→ → Литературные мистификации с российскими корнями (литературно-историческая миниатюра). Разоблачаем! Литературные мистификации и подделки Отметьте литературные мистификации русских авторов

Литературные мистификации с российскими корнями (литературно-историческая миниатюра). Разоблачаем! Литературные мистификации и подделки Отметьте литературные мистификации русских авторов

Мистификация литературная это текст или фрагмент текста, автор которого приписывает его создание подставному лицу, реальному или вымышленному. Литературная мистификация противоположна плагиату: плагиатор заимствует чужое слово, не ссылаясь на автора, мистификатор, наоборот, приписывает другому свое слово. Главным отличием литературной мистификации от обычного текста является создание образа автора, в воображаемых границах психического, социального и языкового мира которого возникает произведение. Образ подставного автора воплощается в стиле текста, поэтому литературная мистификация всегда предполагает стилизацию, подражание литературному языку конкретного автора или подражание стилю эпохи, в границах которого создается социальный и культурный идиолект вымышленного автора. Мистификация литературная, таким образом, является удобной формой как для эксперимента в области стиля, так и для наследования стилевой традиции. С точки зрения типа подставного авторства литературная мистификация делятся натри группы:

  1. Имитирующие древние памятники, имя автора которых не сохранилось или не было названо («Краледворская рукопись»);
  2. Приписанные историческим или легендарным лицам («Вортингерн и Ровена», 1796, выданная У.Г.Айрлендом за новонайденную пьесу У.Шекспира; продолжение пушкинской «Русалки», выполненное Д.П.Зуевым; «Поэмы Оссиана», 1765, Дж.Макферсона);
  3. Переадресованные вымышленным авторам: «покойным» («Повести Белкина», 1830, А.С.Пушкина, «Жизнь Василия Травникова», 1936, В.Ф.Ходасевича) или «здравствующим» (Черубина де Габриак, Э.Ажар); вымышленный автор для убедительности снабжается жизнеописанием, а действительный автор может выступать в роли его издателя и/или душеприказчика.

Некоторые произведения, получившие впоследствии мировую известность, были выполнены в форме литературной мистификации («Путешествие Гулливера», 1726, Дж.Свифта, «Робинзон Крузо», 1719, Д.Дефо, «Дон Кихот», 1605-15, М.Сервантеса; «История НьюЙорка, 1809, В.Ирвинга).

Важное свойство литературной мистификации это временное присвоение ее автором чужого имени . Мистификатор буквально создает текст от имени другого; имя - первообраз языка и единственная реальность мнимого автора. Отсюда повышенное внимание к имени и его внутренней форме. Имя в литературной мистификации связано, с одной стороны, с языком и архитектоникой текста (например, свидетельство Е.И.Дмитриевой об укорененности имени Черубины де Габриак в поэтической ткани написанных от ее имени произведений), а с другой - с именем настоящего автора (анаграмма, криптограмма, эффект двойного перевода и т.д.). Заблуждение читателя и обнаружение подлога, два этапа рецепции литературной мистификации, следуют не из доверчивости читателя, но из самой природы имени, не позволяющей в границах литературной реальности различить действительного и мнимого его носителей. Цель - эстетический и/или жизне-творческий эксперимент. В этом состоит ее отличие от подделок, авторы которых руководствуются исключительно меркантильными соображениями (так, компаньон Гуттенберга И.Фуст втридорога продавал в Париже первые Майнцские Библии, выдавая их за рукописные книги), и намеренных искажений исторического события или биографии исторического лица. Подделки исторических памятников («Повесть о двух посольствах», «Переписка Ивана Грозного с турецким султаном» - оба 17 век) и биографические лжесвидетельства («Письма и записки Оммер де Гелль», 1933, сочиненные П.П.Вяземским) относятся к квазимистификациям.

История изучения литературных мистификаций начиналась с их собирания . Первые опыты каталогизации литературной мистификации относятся к периоду позднего Средневековья - начала Возрождения и связаны с необходимостью атрибуции древних текстов. Опыты атрибуции древних и средневековых памятников заложили научные основы текстологии и критики текста как в Европе (критика «Константинова дара»), так и в России, где частичные экспертизы рукописей проводились с 17 века. К началу 19 века был накоплен обширный материал для составления справочников и классификации видов фиктивного авторства: литературной мистификации, псевдонимов, плагиата, подделок. В то же время стало ясно, что составление исчерпывающего каталога литературной мистификации невозможно, наука о литературе бессильна произвести проверку всего своего архива, а филологические методы определения подлинности текста, особенно при отсутствии автографа, крайне ненадежны и способны давать противоречивые результаты. В 20 веке изучение литературной мистификации перестало быть исключительно проблемой текстологии и авторского права, она стала рассматриваться в контексте истории и теории литературы. В России о литературной мистификации как предмете теоретического исследования впервые сказал Е.Л.Ланн в 1930. Интерес к литературной мистификации был стимулирован вниманием к проблеме диалога, «своего» и «чужого» слова, ставшей в 1920-е одной из центральных философских и филологических тем; не случайно в книге Ланна ощутимо влияние идей М.М.Бахтина. Центральной проблемой литературной мистификации в ее теоретическом освещении становится чужое имя и слово, сказанное от чужого имени. Литературная мистификация подчинена не только смене литературных эпох и стилей, но и меняющимся представлениям об авторстве и авторском праве, о границах литературы и жизни, реальности и вымысла. От античности до эпохи Возрождения, а в России до начала 19 века, в истории подставного авторства преобладают подделки древних рукописных памятников и литературная мистификация, приписанные историческим или легендарным лицам.

В Греции с 3 века до н.э. известен жанр фиктивных писем, созданных от имени известных авторов прошлого: «семи» греческих мудрецов, философов и политических деятелей (Фалеса, Солона, Пифагора, Платона, Гиппократа и др.). Цель подделки чаще была прагматическая: апологетическая (придание актуальным политическим и философским идеям большего авторитета) или дискредитирующая (так, Диотим сочинил от имени Эпикура 50 писем непристойного содержания); реже дидактическая (упражнения в риторических школах для приобретения навыков хорошего стиля). То же значение литературная мистификация имела в литературах средневековой Европы и в древней русской литературе. В эпоху Возрождения её характер существенно меняется. Появляются и начинают преобладать литературные мистификации, приписанные вымышленным авторам, для которых мистификатор сочиняет не только текст, но и автора, его имя, жизнеописание, иногда портрет. В Новое время история литературной мистификации состоит из неравномерных всплесков, главные из которых приходятся на эпохи барокко, романтизма, модернизма, что связано с присущим этим эпохам ощущением мира как языкового творчества. Литературная мистификация в Новое время могут носить заведомо шутливый, пародийный характер: читатель, по замыслу автора, не должен верить в их подлинность (Козьма Прутков).

Районная научно – практическая конференция школьников

Исследовательская работа по литературе

Искусство литературных мистификаций .

Работу выполнила:

ученица 10 «А» класса

МОУ« Рудногорская сош»

Парилова Екатерина

и литературы

МОУ« Рудногорская сош»

Железногорск 2013

1. Введение.

1.1. Мистификация - что это?.......................................... 3

1.2. Цель и задачи. ……………………………………. 4

1.3. Гипотеза……………………………………………...4

1.4. Объект исследования. ……………………………....4

1.5. Предмет исследования. ……………………………..4

1.6. Методы исследования. ……………………………...4

2.Основная часть.

I. Литературная мистификация как искусство.

2.1.1. Почему литературная мистификация до сих пор не описана как самостоятельный вид искусства?........5

2.1.2. Литературная мистификация является синтетическим видом искусства. ........6

II. Общие закономерности искусства литературной мистификации.

2.2.1. Причины мистификаций. ………………………7

2.2.2. Особые приёмы литературной мистификации...8

2.2.3. Разоблачение мистификаций…………………....9

III. Раскрытые литературные мистификации……….9

3. Заключение.

4. Список используемой литературы.

Введение.

Мистификация - что это?

В одной из газет я прочитала статью, посвящённую книге Ильи Фонякова «Поэты, которых не было». Из статьи я поняла, что эта книга о литературных мистификациях, о существовании которых многие из нас даже не подозревают. Моя прошлая работа по литературе была посвящена мистификации Черубины де Габриак. И так как мистификации мне интересны, я решила продолжить работу над этой темой.

Следует уточнить, что же такое литературная мистификация. Обычно так называются литературные произведения, авторство которых умышленно приписывается какому-либо лицу, реально существующему или вымышленному, или выдается за народное творчество. При этом литературная мистификация стремится сохранить стилистическую манеру автора, воссоздать - или создать с нуля - его творческий образ. Мистификации могут производиться с совершенно разными целями: ради наживы, для посрамления критиков или в интересах литературной борьбы, от неуверенности автора в своих силах или по определенным этическим мотивам. Основное отличие мистификации от, например, псевдонима, - это принципиальное саморазграничение настоящего автора от собственного произведения.

Мистификация всегда была в той или иной степени свойственна литературе. Собственно говоря, что такое литературное произведение, как не попытка убедить кого-то - читателя, критика, самого себя - в существовании придуманной писателем реальности? Поэтому нет ничего удивительного в том, что появились не только сочиненные кем-то миры, но и фальшивые произведения и придуманные писатели. Все, кто руководствовались желанием приписать автору произведение, им не написанное, останавливались на том, что создавали произведение и ставили на нем не свои имена, а имя упомянутого автора. Другие не пытались публиковать стихи под собственным именем, а всегда подписывались именами вымышленных персонажей. Третьи называли свои стихи «переводами» из зарубежных авторов. Некоторые авторы пошли дальше, став «иностранцами», пишущими на русском языке. Мне захотелось поподробнее узнать об искусстве литературных мистификаций, я пошла в библиотеку, но подробного материала не нашла. После я зашла в интернет и нашла малоизвестные, и даже уникальные издания, на основе которых я и написала свою научную работу .

Целью моей работы является: выявить общие закономерности искусства литературной мистификации

Задачи:

1. Узнать как можно больше данных о литературных мистификациях.

2. Раскрыть особенности искусства литературных мистификаций.

3. Описать особенности искусства литературных мистификаций.

4. Доказать, что литературная мистификация является синтетическим видом искусства.

5. Выявить как можно больше причин появления литературных мистификаций.

6. Установить, как происходит разоблачение мистификации.

7. Найти как можно больше литературных мистификаций.

8. Систематизировать собранный материал.

Гипотеза исследования: Искусство литературных мистификаций – это синтетическое искусство, которое существует очень долго и имеет свои законы и каноны.

Объект исследования: Литературные мистификации.

Предмет исследования: Литературные мистификации как искусство.

Методы исследования:

1. Комплексный анализ - рассмотрение объекта с разных точек зрения.

2. Имперический метод – сбор данных и информации о предмете исследования.

3. Метод обработки данных.

4. Метод индукции – метод, при котором общий вывод строится на основе частичных предпосылок

5. Метод обобщения – метод, при котором устанавливаются общие свойства предмета.

Основная часть.

I. Литературная мистификация как искусство.

Почему литературная мистификация до сих пор не описана как самостоятельный вид искусства?

«Литературные мистификации существуют столько же, сколько и сама литература». Этой фразой начинается, чуть ли не каждая статья о литературных мистификациях, и с ней невозможно не согласиться. Как только книги стали печататься, появились и литераторы, которые пожелали разыграть современников, а чаще – и потомков. В том, чтобы «дурачить» одновременно как можно большее количество людей, видимо, есть какая-то притягательная сила. «Читатель, …смейся: верх земных утех из-за угла смеяться надо всеми», – откровенно писал Пушкин. Разумеется, причины, толкавшие писателей на мистификационные розыгрыши, были, как правило, серьёзнее и глубже, но и любовь к шутке сбрасывать со счетов нельзя.

И тут невольно приходит на ум вопрос: почему литературная мистификация, существуя не одну тысячу лет, до сих пор не описана как самостоятельный вид искусства (ведь описано, например, – и довольно обстоятельно – искусство войны, которое, как и искусство мистификации, во многом опирается на интуицию)? В большинстве статей лишь рассказываются истории тех или иных давно разгаданных литературных мистификаций, в лучшем случае предлагается их классификация по признаку, кому приписывается литературное произведение: писателю, историческому лицу или вымышленному автору. Между тем, у литературных мистификаций есть свои общие ограничения и особенные возможности, свои правила и свои приёмы, – свои законы жанра. Достаточно сказать, что в литературной мистификации само художественное произведение становится укрупнённым знаком, которым в жизни – в игре – оперирует мистификатор, а общее мнение об этом художественном произведении является таким же предметом игры, как и само произведение. Другими словами, в «табели о рангах» этой игры литературная мистификация стоит выше самого художественного произведения. И у этой игры – свои умельцы и неудачники, свои мастера и даже гении. Разумеется, литература – не единственный род искусства, вводивший в заблуждение множество людей; мистификаторы бывали в живописи и в музыке, в археологии и в кино, и даже в науке. Но мои интересы связаны, прежде всего, с литературой.

Литературная мистификация является синтетическим видом искусства .

Литературная мистификация является синтетическим видом искусства? Для начала нужно узнать, что же такое синтетический вид искусства. Синтетические искусства - это такие виды художественного творчества, которые представляют собой органическое слияние или относительно свободную комбинацию разных видов искусств, образующих качественно новое и единое эстетическое целое. В самом деле, если для того, чтобы написать значительное литературное произведение, достаточно таланта и ручки (гусиного пера, карандаша, пишущей машинки, клавиатуры компьютера), то мистификатор должен обладать ещё и умением вводить в заблуждение большое количество людей вне самого процесса создания литературного произведения. Если писатель владеет искусством игры в Слове, то мистификатор должен обладать ещё и искусством игры в Жизни, поскольку литературная мистификация – коллективная игра, ведущаяся сразу и в жизни, и в литературе. Причём в игре невольно принимают участие не, только те, кто предлагаемую им мистификацию принимают за чистую монету, но и те, что «на стороне» мистификатора, посвящённые в мистификацию. Их может быть мало, один-два человека, или, как в шекспировской мистификации, – десятки, но, за редкими исключениями, они
всегда имеют место.

Так, в пушкинской мистификации со сказкой «Конёк-Горбунок» прямое участие принимал, который не только привёл 18-летнего Ершова к Пушкину, но и объяснил студенту, что Пушкин, дескать, не хочет ставить своего имени под «Горбунком» из-за недоброжелательного отношения литературной критики к самому жанру литературной сказки, что в действительности имело место.

Мало того, мистификаторы могут разыгрывать даже посвящённых в мистификацию. Плетнёв был обманут Пушкиным: разгляди он мощный политический подтекст «Конька-Горбунка». «Кит державный», который перегородил «море-Окиян», очевидно, напоминал о роли России в Европе, а «тридцать кораблей», которые он 10 лет тому назад проглотил и не выпускает на свободу, – явно имелись в виду декабристы. Плетнёв ни за что не принял бы участия в этом деле обхода царской цензуры, так как он был трусоват. Ведь в этой сказке Пушкин пошёл как никогда далеко, «устами» конька-горбунка во всеуслышание заявив, что это «державное» государство обречено, пока декабристы не отпущены на волю: «Если даст он им свободу, Снимет Бог с него невзгоду». Вероятно, вместе с ближайшими друзьями Пушкина не набралось бы и десятка узнавших о его авторстве сказки, а введёнными в заблуждение, кроме остальных современников, оказались все последующие поколения русских читателей, вплоть до нашего времени, – счёт идёт на сотни миллионов.

II. Общие закономерности искусства литературной мистификации.

Причины мистификаций:

Причины мистификаций столь же многообразны, как сама жизнь.

2. Мистификации, сделанные молодыми литераторами с целью быстро прославиться, например, Проспер Мериме, устроивший мистификации с «Гузлой и «Театром Клары Газуль».

3. Многие мистификаторы были движимы соображениями политического или идеологического порядка, например, причиной сокрытия имён истинных авторов, писавших под псевдонимом «Шекспир», была забота о государственной безопасности, поскольку участниками псевдонима были тайные дети королевы Елизаветы.

4.Литературная мистификация используется часто как средство литературной борьбы для обличения и осмеивания литературных противников. Например, группа писателей - , братья Жемчужниковы и другие - в 60-х годах XIX в. публиковали произведения Козьмы Пруткова, вымышленного ими тупого, самовлюблённого чиновника, якобы пишущего высокопарные и претендующие на особое глубокомыслие смешные стихи и афоризмы . В напыщенном творчестве Козьмы Пруткова легко было различить осмеяние приверженцев антиобщественной теории «искусства для искусства» и пародии на литературные произведения некоторых современных писателей.

5. Одной из главной причин мистификации чаще всего были переломные для литературы и общественной мысли эпохи. В 1817-23 для поддержки идеи национального возрождения под видом народного эпоса были обнародованы «Краледворская рукопись» и «Либушин суд», списки, которых якобы обнаружил филолог В. Ганка.

6. Причина вывести литературу из тесного русла традиционных мотивов и форм

7. Личные мотивы. Например, одной из причин, толкавшей Пушкина на немедленную публикацию «Горбунка» и на то, чтобы отдать на века свою лучшую сказку, стала попытка заставить царя оставить в покое Наталью Николаевну, которую тот открыто, обхаживал: это был предупредительный выстрел. Как только Пушкин понял, что сказка под именем Ершова осталась незамеченной и его «персональное предупреждение» до адресата не дошло. Он пишет ещё одну сказку - «О золотом петушке», с политической точки зрения нейтральную, но с намёками: на девицу, которая «не боится, знать греха», и на царя, которому стремление жениться на молоденькой девушке, как и в "Горбунке", вышло боком.

8. Наконец, последней по счету, но не по важности, является причина элементарной наживы. Примеров так много, что их можно и не приводить.

Особые приёмы литературной мистификации

Ис­сле­до­ва­ние ли­те­ра­тур­ных ми­с­ти­фи­ка­ций тре­бу­ет осо­бо­го под­хо­да не толь­ко из-за от­сут­ст­вия их до­ку­мен­таль­но­го под­тверж­де­ния, но и по­то­му, что ми­с­ти­фи­ка­то­ры поль­зу­ют­ся и осо­бы­ми, не­об­ще­при­ня­ты­ми ли­те­ра­тур­ны­ми – и не толь­ко – при­ёма­ми; вот на­и­бо­лее упо­треб­ля­е­мые:

1. Из­да­вая ми­с­ти­фи­ка­ци­он­ные про­из­ве­де­ния под псев­до­ни­мом, они мо­гут под­ста­вить под ав­тор­ст­во су­ще­ст­ву­ю­ще­го, жи­во­го че­ло­ве­ка – будь то по­лу­гра­мот­ный рос­тов­щик Шек­с­пир, 18-лет­ний сту­дент Ер­шов или 17-лет­ний юнец Рем­бо, – что сна­ча­ла вво­дит в за­блуж­де­ние чи­та­те­лей, но со вре­ме­нем ста­но­вит­ся од­ним из клю­чей для раз­гад­ки ми­с­ти­фи­ка­ции.

2. Од­ним из рас­про­ст­ра­нён­ных при­ёмов ми­с­ти­фи­ка­ции яв­ля­ет­ся из­ме­не­ние да­ты на­пи­са­ния про­из­ве­де­ния; так Пуш­кин ста­вил «от­во­дя­щие» да­ты под не­ко­то­ры­ми сти­ха­ми, а из­ме­не­ние да­ты Че­с­те­ров­ско­го сбор­ни­ка на­дол­го ото­дви­ну­ло его раз­гад­ку как по­свя­щён­но­го смер­ти ис­тин­но­го Шек­с­пи­ра.

3. Ми­с­ти­фи­ка­то­ры ча­с­то ис­поль­зу­ют иг­ру слов как ми­с­ти­фи­ка­ци­он­ный при­ём, иг­рая дву­смыс­лен­но­с­тя­ми как в ми­с­ти­фи­ци­ру­ю­щем пуб­ли­ку ли­те­ра­тур­ном про­из­ве­де­нии, так и в жиз­ни. Осо­бен­но это ха­рак­тер­но для Шек­с­пи­ра и Пуш­ки­на.

4. Ми­с­ти­фи­ка­то­ры ча­с­то ис­поль­зу­ют пе­ре­да­чу роли по­ве­ст­во­ва­те­ля пер­со­на­жам сво­их про­из­ве­де­ний, и тем са­мым кар­ди­наль­но ме­няют их смысл, – что ока­зы­ва­ет­ся по­ня­тым толь­ко спу­с­тя мно­гие го­ды.

5. Ми­с­ти­фи­ка­то­ры ча­с­то поль­зу­ют­ся все­воз­мож­ны­ми ши­ф­ра­ми; в той или иной ме­ре при­бе­га­ли к раз­но­го ро­да ши­ф­ров­кам в сво­их тек­с­тах Шек­с­пир, Сер­ван­тес и Пуш­кин.

6. На­ко­нец, ми­с­ти­фи­ка­то­ры ис­поль­зу­ют все­воз­мож­ные ухи­щ­ре­ния, что­бы под­дер­жать ми­с­ти­фи­ка­цию и в жиз­ни; та­кую ми­с­ти­фи­ка­ци­он­ную иг­ру ус­т­ро­ил Пуш­кин во­круг «Ев­ге­ния Оне­ги­на». Но осо­бен­но мощ­ным был ро­зы­г­рыш во­круг шек­с­пи­ров­ско­го псев­до­ни­ма, в ко­то­ром, по­ми­мо страт­форд­ца Уи­ль­я­ма Шак­с­пе­ра, при­ня­ли уча­с­тие де­сят­ки по­этов и дра­ма­тур­гов ели­за­ве­тин­ской эпо­хи – что и при­ве­ло к то­му, что эта ми­с­ти­фи­ка­ция до сих пор пол­но­стью не раз­га­да­на.

Разоблачение мистификаций.

Если мистификация сделана, умело, то ее разоблачение представляет колоссальные трудности и, как правило, если сам мистификатор не сознается то, это происходит чисто случайно. Поскольку история склонна забывать о своих мистификациях, с удалением по времени разоблачение делается все более трудным делом. Поэтому нет сомнения, что много мистификаций до сих пор остаются неразоблаченными. В этой связи особенный интерес представляет информация об обстоятельствах раскрытия тех или иных мистификаций. Раскрытие литературной мистификации производится средствами текстологической критики текста. Социальный генезис и тенденциозность в литературной мистификации выражены, как правило, откровеннее, чем в обычных произведениях; часто выдают анахронизмы , языковые несоответствия и т. п. Мн. литературные мистификации представляют не только исторический интерес, но и эстетическую ценность.

III. Раскрытые литературные мистификации.

Заключение.

Джемс АРКРАЙТ (Геннадий Фиш)

Вождь" href="/text/category/vozhdmz/" rel="bookmark">вождь ленинградских большевиков - Сергей Миронович Киров, упомянул о нем в одном из своих выступлений и пожелал познакомиться с автором поближе. Редактор журнала “Стройка”, где как раз готовилась очередная публикация, обратился к писателю Геннадию Фишу, в чьих переводах печатались произведения Аркрайта. И тот после некоторого замешательства признался, что никакого Аркрайта в природе не существует, что родился он “на кончике пера” самого Геннадия Фиша, фотография же “американца” была взята из дореволюционной “Нивы”... Редактор схватился за голову: узнав о розыгрыше, “Мироныч” мог ведь и разгневаться - народная солидарность трудящихся не повод для шуток. Но Киров рассудил иначе: существует Аркрайт или нет - важно, что он работает на нас! И книжка “Тетрадь Аркрайта” увидела свет в 1933 году. Историю эту рассказал в своей книге “Тропою совести” старый питерский критик Анатолий Горелов - в прошлом тот самый редактор того самого журнала “Стройка”...
При всей фантастичности история Аркрайта не лишена реальных оснований. “Братья по классу” из стран Запада действительно приезжали в двадцатых и тридцатых годах помогать строительству первой в мире страны социализма. В Сибири, в Кузбассе была создана целая Американская Индустриальная колония (АИК). Судьба ее руководителей оказалась трагичной: они были репрессированы. Джемс Аркрайт как лицо вымышленное этой участи избежал. И сегодня мы с особым чувством перечитываем его стихи.

Ирина ДОНСКАЯ

(Андрей Широглазов)

Книжка стихов Ирины Донской, выпущенная в 2001 году вологодским издательством “Палисад” тиражом в 150 экземпляров - одна из самых ярких и самых загадочных поэтических мистификаций последних лет. Хотя, казалось бы, что тут загадочного? На первой же странице присланного мне “личного авторского экземпляра”, еще до “титула”, черным по белому напечатано: “Андрей Геннадьевич Широглазов (литературный псевдоним Ирина Донская)”. Так что и мистификации-то, строго говоря, нет: все карты раскрываются сразу. Но есть притом стихи. А в стихах - биография, судьба, характер (сугубо женский и сугубо современный). Об этом очень точно пишет в предисловии студентка факультета журналистики Уральского университета Н. Демянкова (реальное лицо или тоже маска?), противопоставляя, между прочим, череповецкую поэтическую школу “официальной Вологде” - областному центру. Именно в Череповце (именуемом, кстати, в тексте предисловия “северными Афинами”) “живет” Ирина Донская. Впрочем, кавычки к глаголу “живет”, пожалуй, излишни. Просто живет. Потому что в ее существование, вопреки всему, веришь.

Черубина де Габриак (Елизавета Ивановна Дмитриева, в замужестве Васильева).

Родилась в бедной дворянской семье; отец - учитель чистописания, мать - акушерка . Отец рано умер от туберкулеза, тем же недугом страдала в детстве и Е. Дмитриева, на всю жизнь, оставшаяся хромой. После окончания Василеостровской гимназии училась в Петербургском женском педагогическом институте (занималась средневековой историей и французской литературой), слушала лекции в Петербургском университете и Сорбонне. Преподавала историю в гимназии и занималась переводами с испанского. Писала мистические стихи, но не печаталась. В 1909 летом в Крыму ее друг М. Волошин посоветовал отправить в недавно открывшийся журнал «Аполлон» стихи за пышным псевдонимом (который они вместе придумали). Он способствовал распространению слухов о загадочной красавице-испанке из знатного рода - Черубине де Габриак Прекрасной поэтессой-затворницей была заинтригована вся редакция «Аполлона», заочно влюбившийся в Черубину редактор С. Маковский напечатал ее стихи двумя большими циклами.

Мистификацию грубо раскрыли Н. Гумилев и переводчик И. фон Понтер, тоже сотрудник журнала. Защищая честь поэтессы, М. Волошин вызвал на дуэль Н. Гумилева; Е. Дмитриева восприняла все происшедшее как трагедию. На несколько лет она ушла из литературы, потом стала писать уже иные по звучанию стихи - мистико-антропософские, но печаталась мало

(псевдоним Черубины никогда больше не использовала).

“Когда выпадет снег!..” – ты сказал и коснулся тревожно
Моих губ, заглушив поцелуем слова.
Значит, счастье – не сон. Оно здесь. Оно будет возможно.
Когда выпадет снег.
Когда выпадет снег! А пока пусть во взоре томящем
Затаится. Замолкнет ненужный порыв!
Мой любимый! Все будет жемчужно-блестящим,
Когда выпадет снег.
Когда выпадет снег и как-будто опустятся ниже
Голубые края голубых облаков, -
И я стану тебе, может быть, и дороже, и ближе,
Когда выпадет снег…

https://pandia.ru/text/78/143/images/image008_0.png" alt="Ромен" align="left" width="250" height="349 src=">С начала 1960-х годов в русскоязычных зарубежных изданиях стали появляться произведения, подписанные неким Абрамом Терцем. Одной из самых известных стала повесть «Любимов» - о маленьком советском городке, в котором велосипедный мастер захватил власть, стал диктатором и начал строить настоящий коммунизм. Тот же автор опубликовал ироническую и едкую статью о социалистическом реализме. В СССР тексты Терца сочли антисоветскими и порочащими «советский государственный и общественный строй», после чего поисками автора занялся КГБ. Как именно было установлено авторство Синявского, точно неизвестно - возможно, речь идет о чьем-то предательстве или о графологической экспертизе. В 1965–1966 годах состоялся громкий процесс над Андреем Синявским и Юлием Даниэлем (он тоже публиковался на Западе под псевдонимом). И хотя в защиту писателей поступали коллективные письма, как из-за рубежа, так и от многих их советских коллег, тем не менее, суд счел их виновными. Синявский получил семь лет за антисоветскую агитацию и пропаганду. В 1991 году дело было пересмотрено, и приговор отменили. Зато осталось письмо Михаила Шолохова, в котором он называет книги Синявского и Даниэля «грязью из лужи». Публиковаться на Западе, да еще и с текстами, которые в СССР цензура никогда бы не пропустила, под собственным именем было чистым самоубийством. Печатаясь под псевдонимами, авторы пытались обезопасить себя и своих близких. Впрочем, Синявский продолжал публиковать прозу под именем Абрама Терца и после освобождения из лагеря и отъезда в эмиграцию. По версии, озвученной его женой Марией Розановой уже после смерти писателя, псевдоним был взят в честь героя одесской блатной песенки - вора-карманника. Этим Синявский как бы признавал, что ведет опасную игру. А прославившись под этим именем, уже не хотел от него отказываться: у выдуманного писателя биография оказалась более славной и захватывающей, чем у настоящего.

Макс Фрай Российская писательница и художник Светлана Мартынчик.

Начиная с 1996 года в питерском издательстве «Азбука» стали выходить книги писателя Макса Фрая. Жанр - фэнтези с элементами пародии. Романы постепенно набирали популярность, а к 2001 году Макс Фрай превратился в одного из самых издаваемых российских писателей-фантастов. В конце концов, популярность автора выросла до такой степени, что возникла необходимость предъявить его публике: Фрай стал настоящей звездой. Среди заграничных авторов Макс Фрай не числится, для России такие имя и фамилия нетипичны - значит, это псевдоним, решили все. Издательство отшучивалось, что Макс Фрай - голубоглазый негр. Так продолжалось до осени 2001 года, пока в эфире телепрограммы Дмитрия Диброва ведущий не представил зрителям Светлану Мартынчик в качестве настоящего автора книг Макса Фрая. А затем разгорелся скандал: Мартынчик обвинила «Азбуку» в том, что она пытается зарегистрировать «Макса Фрая» как торговую марку и посадить литературных негров писать за нее. В 1990-е на фоне хлынувшего на отечественный рынок потока зарубежной фантастики российские авторы несколько потерялись. В результате начали появляться книги отечественного происхождения, но под иностранными фамилиями. Дмитрий Громов и Олег Ладыженский писали от имени Генри Лайона Олди, а Елена Хаецкая превратилась в Мэделайн Симонс. По той же причине родился и псевдоним «Макс Фрай». Кстати, на книгах Фрая всегда, стояли копирайты самой Мартынчик. Фактически речь идет об издательской, а не писательской мистификации: фигура автора тщательно мифологизируется, а в момент раскрытия псевдонима, если автор к тому моменту еще сохраняет популярность, можно неплохо заработать.

Миша Дефонсека американо-бельгийская писательница Моник де Вель.

Автобиография" href="/text/category/avtobiografiya/" rel="bookmark">автобиографический : Миша рассказывает, как в самом начале войны она, тогда совсем маленькая девочка, жила в Бельгии. Ее родителей-евреев немцы депортировали и отправили в концлагерь, ей самой удалось бежать, после чего она всю войну бродила по Европе, ночевала в лесах, питалась тем, что могла достать, и долгое время вообще жила с волками, как Маугли. В США книга успеха не имела, зато в Европе текст быстро стал бестселлером . Во Франции к 2005 году он входил в двадцатку лучше всего продающихся книг в жанре non-fiction. Сам по себе автор никогда не скрывался: предметом мистификации тут был не писатель, а сама книга. Физическое воплощение Миши Дефонсеки существовало и давало интервью. Но у публики возникли вопросы к самой истории. Одним из тех, кто считал, что книга Дефонсеки - фальшивка, был француз Серж Ароль, автор нескольких работ о взаимоотношениях людей и волков. Постепенно начали обнаруживаться нестыковки событий, описанных в книге, с реальными историческими фактами: например, депортация евреев в то время, которое указывает Дефонсека, не проводилась. Но противники Дефонсеки неизменно получали обвинения в антисемитизме . Параллельно развивался конфликт между американской издательницей и Дефонсекой - они судились из-за условий контракта. Потом журналисты порылись в архивах и обнаружили, что писательница вообще не еврейка, а бельгийка, Моник де Вель, а Дефонсека - фамилия ее мужа. Отец Моник вообще был агентом гестапо, благодаря которому немцы смогли разгромить группу бельгийских подпольщиков. Наконец, в феврале 2008 года Дефонсека признала, что ее текст - не мемуары, а художественный вымысел. Книга вызвала довольно бурный скандал в Бельгии: еврейские организации, долгое время защищавшие Дефонсеку, после ее окончательного разоблачения были в шоке. Сама писательница оправдывалась тем, что придуманная жизнь девочки по имени Миша настолько ей близка, что она уже и сама не знает, каким на самом деле было ее детство. Ведь она и правда росла без родителей. Так и непонятно, что это было - хитрое мошенничество или раздвоение личности. Возможно, и то и другое одновременно. Интересно, что в России книга вышла в 2009 году, то есть уже после разоблачения автора, но позиционировалась как подлинные воспоминания еврейской девочки. «Эта книга, эта история - это действительно про меня. Это не то, что было в реальности, но это моя реальность». (Из интервью Моник де Вель)

Борис , переводчик с японского и писатель.

В 1998 году выходит детективный роман «Азазель» о приключениях молодого петербургского сыщика Эраста Фандорина. На обложке значится автор - Борис Акунин. Жанр - «интеллигентный исторический детектив» - оказался востребован, хотя и не сразу. В начале нулевых книги Акунина становятся бестселлерами, и начинаются разговоры об экранизациях, что означает для автора деньги гораздо большие, чем просто гонорары за романы. По мере того как книги Акунина становились все популярнее, а их аудитория все шире, выдвигались самые разные предположения, в том числе, что автор на самом деле Владимир Жириновский или Татьяна Толстая. Впрочем, уже в 2000 году стало известно, что под этим псевдонимом скрывается переводчик-японист, заместитель главного редактора журнала «Иностранная литература» Григорий Чхартишвили. Он сам в этом и сознался, дав несколько интервью и начав появляться на публике не только как Чхартишвили, но и как Акунин. Все 1990-е годы написание популярных книг «низкого жанра», то есть детективов и триллеров, считалось занятием, недостойным интеллигентного человека: автор не должен был быть умнее, чем его произведения. К тому же, как сам писатель признавался в интервью, фамилию Чхартишвили товароведы книжных магазинов все равно ни за что бы не выговорили. А Б. Акунин и выговаривается легко, и сразу настраивает окончившего школу читателя на классику XIX века.

Хольм ван Зайчик востоковеды и писатели Вячеслав Рыбаков и Игорь Алимов.

С 2000 года на русском языке выходят романы некоего голландского писателя и гуманиста Хольма ван Зайчика об утопически-симпатичной параллельной исторической реальности, в которой Китай, Монгольская империя и Русь объединены в одну сверхдержаву. Всего за шесть лет было выпущено семь романов под псевдонимом Хольм ван Зайчик. Тайна ван Зайчика с самого начала была секретом Полишинеля, хотя от имени «гуманиста» публиковались пародийные интервью. То, что за этим псевдонимом, отсылающим к имени голландца Роберта ван Гулика (одного из крупнейших востоковедов ХХ века, чьи труды тогда как раз довольно активно издавались), скрываются два питерских автора, стало известно уже через год, когда они начали получать за свой проект литературные премии на фестивалях фантастики, а потом и честно признаваться в интервью, что это они. Откровенно ироничное содержание произведения (утопия, пародирующая русскую историю, да еще и многие действующие лица имеют реальных прототипов среди друзей и знакомых авторов) подталкивало соавторов продолжать игру. При этом серьезный фантаст Рыбаков и серьезный историк Алимов плохо смотрелись бы в качестве авторов на обложке такой книги. А вот откровенно стебный ван Зайчик - очень хорошо. На рубеже тысячелетий литература тяготела к антиутопиям, утопий никто не писал, и для оправдания позитивной прозы требовалась дополнительная литературная игра.

Натан Дубовицкий российский государственный деятель Владислав Сурков.

В 2009 году в приложении к журналу «Русский пионер» вышел роман «Околоноля». В качестве автора заявлен доселе никому не известный Натан Дубовицкий. Герой романа - циник, меняющий профессии: он то издатель, то торговец, то политпиарщик. В романе присутствуют оппозиционеры, выведенные в карикатурном виде, которых умудренный опытом главный герой учит жизни: «Да не власть вы ненавидите, а жизнь. В целом. Не такая она, как вы бы хотели». По мотивам романа Кирилл Серебренников поставил на Малой сцене Художественного театра спектакль «Я убил бабушку». Предположение, что автор романа - тогдашний замглавы администрации президента Владислав Сурков, появилось почти сразу. Сурков не раз публиковал свои тексты в журнале «Русский пионер», он пишет статьи и рассказы, является автором текстов к нескольким песням группы «Агата Кристи». Основные идеи книги - что власть коррумпирована, но и оппозиция не лучше, а то и хуже - совпадают с идеями самого Суркова, которые он не раз озвучивал. О том, что именно Сурков - автор «Околоноля», в своем интервью говорил Виктор Ерофеев, ссылаясь на личную беседу с чиновником. Наконец, общим местом в статьях о романе «Околоноля» стала мысль, что псевдоним может быть связан с фамилией жены Суркова - Дубовицкая. Интересно, что одно время Суркова называли и в качестве возможного автора романов, написанных под псевдонимом Анна Борисова. Практически во всем мире действующие политики и чиновники не публикуют книги под своими фамилиями. Особенно если они в этих книгах рассуждают о своей работе. Сурков для нашей политической и общественной жизни та самая полумифическая фигура «автора», который «то ли умер, то ли нет». Именно он считается тем роковым серым кардиналом, который закрутил гайки, задушил свободы, превратил выборы в фарс, а телевидение в пропагандистскую машину. Особенно популярна такая картина мира у жителей крупных городов с высшим образованием, у интеллигенции 2000-х. Эта категория граждан считает, что на нее «сурковская пропаганда» не действует; с этим читателем невозможно всерьез говорить от лица Владислава Суркова, автора романа о современной жизни. А вот Дубовицкий может поговорить с ним на его языке и попытаться объяснить, что этот самый читатель с его патологической ненавистью к власти должен быть смешон даже сам себе.

Заключение.

Литературные мистификации в наше время исследуются с разных сторон, в доказательство этого явления можно привести программу на канале Культура.

Литературные мистификации на канале "Культура" На канале «Россия-К» 2 мая начнется сериал «Литературные мистификации». Автор данного проекта – знаток культуры, исследователь различных архивов в стране и за рубежом Иван Толстой. Блистательный рассказчик покажет и проанализирует важнейшие события художественной сферы, расскажет о знаменитостях культуры через призму литературных мистификаций. В ходе своего исследования я сделала па­ра­док­саль­ный вы­вод: од­на из глав­ных за­дач ли­те­ра­тур­ной ми­с­ти­фи­ка­ции – скрыть её при­чи­ну.

Ми­с­ти­фи­ка­ции все­гда об­ра­ще­ны в бу­ду­щее, – что ав­то­ма­ти­че­с­ки сни­ма­ет во­прос об эти­че­с­кой от­вет­ст­вен­но­с­ти ми­с­ти­фи­ка­то­ра. Да, ми­с­ти­фи­ка­тор об­ма­ны­ва­ет со­вре­мен­ни­ков – или, мяг­че го­во­ря, вво­дит их в за­блуж­де­ние, – но ведь они об этом и не уз­на­ют, а, сле­до­ва­тель­но, ни­кто и не ста­но­вит­ся объ­ек­том на­сме­шек. Смех раз­да­ёт­ся толь­ко в мо­мент раз­гад­ки, но к это­му вре­ме­ни за­блуж­да­ю­щих­ся столь­ко, что ин­ди­ви­ду­аль­ное ощу­ще­ние об­ма­на рас­тво­ря­ет­ся в кол­лек­тив­ном и толь­ко вы­зы­ва­ет улыб­ку: «Над на­ми здо­ро­во под­шу­ти­ли!» А вот ли­те­ра­ту­ро­ве­дам, жи­ву­щим в мо­мент раз­гад­ки, при­хо­дит­ся ре­шать, что де­лать со сво­и­ми тру­да­ми, ко­то­рые мистификатор, так или ина­че «под­ста­вил».

От­сю­да же сле­ду­ет и дру­гой вы­вод: ми­с­ти­фи­ка­ции, как пра­ви­ло, пред­наз­на­че­ны для их раз­га­ды­ва­ния – в про­тив­ном слу­чае они ли­ше­ны смыс­ла (ми­с­ти­фи­ка­ция, пред­наз­на­чен­ная толь­ко для об­ма­на, не име­ет бу­ду­ще­го). Имен­но по­это­му ми­с­ти­фи­ка­то­ры, унич­то­жая лю­бые до­ку­мен­таль­ные сви­де­тель­ст­ва ми­с­ти­фи­ка­ции, ос­тав­ля­ют по­том­кам дву­смыс­лен­ные на­мё­ки и «клю­чи». Чем луч­ше ор­га­ни­зо­ва­на ми­с­ти­фи­ка­ция, тем доль­ше она бы­ва­ет не раз­га­да­на, тем боль­ше со­вре­мен­ни­ков и по­том­ков ока­зы­ва­ют­ся вве­дён­ны­ми в за­блуж­де­ние – и тем силь­нее ока­зы­ва­ет­ся эф­фект при её раз­га­ды­ва­нии. Дру­ги­ми сло­ва­ми, ли­те­ра­тур­ная ми­с­ти­фи­ка­ция ста­но­вит­ся тем зна­чи­тель­нее, чем доль­ше ос­та­ёт­ся не­раз­га­дан­ной.

Из все­го ска­зан­но­го вы­ше не­труд­но сде­лать и вы­вод, что пред­ме­том ус­пеш­ной ли­те­ра­тур­ной ми­с­ти­фи­ка­ции мо­жет быть толь­ко не­за­уряд­ное ху­до­же­ст­вен­ное про­из­ве­де­ние. В са­мом де­ле, толь­ко та­кое про­из­ве­де­ние мо­жет вы­зы­вать дли­тель­ный, на про­тя­же­нии де­ся­ти­ле­тий и сто­ле­тий, стой­кий чи­та­тель­ский ин­те­рес, ко­то­рый, соб­ст­вен­но, и при­во­дит к вспыш­ке все­об­ще­го вни­ма­ния при его раз­гад­ке. Имен­но та­ки­ми про­из­ве­де­ни­я­ми яв­ля­ют­ся «Гам­лет», «Дон Ки­хот», «Ев­ге­ний Оне­гин», «Ма­с­тер и Мар­га­ри­та», раз­га­дан­ные в са­мое по­след­нее вре­мя, бук­валь­но на на­ших гла­зах. Та­ким про­из­ве­де­ни­ем яв­ля­ет­ся и пуш­кин­ский «Ко­нёк-Гор­бу­нок» – бес­спор­но, са­мая лю­би­мая рус­ская сти­хо­твор­ная сказ­ка на­ших пред­ков, нас и на­ших де­тей и вну­ков.

От­сю­да же сле­ду­ет, что ли­те­ра­тур­ная ми­с­ти­фи­ка­ция счи­та­ет­ся со­сто­яв­шей­ся, ког­да она раз­га­да­на.

Список используемой литературы:

1. «Поэты, которых не было» Илья Фоняков.

2. «Домик в Коломне»

3. Статья Владимира Козаровецкого «Время собирать камни І»

4. Статья Владимира Козаровецкого «Время собирать камни ІІ»

5. «Знаменитые мистификации».

6. Литературной энциклопедии 1929-1939.

7. "Литературная мистификация".

8. Дмитриев свое имя: Из истории псевдонимов и анонимов / Дмитриев, Валентин Григорьевич, Дмитриев, В.Г. - М.: Наука, 19с

9. «Александр Пушкин. Конёк-Горбунок», 3 издание; М., ИД КАЗАРОВ, 2011

10. Ю. \ Жозеф Л"Естранж \ Гиакинф Магланович \ © 2004 ФЭБ.

11. Гилилов об Уильяме Шекспире, или Тайна великого феникса (2-е издание). М.: Межд. Отношения, 2000.

12. Энциклопедия псевдонимов русских поэтов.

13. Козлов фальсификации: Пособие для преподавателей и студентов вузов. 2-е изд. М.: Аспект Пресс, 1996.

РЕЦЕНЗИЯ

На научно-исследовательскую работу Париловой Екатерины Юрьевны ученицы 10 класса МОУ «Рудногорская сош»

Тема: «Искусство литературных мистификаций».

Работа Париловой Екатерины посвящена искусству литературных мистификаций.

Ни на одном языке нет исчерпывающего обзора литературных подделок. Причину нетрудно установить: наука о литературе бессильна произвести проверку всего своего архива. Бессильна потому, что эта проверка предполагает наличие первоисточников, т. е. рукописей, не возбуждающих сомнения в подлинности. Но какое необозримое количество таких рукописей потеряно безвозвратно! И, в результате, история мировой литературы, зная о фальсификации многих памятников, старается о ней забыть.

Цель исследования: выявить общие закономерности искусства литературной мистификации.

Задачи исследования: узнать как можно больше данных о литературных мистификациях; раскрыть особенности искусства литературных мистификаций; описать особенности искусства литературных мистификаций; доказать, что литературная мистификация является синтетическим видом искусства; выявить как можно больше причин появления литературных мистификаций; установить, как происходит разоблачение мистификации; найти как можно больше литературных мистификаций; систематизировать собранный материал.

При написании научно-исследовательской работы ученица использовала следующие методы: 1) Комплексный анализ; 2) Имперический метод; 3) Метод обработки данных; 4) Метод индукции; 5) Метод обобщения.

В работе дано обоснование актуальности исследуемой темы, выдвинуты цели, поставлены задачи, сформулирована гипотеза; определены методы, объект и предмет исследования; дан обзор литературы по теме. Материал в работе изложен с соблюдением внутренней логики, между разделами существует логическая взаимосвязь. Прослеживается эрудированность автора в рассматриваемой области. На мой взгляд, работа не имеет недостатков. Мною не обнаружено в ней ошибок или неточностей. Рекомендую использовать материал данной научно-исследовательской работы учителям русского языка и литературы.

Рецензент: , учитель русского языка и литературы МОУ «Рудногорская сош»

«Домик в Коломне» XVII стих.

Статья Владимира Козаровецкого «Время собирать камни І».

Данные сайта Википедия.

Ю. \ Жозеф Л"Естранж \ Гиакинф Магланович \ © 2004 ФЭБ.

Гилилов об Уильяме Шекспире, или Тайна великого феникса (2-е издание). М.: Межд. Отношения, 2000.

Энциклопедия псевдонимов русских поэтов.

Козлов фальсификации: Пособие для преподавателей и студентов вузов. 2-е изд. М.: Аспект Пресс, 1996.

«Александр Пушкин. Конёк-Горбунок», 3 издание; М., ИД КАЗАРОВ, 2011.

Шекспир и “язык птиц”/ Контекст 9. Литературно-философский альманах . №С.

Текстологическая критика текста − это отрасль филологических наук, изучающая произведения письменности и литературы в целях восстановления истории, критической проверки и установления их текстов, используемых затем для дальнейшего исследования, интерпретации, публикации и других целей.

Происхождение, возникновение; процесс образования, становления.

Предвзятое или одностороннее раскрытие (истолкование) темы произведения.

«Поэты, которых не было» Илья Фоняков.

"Шутка князя"
О книге "Оммер де Гелль, письма и записки", которая вышла в издательстве "Академия" в 1933 году. Это неизвестные документальные материалы французской путешественницы, в которых она описывает свой вояж по России в конце XIX века. Сенсационность содержания книги состоит в целом ряде "новых" фактов биографии классиков русской литературы. Например, тайный роман и французские стихи Михаила Лермонтова. Самые видные исследователи и литературоведы приняли за чистую монету эту мистификацию, которая была создана еще в XIX веке князем Павлом Петровичем Вяземским.

"Обожаемый сын"
Согласно положению самой престижной Гонкуровской литературной премии, ее нельзя получить дважды. Но в истории есть случай, когда писатель обошел этот закон, правда, благодаря скандальной мистификации. Это сын русской эмигрантки, ставший классиком французской литературы - Ромен Гари. Но главным мистификатором в семье писателя был не он, а его мать.

"Злые сонеты Гийома дю Вентре"
Сонеты французского поэта XVI века Гийома дю Вентре были изданы на языке оригинала с переводом в Комсомольске-на-Амуре в 1946 году. Настоящими авторами этой книги были двое заключенных, практически всю жизнь просидевшие в сталинских лагерях. Об удивительной жизни и творчестве этих людей, противостоявших превратностям судьбы - рассказ в программе.

"Ботанические мистификации"
На литературном вечере в Париже Владислав Ходасевич выступил с докладом, в котором рассказал о неизвестном поэте державинского круга Василии Травникове. Рассказ о трудной судьбе Травникова и анализ его стихов, по счастливой случайности обнаруженных Ходасевичем, вызвал восторженную реакцию критики, в особенности Георгия Адамовича. Через несколько лет Владимир Набоков публикует стихи и рассказ о знакомстве со своим современником - Василием Шишковым. И опять в первых рядах обманутых мистификацией стал Адамович. Этот блестящий критик, постоянно предъявлявший претензии к творчеству Ходасевича и Набокова, был ими проведен оба раза, под ботаническими псевдонимами.

Проблема литературной мистификации - одна из актуальнейших в современной литературе. По классификации, предложенной Е. Ланном, все литературные мистификации разбиваются на два вида: подделки произведений безличного творчества; подделки произведений авторские, приписываемые: а) писателям, б) историческим лицам, в) вымышленным авторам (Лани Е. Литературная мистификация. М.. 1930, С. 67).

Особое место среди мистификаций занимает подделка фольклорных текстов. Наиболее известной стала "Краледворская рукопись»", автор которой - чешский филолог В.Ганка (1817). Около 50-ти лет она считалась одним из самых ценных источников для реконструкции славянской мифологии. Примером литературной мистификации шотландского фольклора могут служить и «Песни Оссиана» Дж. Макферсона (1760-1763). Из мистификаторов русского фольклора наибольшую популярность приобрел И.П.Сахаров (1807-1863), его "Сказания русского народа" и поныне переиздаются и цитируются многими исследователями.

Наиболее яркие литературные мистификации 19 - начала 20 вв., созданные русскими писателями и поэтами, следующие: "Повести покойного Ивана Петровича Белкина" А. Пушкина, "Письма и записки Оммер де Гель" П. Вяземского, "Египетские ночи" А. Пушкина, дописанные В. Брюсовым (включены в собрание сочинений Пушкина 1919 г.), Козьма Прутков, а на самом деле А.К. Толстой и братья Жемчужниковы, Черубина де Габриак, придуманная М. Волошиным, поэт Василий Шишков, "знакомый" В. Набокова, стихи поэта XIX в. В. Травникова из архива, "найденного" Вл. Ходасевичем, "Дневник А. Вырубовой", созданный П. Е. Щеголевым и А. Н. Толстым, поэма Н. Некрасова «Светочи», "обнаруженная" Е. Вашковым.

Сенсацией XX в. стала мистификация французского писателя русского происхождения Ромена Гари (Романа Касева). В 1956 г. за роман "Корни неба" он получил Гонкуровскую премию. В 1974 г. Гари издает роман "Большой ласкун" от имени писателя Эмиля Ажара. Второй роман Ажара "Жизнь впереди" получает Гонкуровскую премию. Таким образом, Гари стал единственным обладателем двух Гонкуровских премий (она не присуждается дважды).

Постмодернизм возводит литературную мистификацию на новый виток, реализуя в литературе утверждение: "книг никто не пишет", так как "все книги написаны никем" (Макс Фрай/ Светлана Мартынчик). Осознание того, что "разве бывает литература без мистификации", порождает к жизни собственно литературные мистификации ("великий еврокитайский гуманист" Хольм ван Зайчик/ писатель Вячеслав Рыбаков и востоковед Игорь Алимов) и литературные проекты, основанные на мистификации: Борис Акунин (индивидуальный проект Григория Чхартишвили), Марина Серова (издательский проект, осуществляемый группой авторов).

Мистификация по ряду признаков совпадает с понятием псевдонима. Возможности использования псевдонима несомненно шире, но ему не присуще главное видовое отличие мистификации - стилизация. Блестящими образцами стилизации могут служить произведения Феликса Зальтена - автора «Олененка Бемби», создавшего воспоминания от имени знаменитой венской проститутки Жозефины Мутценбахер и норвежского писателя и философа Юстейна Гордера, опубликовавшего письмо возлюбленной Блаженного Августина Флории Эмилии, якобы обнаруженное автором в Аргентине, на книжных развалах.

— -е годы XIX века .

Вымышленный «портрет» Пруткова, созданный Львом Жемчужниковым, Александром Бейдеманом и Львом Лагорио

Хорошо известны и авторы этой мистификации: поэты Алексей Толстой (наибольший в количественном исчислении вклад), братья Алексей , Владимир и Александр Жемчужниковы. Они серьезно подошли к реализации своей идеи, создали даже подробную биографию своего героя, из которой узнаем, что Козьма Петрович Прутков (1803 -1863) провёл всю свою жизнь, кроме детских лет и раннего отрочества, на государственной службе: сначала по военному ведомству, а потом по гражданскому. Имел поместье в хуторке «Пустынька» вблизи ж/д станции Саблино и т.д.

Наиболее популярными стали афоризмы Пруткова:

Если у тебя есть фонтан, заткни его; дай отдохнуть и фонтану.

Если хочешь быть счастливым, будь им.

Гони любовь хоть в дверь, она влетит в окно и др.

Не менее интересными оказались и стихи Прутков.

Мой портрет

Когда в толпе ты встретишь человека,

Который наг;*

Чей лоб мрачней туманного Казбека,

Неровен шаг;

Кого власы подъяты в беспорядке;

Кто, вопия,

Всегда дрожит в нервическом припадке, —

Знай: это я!

Кого язвят со злостью вечно новой,

Из рода в род;

С кого толпа венец его лавровый

Безумно рвет;

Кто ни пред кем спины не клонит гибкой,

Знай: это я!..

В моих устах спокойная улыбка,

В груди — змея!

(* Вариант: «На коем фрак». (Примечание К. Пруткова

Первая публикация — в «Современнике», 1860, № 3)
Опыт этой литературной мистификации оказался настолько успешным, что сочинения Козьмы Пруткова издаются по сих пор, чего не скажешь о еще одной литературной мистификации, имя которой Чарубина де Габриак. А как удивительно красиво все начиналось!

Анастасия Цветаева в своих «Воспоминаниях» так описала эту историю: «Ее звали Елизавета Ивановна Дмитриева. Она была учительница. Очень скромна, некрасива, невзрачна. Макс (поэт Максимилиан Волошин- Прим. В.Г. ) увлекся ее стихами, выдумал способ ей стать известной, создал миф об (испанке?) Чарубине де Габриак, и в сиянье этого имени, иноземности, воображенной красоты ее стихи взошли над Россией - как молодой месяц. А затем-затем люди все осквернили, уничтожили, а она больше не стала писать стихов. Был жестокий день, когда - на вокзале - группа поэтов ждала красавицу поэтессу с пламенным именем. Из вагона вышла незаметная маленькая женщина, - и один из ждавших, поэт! -повел себя недостойно, непозволительно. Макс вызвал его на дуэль».

Еще один штрих к ее портрету - семи до шестнадцати лет Дмитриева страдала чахоткой, была прикована к постели, и на всю жизнь осталась хромой.

Лето 1909 Елизавета Дмитриева провела в Коктебеле, на даче у Волошина , где родилась совместная идея литературной мистификации, был придуман звучный псевдоним Черубина де Габриак и литературная маска таинственной красавицы-католички.

Успех Черубины де Габриак был кратким и головокружительным. И неудивительно, ведь она на самом деле писала замечательные стихи.

«В глубоких бороздах ладони...»

В глубоких бороздах ладони

Читаю жизни письмена:

В них путь к Мистической Короне

И плоти мертвой глубина.

В кольце зловещего Сатурна

С моей судьбой сплелась любовь...

Какой уронит жребий урна?

Какой стрелой зажжется кровь?

Падет ли алою росою,

Земным огнем спалив уста?

Иль ляжет белой полосою

Под знаком Розы и Креста?

Но вскоре ее разоблачили. Разоблачение Черубины состоялось в конце 1909. Первым правду узнал поэт Михаил Кузьмин, сумевший узнать номер телефона Дмитриевой. Переводчик фон Гюнтер добился у Дмитриевой признания в обмане, и тайна стала известна в редакции «Аполлона», где она постоянно публиковалась. А затем, как мы уже знаем, последовал оскорбительный выпад Гумилева в адрес Дмитриевой, который и привел к вызову на дуэль Гумилева Волошиным.

Все это обернулось для поэтессы тяжелейшим творческим кризисом.

Елизавета Дмитриева (1887- 1928), поэтесса, драматург, переводчик еще писала стихи и после этой злополучной истории, но добиться известности под своим именем ей так и не удалось.

В истории литературы есть еще один случай, который можно называть по-разному - или мистификацией, или плагиатом. Началась эта странная история в Грузии, была связана с именем азербайджанского поэт а Мирзы Шафи Вазеха ( или - ), а закончилась в далекой Германии.

В 1844 году в Тифлис (Тбилиси), в то далекое время это была столица Тифлисской губернии Великой Российской империи, приехал немецкий литератор и ориенталист Фридрих Боденштедт , который вскоре познакомился с Мирзой Шафи Вазехом, который работал здесь учителем.

Вернувшись в Германию, в 1850 году Боденштедт издал объемистую книгу «1001 день на Востоке» («Tausend und ein Tag im Orient»), часть которой посвящена Мирзе Шафи Вазеху. А в 1851 году вышла книга «Песни Мирзы-Шафи» («Die Lieder des Mirza-Schaffy») в переводе Ф. Боденштедта. Книга неожиданно стала необычайно популярной. Настолько популярно, что ежегодно переиздавалась и была переведена на многие европейские языки.

Самое интересное стало происходить потом. Через двадцать лет после смерти Мирзы Шафи Вазеха Боденштедт издал книгу «Из наследия Мирзы Шафи», в которой объявил, что песни Мирзы-Шафи будто бы являются не переводами стихов азербайджанского поэта, писавшего кроме своего родного языка еще и на персидском, а его, Фридриха Боденштедт а, собственные произведения.

Наше небольшое эссе о самых известных литературных мистификациях закончим трагическим рассказом об истории под название «Эмиль Ажар». Мистификация. В 1974 году писатель Эмиль Ажар публикует свой дебютный роман «Голубчик». Критики принимают его восторженно, а затем объявляется и автор, пишущий под этим псевдонимом, — это молодой литератор Поль Павлович, племянник знаменитого писателя Ромена Гари (1914- 1980). Его второй роман «Вся жизнь впереди» получает Гонкуровскую премию, главную литературную награду Франции. Всего у Ажара выходят четыре романа.

Нельзя не сказать, хотя бы несколько слов о самом Гари, насколько интересной и удивительной была его жизнь. Настоящее имя - Роман Кацев) родился Вильно в тогдашней Российской империи. Существовала легенда, что его настоящим отцом является Иван Мозжухин, звезда российского немого кино. В 1928 году мать с сыном переехали во Францию, в Ниццу. Роман изучал право в Экс-ан-Провансе и в Париже. Кроме того, он обучался лётному делу, чтобы стать военным пилотом. Во время войны он воевал в Европе и Африке. После войны был на дипломатической службе. Его первый роман вышел в 1945 году. Вскоре он становится одним из самых плодовитых и талантливых французских писателей. Но вернемся к теме нашего рассказа. А именно к литературным мистификациям.

Однако вскоре критики заподозрили неладное. Некоторые из них сочли автором романов все того же Гари. Некоторые, но далеко не все. Дело в том, что к середине 1970-х Ромена Гари, лауреата Гонкуровской премии, считали исписавшимся и выдохшимся.

Все окончательно стало ясно после публикации в 1981 году эссе «Жизнь и смерть Эмиля Ажара», которое Гари написал за несколько дней до смерти.

Причиной глубокого душевного кризиса, приведшей Гари к самоубийству, послужило то, что вся слава досталась в итоге не настоящему Гари, а вымышленному Ажару. Хотя по существу Ромен Гари является единственным писателем, прилучившим Гонкуровскую премию дважды - в 1956 году под именем Ромена Гари за роман «Корни неба» и в 1975 году под именем Эмиля Ажара за роман «Вся жизнь впереди»…Как показало время, жизнь у Эмиля Ажара оказалась недолгой.

 

 
Это интересно: