений, выходящих за рамки “лагерной темы”.
Рассказ «Один день Ивана Денисовича» Солженицын задумал, когда был зимой 1950-1951 гг. в Экибазстузском лагере. Он решил описать все годы заключения одним днём, «и это будет всё». Первоначальное название рассказа – лагерный номер писателя.
Рассказ, который назывался «Щ-854. Один день одного зэка», написан в 1951 г. в Рязани. Там Солженицын работал учителем физики и астрономии. Рассказ был напечатан в 1962 г. в журнале «Новый мир» № 11 по ходатайству самого Хрущёва, дважды выходил отдельными книжками. Это первое напечатанное произведение Солженицына, принесшее ему славу. С 1971 г. издания рассказа уничтожались по негласной инструкции ЦК партии.
Солженицын получил множество писем от бывших заключённых. На этом материале он писал «Архипелаг ГУЛАГ», назвав «Один день Ивана Денисовича» пьедесталом к нему.
Главный герой Иван Денисович не имеет прототипа. Его характер и повадки напоминают солдата Шухова, который воевал в Великую Отечественную войну в батарее Солженицына. Но Шухов никогда не сидел. Герой – собирательный образ множества виденных Солженицыным заключённых и воплощение опыта самого Солженицына. Остальные герои рассказа написаны «с натуры», их прототипы имеют такие же биографии. Образ капитана Буйновского также собирательный.
Ахматова считала, что это произведение должен прочитать и выучить наизусть каждый человек в СССР.
Литературное направление и жанр
Солженицын назвал «Один день...» рассказом, но при печати в «Новом мире» жанр определили как повесть. Действительно, по объёму произведение может считаться повестью, но ни время действия, ни количество героев не соответствуют этому жанру. С другой стороны, в бараках сидят представители всех национальностей и слоёв населения СССР. Так что страна представляется местом заключения, «тюрьмой народов». А это обобщение позволяет назвать произведение повестью.
Литературное направление рассказа – реализм, не считая упомянутого модернистского обобщения. Как ясно из названия, показан один день заключённого. Это типичный герой, обобщённый образ не только заключённого, но и вообще советского человека, выживающего, несвободного.
Рассказ Солженицына самим фактом своего существования уничтожил стройную концепцию социалистического реализма.
Проблематика
Для советских людей рассказ открыл запретную тему – жизнь миллионов людей, попавших в лагеря. Рассказ как будто разоблачал культ личности Сталина, но имя Сталина один раз Солженицын упомянул по настоянию редактора «Нового мира» Твардовского. Для Солженицына, когда-то преданного коммуниста, попавшего в заключение за то, что в письме к другу ругал «Пахана» (Сталина), это произведение – разоблачение всего советского строя и общества.
В рассказе поднимается множество философских и этических проблем: свобода и достоинство человека, справедливость наказания, проблема взаимоотношений между людьми.
Солженицын обращаетс к традиционной для русской литературы проблеме маленького человека. Цель многочисленных советских лагерей – всех людей сделать маленькими, винтиками большого механизма. Кто маленьким стать не может, должен погибнуть. Рассказ обобщённо изображает всю страну как большой лагерный барак. Сам Солженицын говорил: «Мне виделся советский режим, а не Сталин один». Так понимали произведение читатели. Это быстро поняли и власти и объявили рассказ вне закона.
Сюжет и композиция
Солженицын задался целью описать один день, с раннего утра и до позднего вечера, обычного человека, ничем не примечательного заключённого. Через рассуждения или воспоминания Ивана Денисовича читатель узнаёт мельчайшие подробности жизни зэков, некоторые факты биографии главного героя и его окружения и причины, по которым герои попали в лагерь.
Этот день Иван Денисович считает почти счастливым. Лакшин замечал, что это сильный художественный ход, потому что читатель сам домысливает, каким может быть самый несчастный день. Маршак отметил, что это повесть не о лагере, а о человеке.
Герои рассказа
Шухов – крестьянин, солдат. Он попал в лагерь по обычной причине. Он честно воевал на фронте, но оказался в плену, из которого бежал. Этого было достаточно для обвинения.
Шухов – носитель народной крестьянской психологии. Его черты характера типичны для русского простого человека. Он добрый, но не лишён лукавства, выносливый и жизнестойкий, способен к любой работе руками, прекрасный мастер. Шухову странно сидеть в чистой комнате и целых 5 минут ничего не делать. Чуковский назвал его родным братом Василия Тёркина.
Солженицын умышленно не сделал героя интеллигентом или несправедливо пострадавшим офицером, коммунистом. Это должен был быть «средний солдат ГУЛАГа, на которого всё сыплется».
Лагерь и советская власть в рассказе описываются глазами Шухова и приобретают черты творца и его творения, но творец этот – враг человека. Человек в лагере противостоит всему. Например, силам природы: 37 градусов Шухова противостоят 27 градусам мороза.
У лагеря своя история, мифология. Иван Денисович вспоминает, как у него отобрали ботинки, выдав валенки (чтобы не было двух пар обуви), как, чтобы мучить людей, велели собирать хлеб в чемоданы (и нужно было помечать свой кусок). Время в этом хронотопе тоже течёт по своим законам, потому что в этом лагере ни у кого не было конца срока. В этом контексте иронично звучит утверждение, что человек в лагере дороже золота, потому что вместо потерянного зэка надзиратель добавит свою голову. Таким образом, количество людей в этом мифологическом мире не уменьшается.
Время тоже не принадлежит заключённым, потому что лагерник живёт для себя только 20 минут в день:10 минут за завтраком, по 5 за обедом и ужином.
В лагере особые законы, по которым человек человеку волк (недаром фамилия начальника режима лейтенанта Волковой). Для этого сурового мира даны свои критерии жизни и справедливости. Им учит Шухова его первый бригадир. Он говорит, что в лагере «закон – тайга», и учит, что погибает тот, кто лижет миски, надеется на санчасть и стучит «куму» (чекисту) на других. Но, если вдуматься, это законы человеческого общежития: нельзя унижаться, притворяться и предавать ближнего.
Всем героям рассказа автор глазами Шухова уделяет равное внимание. И все они ведут себя достойно. Солженицын восхищается баптистом Алёшкой, который не оставляет молитву и так искусно прячет в щель в стене книжечку, в которой переписано пол-Евангелия, что её до сих пор не нашли при обыске. Симпатичны писателю западные украинцы, бандеровцы, которые тоже молятся перед едой. Иван Денисович сочувствует Гопчику, мальчишке, которого посадили за то, что носил бандеровцам в лес молоко.
Бригадир Тюрин описан почти с любовью. Он – «сын ГУЛАГа, сидящий второй срок. Он заботится о своих подопечных, а бригадир – это всё в лагере.
Не теряют достоинства в любых обстоятельствах бывший кинорежиссёр Цезарь Маркович, бывший капитан второго ранга Буйновский, бывший бандеровец Павел.
Солженицын вместе со своим героем осуждает Пантелеева, который остаётся в лагере, чтобы стучать на кого-то, утратившего человеческий облик Фетюкова, который лижет миски и выпрашивает окурки.
Художественное своеобразие рассказа
В рассказе сняты языковые табу. Страна познакомилась с жаргоном заключённых (зэк, шмон, шерстить, качать права). В конце рассказа прилагался словарик для тех, кто имел счастье таких слов не узнать.
Рассказ написан от третьего лица, читатель видит Ивана Денисовича со стороны, весь его длинный день проходит перед глазами. Но при этом всё происходящее Солженицын описывает словами и мыслями Ивана Денисовича, человека из народа, крестьянина. Он выживает хитростью, изворотливостью. Так возникают особые лагерные афоризмы: работа – палка о двух концах; для людей давай качество, а для начальника – показуху; надо стараться. чтобы надзиратель тебя не видел в одиночку, а только в толпе.
Биография А. Солженицына типична для человека его поколения и, в то же время, представляет собой исключение из правил. Ее отличают крутые повороты судьбы и события, поражающие особым высоким смыслом.
Обыкновенный советский школьник, студент, комсомолец. Участник Великой
Отечественной войны, отмеченный за боевые заслуги правительственными наградами. Узник ГУЛАГа. Учитель математики в средней школе. Человек, вышедший победителем в борьбе со страшной болезнью – раком и с тех пор уверовавший в то, что пока он пишет, ему свыше дарована жизнь. Художник, создавший собственную концепцию истории России XX века и воплотивший ее в творчестве. Эмигрант поневоле, высланный из родной страны и никогда не признававший добровольной эмиграции. Известный всему миру писатель, лауреат Нобелевской премии. Страстный публицист, слово которого заставляет спорить, писать ответы на самые трудные вопросы.
Произведения А. И. Солженицына “Один день Ивана Денисовича” представляет собой хронологию, последовательное воспроизведение ничем не омраченного, почти счастливого дня. Напряженность же действия связана с тем, что все происходит в особом лагере.
Одна за другой, у Щ-854 случается “много удач”. Сначала ему удается избежать карцера “с выводом”. Это наказание ожидало Ивана Денисовича за то, что он не встал по сигналу подъема, хотя никогда не просыпал. Герой всегда использовал утреннее время до развода, чтобы подработать: шить, услужить, подмести или поднести что-нибудь.
В это утро он чувствовал себя больным, поэтому ему не хотелось, чтобы оно приходило. Дежурящий не по очереди и поэтому неожиданно подошедший надзиратель уводит героя не в карцер, а в штабной барак – мыть пол.
Автор перечисляет все удачи своего героя. Повезло с баландой – попало в нее побольше гущи. Хлебной пайки всего грамм двадцать не дотянуло до положенных пятисот пятидесяти. На линейке Цезарь дал Шухову докурить сигарету. Бригада не попала на работу в открытое поле. В обед удалось “закосить” вторую миску овсянки. На “шмоне” не отобрали кусок ножовки. Цезарь отдал ему в ужин всю баланду и пайку, да еще поделился посылкой. У латыша табачку купил, а главное – не заболел, “перемогся”.
Даже воспоминания о дневной работе радует героя – “стену клал весело”. И все это на фоне нечеловеческого быта осужденных, каждодневных попыток превратить их в бессловесное стадо, тратящего все свои силы на подневольную тяжелую работу.
Сохранение жизни, души кажется почти невероятным. Герою не до праздных воспоминаний, и все же он не может забыть родное село, откуда ушел двадцать третьего июня сорок первого года. Дома остались жена и две взрослые дочки, которые пишут два раза в год, из чего понять их жизнь не представляется возможным. Воспоминания мирной жизни, впечатления войны (медсанбат, плен, смерть товарищей) и восьми лагерных лет нанизываются одно на другое.
Годы скитаний сформировали у героя особую систему нравственных ценностей. Он, как и все русские в лагере, “и какой рукой креститься забыл”. Иван Денисович готов и в Бога верить, думая не только о земном и бренном. Но он не ждет чудес свыше. Прежде всего, человек должен остаться человеком.
Повествование в рассказе ведется от имени автора, не только досконально знающего лагерную жизнь, но и являющегося как бы членом бригады, где работает герой. Это позволяет ему, не являясь двойником Шухова, показать восприятие происходящего изнутри, опираясь на свой опыт “лагерника”. Граница между авторским описанием и внутренним монологом героя предстает “размытой”.
Рассказчику понятна важность того, что баланда должна быть горячей (“одна радость в баланде бывает, что горяча, но Шухову досталось теперь совсем холодная”), что хлеб надо прятать в матрасе, что от продуктовой посылки каждый становится взбудораженным, взъерошенным, будто пьяным, в конце срока проясняется, что домой таких не пускают, гонят в ссылку. Автор, укрупняя детали каторжного быта, выстраивает систему, приводя их в соответствие с обобщенной оценкой происходящего в недавнем прошлом. Один день оказывается осколком зеркала, в котором так же ясно, как и в целом, видна бесчеловечная сущность “народной” власти, противостоять которой способна только нравственная сила, скрытая в душе русского человека.
В журнальной версии 1962 г. “Один день… ” имел жанровое обозначение “повесть”. Назвать это произведение повестью автору предложили в редакции “Нового мира” “для весу”. Позже писатель сам высказал согласие, что поддался внешнему давлению. При этом в произведении заключен столь значительный эпический потенциал, что для него тесны жанровые определения рассказа или повести.
Важнейший принцип композиции произведения – “узел”, который позднее будет положен в основу крупных эпических полотен А. Солженицына. Особенности композиции обусловлены авторским замыслом. В одном дне из жизни обычного заключенного фокусируются острейшие проблемы, освещение которых осуществляется мазками, отдельными репликами.
В основу произведения положены факты, а образы героев имеют реальный прототип. Здесь автор делает сознательную установку на минимальный вымысел. Важнейшее значение для него имеет критерий жизненной правды, без которой нет правды художественной.
Сочинения по темам:
- Имя Александра Солженицына, долгое время бывшее под запретом, наконец-то по праву заняло свое место в истории русской литературы советского периода....
