Греческая трагедия эсхил софокл еврипид. Древнегреческий театр. Творчество Эсхила, Софокла, Еврипида, Аристофана (анализ одного произведения на выбор). Эсхил, Софокл, ЕврипидАнтичная трагедия. Сборник

Трагедийная интерпретация мифа об Атридах у Эсхила, Софокла и Еврипида

Античные трагики чаще всего брали за основу своих произведений древние мифы, которые каждый из авторов интерпретировал исключительно по-своему. Один и тот же миф у разных авторов мог трактоваться настолько по-разному, что герои этого мифа в одних произведениях могли представать как положительные, в других же - как отрицательные. Примером подобного явления можно считать комплекс трагедий, в основе которых лежит «миф об Атридах». Три величайших древнегреческих трагика - Эсхил, Софокл и Еврипид - создали ряд драматических произведений, в которых по-своему трактовали мифологические события, условными хронологическими рамками которых принято считать первое десятилетие после Троянской войны.

Непосредственно миф

1) Род Атридов начинается с Тантала - сына Зевса и нимфы Плуто. Тантал, правящий городом Сипила, был смертным, однако считал себя равным богам. Т.к. он был их любимцем, то ему не раз приходилось бывать на их божественных пирах, откуда он осмеливался доставлять пищу богов на землю для угощения смертных. Он не раз пытался обмануть богов, и, в конце концов, чаша их терпения переполнилась. Однажды Тантал решил проверить богов, насколько они всеведущи. Он убил своего сына Пелопса и решил угостить его мясом богов, приглашенных на его пир. Боги, разумеется, не поддались обману, за исключением одной лишь Деметры. Пелопс был воскрешен, а Тантал наказан богами, и первым навлек проклятие на своих потомков.
2) Пелопс, сын Тантала, решил взять в жены дочь царя Эномая - Гипподамию. Однако для этого ему было необходимо победить Эномая в скачках, тогда так тот был лучшим наездником. Пелопс при помощи хитрости победил Эномая. Перед состязанием он обратился к Митрилу, сыну Гермеса, который следил за конями Эномая, с просьбой подать Эномаю колесницу в неготовом для состязания виде. В результате Пелопс победил исключительно благодаря этой хитрости, однако не пожелал вознаградить Митрила, как полагается, а просто убил его, получив в качестве предсмертного крика Митрила родовое проклятие. Таким образом, Пелопс навлек на себя и на весь свой род гнев богов.
3) Атрей и Фиест - сыновья Пелопса. Они изначально оказываются обречены на свершение злодеяний: Атрей получил власть в Микенах, из-за чего брат начинал завидовать ему. Фиест украл сына брата и воспитал в нем ненависть к отцу, в итоге юноша сам пал от руки отца, не знавшего, кого он убивает. Атрей в отместку приготовил Фиесту трапезу из его же сыновей. Боги прокляли Атрея и наслали на его земли неурожай. Чтобы исправить положение, необходимо было вернуть Фиеста в Микены, однако Атрей нашел только его маленького сына - Эгисфа, которого сам воспитал. Затем сыновья Атрея - Менелай и Агамемнон, нашли Фиеста и призвали его в Микены. Братья - Фиест и Атрей - так и не помирились. Атрей приказал Эгисфу убить Фиеста, заключенного в темнице. Однако Эгисф узнал, что Фиест его отец. Эгисф убил дядю Атрея. И они с отцом стали вдвоем править в Микенах, а Агамемнон и Менелай были вынуждены бежать. Впоследствии Агамемнон свергает Фиеста и занимает престол в Микенах.
4) Агамемнон приносит свою собственную дочь в жертву Артемиде, чтобы та сменила свой гнев на милость и позволила кораблям Агамемнона выйти на Трою. Клитемнестра, жена Агамемнона, мстит мужу, когда тот возвращается из-под Трои, за смерть дочери. Вместе с Эгисфом они захватывают власть в Микенах.
5)Орест, сын Агамемнона и Клитемнестры, чуть было не подвергся страшной участи, будучи еще ребенком. Он был единственным наследником Агамемнона, поэтому Клитемнестра была заинтересована в том, чтобы его не было. Однако Орест спасается и долгое время воспитывается у царя Строфия в Фокиде. В сознательном возрасте Орест возвращается вместе со своим другом Пиладом в Микены и убивает Клитемнестру и Эгисфа в качестве мести за смерть Агамемнона. Ореста как матереубийцу преследуют Эринии - богини мести. Герой ищет спасения в храме Аполлона, однако Аполлон посылает его в Афины в храм Афины, где над Орестом Афина учреждает суд, в ходе которого Ореста оправдывают.
7) Скитания Ореста на том не заканчиваются, и он вынужден отправиться в Тавриду за священной статуэткой Артемиды. На острове его чуть было не приносит в жертву богам его собственная сестра Ифигения, которая оказывает живой, несмотря на то, что Агамемнон именно ее приносил в жертву богам (в последний момент боги, чтобы не допустить кровопролития, вместо Ифигении подкладывают на жертвенник лань, а Ифигению отправляют в Тавриду в качестве жрицы храма Артемиды). Орест и Ифигения узнают друг друга, бегут из Тавриды и вместе возвращаются на родину.

Последние эпизоды мифа об Атридах нашли отражение в трилогии Эсхила «Орестея», состоящей из частей «Агамемнон», «Плакальщицы» и «Эвмениды», и в трагедиях Софокла «Электра» и Еврипида «Ифигения в Авлиде», «Электра», «Орест», «Ифигения в Тавриде». Непосредственное сравнение трех авторских точек зрения возможно на уровне «Орестеи» Эсхила и двух трагедий Софокла и Еврипида.

Эсхил
Для того чтобы понять точку зрения Эсхила, необходимо проследить, как развивается миф об Атридах, начиная с первой части трилогии.
Главными героями первой трагедии «Агамемнон» является сам царь Агамемнон и его супруга Клитемнестра. События привязаны к десятому году Троянской войны. Клитемнестра замышляет злой план против своего мужа, желая отомстить ему за убийство своей дочери Ифигении, которую Агамемнон был вынужден принести в жертву ради того, чтобы умилостивить Артемиду, по чьей воле его флот не мог отправиться в поход на Трою. Царь преследовал общественные интересы:
В ярмо судьбы - раз он впрягся выей,
И помысел темный - раз к несчастью,
Ожесточася, уклонил, -
Стал дерзостен, стал дышать отвагой.
Умыслив зло, смертный смел: одержит
Недужный дух единая ярость.
Вот семя греха и кар!
Дочь обрекает на казнь отец,
Братнего ложа мститель, -
Только б войну воздвигнуть! (реплика хора, отражающая авторскую позицию)
Клитемнестра же не могла смириться со смертью дочери и несправедливостью судьбы. Судя по тексту трагедии Эсхила, женщиной она была своенравной и вольной, она не хотела дожидаться возвращения мужа из многолетней войны, завела себе любовника в лице Эгисфа, который приходился двоюродным братом Агамемнону. Свои чувства героиня мастерски скрывает под видом внешнего целомудрия.
Дом цел: нигде царева не снята печать.
Как медный сплав подкрасить не сумела б я,
Измены так не ведаю. Мне чужд соблазн.
Злоречие немеет. Честной женщине
Такою правдой, мнится, похвальба - не стыд.
Постепенно в трагедию вводится авторское видение проблемы рода Атридов, Эсхил указывает на рок, как на неизбежно и вечно довлеющую силу над всеми представителями данного рода. Мотив рока появляется в трагедии Эсхила на разных уровнях. В том числе, он возникает в репликах хора первого стасима, где говорится о том, что и война с Троей также была неизбежностью, поскольку Елена - главный виновник известных событий - принадлежала к роду Атридов, поскольку была женой Менелая, брата Агамемнона.
Она ушла, родине в дар мечи
И копий лес, путь морской, ратный труд оставив,
Неся троянцам пагубу в приданое.
Порхнула пташкой из теремов! Порог
Непреступимый перешла...
Выходит, что сквозь призму авторского видения происходящие события диктуются роком и богами, которых Эсхил изображает в качестве верховных существ, имеющих огромное влияние на людей. Повествование ведется таким образом, что представители хора заранее знают всю ситуацию, разворачивающуюся перед читателем, в их репликах периодически возникают намеки на страшное окончание разворачивающихся событий:
Вестник
Что ж граждан столь крушило? Аль за войско страх?
Предводитель хора
Чтоб лиха не накликать, - я молчать привык.
Вестник
Бояться сильных начал без царя народ?
Предводитель хора
Как ты, скажу я: ныне мне и смерть красна.
Итак, Клитемнестра как хитрая и ловкая женщина с огромной пышностью встречает своего мужа, искусно играя роль счастливой супруги, которая радовалась возвращению мужа. Встреча оказывается до того пышной, что даже самому Агамемнону становится неловко перед богами за столь роскошный прием в его честь. Клитемнестра затуманивает его разум своими сладкими речами, и рассказывает по то, что отослала сына их Ореста из Аргоса во избежание страшной опасности, которая как бы ожидала его, хотя вся история придумана лично самой Клитемнестрой, чтобы иметь возможность осуществить свой коварный план.
Истинные намерения прямо выражаются Клитемнестрой лишь в конце второго стасима, когда она заманивает Агамемнона одного во дворец, чтобы свершить свое намерение.
О Зевс верховный, Зевс-вершитель, сам сверши,
О чем молю! Воспомни, что судил свершить!
Ощущение неизбежности, трагизма нагнетается при помощи введения в действие трагедии еще одного значимого персонажа - Кассандры, которую Агамемнон привозит с собой из Трои в качестве наложницы. По мифу Кассандра обладала исключительным даром видеть будущее, однако по воле Аполлона ее словам никто не верил. Так, героиня становится выразителем истинного порядка вещей в трагедии:
Богопротивный кров, злых укрыватель дел!
Дом - живодерня! Палачей
Помост! Людская бойня, где скользишь в крови.
<…>
Вот они, вот стоят, крови свидетели!
Младенцы плачут: "Тело нам
Рассекли, и сварили, и отец нас ел".
Речи представителей хора достигают эмоционального апогея в момент убийства Агамемнона, когда становится ясно, что даже возвеличенный богами герой в многочисленных боях не избежит страшной участи всего рода Атридов:
Возвеличен богами, пришел он домой.
Если ж кровью царю искупить суждено
Стародавнюю кровь и, насытив теней,
Завещать кровомщенье потомкам:
Кто похвалится, слыша преданье, что сам
Первородной не тронут заразой? (реплика предводителя хора)
Сразу же после убийства читатель узнает о внутреннем состоянии Клитемнестры, которая в первые часы после страшного свершения ощущала свою полную правоту, незапятнанность перед богами; она оправдывается тем, что мстила мужу за смерть дочери. Однако постепенно к Клитемнестре приходит осознание того, что ее воля была подчинена неподвластной ей силе рока:
Справедливое ныне ты слово обрел:
Навий демон в роду.
Отучнел кровопийством, но чрево грызет
Зараженной семье ненасытным червем.
И не зажил гноящийся веред в паху,
Как уж новые язвы раскрылись.
В героине просыпается страх за содеянное, она уже теряет уверенность в своей правоте, хотя и пытается убедить себя и успокоить, что все сделала правильно. Однако ключевыми остаются ее реплики о роке, висящем над родом:
Не мое это дело, хоть руки мои
Заносили топор.
Все ж подумай, старик: Агамемнон - мне муж!
Нет! злой дух родовой, доможил роковой,
Стародавний упырь - под чертами жены -
За Атрееву бойню, родительский грех,
Агамемнона в дар
Тем замученным отдал младенцам.
В конце четвертого стасима Клитемнестра сама называет свой поступок наваждением, она не видит никакой возможности исправить случившееся.
Трагедия «Агамемнон» завершается ни на печальной, ни на радостной ноте, что указывает на то, что главный вопрос трилогии еще не разрешен; дальнейшее развитие событий происходит в трагедии «Плакальщицы».

Трагедия «Плакальщицы», в отличие от предыдущей, раскрывает образы еще двух героев, принадлежащих к роду Атридов - Электры и брата ее Ореста. Действие начинается с того, как Орест прибывает со своим другом Пиладом на родину, чтобы почтить память своего отца. В это же время к могиле подходит хор плакальщиц во главе с Электрой. Героиня жалуется на свою несчастную судьбу, всячески осуждает мать за ее поступки: убийство законного мужа, нового мужа Эгисфа, жестокое обращение и т.д.
Нас продали. Без крова, без приюта мы.
Нас мать с порога гонит. Мужа в дом взяла.
Эгисф - нам отчим, недруг и губитель твой.
Служу я за рабыню. На чужбине брат,
Ограбленный, опальный. На роскошество
Пошло их спеси, что стяжал трудами ты. (речь Электры)
Чудесным образом происходит сцена узнавания брата с сестрой, в ходе которой Электра долго не хотела верить словам Ореста, и лишь косвенное доказательство сумело убедить ее, разбитую горем, что перед ней действительно стоит ее брат:
Орест
А плащ мой не узнала, что сама ткала?
А сих зверей узоры выткал кто на нем?
Электра
Желанный мой, любимый! Ты четырежды
Оплот мой и надежда; рок и счастье!
Брат с сестрой объединяются в желании отомстить за своего отца. С одной стороны, участницы хора - плакальщицы, убеждают героиню в необходимости мести, с другой же - бог Аполлон призывает Ореста воздать должное матери-мужейбийце. Решительный настрой и ненависть к матери, росшая в течение времени, от Электры передаются и Оресту. А жалобы героини накаляют атмосферу:
О, мать моя, злая мать,
Ты смела вынос обратить в бесчестие!
Без граждан, без друзей,
Без плача, без молитв,
Безбожница, в прах зарыть владыку!
Несмотря на то, что герои, на первый взгляд, сами берут на себя ответственность за все то, чему суждено свершиться согласно их замыслам, Эсхил не перестает включать в реплики хора свою ключевую позицию, которая состоит в том, что все члены рода Атридов изначально обречены на страдания и несчастья. Невзирая на видимую свободу героев в принятии решений, мотив рока выходит на первый план:
Хор
Давно предназначенье ждет:
Рок да придет на вызов.
Участники хора изначально осведомлены, как будут развиваться события, связывающие Электру, Ореста и Клитемнестру, однако для поддержания интриги и эмоционального накала, возникающего практически с самого начала трагедии, реплики хора зачастую не прямые и порой двусмысленные. Так, благодаря диалогу предводительницы хора и Ореста читатель узнает о том, что рок преследует Клитемнестру даже во сне, ведь она видела дурное предзнаменование, касающееся ее собственной смерти. Перед ложным гостем в лице Ореста она выражает искусственное сожаление о смерти своего сына, тогда как о ее истинных мыслях мы узнаем лишь из речи служанки:
…На глазах у слуг
Она убита горем, а во взгляде смех
Под хмурой бровью прячется. Удача ей,
А дому плач и пагуба конечная, -
Что гости возвестили речью явственной. (Килисса)
Тем временем совершается обман, обернувшийся для рода Атридов очередной трагедией в череде страшных убийств. Автор посредством реплик хора продолжает объяснять происходящие события роком и божественной волей:
Вражью силу истреби!
Как придет час опустить меч
И вскричит мать: "Пощади, сын!" -
Об отце лишь вспомяни ты
И не страшись разить: дерзай
Бремя приять проклятья!
И действительно, ничто не останавливает Ореста перед свершением двух убийств - сперва Эгисфа, а потом и матери Клитемнестры. Орест и сам понимает, что он в некоторой степени безволен и, убивая мать, проявляет неспособность сопротивляться силе рока и божественному влиянию, полностью отказывается самостоятельно мыслить. В момент убийства герой произносит фразу: «Не я убийца: ты казнишь себя сама», которая отражает внутреннее состояние героя, показывает, что герой либо не задумывается, либо не беспокоится о том, что следом за убийством последует наказание свыше. К тому же в Эксоде предводительница хора в числе заключительных реплик говорит:
По правде поступил ты. Запрети ж устам
Порочить меч твой. Зло прикличет наговор.
Ты весь народ аргивский свободил, срубив
Единым махом двум драконам головы.
Однако стразу же за преступлением на героя обрушивается наказание в виде преследующих его страшных Эриний, желающих его покарать за совершенное кровное убийство. Произведение завершается на трагической ноте репликой хора, включающей в себя вопрос, ответ на который так и остается неясным:
Вновь затишье - доколь? И куда приведет,
И замрет ли проклятие рода?

Завершает трилогию «Орестея» трагедия «Эвмениды», где главным действующим лицом становится один из немногих живых потомков рода Атридов - Орест. Центральной проблемой трагедии оказывается уже не столько проблема рока, сколько проблема справедливого наказания.
Орест, преследуемый Эриниями, не находит защиты в храме своего покровителя Аполлона, который лишь ненадолго усыпляет Эриний, позволяя тем самым Оресту бежать в Афины в храм Афины Паллады и искать там защиты. Аполлон берет ответственность за совершенное преступление, однако это не снимает вины с главного героя.
Аполлон
Тебе не изменю я; до конца твой страж,
Предстатель и заступник, - приближаюсь ли,
Стою ль поодаль, - грозен я врагам твоим.
Эринии и Клитемнетстра, возникающая в трагедии в виде тени, приходящей из подземного царства Аида, жаждут мести. Основным их аргументом против Ореста является то, что он убил мать, совершил кровное преступление, что никак нельзя сравнивать с преступлением Клитемнестры - мужеубийством.
Соответственно, возникает противостояние Аполлона, который превыше всего ставит «клятвенный союз, что установил Зевс/ С семейственной Герой…», и Эриний, для которых «Мужеубийство - не убийство кровного».
Мудрая Афина решает устроить справедливый суд над Орестом и созывает судей и почетных граждан.
Эсхил выражает свою позицию таким образом, будто он отстраняется от происходящего в трагедии и представляет героям самостоятельно решать проблемы:
Ниспровергнут старый строй,
Век настал - новых правд,
Если ныне суд решит:
Мать убить - нет греха,
Прав Орест.
На суде голоса распределяются равным образом, что позволяет автору искусным образом ввести в произведение свое видение проблемы наказания, на сей раз выраженное в репликах Аполлона и Афины:

Аполлон
Не мать дитяти, от нее рожденного,
Родительница: нет, она кормилица
Воспринятого семени. Посеявший
Прямой родитель. Мать же, словно дар, в залог
От друга-гостя взятый на хранение, -
Зачатое взлелеет, коль не сгубит бог.

Афина
Мужское все любезно, - только брак мне чужд;
Я мужественна сердцем, дщерь я отчая.
Святее крови мужа, как могу почесть
Жены, домовладыку умертвившей, кровь?

Таким образом, трилогия Эсхила имеет счастливый конец, хотя на протяжении трех трагедий героям пришлось испытать немало трудностей и столкнуться с трудноразрешимыми задачами.
Автор предлагает читателю свою интерпретацию мифа об Атридах, основной особенностью которой является вера в неминуемый рок, в практическое полное отсутствие личностного начала в герое в момент совершения страшных преступлений, что касается как Клитемнестры, внутри которой быстро возникли сомнения в ее правоте, стоило лишь ей совершить преступление, тогда как в момент убийства она ничуть не сомневалась, что ее поступок оправдан, так и Ореста, исполняющего волю богов при совершении убийства собственной матери.

Софокл
Собственную драматургическую интерпретацию мифа об Атридах предложил также Софокл в трагедии «Электра». По одному лишь названию можно судить о том, что авторское воплощение древнего мифа в данном произведении будет отличаться от предложенного Эсхилом. Софокл выводит главного героя трагедии в название, по пьесам же Эсхила мы знаем, что Электра не была главным действующим героем даже во второй части «Орестеи» - в «Плакальщицах».
Трагедия открывается прологом, содержащим монологи Ореста, Наставника и Электры. Уже по первой речи Ореста читатель может понять, какими основными принципами руководствовался Софокл, перелагая известный миф на свой манер. Герои трагедии наделены большим количеством индивидуальных черт, они вольны сами принимать решения, а не слепо повинуются велениям богов:
Я посетил святилище Пифона,
Узнать стремясь, как должен я отмстить
За смерть отца, как отплатить убийцам, —
И вот пресветлый мне ответил Феб,
Что хитростью, без войска, без оружья,
Месть праведную сам свершить я должен. (речь Ореста)
Речи Электры не просто полны трагизма, но и эмоционально насыщенны. Даже на уровне чисто зрительно восприятия текста трудно не заметить, что реплики героини состоят из большого количества восклицательных предложений и неоконченных предложений, передающих колебания внутреннего состояния Электры:
Ах, благородные сердцем
Девушки! Скорбь вы мою утешаете...
Вижу и чувствую, - верьте, приметно мне
Ваше участье... Но нет, я по-прежнему
Стану стенать о несчастно погубленном
Отце... О, пусть
Дружеской нежностью связаны мы во всем,
Оставьте, дайте мне
Скорбеть, молю!..
Софокл нередко прибегал к использованию контрастов, которые были отличительно чертой его творчества, поэтому и в «Электре» на многих уровнях он применяет данный прием.
Так, для воплощения образа Электры Софокл вводит в произведение еще один женский образ - Хрисофемиду, сестру Электры. Обе девушки пережили одну и ту же трагедию, однако Хрисофемида смирилась со своей горькой участью, а Электра - нет. Одна сестра жаждет мести, другая же призывает ее успокоиться и молча переносить состояние униженных, тогда как поведение их матери Клитемнестры и Эгисфа лишь усугубляет ситуацию, заставляя Хрисофемиду еще больше страдать, а Электру - жаждать жестокой мести.
Хрисофемида
Зачем пытаться наносить удар,
Когда нет сил? Живи и ты, как я...
Однако я могу лишь дать совет,
А выбор - за тобой... Чтоб быть свободной,
Покорствую, сестра, имущим власть.

Электра
Позор! Такого позабыв отца,
Ты матери преступной угождаешь!
Ведь все твои увещеванья - ею
Подсказаны, советы - не твои.

Софокл выводит на первый план не проблему рока, как то делает Эсхил, а проблему внутреннего переживания убийства, кажущегося Электре несправедливым. Электра практически не уходит со сцены, и автор именно через реплики проводит весь ход трагедии. Она является единственной героиней, перед которой открыт весь ужас происходящего, ведь она переживает не только гибель отца от руки собственной же матери, но и отсутствие человеческих условий для жизни, что вызвано волей Клитемнестры и Эгисфа. Однако героиня слишком слаба, чтобы самостоятельно отважиться на месть, а в своей сестре она не находит поддержки.
В трагедии «Электра» Софокл использует ряд традиционных элементов, восходящих еще к произведениям Эсхила: вещий сон Клитемнестры, ложная смерть Ореста, сцена узнавания по пряди волос, которая, как мы увидим позже, будет совсем иным образом интерпретирована у Еврипида.
Что касается образа Клитемнестры, то автор изобразил и её по-новому. Героиня полностью отдает себе отчет в свершенном преступлении, однако она не испытывает мук совести:
Это верно,
Убит, не отрицаю. Но убила
Не только я: его убила Правда.
Будь ты умна, ты пособила б ей.
Электра не может согласиться с точкой зрения матери, но не только потому, что убита горем, но и потому, что считает, что мать не имела ни малейшего права поднимать руку на мужа, что помимо убийства она совершила еще и предательство всего своего рода, когда поставила рядом с собой Эгисфа - недостойного мужа.
Орест с Наставником придумывают трагичную историю якобы смерти Ореста, чтобы заманить в ловушку Клитемнестру и Эгисфа. Электре приходится пережить очередное потрясение, на даже после известия и смерти брата нельзя сказать, что она оказывается сломленной духом. Она предлагает Хрисофемиду на пару с ней совершить справедливую месть, однако сестра продолжает стоять на своей позиции и призывать Электру отказаться от мыслей о мести и повиноваться воле «власть имущих».
В многочисленных диалогах Электры с сестрой, с Орестом (когда она еще не знала, что перед ней стоит брат), отражается эмоциональное состояние главной героини, ее не утихающий бунтарский дух, ставший ключом к пониманию авторской интерпретации мифа об Атридах. Софокл позволяет зрителю будто бы заглянуть в душу своей героини - такими живыми он делает ее реплики. Становится понятно, что для автора «Электры» важен не столько закрученный и сложный сюжет, сколько детальность образов героев, их правдоподобие. Основной предмет изображения у Софокла - это чувства.
Сцена узнавания героев происходит не столь пышно, но более жизненно - Электра узнает брата по перстню отца. Они договариваются о том, как будут мстить, но и тут, несмотря на схожесть сюжетных линий с трагедией Эсхила, Софокл привносит ряд собственных элементов. Интересной деталью является то, что Орест просит свою сестру до поры до времени не раскрывать своих радостных чувств перед окружающими, чтобы никто - а главным образом, Клитемнестра и Эгисф - не заподозрили бы неладное, пока Орест будет готовить им месть. В конечном счете, Орест убивает мать, а затем и Эгисфа. И заключительный вывод, прозвучавший в последней реплике хора таков:
О Атреев, познавший все бедствия, род!
Наконец ты желанной свободы достиг, -
Осчастливленный нынешним делом.
Нужно сказать, что такая последовательность убийств (сперва Клитемнестру, а потом Эгисфа) встречается только у Софокла. Можно предположить, то подобный отказ от традиционного расположения сюжетных элементов отражает авторское желание показать, что для него этот порядок играет не столь главную роль, что для него значительно важнее раскрыть образ Электры.
Таким образом, видимо, Софокл не считает нужным продолжать дальнейшее развитие сюжета, как то сделал Эсхил, ведь своей главной цели он достиг - раскрыт многогранный и сложный характер главной героини. Сам же миф приобретает более бытовое и сниженное звучание в отличие от произведения Эсхила, однако богатство образов и художественных приемов позволяет назвать и Софокла великим греческим трагиком.

Еврипид
Еще одной древнегреческой трагедией, посвященной теме рода Атридов по праву считается «Электра» Еврипида, написанная в принципиально иной манере по сравнению с рассмотренными ранее произведениями. Очевидно, что Еврипид опирался на опыт предшественников, но он также проявил немало оригинальности в своей трактовке мифа об Атридах. Главным образом, в своей интерпретации автор ступает в полемику с Эсхилом. К тому же вопрос о том, какая «Электра» была написана раньше - Софокла или Еврипида, остается открытым.
Своеобразны образы уже известных нам персонажей. Особенно выделяется на общем фоне Электра, которая в трагедии Еврипида неожиданно оказывается женой простого пахаря. Эгисф, боящийся мести со стороны своих новых «родственников» придумывает весьма специфический способ оградить себя от опасности со стороны Электры - он выдает ее за простого человека без рода и имени, предполагая, что тот не станет мстить, поскольку, как простой человек из народа, не будет исполнен высоких чувств, не будет стремиться восстановить честь и знатность своей супруги.
Эгисф
Рассчитывал, что, обручив царевну
Ничтожному, он на ничто сведет
И самую опасность. Ведь, пожалуй,
Вельможный зять молву бы окрылил,
Он карой бы грозил убийце тестя... (реплика хора)
Своеобразно Еврипид вводит в произведение мотив узнавания героев: автор вступает в полемику с Эсхилом, подчеркивая наивность и несерьезность изображения встречи узнавания в трагедии «Плакальщицы». У Эсхила Электра узнает Ореста по одежде, которую некогда сам ткала. По мифу мы помним, что брат с сестрой расстались очень давно, поэтому было бы неразумно предположить, что с тех пор Орест не вырос или же не износил своей одежды. Эсхил допускает художественную условность, т.к. акцентирует свое внимание на других моментах произведения, но на основе этого в «Электре» Еврипида возникают следующие строки:

Старик
А если след сандалии сравнить
С твоей ногой, дитя, найдем ли сходство?
<…>
Скажи еще: работу детских рук,
Узнаешь ли Орестову одежду,
Которую ты выткала ему
Пред тем, как мне нести его в Фокиду?
В конечном счете, Ореста узнают по шраму, полученном еще в детстве. Возможно, в данном случае мы имеем дело со связью мотив узнавания у Еврипида и аналогичным у Гомера, ведь Одиссей тоже узнают по шраму. Таким образом, можно сказать, что в чем-то Еврипид, вступая в полемику с Эсхилом и Софоклом, обращался к древнему совершенному образцу - гомеровскому эпосу.
В трагедии Еврипида Электра проявляет по отношению к матери жестокость, хотя не приводит конкретных аргументов в защиту своей точки зрения. Она с презрением оценивает ее:
Что дети ей, ей были бы мужья…
Вместе с Орестом они стоят жестокий план расправы, причем Орест, не будучи еще узнанным, выясняет позицию сестры, и та прямо выражает свою готовность со словами: «Топор готов, и кровь отца не смыта».
В отличие от предыдущих драм, у Еврипида выходит так, что вся ответственность за грядущие убийства ложится на плечи Ореста и Электры, т.к. недостаточно аргументов, чтобы признать Клитемнестру виновной во всех бедах рода Атридов.
О наш отец, подземный мрак узревший,
Несчастием убитый, о земля -
Владычица, к тебе простерты длани,
Спаси детей царя - он нас любил. (реплика Ореста)
Сцена убийства Орестом Эгисфа изображается с поразительной точностью и с большим количество деталей:
И только что над сердцем
Внимательно склонился тот, Орест
На цыпочках приподнялся и нож
Царю всадил в загривок, а ударом
Ему хребет ломает. Рухнул враг
И заметался в муках, умирая. (реплика Вестника)
Электра же с неподдельным интересом выведывает подробности убийства Эгисфа. Остается лишь мать - Клитемнестра. Перед совершением убийства в Оресте пробуждаются чувства, он начинает сомневаться, так ли уж он прав, идя на страшное кровное убийство. Т.е. подразумевается, что герой Еврипида действовал не по воле богов, а по своему собственному убеждению.
Клитемнестра же в данном случае изображается в качестве наиболее здравомыслящего человека, способного объяснить причину своих поступков:
О, я бы все простила, если город
Иначе им не взять бы, если б дом
Или детей спасал он этой жертвой,
Но он убил малютку за жену
Развратную, за то, что муж не смыслил
Изменницу достойно наказать.
О, я тогда смолчала - я к забвенью
Готовила уж сердце и казнить
Атрида не сбиралась. Но из Трои
Менаду царь безумную привез
На брачную постель и стал в чертоге
Двух жен держать. О жены, наш удел -
Слепая страсть. Пускай неосторожно
Холодность муж нам выкажет, сейчас
Назло ему любовника заводим,
И нас же все потом во всем винят,
Зачинщиков обиды забывая...
Выразителем истины, в которой отражается авторская точка зрения, является Корифей, который так отвечает на речь Клитемнестры:
Да, ты права, но в правде - твой позор:
Нет, женщины, коли умом здоровы,
Мужьям во всем покорны, о больных
Я говорить не стану - тех со счетов...
Клитемнестра искренне сожалеет о содеянном, однако Электра остается неумолимой, как будто в ней нет ничего живого. «Она в руках детей - о, горький жребий!» - так ее положение характеризует автор. Автор акцентирует внимание на том, что все несчастия рода Атридов связаны не столько с роком, сколько с личной волей представителей этого же рода. Именно поэтому в эксоде звучит фраза:
Нет дома, нет несчастнее тебя,
Дом Тантала... злосчастней и не будет...
Орест переживает внутренние разногласия после совершенного убийства, подвергается суду. Автор лишь вкратце вводит историю суда и прощения Ореста, тогда как для Эсхила эта тема является темой целой трагедии. Таким образом, очевидно, что драматургическая трактовка мифа об Атридах у Еврипида существенно отличается от трактовок Эсхила и Софокла, что позволяет говорить о развитии театральной традиции, о появлении большого разнообразия героев.
Проблемы, которые поднимаются Еврипидом, воплощаются, на первый взгляд, как бытовые (чему способствует специфическая манера повествования, образы героев), хотя, разумеется, за подобной простотой скрывается глубокое авторское видение того, как устроена жизнь, какое место в ней отведено року и судьбе, а какое собственным решениям героев.

Выводы:
1) Эсхил, Софокл и Еврипид, жившие в одну эпоху, использовали схожий материал для создания своих произведений. Однако интерпретация различных мифов, в данном случае на примере мифа об Атридах, у каждого из авторов своя, и обусловлена она авторским видением проблем, поднимаемых в их произведениях, и художественными предпочтениями каждого из них.

2) Для Эсхила ключевым было понятие судьбы, хотя нельзя полностью отказать автору в попытках индивидуализации персонажей, но все же преимущественно герои действуют не по собственной воле, а по тому, какая им предназначена судьба, или же по тому, какой наказ от богов они получили. Так же можно с немалой долей вероятности предположить, что в третьей части трилогии «Орестея» автор стремился выразить свои социально-политические взгляды, отдав немалую роль в своей трагедии Ареопагу. Тут же можно говорить и о выражении нравственной позиции автора: Орест оправдан при равенстве голосов, можно говорить о вступлении суда совести, при котором решение вопроса «о пролитой крови» отдается Ареопагу. Трагедия Эсхила была созвучна тому времени, в которое создавалась. Так, интерпретация автора позволяет ему помимо непосредственно мифологических элементов привнести в произведение много личностного.

3) Для Софокла ключевым элементом трагедии об Электре становится детальное изображение одного образа, который практически не исчезает со сцены в течение всего действия трагедии. Игра контрастов позволяет Софоклу привнести в литературу новые приемы изображения образов, показать, что миф вовсе не ограничивает рамки произведения и широту раскрытия образов.

4) Для Еврипида наиболее характерен новаторский подход при интерпретации мифа, т.к. он дальше всех отходит от традиционной трактовки мифа об Атридах. Но вместе с тем он привносит много нового в трагедию в целом, ведь даже на уровне трагедии «Электра» можно заметить повышенный интерес не столько к социальным проблемам, сколько к проблемам конкретной личности. Понятие рока и судьбы отходит на второй план, герои становятся более самостоятельными.

В работе были использованы следующие переводы произведений:
Эсхил «Орестея» - Вяч. Иванов.
Софокл «Электра» - С. Шервинский.
Еврипид «Электра» - И. Анненский

Особенно много нового для театра придумал поэт Эсхил, живший во время греко-персидских войн. В представлениях стали изображать не только мифы, но и события недавнего времени. Эсхил, сам участник саламинского боя, представил в трагедии "Персы" бегство варваров и принижение "великого царя".

Для оживления театра Эсхил придумал выводить второго актера. Пока из сцены выходил всего один актер, он мог только рассказать словами о том, что случилось с богом или героем, которого он изображал. Двое актеров, особенно если они представляли противников, могли воспроизвести само происшествие, могли представить действие (по-гречески драма). Чтобы актеры могли свободнее двигаться и все-таки быть выше хора, Эсхил перестал выводить их на помост или на повозке и снабдил их высокими деревянными каблуками или привязными скамеечками. Эсхил устроил и первую декорацию. Актеры у него должны были играть ближе к палатке: ее переднюю стенку стали раскрашивать, придавая ей, смотря по пьесе, вид алтаря, скалы, переднего фасада дома с дверью посредине и т. д. Если в пьесе надо было представить и людей, и богов, то боги входили на плоскую крышу палатки, чтобы казаться выше людей.

В трагедиях Эсхила сюжет был возвышенный или грустный. Зрители следили с замиранием сердца, как богини кровавых призраков преследовали несчастного Ореста, убившего мать за то, что она изменнически зарезала своего мужа Агамемнона, отца Орестова, когда он вернулся домой после взятия Трои. Они глубоко волновались, глядя на прикованного к скале героя Прометея, благородного друга людей, наказанного Зевсом за то, что он похитил для людей огонь с неба, научил их труду и поднял над грубой жизнью животных.

В театральных представлениях принимали участие множество граждан. Играли на сцене вовсе не актеры по ремеслу, а любители, постоянно сменявшиеся. Еще более смены нужно было для исполнения хоров и танцев. Пьеса давалась обыкновенно только один раз. Публика требовала к каждому большому празднику новые четыре драмы: три трагедии и одну пьесу насмешливого содержания в заключение. Афинские поэты были поэтому очень плодовиты. Современник Перикла, Софокл, написал более 120 пьес. Между немногими, дошедшими до нас, есть три трагедии, связанные между собою по содержанию. Они изображают страдания царя Эдипа и несчастия его детей.

Царский сын Эдип, по мнению его родителей погибший, убивает в случайной ссоре отца своего, которого он вовсе не знал. Он правит потом долго и счастливо, пока не наступает среди народа тяжелый мор. Тогда предсказатель объявляет, что это – наказание за великий грех царя. Эдип в ужасе от того, что узнал, отрекается от власти и выкалывает себе глаза, но беда преследует его дом: два его сына убивают друг друга в споре за власть; его дочь погибает потому, что хотела похоронить убитого брата-изгнанника. На всех этих людях нет вины; они ищут лучшего пути в своих действиях; гибнут они потому, что уже заранее решено и предсказано их осуждение. Мысль этой драмы та, что человек, как бы ни строил он жизнь свою, сколько бы ни было в нем высоких порывов, все же бессилен против судьбы.

В драмах Софокла действие разнообразилось живыми картинами. В его пьесе "Аякс" представлен герой троянской войны, впавший в дикое безумство, когда доспехи убитого Ахилла присудили не ему, а Одиссею; жена Аякса сообщает хору его товарищей, что Аякс в бешенстве и ослеплении перебил стадо баранов, приняв их за Одиссея и его воинов; во время этих слов широко распахиваются двери сценической палатки: из них выезжает на колесах помост и на нем несчастный, потерявшийся Аякс среди фигур перебитых им животных; через несколько минут эту подвижную сцену укатывают назад, и действие продолжается.

Во время Пелопоннесской войны между драматическими писателями выдавался Эврипид*. Он выбирал по обыкновению содержание из мифов, но под видом героев изображал современных ему людей. В драмах Эврипида несчастия и гибель человека представлены, как следствия его характера и ошибок, которые он совершил. В разговорах действующих лиц поднимаются разные вопросы: сила или правда торжествуют на свете, можно ли верить в богов и др. Эти беседы напоминают иногда споры и доказательства в афинском суде.

* Еврипид.

Эврипид придумал много нового для театра. У него пьеса обыкновенно начиналась с большой живой картины. Чтобы не готовить ее на глазах у зрителей и не портить впечатления, стали спереди сцены, между вытянутыми боковыми ее стенками, устраивать занавес: так получилось четырехугольное место между задней декорацией, боковыми стенками (кулисами) и занавесом. Это место, которое и стали называть с тех пор сценой, было приподнято над орхестрой; актеры выходили из задней двери, а хор с боков палатки; пройдя кругом орхестры, хор входил по широким ступеням на сцену.

В пьесах Эврипида к концу были приготовлены новые эффекты: герой взлетает на воздух на крылатом коне; волшебницу увозят в облака драконы и т. д. Зрители привыкли под конец действия смотреть наверх. Развязку приносил обыкновенно бог или просветленный герой, появлявшийся с небес. Для этого придумана была особая машина (наше слово машина происходит от греческого механе, что значит подъем для полета): кулисы были вытянуты вверх значительно выше палатки; между этими крылами протягивались канаты, по которым можно было двигать корзину, где сидели актеры, изображавшие богов на воздухе; позади канатов широкую стену раскрашивали голубым цветом неба; или к столбам на краях приделаны были крюки, которые держали корзину с актерами и поворачивались к середине.

Представления отличались от наших тем, что актеры покрывали лицо маской, менявшейся смотря по характеру изображаемой фигуры. Женские роли исполнялись мужчинами. Греческая трагедия была отчасти похожа на нашу оперу: хор исполнял несколько песен; действующие лица, помимо обыкновенного разговора, еще мерно читали нараспев стихи.

В греческом театре только сцена была крытая. Зрители толпились или рассаживались кругом открытой орхестры. Чтобы дать им побольше места, вокруг орхестры строили каменные уступы, поднимавшиеся кверху все более широкими кругами. Внизу, ближе к сцене, помещали главных лиц в городе, начальников, членов совета и почетных гостей из других городов.

Театр у греков мог вмещать несравненно больше зрителей, чем у нас: более 20–30 тысяч человек. Он служил не для одних только представлений; в его широкое помещение сходились слушать музыку, слушать чтение стихов и речей. Говоривший речь (ритор) выбирал предмет, который мог воодушевить присутствующих, например о борьбе с персами. Слушатели следили за ним так же внимательно, как в народном собрании, оценивали красивые обороты речи и награждали горячим одобрением.

Классический период – 5в. до н.э.

Древнегреческий театр генетически восходит к культовым обрядам глубокой древности (охота, земледелие, проводы зимы, заупокойный плач). При всей примитивности и простоте древних игровых обрядов в них уже можно заметить ростки будущего театрального действия - сочетания музыки, танца, песни, слова. Собственно греческий театр произошел от празднеств в честь Диониса, длившихся несколько дней и представлявших собой торжественные процессии, мистерии, а затем состязания драматургов, поэтов, хоров в специально построенном для этих целей здании. Театр играл большую роль в общественной и культурной жизни древнегреческого города. Эти дни объявлялись нерабочими и все население города обязано было прийти на праздник. В эпоху правления Перикла в Афинах малоимущим даже выделялись деньги на посещение театра.

Греческий театр родился из культовых празднеств, посвященных богу Дионисию.

3 праздника Диониса:

Большие Дионисии

Сельские Дионисии

Дионисии понемногу превращались из языческого праздника в театральное действо. В хор жителей начали вводить специального исполнителя - актера, который произносил заранее заготовленные тексты, и это уже знаменовало переход от языческого обряда к театру, для которого творили великие древнегреческие драматурги.

Трагедии

Траге́дия (др.-греч. буквально - «козлиная песнь») - жанр художественного произведения, основанный на развитии событий, носящем, как правило, неизбежный характер и обязательно приводящем к катастрофическому для персонажей исходу, часто исполненный патетики; вид драмы, противоположный комедии. Некоторые исследователи полагают, что в глубокой древности о страданиях бога Диониса рассказывал жрец, приносивший при этом на алтарь в жертву козла. Отсюда и «козлиная песнь».

Эсхил (около 525-456 гг. до н. э.) – «отец» древнегреческой трагедии. Автор примерно 90 произведений. Дошло до наших дней 7. Ввёл 2го актёра.

Основной мотив трагедии Эсхила - идея всемогущества рока и обречённость борьбы с ним. Общественный порядок мыслился определённым сверхчеловеческими силами, установленным раз и навсегда. Поколебать его не могут даже взбунтовавшиеся титаны (трагедия «Прикованный Прометей»).

Пьесы: «Прикованный Прометей», «Орестея» - в составе трёх трагедий: «Агамемнон», «Хоэфоры» (приносительницы возлияний) и «Эвмениды»

Софокл (около 496-406 гг. до н. э.) – примерно 120 произведений, дошло до наших дней 7. Одержал 24 победы всоревнованиях трагиков. Ввёл 3го актёра и декорации.

В центре его трагедий стоит конфликт между родовой традицией и государственным авторитетом.

Пьесы: «Царь Эдип», «Антигона», «Электра», «Эдип в Колоне», «Трахинянки»

Еврипид (около 480406 гг. до н. э.) - выдающийся реформатор древнего театра. Появляется психологизм. Главные герои – впервые женщины. Иск приём разрешения интриги - deus ex machina. Роль хора у него постепенно сводится лишь к музыкальному сопровождению представления. Примерно 22 текста, дошло 17 и много отрывков.

В произведениях настроенного атеистически Еврипида действующими лицами драма являются исключительно люди. Если он и вводит богов, то лишь в тех случаях, когда требуется разрешить какую-нибудь сложную интригу. Драматическое действие мотивируется у него реальными свойствами человеческой психики. Софокл так отзывался об Еврипиде: «Я изображал людей такими, какими они должны быть; Еврипид же их изображает такими, каковы они в действительности».

Пьесы: «Медея», «Федра»(«Ипполит»), «Вакханки»

Комедии

Комедия – «песнь пьяной толпы». Основа сатира.

Древнегреческая комедия - родилась на тех же празднествах Диониса, что и трагедия, только в другой обстановке. Если трагедия в зачаточном состоянии - ритуальное богослужение, то комедия - продукт увеселений, которые начинались, когда богослужебная часть дионисий, мрачная и серьёзная, оканчивалась. В Древней Греции устраивали тогда шествия (komos, отсюда, возможно, и возникло само название - комедия) с разгульными песнями и плясками, надевали фантастические костюмы, вступали в споры, драки, перебрасывались остротами, шутками, часто непристойными, что, по воззрению древних греков, поощрялось Дионисом. Во время этих увеселений и возникли основные элементы комического жанра: дорическая бытовая сценка и обличительная хоровая песня.

Аристофан – древнегреческий комедиограф, «отец комедии». Примерно 40 комедий, дошло 11.

В своих комедиях вёл ожесточённую борьбу с демократией, стоявшей у власти в период Пелопоннесской войны. Аристофан был сторонником мира во что бы то ни стало, так как война пагубно отражалась на землевладельческой аристократии, идеологию которой он выражал. Это определяло и реакционность его философских и нравственных взглядов. Так он в карикатурном виде изображал Сократа, не щадил своего современника Еврипида, выразителя демократических настроений. Он часто его пародирует. Большинство его комедий были злой сатирой на представителей демократии, в том числе на Клеона и Перикла. Роль Клеона в комедии «Вавилоняне» исполнял он сам, так как актёры на это не решались, боясь мести правителя.

Пьесы: «Мир», «Лисистрата», «Лягушки», «Женщины в народном собрании», «Облака»

Первым великим греческим драматургом был Эсхил (ок. 525-- 456 гг. до н. э.). Участник сражения греков с персами при Марафоне, он показал трагическое поражение греков в этой войне в драме «Персьт».

На состязании трагических поэтов Эсхил выступил впервые в 500 г. до н. э., первую победу одержал в 484 г. до н. э. Впоследствии еще 12 раз занимал 1-е место, а после смерти Эсхила (в Сицилии) было разрешено возобновлять его трагедии на правах новых драм. Введя 2-го актера и уменьшив роль хора, Эсхил превратил трагедию-кантату, какой она была еще у Фриниха, в трагедию -- драматически действие, в основе которого лежало жизненно важное столкновение личностей и их миропонимания. Еще большему углублению конфликта способствовало введение Эсхил в «Орестею», по примеру Софокла, 3-ю актера. Всего Эсхил написал свыше 80 произведений (трагедий и сатировских драм), объединенных большую часть в связные тетралогии. До нас дошли полностью 7 трагедий и значительное количество фрагментов. Надежно датируются трагедии «Персы» (472 г. до н. э), «Семеро против фив» (467 г. до н. э) и трилогия «Орестея» (458 г. до н. э), состоящая из трагедий «Агамемнон», «Хоэфоры» («Плакальщицы», «Жертва у гроба») и «Евмениды». Трагедию. «Молящие» («Просительницы») обычно относили к раннему периоду творчества Эсхил.

После открытия в 1952 г. папирусною отрывка дидаскалия к трилогии «Данаиды» (в состав которой входили «Молящие) большинство исследователей склонны датировать ее 463 г. до н. э., однако художественные особенности «Молящих» больше согласуются с нашим представлением о творчестве Эсхила в сер. 70-х, а дидаскалия могла относиться к посмертной постановке. Нет единогласия также в определении даты «Прометея прикованного»; ею стилистические черты говорят скорее в пользу поздней датировки.

В своих драмах Эсхил развивает тему ответственности человека перед богами. Нарушает ли человек предначертания и волю богов, гордость мешает ему смириться перед ними, -- в любом случае его ожидает неизбежное возмездие. Бессмертные боги не прощают человеку свободолюбивых порывов. Перед судьбой нужно только смириться. И человек принимал неизбежный приговор судьбы. Это не был призыв к покорности и пассивности. Это был призыв к мужественному осуществлению своей неотвратимой судьбы. Героизмом, а вовсе не смирением проникнуты драмы и трагедии Эсхила. В «Прометее» драматург показал дерзкий бунт против бога: Прометей украл у богов огонь, чтобы принести его смертным людям; Зевс приковал Прометея к скале, где орел ежедневно клевал печень. Но ни Зевс, ни орел не могут победить сопротивления Прометея: ведь люди овладели огнем в своей земной жизни. Особое место в творчестве Эсхила занимает «Орестея». Это трилогия о мести и искуплении: гомеровский герой Агамемнон убит своей женой и ее любовником; сын и дочь мстят убийцам. Преступление должно караться, от неизбежной судьбы убийцы уйти не могут.

Софокл (496 -- 406 гг. до н. э.) -- древнегреческий драматург, автор трагедий. Происходил из семьи богатого владельца оружейной мастерской в афинском пригороде Колоне. Получил прекрасное общее и художественное образование. Был близок с Периклом и людьми из его круга, в т. ч. с Геродотом и Фидием. Избирался на важные должности -- хранителя казны Афинского морского союза (ок. 444 гг. до н. э.), одного из стратегов (442). Особым государственным талантом Софокл не отличался, но в силу своей честности и порядочности пользовался всю жизнь глубоким уважением у соотечественников. Впервые Софокл принял участие в состязании трагических поэтов в 470 г. до н. э.; написал свыше 120 драм, т. е. выступил со своими тетралогиями более 30 раз, одержав в общей сложности 24 победы и ни разу не спускаясь ниже 2-го места. До нас дошло целиком 7 трагедий, около половины сатировской драмы «Следопыты» и значительное число фрагментов, в т. ч. папирусных.

Уцелевшие трагедии располагаются примерно в хронологическом порядке: «Аякс» (сер. 450-х), «Антигона» (442 гг. до н. э.), «Трахинянки» (2-я пол. 30-х), «Царь Эдипь (429 -- 425 гг. до н. э.), «Электра» (420 -- 410-е гг. до н. э.), «Филоктет» (409 г. до н. э.), «Эдип в Колоне» (пост. посмертно в 401гг. до н. э.).

Софокл ставит в своих трагедиях вечные проблемы: отношение к религии («Электра»), свободная воля человека и воля богов («Царь Эдип»), интересы личности и государства («Филоктет»). Если у Эсхила пружиной действия было столкновение божественных сил, определяющих человеческую судьбу, Софокл ищет ее внутри человека -- в мотивах его поступков, в движении человеческого духа. Он уделяет особое внимание психологической разработке характеров своих персонажей. Софокл не подвергает сомнению божественное установление и его значимость человека. Он, как и Эсхил, подчеркивает, что все совершается воле Зевса, или рока. Но человеческое участие в осуществлении воли выражено здесь активнее. Человек сам ищет пути к ее исполнению. В трагедиях Еврипида (ок. 480--406 гг. до н. э.) появляется критический взгляд на мифологию как основу греческой религии. Они полны филиппик против богов, а богам отводится по большей части неблаговидная роль: они бессердечны, мстительны, завистливы, лживы, они воруют, совершают клятвопреступлений, они допускают страдания и смерть невинных. Еврипида занимает не устройство мироздания, а судьба человека, его нравственный путь. Среди произведений Еврипида особенно выделяются знаменитые трагедии с ярко выраженной психологической направленностью, обусловленной интересом драматурга к личности человека со всеми ее противоречиями и страстями («Медея», «Электра»).

Еврипид (ок. 484 -- 406 гг. до н. э.) -- древнегреческий драматург. Родился и часто жил на острове Саламин. Впервые выступил на афинском театре в 455 г. до н. э., первую победу в соревнованиях трагических поэтов одержал в 441 г. до н. э.. В дальнейшем не пользовался признанием современников: при жизни завоевал 1-е место всего 4 раза, последняя, 5-я победа была присуждена ему посмертно. После 408 Еврипид переехал в Македонию, ко двору царя Архелая, где и умер.

Еврипид написал 92 драмы; до нас дошли 17 трагедий, сатировская драма «Киклоп» и множество фрагментов в т. ч. папирусных, указывающих на огромную популярность Еврипид в эпоху эллинизма. 8 трагедий Еврипид датируются вполне надежно: «Алкестидав» (438 г. до н. э.), «Медея» (431 г. до н. э.), «Ипполит» (428 г. до н. э.), Троянки» (415 г. до н. э.), «Елена» (412 г. до н. э.), «Орест» (408 г. до н. э.), «Вакханки» и «Ифигения в Авлиде», поставленная в 405 г. до н. э. посмертно. Остальные -- по косвенным свидетельствам (исторические намеки, особенности стиля и стиха): «Гераклиды» (430 г. до н. э.), «Андромаха» (425 -- 423 г. до н. э.), «Гекуба». (424 г. до н. э.), «Просительницы» (422 -- 420 г. до н. э.), «Геракл» (рубеж 420--х г. до н. э.), «Ифигения в Тавриде» (414 г. до н. э.), «Электра» (413 г. до н. э., Финикиянки» (411 -- 409 г. до н. э.).

В трагедиях Еврипида появляется критический взгляд на мифологию как основу греческой религии. Они полны филиппик против богов, а богам отводится по большей части неблаговидная роль: они бессердечны, мстительны, завистливы, лживы, они воруют, совершают клятвопреступлений, они допускают страдания и смерть невинных. Еврипида занимает не устройство мироздания, а судьба человека, его нравственный путь. Среди произведений Еврипида особенно выделяются знаменитые трагедии с ярко выраженной психологической направленностью, обусловленной интересом драматурга к личности человека со всеми ее противоречиями и страстями («Медея», «Электра»).

Общая характеристика античного мира и его основных исторических периодов. Историческое значение античной культуры.

Греко-персидские войны и их значение в истории Греции. “Век Перикла” - расцвет культуры, философии, искусств Греции. Гармонический образ человека - всемирно-историческая заслуга греческой мысли и творчества. Рождение театра в Афинах (VI-V вв. до н. э.). Роль культа Диониса, обрядовых процедур элевсинских мистерий, хорической и монодической медики, френоса в зарождении греческого театра, основных жанров греческой драматургии (трагедии, комедии, сатировской драмы). Аристотель о возникновении трагедии и комедии. Общегуманитарная и социокультурная роль греческого театра в жизни афинского общества и всеевропейской культуры.

Пелопоннесская война и постепенный упадок греческих полисов.

Греческая мифология - почва и сокровищница греческого и всеевропейского искусства. Метафоричность и универсальность мифов как главный мотив их использования в качестве сюжетов античными драматургами и авторами Нового времени.

Общее понятие о мифе. Виды и атрибутика мифа. Мифологическое сознание древних греков. Миф о Дионисе и праздники Великих Дионисий. Миф о Деметре и элевсинские мистерии. Основные мифологические циклы, на базе которых возникают героический эпос, мелика и драма - троянский, фиванский и космогонический циклы.

Расцвет монодической мелики и ее выдающиеся представители - Алкей, Сапфо, Анакреонт. Хорическая мелика, ее виды и выдающиеся представители - Алкман, Арион, Симонид, Пиндар. Назначение и состав хора. Корифей и хореги.

Путь от дифирамба (гимн в честь Дионса) к драме - поэты Архилох, Арион, Пратин. Значение Феспида - выделение из хора особого исполнителя, актера и переход грани, отделяющей лиризм дифирамба от драматизма трагедии. Превращение “песни козлов” (трагос - козел, оде - песня) в драму, то есть в действие. Феспид - родоначальник трагедии. Превращение “песни гуляк” (комос - гуляки, фаллические шествия ряженых; оде - песня) в комедию.

Дионисийский хор, сатировская драма, френос, элевсинские мистерии - четыре основных истока древнегреческого театра. Учреждение общегосударственного праздника Великих Дионисий в 534 г. до н. э. Драматические соревнования - кульминация праздника.

Ежегодные праздники в честь Диониса: Малые или Сельские Дионисии, Линей, Анфистерий, Великие Дионисии. Структура праздника Великих Дионисий в Афинах, его общенародный характер. Кульминация праздника - трехдневные драматические состязания поэтов-драматургов: роль государства в их организации.

Устройство театра Диониса как театра под открытым небом и при естественном освещении. Орхестра с жертвенным алтарем Дионису (фемелла). Скене, проскений, параскений. Парод. Театральная техника и машины - эккиклема. Театрон.

Хор в древнегреческом театре, общественная и художественная функции. Корифей. Хореги. Хоревты. Право “получить хор”. Песнопения и движения хора вокруг жертвенника Диониса как отражение строфического принципа трагедии и комедии.

Лирико-орхестровая и миметическая части трагедии. Актер и актерское искусство. Закон трех актеров. Маски и их назначение в древнегреческом театре. Костюм. Котурны. Структура актерского образа и требования к актеру. Слово в театре - синтез рецитации, мелодекламации, вокала. “Античный жест”, пластика, танец. Коммос - актер и хор.

Эсхил. Формирование трагедии до Эсхила. Феспид - родоначальник трагедии. Фриних. Характеристика основных элементов трагедии (пролог, парод, эписодии, стасимы, эпод, коммос, эксод).

Эсхил (525-456 гг. до н. э.) - законодатель афинской трагической сцены в ее установившихся формах. Театральные “корни” Эсхила. Эсхил - воин и патриот, человек переходного времени. Эволюция творчества: от “Просительниц” и “Персов” (1-й период) к “Прометею прикованному” и “Семерым против Фив” (2-й период); к осмыслению сложнейшего сплетения как человеческих, так и божественных взаимоотношений в трилогии “Орестея” (3-й период).

Проблемы рока, нравственного долга перед людьми и родиной-государством, мщения или возмездия в творчестве Эсхила как отражение главных вопросов миросозерцания древних греков. Миф и события реальной истории в трагедиях Эсхила. Новизна и смелость Эсхила в интерпретации мифа.

"Прометей прикованный” - одна из частей трилогии (“Освобожденный Прометей” и “Прометей-Огненосец”), в основу которой положен греческий миф о титане Прометее. Образ Прометея в “Теогонии” Гесиода и трагедии Эсхила. Сюжет и персонажи трагедии. Интеллектуальный характер трагедии как персонификация и противоборство идей: с одной стороны, рабской покорности, слабости, расчетливого компромисса с властью вседержителя, с другой - восстания против произвола, насилия богов.

Трилогия “Орестея” (“Агамемнон”, “Хоэфоры”, “Эвмениды”, 458 г. до н. э.). Ее основа - трагическая судьба дома Атридов, заимствованная Эсхилом из мифа о смерти микенского царя Агамемнона (Троянский цикл). Сюжет и персонажи трилогии. Интеллектуальный характер трагедии. Противоборство материнского и отцовского права, развернутое Эсхилом через столкновения людей и богов, через кровавые события трилогии; нравственная, философская и политическая проблематика “Орестеи”. Новизна истолкования Эсхилом древнего мифа и центральной проблемы древнегреческих воззрений - проблемы возмездия. Конфликт трагедии как столкновение разных правд и прав. Утверждение идеи государственности, отцовского права, гражданского правопорядка через оправдание преступления Ореста в Ареопаге.

Эволюция Эсхила-драматурга: от трагедии-кантаты (“Просительницы”) к трагедии-драме (“Орестея”); внесение действия в сами трагедии; нарастание драматизма и патетичности в каждой последующей трагедии. Мастерство Эсхила. Введение Эсхилом трилогического принципа, антистрофического принципа, соблюдение правила цельности стиха. Величавость и суровость эсхиловских героев, их внепсихологичность. Введение второго актера и развитие диалога. Эволюция хора и его функции. Лиро-эпическая природа трагедий Эсхила. Универсальная одаренность Эсхила.

Софокл. (ок. 496-406 гг. до н. э.) - философ-драматург и театральный деятель эпохи расцвета афинской демократии, провозгласившей человека “мерой всех вещей” (Протагор). Политический и государственный лидер Афин, сподвижник Перикла, постоянный соперник Эсхила на драматических состязаниях, “баловень судьбы”, гармоническая личность. Творческое наследие Софокла и его общечеловеческое звучание.

Противоборство человека и рока - основной конфликт трагедий - как выражение религиозно-этических основ миросозерцания Софокла. Человек и власть, человек и государство, моральная ответственность героя, облеченного властью над другими, за свои деяния перед богом и людьми; заблуждения и несчастья человека, неистовые душевные потрясения и страдания человека, природа человеческих взаимоотношений - гуманистический фундамент и сценическая плоть драматургии Софокла.

Герои Софокла - люди высокого нравственного императива, люди, “какими они должны быть” (Аристотель), чей девиз: “Жить прекрасно или вовсе не жить”. Принципы изображения человека у Софокла. Богатство внутреннего содержания образа и маски. Способы индивидуализации и индивидуальность софокловских персонажей. Уникальность ситуаций, созданных драматургом или заданных мифом. Контрасты в организации речи персонажей.

"Эдип-царь” (ок. 429 г. до н. э.) - трагедия рока, “трагедия по преимуществу” (Аристотель). Мифологическая основа (Фиванский цикл), проблема интерпретации мифа. Содержание и основные персонажи. Трагическая ирония у Софокла и узнавание как сплетающиеся элементы перипетии - “перемены происходящего на противоположное” (Аристотель). Поиски Эдипом убийц Лая (фабула трагедии) и диалектика субъективно благородных намерений героя и объективных результатов его деяний как цепи невольных преступлений. Проблема вины Эдипа, его решимость вершить наказание самому себе, способность отвечать за свои поступки как норма трагического героя. Соотношение рока и свободы личности. Эдип - символ вечного стремления человечества к истине, к тайне бытия. Понятие катастрофы. Композиция трагедии Софокла.

"Антигона” (ок. 442 г. до н. э.) - трагедия долга. Мифологическая основа (Фиванский цикл), проблема интерпретации мифа. Содержание и основные персонажи. Конфликт между Антигоной и Креонтом - столкновение разных общественных представлений о долге личности. Общественный смысл конфликта - агон Креонта и Антигоны. Героический максимализм Антигоны и ее нравственная победа над Креонтом.

"Электра” - трагедия мести. Новизна трактовки микенского мифа (Троянский цикл) по сравнению с “Хоэформами” Эсхила. Содержание и персонажи. Принцип контрастного сопоставления двух сестер. Правда Электры, ее решительность в осуществлении мести и одержимость идеей. Общественный смысл конфликта - агон Электры и Клитемнестры.

"Эдип в Колоне” (406 г. до н. э.) - завершение темы Эдипа в творчестве Софокла. Афинский миф и прославление Афин. Оправдание Эдипа.

Еврипид. Пелопоннесская война (431-401 гг. до н. э.) и поражение Афин. Кризис веры в божественную власть, справедливость мироздания, разумность законов. Критика мифологических традиций. Дегероизация и разложение мифа.

Еврипид (480-406/407 гг. до н. э.) - философ на сцене, “трагичнейший из поэтов” (Аристотель). Круг интересов Еврипида: внутренняя близость философии софистов; отношение к традиционной религии, к войне, к демократии.

"Алкеста” (438 г. до н. э.) - семейно-бытовая драма; образ жены (Алкесты), принимающей смерть ради спасения мужа. Изображение идеи самопожертвования, идеи любви подлинной в столкновении с любовью эгоистичной.

"Медея” (431 г. до н. э.) - своеобразие интерпретации мифа об аргонавтах. Перемещение смыслового центра из сферы божественных повелений и предопределенности в сферу трагических отношений между людьми - главное открытие Еврипида. Трагизм образа Медеи как следствие внутреннего раскола ее души. Столкновение личности Медеи с миром, ей враждебным, - трагический конфликт произведения. Воздействие “Медеи” Еврипида на драматургию Нового времени (трагедии Шекспира, Расина, европейскую психологическую драму).

"Ипполит” (428 г. до н. э.) - своеобразие интерпретации мифа. Тема странной любви Федры к пасынку Ипполиту. Любовь как проклятие, как искажение нормы человеческих отношений, ведущее к смерти, - новизна и первозданность этой темы в античной трагедии. Философские аспекты образа Ипполита.

"Ифигения в Авлиде” - своеобразие интерпретации одного из мифов Троянского цикла, связанного с жертвоприношением Ифигении. Изображение любви Ифигении и Ахила как чувства, преображающего сознание Ифигении, помогающего ей постичь мир, осознать идею свободы и свободного выбора своей судьбы.

Сплетение лирических, гражданских, философских мотивов в драматургии Еврипида - создателя нового типа драмы (“трагедия интриги”), где в центре - столкновение человека и мира, столкновение между людьми; изображение внутреннего мира человека с его трагической неудовлетворенностью и, часто, раздвоенностью души. Ничтожное значение хора и хоровых партий в трагедиях Еврипида. Прологи и развязки (“бог из машины”). Агоны и монодии. Постановка трагедий Еврипида в Новое время.

Аристофан. Народные истоки комедии. Традиции аттического комоса. Сицилийские мимы и флиаки. Эпихарм и Кратин - создатели жанра комедии и предшественники Аристофана. Структура комедии (пролог, агон, парабаса, эксод).

Комедии Аристофана (445-385 гг. до н. э.) - художественный документ его времени. Агон у Аристофана как столкновение противоборствующих политических идей. Комедии “Ахарняне” (426 г. до н. э.) и “Всадники” (424 г. до н. э.) - издевательски-гротесковое изображение политиков-демагогов периода кризиса афинской демократии.

Антивоенный характер комедий “Мир” (421 г. до н. э.) и “Лисистрата” (411 г. до н. э.).

"Лягушки” (405 г. до н. э.) - вопросы театра, литературы, искусства; взгляд на драматурга как учителя сограждан; порицание Еврипида.

"Птицы” - проблема взаимоотношений демоса и вождей.

Драматургия Аристофана как живое публичное осмысление философских, эстетических, политических проблем времени в форме театрального представления. Приемы карикатуры, шаржа, свободной имитации реальных исторических персонажей; незаметные переходы из реальности в фантастику, острота и смелость в построении драматического комедийного конфликта; народный юмор, каламбуры, живая разговорная речь - черты стиля аристофановой комедии.

Эволюция творческих принципов Аристофана, изменения художественной ткани его комедий. Эстетические и религиозные взгляды драматурга. Постановки комедий Аристофана в Новое время.

Тема 2. Театр Древнего Рима

Возникновение римской культуры и противоречия связей с культурой древнегреческой. Троя и троянская культура - исток римской культуры. Антагонизм римского аристократизма и греческой демократии. История Рима как история завоевательных войн (Пунические войны). Принцип практической надобности - центральный признак римского утилитаризма, обнимающего собой все сферы жизни, от житейски обыденных до философско-поэтических проявлений. Греческое культурное влияние в III и II вв. до н. э. Истоки римского театра. Фесценнины. Выступления гистрионов (от этрусского “гистер” - актер). Ливии Андроник (ум. ок. 205 г. до н. э.) - основоположник римской литературы, художественного перевода, автор трагедий и комедий, создатель нового сценического жанра “паллиаты” (“комедии плаща”), автор и постановщик первой драмы на латинском языке (240 г. до н. э.). Гней Невий (ок. 280-201 гг. до н. э.) - первый римский поэт, создатель нового жанра римской трагедии - претекста (“Ромул”). Комедия - основной жанр римской театральной культуры. Сатуры (“окрошка”) и римские сатурналии. Ателлана и ее маски.

Тит Макций Плавт (ок. 254-184 гг. до н. э.) и пьеса-“тогата”: римская жизнь и нравы окутываются Плавтом в “плащ” греческих сюжетов и имен; приемы новоаттической комедии интриги соединяются с римской ателланой. Герои комедий Плавта. Образы умных пронырливых рабов (“Псевдол”, “Хвастливый воин”). Эвклион - первый образ “скупого” в мировом театре (“Комедия о горшке или Клад”). Разработка комедии интриги (“Менехмы” или “Близнецы”) и трогательной, серьезной комедии (“Пленники”). Динамичность действия, прием снижения возвышенного, буффонада (“Амфитрион”). Сочетание диалогов с кантиками (арии, дуэты, трио), создание музыкальной комедии. Римский юмор. Язык Плавта. Влияние его комедий на творчество Шекспира, Мольера, Лессинга, Островского.

Публий Теренций Африканей (ок. 185-159 гг. до н. э.) и переводы-переработки пьес Менандра и др. Контаминация как основной прием переработок. Ориентация на круг римской аристократии. Темы семьи и эллинского воспитания юношества (“Братья”); благородных взаимоотношений, основанных на доверии и помощи (“Свекровь”). Язык Теренция - язык образованного римлянина, оратора, ритора - эталон латинской речи для последующих эпох.

Отрыв театра от литературы, постепенное схождение со сцены трагедий и комедий. Вытеснение театра зрелищами цирка и пантомимы. Помпезные шествия, звериные травли, бои гладиаторов, цирковые игрища. Феерически-натуралистический стиль зрелищ Империи. Увеличение количества праздников от четырех в эпоху Республики до ста пятидесяти в эпоху Империи. Организация праздников. Большой цирк и амфитеатр Флавиев (Колизей).

Луций Анней Сенека (ок. 4 г. до н. э. - 65 г. н. э.) и его трагический театр - “Эдип”, “Медея”, “Федра”. Трагедии Сенеки - драмы для чтения. Проблемы личности и государства, превратностей судьбы и губительности страстей в трагедиях Сенеки. Его произведения как форма философского высказывания. Влияние Сенеки на историю европейского театра, на эстетику и драматургию классицизма.

Пантомима как распространенный жанр эпохи Империи. Отличия римского театра от греческого. Организация театральных зрелищ. Низкое положение актеров. Первый каменный театр Помпея (55 г. до н. э.).

Тема 3. Средневековый театр

Феодальная формация и ее культура. Периодизация: раннее средневековье - V-XI вв.: зрелое средневековье - XII - середина XVI в. Система сюзеренства и вассалитет.

Религия как господствующая форма идеологии в феодальном обществе. Идеи христианского гуманизма средних веков. Роль христианской религии и католической церкви в литературе и искусстве. Народная культура средневековья.

Действа забавников-гистрионов (жонглеры во Франции, мимы в Италии, шпильманы в Германии, менестрели в Англии, фрамты в Польше, скоморохи в России) - новый вид народных зрелищ XI-XIII вв., развившийся в ярмарочной среде. Синкретизм искусства гистрионов. Разнообразие жанров. Дифференциация: буффоны, жонглеры-сказители, трубадуры. Преследование их церковью.

Возникновение и развитие театра в лоне церкви. Представление у алтаря. Литургическая драма (с IX в.) как часть католической мессы. Рождественский и пасхальный циклы. Литургическая драма “Жених, или Девы мудрые и девы неразумные” (конец XI - начало XII в.). Полулитургическая драма (середина XII в.) - драма на паперти храма. Принцип симультанности. Секуляризация литургической драмы - “Действо об Адаме” (XII в.). Ваганты (“бродячие клирики”) - выразители бунтарского духа вольных игр гистрионов в средневековом городе. Воздействие творчества вагантов на процесс секуляризации. Эволюция литургической драмы в мистерию (XV-XVI вв.).

Миракль - драматизация церковных легенд о святых. Источники, содержание и герои мираклей. Французские миракли XIII в.: “Игра о св. Николае” (1200) трувера Жана Боделя, где святость и неприкосновенность частной собственности, на страже которой стоит чудотворец Николай, выступает как основная идея миракля; “Чудо о Теофиле” трувера Рютбефа (перевод А. Блока), где “фаустовская” тема героя ведет его по пути страданий, искупления вины и приводит к чуду преображения. Развитие жанра миракля (“пьеса о чуде”) в XIV в. и его близость бытовой дидактической драме. “Миракль о Роберте-дьяволе” и “Миракль о Берте с большими ногами” - картины жестокого века.

Мистерия - представление, вынесенное на площадь перед собором, - основной жанр средневекового народного театра XV-XVI вв. Мистерии и свободный город. Площадный, массовый и самодеятельный характер мистерии. Участие цехов. Роль “братств”. Тематический и фабульный диапазон мистерии. Религиозное и мирское, страстная набожность и богохульство, аскетизм христианской морали и “вольность суждений площади” (А. Пушкин) как содержательный и жанровый сплав мистерии. Стык поэтической условности и грубого натурализма, фантазии и быта, патетики и карикатуры, религиозного экстаза и буффонады. Мимическая мистерия (“Страсти господни”, Париж, 1313) как исток мистериального театра.

Мистерия как феномен площадного театра. Три способа сценического устройства мистерии. Принцип симультанности в построении декораций, движении сюжета. Сценические чудеса. Зрелище пыток и казней. Комические импровизации и комические фигуры дурака и беса. “Руководитель игры”. Готический стиль в мистериальном театре. Деятельность “братств” (“Братство страстей” в Париже). Эволюция мистерии от общегородского праздника к театральному зрелищу профессионального типа - “Деяния апостольские” (1541). Запрет мистерий французским парламентом (1548).

Городская культура и светский театр средневековья. Трувер Адам де ла Аль (1238-1286) и его деятельность в аррасском “пюи”, в Париже и Неаполе. “Игра в беседке” (1262) как синтез живых впечатлений действительности и фольклорной поэзии, музыки. “Игра о Робене и Марион” (ок. 1280) - музыкально-песенное, народно-танцевальное действо о любви пастуха и пастушки, Адам де ла Аль - поэт, актер, композитор, драматург - зачинатель будущего музыкального театра.

Моралите (XV-XVI вв.) - “диспут в лицах”, назидательная драма о столкновении добра и зла, о борьбе духа и плоти, о раздвоенности человека, представленная в виде аллегорий в конкретных персонажах-символах. Замена драматического действия дискуссией, страстей - суждениями о страстях, действующих лиц - риторами. Спектакль как сценическая иллюстрация к Прологу. Французские (“Нравственный и Безнравственный”, “Благоразумный и Неразумный”, 1436) и английские (“Каждый человек”, 1493) моралите как образцы нравоучительной драмы, “проповеди в лицах”. Моралите - репертуарная основа камеры риторов в нидерландских городах. Представление моралите любителями в монастырях, при дворах феодалов, на базарных площадях средневекового города. Введение бытового интерьера (по сравнению с мистерией). Аллегорические фигуры моралите в ренессансной драме Бейля, Сервантеса, Шекспира.

Фарс (от лат. farte - начинка) - комедийный жанр, образованный при выделении из состава мистерии комедийно-бытовых элементов (вставок) и драматизации шванка. Плебейские корни фарса (представления гистрионов, масленичные игры). Сюжетно развернутый анекдот, житейский случай как основа фарса - “Жена в чане”. Хитроумие, плутни, частный интерес - главные добродетели героя фарса. Быт, нравы и психология средневекового горожанина в анонимном фарсе “Адвокат Патлен” (XV в.). Пародийный стиль фарса Пьера Гренгора “Игра о Принце Дураков и Дурацкой матери” (1512).

Фарсеры - острая характерность, динамика, жизнерадостность их искусства. Прославленный французский актер-фарсер мастер Жан Понтале (Жан де л"Эспина). Национальные разновидности фарса - соти (Франция), фастнахтшпиль (Германия), интерлюдия (Англия).

Фарс и ренессансный театр Европы: комедия дель арте (Италия), Лопе де Руэда (Испания), интерлюдии Джона Гейвуда (Англия), Мольер (Франция).

Театр эпохи возрождения и нового времени (XVII в.)

Эпоха Возрождения (XIV-XVI вв. в Италии; конец XV-XVII вв. в Испании; XVI-XVII вв. в Англии и Франции) - постепенный распад феодализма, кризис церковной идеологии. Освобождение человека от оков подчиненности религиозным догмам. Развитие науки и искусств. Формирование культуры гуманистов. Идеалы гуманистов в творчестве великих художников эпохи. Жизнерадостное свободомыслие и эволюция ренессансного гуманизма. Концепция человека и мира в искусстве Возрождения.

Основные идеи эпохи раннего и Высокого Возрождения: свобода - “та динамическая идея, которая взорвала мир” (Гегель); человек и культ индивидуальности; открытие мира и познание как внешнего, так и внутреннего мира личности: возрождение античности.

Вторая половина XVI-XVII вв. Кризис ренессансного сознания, образ дисгармонического мира, возвращение к пессимистическому взгляду на возможности человека, ибо сам человек - средоточие трагически неразрешимых противоречий. Основные идеи эпохи позднего Возрождения (вторая половина XVI-XVII вв.): непостижимость жизни и действительности, “ограниченность человеческих возможностей самообуздание человеческой гордыни, подчинение своеволия и притязаний личности более общим интересам.

Искусство барокко и классицизма. Театр в системе стилей эпохи Возрождения и Нового времени (XVII в.).