Главная → Лечение → Абрамов братья и сестры анализ. Cочинение «Судьба русской деревни (по роману Абрамова «Братья и сестры»). Идейно-художественный анализ романа «Сестры»

Абрамов братья и сестры анализ. Cочинение «Судьба русской деревни (по роману Абрамова «Братья и сестры»). Идейно-художественный анализ романа «Сестры»

Тетралогия Ф. Абрамова «Братья и сестры»: проблематика, образная система, поэтика.

Романы ʼʼБратья и сестрыʼʼ и ʼʼДве зимы и три летаʼʼ вместе с романами ʼʼПути-перепутьяʼʼ и ʼʼДомʼʼ составляют тетралогию писателя Федора Абрамова ʼʼБратья и сестрыʼʼ, или, как назвал произведение автор, ʼʼроман в четырех книгахʼʼ. Объединенные общими героями и местом действия (северное село Пекашино), эти книги повествуют о тридцатилетней судьбе русского северного крестьянства, начиная с военного 1942 года. За это время состарилось одно поколение, возмужало второе и подросло третье. И сам автор обретал мудрость со своими героями, ставил все более сложные проблемы, вдумывался и вглядывался в судьбы страны, России и человека. Более двадцати пяти лет создавалась тетралогия (1950-1978).

Более двадцати пяти лет не расставался автор с любимыми героями, искал вместе с ними ответа на мучительные вопросы: да что же такое эта Россия? Что мы за люди? Почему мы буквально в нечеловеческих условиях сумели выжить и победить врага и почему в мирное время не смогли накормить людей, создать подлинно человеческие, гуманные отношения, основанные на братстве, взаимопомощи, справедливости?

О замысле первого романа ʼʼБратья и сестрыʼʼ Федор Абрамов неоднократно рассказывал на встречах с читателями, в интервью, в предисловиях. Чудом уцелев после тяжелого ранения под Ленинградом, после блокадного госпиталя, летом 1942 года во время отпуска по ранению он оказался на родном Пинежье. На всю жизнь запомнил Абрамов то лето, тот подвиг, то ʼʼсражение за хлеб, за жизньʼʼ, ĸᴏᴛᴏᴩᴏᴇ вели полуголодные бабы, старики, подростки. ʼʼСнаряды не рвались, пули не свистели. Но были похоронки, была нужда страшная и работа. Тяжкая мужская работа в поле и на лугуʼʼ. ʼʼНе написать ʼʼБратья и сестрыʼʼ я просто на моᴦ... Перед глазами стояли картины живой, реальной действительности, они давили на память, требовали слова о себе. Великий подвиг русской бабы, открывшей в 1941 году второй фронт, быть может не менее тяжкий, чем фронт русского мужика, - как я мог забыть об этом?ʼʼ ʼʼТолько правда - пря - мая и нелицеприятнаяʼʼ - писательское кредо Абрамова. Позднее он уточнит: ʼʼ...Подвиг человека, подвиг народа измеряется масштабом содеянного, мерой жертв и страданий, которые он приносит на алтарь победыʼʼ.

Сразу же после выхода романа писатель столкнулся с недовольствами земляков, которые узнавали в некоторых героях свои приметы. Тогда Ф. А. Абрамов, должна быть, впервые ощутил, как трудно говорить правду о народе самому народу, развращенному как лакировочной литературой, так и пропагандистскими хвалебными речами в его адрес. Ф. А. Абрамов писал: ʼʼЗемляки меня встретили хорошо, но некоторые едва скрывают досаду: им кажется, что в моих героях выведены некоторые из них, причем выведены не совсем в лестном свете. И бесполезно разубеждать. Кстати, знаешь, на что опирается лакировочная теория, теория идеального искусства? На мнение народное. Народ терпеть не может прозы в искусстве. Он и сейчас предпочтет разные небылицы трезвому рассказу о его жизни. Одно дело его реальная жизнь, и другое дело книга, картина. По этой причине горькая правда в искусстве не для народа, она должна быть обращена к интеллигенции. Вот штуковина: чтобы сделать что-нибудь для народа, нужно иногда идти вразрез с народом. И так во всем, даже в экономикеʼʼ. Эта трудная проблема будет занимать Ф. А. Абрамова все последующие годы. Сам писатель был уверен: ʼʼНарод, как сама жизнь, противоречив. И в народе есть великое и малое, возвышенное и низменное, доброе и злоеʼʼ. ʼʼНарод - жертва зла. Но он же опора зла, а значит, и творец или, по крайней мере, питательная почва злаʼʼ, - размышляет Ф. А. Абрамов.

Ф. А. Абрамов сумел достойно рассказать о трагедии народной, о бедах и страданиях, о цене самопожертвования рядовых тружеников. Ему удалось ʼʼвзглянуть в душу простого человекаʼʼ, он ввел в литературу целый пекашинский мир, представленный разнообразными характерами. Не будь последующих книг тетралогии, все равно остались бы в памяти семья Пряслиных, Анфиса, Варвара, Марфа Репишная, Степан Андреянович.

Трагедия войны, единение народа перед общей бедой выявили в людях невиданные духовные силы - братства, взаимопомощи, сострадания, способность к великому самоотречению и самопожертвованию. Эта мысль пронизывает все повествование, определяет пафос романа. И все-таки автору казалось, что ее следует уточнить, углубить, сделать более многосложной, неоднозначной. Для этого потребовалось ввести неоднозначные споры, сомнения, размышления героев о жизни, о воинской совести, об аскетизме. Ему хотелось подумать самому и заставить читателя задуматься о вопросах ʼʼбытийныхʼʼ, не лежащих на поверхности, а уходящих корнями в осмысление самой сути жизни и ее законов. С годами он все больше связывал проблемы социальные с нравственными, философскими, общечеловеческими.

Природа, люди, война, жизнь... Подобные размышления хотел ввести писатель в роман. Об этом - внутренний монолог Анфисы: ʼʼРастет трава, цветы не хуже, чем в мирные годы, жеребенок скачет и радуется вокруг матери. А почему же люди - самые разумные из всех существ - не радуются земной радости, убивают друг друга?.. Да что же это происходит-то? Что же такое мы, люди?ʼʼ О смысле жизни размышляет после гибели сына и смерти жены Степан Андреянович: ʼʼВот и жизнь прожита. Зачем? К чему работать? Ну, победят немца. Вернутся домой. А что у него? Ему-то что? И, должна быть, следовало жить для Макаровны. Единственный человек был около него, и того проворонил. Так зачем же мы живем? Неужели только работать?ʼʼ

И тут же автор обозначил переход к следующей главе: ʼʼА жизнь брала свое. Ушла Макаровна, а люди работалиʼʼ. Но главный вопрос, который хотел выделить Абрамов, - это вопрос о совести, об аскетизме, об отречении от личного во имя общего. ʼʼИмеет ли право человек на личную жизнь, в случае если все кругом мучаются?ʼʼ Вопрос наисложнейший. Поначалу автор склонялся к идее жертвенности. В дальнейших заметках к характерам и ситуациям, связанным с Анфисой, Варварой, Лукашиным, он усложнил проблему. Запись от 11 декабря 1966 года: ʼʼМожно ли полнокровно жить, когда кругом беды? Вот вопрос, который приходится решать и Лукашину, и Анфисе. Нельзя. Совесть и пр.
Размещено на реф.рф
Нельзя жить полнокровно сейчас. А когда же жить человеку?ʼʼ

Гражданская война, пятилетки, коллективизация, война... Лукашин полон сомнений, но в конце концов на вопрос ʼʼВозможна ли теперь любовь?ʼʼ он отвечает: ʼʼВозможна! Именно теперь и возможна. Нельзя отменить жизнь. А на фронте? Ты думаешь, у всех пост великий? Да возможно ли это?ʼʼ Анфиса думает иначе: ʼʼКаждый решает так, как он может. Я не осуждаю. А сама не могу. Как я бабам посмотрю в глаза?ʼʼ Максимализм Анфисы автор хотел объяснить крепкими нравственными устоями в ее староверской семье. ʼʼРаз горе в доме - каждый день покойники, - разве может она отдаваться радости? Разве не преступно это? Все прабабки и бабки, хранившие верность до гроба своим мужьям в их роду, восставали против ее любви, против страстиʼʼ. Но и Анфису заставлял автор больше сомневаться, искать ответа. Анфиса терзается: любить должна была Настя, ее должна была одарить всеми дарами жизнь, а на самом деле любить выпало ей, Анфисе. Да разве справедливо это? Кто, кто определяет все это, заранее рассчитывает? Почему один человек умирает в молодости, а другой живет?

Когда Анфиса узнает, что Настя обгорела, стала калекой, она надевает на себя вериги. Стоп. Никакой любви! Она стала сурова, аскетична, что принято называть, в ногу со своим временем. И думала: так и нужно. В этом ее долᴦ. Но людям это не понравилось. Людям, оказывается, больше нравилась прежняя Анфиса - веселая, неунывающая, жадная до жизни. И именно тогда о ней с восторгом говорили бабы: ʼʼНу, женка! Не падает духом. Еще и нас тянетʼʼ. А когда Анфиса становится аскетом, худо становится и людям. И люди не идут к ней. А она ведь хотела им добра, для них надевала на себя власяницу.

Нравственно аскетическое и язычески жизнелюбивое отношение к миру принимало в романе и в других произведениях Ф. А. Абрамова самые многоликие формы. Крайний аскетизм и эгоистически бездумное жизнелюбие были одинаково неприемлемы для писателя. Но он понимал, как трудно найти правду - истину в данном мире. Потому вновь и вновь сталкивал противоположные натуры, взгляды, убеждения, искания в сложных жизненных ситуациях.

Тетралогия Ф. Абрамова «Братья и сестры»: проблематика, образная система, поэтика. - понятие и виды. Классификация и особенности категории "Тетралогия Ф. Абрамова «Братья и сестры»: проблематика, образная система, поэтика." 2017, 2018.

Как-то в своей записной книжке Федор Абрамов написал: «Поэт, писатель от всех прочих отличается одним - силой любви. Любовь - источник поэзии, источник добра и ненависти. Любовь дает силы бороться за правду, переносить все лишения, связанные со званием писателя». Именно любовью к отечеству, его природе, его истории, людям буквально пронизано и напоено все творчество Ф. Абрамова, вся его подвижническая деятельность писателя и гражданина.

«Не написать «Братья и сестры» я просто не мог, - признавался автор, объясняя тайну рождения своего первого романа. - Я знал деревню военных лет и литературу о ней, в которой немало было розовой водицы… Мне хотелось поспорить с авторами тех произведений, высказать свою точку зрения. Но главное, конечно, было в другом. Перед глазами стояли картины живой, реальной действительности, они давили на память, требовали слова о себе. Великий подвиг русской бабы, открывшей в 1941 г. второй фронт, быть может, не менее тяжкий, чем фронт русского мужика, - как я мог забыть об этом!». Роман Федора Абрамова «Братья и сестры» - лучшая книга о деревне военных лет. Вернувшись с войны в родные края после тяжелого ранения, писатель своими глазами увидел, как жила и работала деревня. Именно в то лихолетье он утвердился в мысли, что без самоотверженного тыла не состоялась бы Великая Победа. Роман «Братья и сестры» - это гимн несокрушимому духу русского крестьянства, которое ради Державы идет на любые лишения - и выходит из всех испытаний, выпавших на его долю, нравственным победителем.

В центре внимания автора - летопись жизни одного северного колхоза, архангельской деревеньки Пекашино. Но если взглянуть шире - это книга о народной жизни, о трудовом подвиге русского крестьянства, совершенного им в военные и послевоенные годы… Роман «Братья и сестры» - суровый и правдивый рассказах о подвиге женщин, потерявших в годы войны своих мужей, сыновей и удержавших на своих женских плечах тыл фронта. Недоедая, теряя красоту в тридцать лет от изнуряющей работы, они не только выполняли всю мужскую работу - пахали, косили, валили лес - они спасли Россию, прикрыли собой семью, род, нацию. В «Братьях и сестрах» война оставила свои отметины на всем обиходе жизни, ломая обычный трудовой уклад, выдвигая в качестве «заглавных фигур» стариков, женщин и подростков. И повествование ведется от лица тех, кто выходит на рубежи жизни. Это Анфиса Петровна Минина, Степан Андреянович Ставров, Лукашин, приехавший из блокадного Ленинграда раненым, Настя Гаврилина, Варвара Иняхина, осиротевшая семья Пряслиных. Четырнадцатилетний Михаил Пряслин стал братом-отцом Петьки, Гришки, Федьки, Танюшки, Лизы, опорой матери, хозяином дома и кормильцем семьи с того самого дня, когда с согласия матери «стал по-отцовски резать и раздавать хлеб» примолкшим ребятам. Война проникла в жизнь, постоянно напоминая о себе летом 1942 г. сводками Информбюро, оживающими в книге в своей суровой реальности. Но пафос романа - в изображении активности народа, его сопротивления бедствиям войны, в поэтизации родной природы, чувстве восхищения героями, которого автор не скрывает. Людей ожидали тяжелые испытания военного времени. Спасая колхозное поле, погибнет Настя Гаврилина. Анна Пряслина, не помня себя в отчаянии, попытается унести в фартуке зерно с колхозного тока, и Анфиса Петровна спасет ее от суровой кары тех лет; удержит и Мишку, с детской нетерпеливостью осудившего мать, от необдуманных действий. Но не смягчится, не отойдет сердце Михаила, до времени пораженное горем и ожесточенное в испытаниях. Обыкновенные люди северной деревни Пекашино проходят перед нами как участники народного патриотического движения, противостоящие жестоким условиям. Первая книга приобретает в содержании романа значение пролога к последующим событиям. Историческая коллизия, как показано во второй книге - «Две зимы и три лета», - разрешилась трагически для каждой семьи и всей деревни. Анфиса Петровна замечает: «Раньше, еще полгода назад, все было просто. Война. Вся деревня сбита в один кулак. А теперь кулак расползается. Каждый палец кричит: жить хочу! По-своему, на особицу».

В романе показана жизнь деревни в разгар Великой Отечественной войны. Повествование завершается 1943 годом, когда еще рано было говорить о победе. Книга Абрамова рассказывает современному читателю правду о том нелегком времени. Борясь с лишениями военной поры, все мечтают, что после войны начнется новая, особенная, замечательная жизнь. Без этой мечты народ не смог бы выстоять и победить. Общая беда, общая борьба и общая месть сделали людей братьями и сестрами. На первый взгляд простое название романа несет в себе несколько смысловых пластов. «Братьями и сестрами» назвал граждан страны И. В. Сталин в обращении к ним по поводу нападения Германии. Сталин воспринимался в то время как полубог, его слова прозвучали как особо доверительные, запали людям в душу. Есть и еще одни смысл в этом названии - буквальный: братья и сестры - это семья Пряслиных, четыре брата (Михаил, Петр, Григорий и Федор) и две сестры (Лиза и Таня). А кроме того, все люди в Пекашине друг другу приходятся ближней и дальней родней, и значит, еще один смысл есть у названия романа: «Братья и сестры» - это история деревни Пекашино. Подробно показано течение повседневности, летопись бытия деревни. Обычной чередой накатываются дни. Жизнь крестьянина построена в соответствии с календарем сельскохозяйственных работ. Но в годы войны, когда мужчины на фронте, эти работы становятся воистину героическими, недаром их в те годы называли «вторым фронтом».

Вести с фронта тревожные - летом 1942 года фашисты начали опаснейшее наступление и к началу сентября вплотную подошли к Волге. В правлении колхоза в Пекашино висит географическая карта, показывающая, как «черные клинья все глубже врезались в тело страны». И Абрамов показывает тяжкий повседневный труд людей в деревне как подвиг, и в первую очередь - подвиг женщин, на плечи которых легла вся мужская работа на «трудовом фронте». «Сколько человек в Пекашине на войну взяли? - говорит в конце романа секретарь райкома Новожилов. - Человек шестьдесят. А поля засеяно? Сеноуборка к концу? Да ведь это понимаешь что? Ну как если бы бабы заново шестьдесят мужиков родили…». И вот в таких условиях, без мужчин, в наполовину опустевшем колхозе, кипит работа.

Герой Ф. Абрамова не может без внутреннего сострадания и боли видеть, как разваливается совхозное хозяйство из-за нерадивости руководства и прежде всего директора Таборского - антипода Михаила. Гибнут пашни, зарастают кустарником когда-то с таким трудом отвоеванные у леса пекашинцами. Такой уж характер Михаила. Не может спокойно смотреть он на формальное отношение людей к работе. Вот он видит, как губит скудную северную почву и весь будущий урожай глубокой вспашкой тракторист Виктор Нетесов. Кипятится, вмешивается… и оказывается в дураках. Его обвиняют в дезорганизации совхозного производства. Герой Абрамова не просто страдает, он, как умеет, ведет бой с Таборским. И когда Михаил узнал, что того сняли с должности директора совхоза, испытывает настоящую радость, даже праздничную рубаху надевает. Действительно, Михаил всю жизнь будет страдать за общественное дело, переживать, потому что в нем слишком развито чувство ответственности за все вокруг, потому что его совесть не позволяет быть другим.

За каждой строкой романа чувствуется любовь автора к своему родному краю, к людям пинежской деревни. Писатель хочет показать внутреннюю красоту людей, их духовность, скрытую за внешней суровостью и неброскостью. Пекашино впервые предстает перед читателем, как бы в замедленной съемке Абрамов привлекает наше внимание к тому, что и дома, как и люди, не однообразны, а таят в себе явственный отпечаток личности своих обитателей. Дома отражают неяркую красоту северной природы, ее величие и широту. Показав величавый северный пейзаж, автор открывает иные просторы - просторы народной души. Свобода и необходимость, долг и совесть, патриотическое чувство - все эти понятия обретают реальнейшее выражение в самом бытии героев Ф. Абрамова. Публицистичность свойственна самой природе дарования Ф. Абрамова, его темпераменту исследователя, который непременно ищет смысл явлений и фактов действительности, отстаивая свои социально-эстетические идеалы. «Важная задача искусства - просвещение. Высшая цель его - правда и человечность… увеличение добра на земле. И красоты».

Особенности изображения военного тыла в романе «Братья и сестры» Ф. А. Абрамова как «второго фронта».

Роман Федора Александровича Абрамова «Братья и сестры» – лучшее произведение о жизни деревни военного времени. Возвратившись с войны в родные места после тяжелого ранения, писатель стал очевидцем трудового подвига далекой северной деревни, побудившего его рассказать о «главных страдницах, потом и слезой омывших здешние сенокосы», о крестьянках, заменивших призванных на войну мужчин. Именно в те тяжелые годы он укрепился в мысли, что без доблестного героического тыла не свершилась бы Великая Победа.

Ведущая тема первой книги – крестьянский труд. В центре внимания автора – хроника жизни одного северного колхоза, архангельской деревеньки Пекашино, но в широком смысле – это книга о жизни народа, о трудовом подвиге русского крестьянства, совершенного им в военные и послевоенные годы…

Борясь с бедностью военного времени, все живут мечтой о том, что после войны начнется новая, необыкновенная, прекрасная жизнь. Без этой надежды народ не смог бы вынести все и победить. Общее горе, общая борьба и общая ненависть объединили и сделали людей братьями и сестрами.

С первого взгляда незамысловатое название романа несет в себе несколько смысловых оттенков. Во-первых, «Братьями и сестрами» назвал граждан Советского Союза И. В. Сталин в своем обращении по поводу нападения Германии. Люди того времени воспринимали Сталина как полубога, поэтому его слова прозвучали особо доверительно, запали людям в сердце. Во-вторых, буквальный смысл в этом названии: братья и сестры – это семейство Пряслиных, четыре брата (Михаил, Петр, Григорий и Федор) и две сестры (Лиза и Таня). В-третьих, все жители деревни друг другу приходятся ближними и дальними родственниками, и значит, есть еще одно значение у названия романа: «Братья и сестры» – это история деревни Пекашино. Подробно описано течение повседневности, летопись деревенской жизни. Привычной чередой катятся дни. Жизнь крестьянина построена в соответствии с сельскохозяйственным календарем.
Новости с фронта поступают неутешительные – летом 1942 года фашисты подготовили масштабное наступление и к началу сентября приблизились к Волге. В правлении колхоза в Пекашино висит географическая карта, показывающая, как «черные клинья на юге все глубже врезались в тело страны» .Писатель передает напряженный повседневный труд людей в деревне как геройский поступок, и в первую очередь – подвиг женщин, на плечах которых была вся мужская работа на «трудовом фронте».Война лишила колхоз главной мужской рабочей силы (шестьдесят человек, а это почти третья часть взрослого мужского населения деревни, к этому времени ушли на фронт). «Сколько человек в Пекашине на войну взяли? – спрашивает секретарь райкома Новожилов.– Человек шестьдесят. А поля засеяно? Сеноуборка к концу? Да ведь это понимаешь что? Ну как если бы бабы заново шестьдесят мужиков родили…» .

Мужчин призвали на фронт, но жизнь не остановилась. Чтобы жить, надо кормить и растить детей, нужно было взвалить на свои плечи непосильную ношу и выдержать. И люди выстояли, потому что жили как братья и сестры, помогая друг другу. Их заменили бабы, старики, подростки. Неподъемное бремя оправдывалось лишь одним –максимальной поддержкой сыновьям, мужьям и братьям, воюющим на фронте. Работать в поле было и некому и не на чем: «измученных за день лошадей приходилось тащить волоком, да и тех не хватало. Выкручивались кто как мог, кто приспосабливал свою коровенку, а кто посильнее – сбивался в артели; подберутся бабы три-четыре, впрягутся в плуг и тянут. Но больше налегали на лопату» .

Весной в посевную страду в колхозе закончилось зерно, нет лошадей. Анфиса Петровна Минина, председатель колхоза, по древнейшему русскому обычаю обращается к «миру». И народ откликнулся. Люди отдают зерно, оставляя себе самую малость. Нет таких, кто отказался бы, беспокоясь только о своем достатке. Даже многодетные семьи отозвались на призыв о помощи. Работали сутками напролет, пахали и сеяли на коровах, быках, а то и впрягались сами. В меру сил помогали дети, и, изможденные, засыпали на занятиях в школе.

Особую нехватку рабочих рук ощутили в сенокосную страду – «как ни хитрили, как ни изворачивались, а заткнуть все дыры не смогли…» .На отдаленных сенокосах на подмогу приходилось звать стариков, которые были «столь ветхи, что им бы только домашничать» , подростков– «желторотых мальчишек и девчонок», женщин, оставляющих дома в деревне малолетних детей. На ближние же покосы забирали «всех поголовно– старых и малых. Древнюю старуху Еремеевну, которая уже и счет годам потеряла, привезли на телеге: далеко ходить она не могла, а грабли в руках еще держались» .

Непрекращающийся круговорот крестьянской работы продолжала уборка урожая. Зная об осложняющемся положении на фронтах, труженики «от тяжелых дум спасались только в работе» . Трудились все, кто был в силах – «в полдень деревня казалась нежилой». «Трудились молча с ожесточением…» . И вот в таких суровых условиях, без мужской силы, в опустевшем колхозе, кипит работа.

На протяжении романа просматриваются картины жизни нескольких деревенских семей: Пряслиных, Ставровых, Нетесовых, Житовых и некоторых других. Противоречиями деревенской жизни наполнен все содержание романа – с первых страниц и до самой развязки. Здесь и разлад между руководителями и народом, между председателем и колхозниками. Здесь и противопоставление жизненных принципов героев: Мининой и Клевакина, Лукашина и Худякова, Михаила Пряслина и Егорши Ставрова. В постоянном труде, в круговерти сельской страды открывается грандиозность повседневного подвига народа.

Природа, народ, война, жизнь... Похожие рассуждения писатель ввел в роман. Об этом – внутренние думы Анфисы: «Растет трава, цветы не хуже, чем в мирные годы, жеребенок скачет и радуется вокруг матери. А почему же люди – самые разумные из всех существ – не радуются земной радости, убивают друг друга?.. Да что же это происходит-то? Что же такое мы, люди?» О сущности и цели жизни задумывается после гибели сына и смерти жены Степан Андреянович: «Вот и жизнь прожита. Зачем? К чему работать? Ну, победят немца. Вернутся домой. А что у него? Ему-то что? И, может быть, следовало жить для Макаровны. Единственный человек был около него, и того проворонил. Так зачем же мы живем? Неужели только работать?» Но «жизнь брала свое. Ушла Макаровна, а люди работали».

Главный вопрос, который хотел акцентировать Абрамов, – это вопрос о совести, об аскетизме, об отказе от личной жизни во имя общего дела. «Имеет ли право человек на личную жизнь, если все кругом мучаются?» Гражданская война, ударные стройки, коллективизация, война... Лукашин в растерянности и сомнениях, но в итоге на вопрос «Возможна ли теперь любовь?» он отвечает: «Возможна! Именно теперь и возможна. Нельзя отменить жизнь. А на фронте? Ты думаешь, у всех пост великий? Да возможно ли это?»Анфиса мыслит иначе: «Каждый решает так, как он может. Я не осуждаю. А сама не могу. Как я бабам посмотрю в глаза?» Такая позиция Анфисы объясняется прочными нравственными традициями в ее староверческой семье. «Раз горе в доме – каждый день покойники, – разве может она отдаваться радости? Разве не преступно это? Все прабабки и бабки, хранившие верность до гроба своим мужьям в их роду, восставали против ее любви, против страсти» . Анфису одолевали сомнения, она ищет ответ, терзается: любить должна была Настя, ее должна была одарить всеми дарами жизнь, а на самом деле любить выпало ей, Анфисе. Да разве справедливо это? Кто, кто определяет все это, заранее рассчитывает? Почему одному человеку суждено умереть в молодости, а другому долго жить?

В «Братьях и сестрах» война нанесла свои отпечатки на всем укладе жизни, ломая привычный трудовой режим, выставляя в роли «заглавных фигур» стариков, женщин и подростков. Повествование идет от лица тех, кто выходит на рубежи жизни. Это Анфиса Петровна Минина, Степан Андреянович Ставров, Лукашин, приехавший из блокадного Ленинграда раненым, Настя Гаврилина, Варвара Иняхина, оставшаяся без отца семья Пряслиных. Четырнадцатилетний подросток Михаил Пряслин после гибели отца стал и братом, и отцом Петьки, Гришки, Федьки, Танюшки, Лизы, помощником матери, хозяином в доме и кормильцем семьи с того самого дня, когда с дозволения матери «стал по-отцовски резать и раздавать хлеб» притихшим братишкам и сестренкам. Он осознает, что теперь всё зависит от него, даже немного зазнается. Или, как говорится, «выставляется». С первого взгляда он вызывает впечатление так себе: немного заносчив, резок и грубоват... Впрочем, гонор быстро исчез, и скоро он работает и в поле, и в кузнице. Мишка становится он первым мужиком во всей деревне.

Война вторглась в жизнь, не давая забыть о себе.

Но пафос романа – в отображении активности народа, его умении противостоять ударам судьбы, бедам, принесенным войной, в поэтизации родной природы. Чувствуется восхищение автора героями романа. Война проверяла людей на моральную прочность. Спасая колхозное поле, погибает Настя Гаврилина. В неурожайные военные годы, во время голода приходилось, выкручиваясь всеми способами, находить способы, чтобы как-то прокормить семью. Обычное для голодных лет северное деревенскоепитание было очень убогим. Ели все, что возможно было употреблять в пищу: мох – «хлебные плантации на болоте», толченую сосновую древесину, от которой детишки мучились от страшных болей в животе. Необходимость накормить детей, голод толкали идти на воровство, чаще всего- колхозного зерна. Анна Пряслина, мать главного героя романа, Мишки, оставшись с шестью детьми после гибели мужа на фронте, в отчаянном положении, решила унести в фартуке с колхозного гумна несколько горстей зерна. И только молчание председателя колхоза Анфисы Мининой спасло колхозницу от сурового наказания тех лет –десяти лет тюрьмы. Анфиса остановит и Мишку, с детской несдержанностью осудившего мать, от непродуманных поступков. Но не оттает, не отойдет сердце Михаила, до времени потрясенное несчастьем и озлобленное в испытаниях.

Ф. Абрамов, отображая жизнь деревни Пекашино, приходит серьезным выводам, выраженным в словах первого секретаря районного комитета компартии Новожилова. Первый – о значении женщины в колхозном труде в годы войны: «Да я перед этой бабой, если хочешь знать, на колени готов стать. Я бы ей при жизни памятник поставил…Я иной раз задумываюсь, как это наша баба из пристяжной коренником стала?»

Другой вывод стал ведущей идеей романа и представлен словами того же Новожилова: «Вот говорят, война инстинкты разные пробуждает в человеке… А я смотрю– у нас совсем наоборот. Люди из последнего помогают друг другу. И такая совесть в народе поднялась– душа у каждого насквозь просвечивает. Изаметь, ссоры, дрязги там– ведь почти ничего нет... Понимаешь, братья и сестры…» .

Признав заслуги российской деревни в Великую Победу, Ф. Абрамов подчеркивает, что именно трудовой подвиг колхозников являлся самым настоящим «вторым фронтом».

События, описанные в первой книге, явились прологом к последующим событиям.

Использованная литература:

Абрамов Ф.А. Братья и сестры. Книга первая[Текст] / Ф. А. Абрамов. – Ленинград: ИПП «Советский писатель», 1982. – С. 283.

Абрамов, Ф.А «Дом» Повести. Рассказы [Текст] /Ф. А. Абрамов. – М.: Дрофа, 2003. –463 с.

Абрамов, Ф. А. Работа– самое большое счастье. Слово в день шестидесятилетия [Текст]. / Ф. А. Абрамов. – М., 1988. С. 35,36;

Романы «Братья и сестры» и «Две зимы и три лета» вместе с романами «Пути-перепутья» и «Дом» составляют тетралогию писателя Федора Абрамова «Братья и сестры», или, как назвал произведение автор, «роман в четырех книгах». Объединенные общими героями и местом действия (северное село Пекашино), эти книги повествуют о тридцатилетней судьбе русского северного крестьянства, начиная с военного 1942 года. За это время состарилось одно поколение, возмужало второе и подросло третье. И сам автор обретал мудрость со своими героями, ставил все более сложные проблемы, вдумывался и вглядывался в судьбы страны, России и человека. Более двадцати пяти лет создавалась тетралогия (1950-1978).

О замысле первого романа «Братья и сестры» Федор Абрамов неоднократно рассказывал на встречах с читателями, в интервью, в предисловиях. Чудом уцелев после тяжелого ранения под Ленинградом, после блокадного госпиталя, летом 1942 года во время отпуска по ранению он оказался на родном Пинежье. На всю жизнь запомнил Абрамов то лето, тот подвиг, то «сражение за хлеб, за жизнь», которое вели полуголодные бабы, старики, подростки. «Снаряды не рвались, пули не свистели. Но были похоронки, была нужда страшная и работа. Тяжкая мужская работа в поле и на лугу». «Не написать «Братья и сестры» я просто на мог... Перед глазами стояли картины живой, реальной действительности, они давили на память, требовали слова о себе. Великий подвиг русской бабы, открывшей в 1941 году второй фронт, быть может не менее тяжкий, чем фронт русского мужика, - как я мог забыть об этом?» «Только правда - пря - мая и нелицеприятная» - писательское кредо Абрамова. Позднее он уточнит: «...Подвиг человека, подвиг народа измеряется масштабом содеянного, мерой жертв и страданий, которые он приносит на алтарь победы».

Сразу же после выхода романа писатель столкнулся с недовольствами земляков, которые узнавали в некоторых героях свои приметы. Тогда Ф. А. Абрамов, может быть, впервые ощутил, как трудно говорить правду о народе самому народу, развращенному как лакировочной литературой, так и пропагандистскими хвалебными речами в его адрес. Ф. А. Абрамов писал: «Земляки меня встретили хорошо, но некоторые едва скрывают досаду: им кажется, что в моих героях выведены некоторые из них, причем выведены не совсем в лестном свете. И бесполезно разубеждать. Кстати, знаешь, на что опирается лакировочная теория, теория идеального искусства? На мнение народное. Народ терпеть не может прозы в искусстве. Он и сейчас предпочтет разные небылицы трезвому рассказу о его жизни. Одно дело его реальная жизнь, и другое дело книга, картина. Поэтому горькая правда в искусстве не для народа, она должна быть обращена к интеллигенции. Вот штуковина: чтобы сделать что-нибудь для народа, надо иногда идти вразрез с народом. И так во всем, даже в экономике». Эта трудная проблема будет занимать Ф. А. Абрамова все последующие годы. Сам писатель был уверен: «Народ, как сама жизнь, противоречив. И в народе есть великое и малое, возвышенное и низменное, доброе и злое». «Народ - жертва зла. Но он же опора зла, а значит, и творец или, по крайней мере, питательная почва зла», - размышляет Ф. А. Абрамов.

Ф. А. Абрамов сумел достойно рассказать о трагедии народной, о бедах и страданиях, о цене самопожертвования рядовых тружеников. Ему удалось «взглянуть в душу простого человека», он ввел в литературу целый пекашинский мир, представленный разнообразными характерами. Не будь последующих книг тетралогии, все равно остались бы в памяти семья Пряслиных, Анфиса, Варвара, Марфа Репишная, Степан Андреянович.

Трагедия войны, единение народа перед общей бедой выявили в людях невиданные духовные силы - братства, взаимопомощи, сострадания, способность к великому самоотречению и самопожертвованию. Эта мысль пронизывает все повествование, определяет пафос романа. И все-таки автору казалось, что ее следует уточнить, углубить, сделать более многосложной, неоднозначной. Для этого потребовалось ввести неоднозначные споры, сомнения, размышления героев о жизни, о воинской совести, об аскетизме. Ему хотелось подумать самому и заставить читателя задуматься о вопросах «бытийных», не лежащих на поверхности, а уходящих корнями в осмысление самой сути жизни и ее законов. С годами он все больше связывал проблемы социальные с нравственными, философскими, общечеловеческими.

Природа, люди, война, жизнь... Подобные размышления хотел ввести писатель в роман. Об этом - внутренний монолог Анфисы: «Растет трава, цветы не хуже, чем в мирные годы, жеребенок скачет и радуется вокруг матери. А почему же люди - самые разумные из всех существ - не радуются земной радости, убивают друг друга?.. Да что же это происходит-то? Что же такое мы, люди?» О смысле жизни размышляет после гибели сына и смерти жены Степан Андреянович: «Вот и жизнь прожита. Зачем? К чему работать? Ну, победят немца. Вернутся домой. А что у него? Ему-то что? И, может быть, следовало жить для Макаровны. Единственный человек был около него, и того проворонил. Так зачем же мы живем? Неужели только работать?»

И тут же автор обозначил переход к следующей главе: «А жизнь брала свое. Ушла Макаровна, а люди работали». Но главный вопрос, который хотел выделить Абрамов, - это вопрос о совести, об аскетизме, об отречении от личного во имя общего. «Имеет ли право человек на личную жизнь, если все кругом мучаются?» Вопрос наисложнейший. Поначалу автор склонялся к идее жертвенности. В дальнейших заметках к характерам и ситуациям, связанным с Анфисой, Варварой, Лукашиным, он усложнил проблему. Запись от 11 декабря 1966 года: «Можно ли полнокровно жить, когда кругом беды? Вот вопрос, который приходится решать и Лукашину, и Анфисе. Нельзя. Совесть и пр. Нельзя жить полнокровно сейчас. А когда же жить человеку?»

Гражданская война, пятилетки, коллективизация, война... Лукашин полон сомнений, но в конце концов на вопрос «Возможна ли теперь любовь?» он отвечает: «Возможна! Именно теперь и возможна. Нельзя отменить жизнь. А на фронте? Ты думаешь, у всех пост великий? Да возможно ли это?» Анфиса думает иначе: «Каждый решает так, как он может. Я не осуждаю. А сама не могу. Как я бабам посмотрю в глаза?» Максимализм Анфисы автор хотел объяснить крепкими нравственными устоями в ее староверской семье. «Раз горе в доме - каждый день покойники, - разве может она отдаваться радости? Разве не преступно это? Все прабабки и бабки, хранившие верность до гроба своим мужьям в их роду, восставали против ее любви, против страсти». Но и Анфису заставлял автор больше сомневаться, искать ответа. Анфиса терзается: любить должна была Настя, ее должна была одарить всеми дарами жизнь, а на самом деле любить выпало ей, Анфисе. Да разве справедливо это? Кто, кто определяет все это, заранее рассчитывает? Почему один человек умирает в молодости, а другой живет?

Когда Анфиса узнает, что Настя обгорела, стала калекой, она надевает на себя вериги. Стоп. Никакой любви! Она стала сурова, аскетична, что называется, в ногу со своим временем. И думала: так и надо. В этом ее долг. Но людям это не понравилось. Людям, оказывается, больше нравилась прежняя Анфиса - веселая, неунывающая, жадная до жизни. И именно тогда о ней с восторгом говорили бабы: «Ну, женка! Не падает духом. Еще и нас тянет». А когда Анфиса становится аскетом, худо становится и людям. И люди не идут к ней. А она ведь хотела им добра, для них надевала на себя власяницу.

Нравственно аскетическое и язычески жизнелюбивое отношение к миру принимало в романе и в других произведениях Ф. А. Абрамова самые многоликие формы. Крайний аскетизм и эгоистически бездумное жизнелюбие были одинаково неприемлемы для писателя. Но он понимал, как трудно найти правду - истину в этом мире. Потому вновь и вновь сталкивал противоположные натуры, взгляды, убеждения, искания в сложных жизненных ситуациях.

Это интересно: