Конспект урока "Понятие о бессоюзном сложном предложении. Интонация в бессоюзном сложном предложении". Составные элементы интонации

Страница 25 из 27

Интонация в сложных предложениях с союзной и бессоюзной связью

В сложных предложениях есть особенности вза­имодействия синтаксиса и интонации. Они разнооб­разны. Так, в сложноподчиненных предложениях с союзной связью наибольшие возможности интонации проявляются в структурах с препозицией главной синтаксически завершенной части: здесь средствами интонации передается увеличение или уменьшение смысловой самостоятельности главной части. С по­мощью ИК-1 на стыке частей выражается увеличе­ние смысловой самостоятельности, по своим инфор­мационным возможностям главная часть сближается с простым предложением: Семинар в этот день отменили/, так как не закончилась конфе­ренция; По этому вопросу организовали отдельную се 1 кцию, /чтобы выслушать разные мне 1 ния; Он потерял кассе 1 ту, /на которой была записана диску 1 ссия. Уменьшение смысловой самостоятель­ности главной части передается с помощью ИК-3. Эта интонация функционально соответствует расчле­ненным союзам (потому... что, для того... чтобы и др.) и анафорическим словам (тот... который, тот самый... который и др.); ср.: Семинар в этот день отмени 3 ли, /так как не закончилась конфе­ренция. - Семинар в этот день отменили потому 3 , /что не закончилась конференция; Он поте­рял кассе 3 ту, / на которой была записана диску 1 ссия. - Он потерял ту самую кассе 3 ту, / на которой была записана диску 1 ссия.

Возможности варьирования смысловой самостоя­тельности главной части сложноподчиненного пред­ложения зависят от ее лексико-синтаксического со­става. Покажем это на примере предложения с ко­торый. В данном случае существенно, чтобы распро­страняемое слово было информативно достаточным и обладало способностью включаться в ассоциативно-тематические связи: На студию он приехал по кон­тракту, / который заключили с ним после успеха его фи 1 льма. Эти связи (в данном случае - по кон­тракту, по приглашению, как турист) сближают информативные возможности главной части сложно­подчиненного предложения с простым предложени­ем. Если эти связи выражены лексически, то смыс­ловая самостоятельность главной части обычно не варьируется, на стыке частей, как правило, употребляется интонация завершенности: Кроме бо­лезни ма 3 тери, / были и други 1 е причины, / о ко­торых он не хотел говори 1 ть.

Если распространяемое слово в составе сложного предложения может передавать значение целого и части, то эти значения реализуются с помощью ИК-1 и ИК-3; ср.: Льготные путёвки выдавали студе 1 нтам, / которым трудно было оплатить их полную стоимость (т.е. в отличие от сотрудников, аспирантов). - Льготные путёвки выдали сту­де 3 нтам, / которым трудно было оплатить их пол­ную стоимость (т. е. некоторой части студентов).

В сложносочиненных предложениях посредством интонации сочинительные связи могут преобразовы­ваться в подчинительные; ср.: Я не был в этих местах три го 1 да, / и не узнал знакомую пло 1 щадь. - Я не был в этих местах три го 3 да, / и не узнал знакомую пло 1 щадь.

Говоря об особенностях взаимодействия синтак­сиса и интонации в сложных предложениях с бессоюзной связью, важно обратить внимание на роль интонации и смысловой связи между частями бес­союзного сложного предложения. Интонация является средством разграничения в тексте синтаксически простых предложений (высказываний) и бессоюзного сложного предложения с недифферен­цированными значениями. Например: Учительница была больна 1 . Уроки вела практикантка и Учи­тельница была больна 3 , / уроки вела практи ка 1 нтка - это соответствует предложению с союз­ной связью: Когда (если, так как) учительница была больна, уроки вела практикантка. При инто­национной выделенности глаголов в форме будущего времени значение условия проявляется более от­четливо: Пройду 3 конкурс, / меня возьму 1 ут на эту работу.

Роль смысловой связи наиболее ярко проявляет­ся при выражении обоснования, когда в первой час­ти бессоюзного сложного предложения выражаются такие смысловые отношения (отрицание чего-либо, оценка, необычная ситуация), которые требуют или допускают обоснование, мотивацию. Такая смысло­вая связь является самодостаточным различительным признаком бессоюзных сложных предложений с отношениями обоснования. Интонация в таких предложениях отличается большим разнообразием:

Отрицать городскую культу 3 ру /глупо и кощу 2 нственно: / именно го 2 род сделал Шукшина профессионалом культуры/ (газ.) (один из возможных вариантов осмысления).

Тебе-то хорошо 2 ! Сы 6 н поступил, / кварти 6 ру получила! (оценка, размышление)

Зря 2 ты переживаешь! / По ко 2 нкурсу-то / он прохо 3 дит! = По ко 2 нкурсу / он прохо 3 дит!

Употребление ИК-2 (или ИК-2 в сочетании с ИК-3) обычно усиливает обоснования и передает оттенки, которые словесно можно выразить так: вот в чём дело, вот почему. Высказывания типа По ко 2 нкурсу-то/ он про хо 3 дит могут употребляться и как вопросительные, образуя вопросно-ответную связь высказываний, при­надлежащих разным говорящим. Это еще один слу­чай проявления общей закономерности: в русском языке есть класс высказываний, в которых выражены синтаксическая структура, лексический состав, интонация, но еще остаются потенциальные значе­ния, реализуемые только с помощью смысловой свя­зи в контексте.

Таким образом, в разных высказываниях инто­нация завершенности (при нейтральной завершен­ности ИК-1, при подчеркивании ИК-2, при эмоцио­нальном подчеркивании ИК-5) связана с выражени­ем ремы или усилением смысловой важности, само­стоятельности какой-либо части внутри предложе­ния (высказывания); интонация незавершенности (ИК-3, ИК-4, ИК-6) связана с выражением усиления связи между частями высказывания в результате уменьшения их смысловой самостоятельности.

Часто задают вопрос: как же так? Такое интона­ционно-смысловое и интонационно-эмоциональное разнообразие речи - и всего семь типов интонаци­онных конструкций? Ответ кроется в множествен­ности комбинаций интонационно-звуковых и лексико-грамматических средств. Перечислим основные составляющие этой множественности.

Интонация представлена как система интонаци­онных средств: тип ИК, место центра ИК, членение предложения на ИК, пауза. Каждое из средств имеет свои системы оппозиций, обусловленных той или иной особенностью грамматического строя языка и семантических свойств интонационно выделенного слова.

Каждый тип ИК в потоке речи представлен ря­дом многочисленных реализаций, нейтральных и эмоциональных, имеющих какую-либо особенность строения. Средняя степень выраженности акустических компонентов каждого из средств является точ­кой отсчета, фоном, сравнением интонационных усилений или ослаблений.

Важнейшим является положение о том, что каж­дая из нейтральных и эмоциональных реализаций ИК может употребляться в предложениях с разным лексико-синтаксическим составом и в зависимости от этого имеет разную функциональную нагрузку и по-разному воспринимается. Выражаясь метафори­чески, можно сказать, что один и тот же тип ИК в разной лексико-синтаксической одежде воспринима­ется по-разному и с точки зрения смыслового, и е точки зрения эмоционального содержания. В звуча­щей речи разнообразные возможности лексико-синтаксических и интонационно-звуковых средств составляют неразрывное единство, поэтому пред­ставляется невозможным анализировать центр ИК вне интонационной конструкции, в отрыве от син­тагматического членения. При таком подходе к из­учению интонации сокращается терминология: та­кие понятия как логическое, синтагматическое, эм­фатического ударение, акцентное выделение отра­жают частные случаи употребления центра интона­ционных конструкций, разного по качеству (в зави­симости от типа ИК), по местоположению (конечное/неконечное), по смысловому эффекту (в зависимости от семантических свойств выделенного слова).

Теперь переходим к сложному вопросу о вос­приятии звучащей речи носителями языка, то есть узнавании, различении и способности воспроизвести сознательно тот или иной тип интонации. Содержание проблемы становится более ясным при сравнении механизма восприятия звучащего слова и предложения. Носители языка способны большей или меньшей точностью назвать звуки, составляющие какое-либо слово, например, стол, сто­лик. Но звучащее предложение воспринимается носителями языка в целом, как единство смыслового и эмоционально-стилистического содержания. Обратим внимание на то, что в словарном составе русского языка есть такие выражения: повествовательная, вопросительная, восклицательная, перечислительная и др. интонации. Это свидетельствует о том, что, на­чиная различать интонацию, носители языка в од­ном случае определяют ее с точки зрения коммуни­кативного типа предложения, в других - с точки зрения эмоционального состояния говорящего, в третьих случаях - по синтаксическому признаку. В то же время носители языка, как правило, не заме­чают, что даже в нейтральной речи разными могут быть и вопросительная интонация (ИК-2, ИК-3, ИК-4, ИК-6), и восклицательная (ИК-2, ИК-3, ИК-5, ИК-6, ИК-7), и перечислительная (при нейтральной лек­сике все типы ИК). Наиболее различаемыми явля­ются эмоциональные интонации, выражающие радость, гнев, испуг, растерянность и т. п.

Нерасчлененность восприятия интонации преодо­левается в процессе развития слуха, когда носи­тель языка начинает обращать внимание на опреде­ленные характеристики звучания, обобщает их и пробует воспроизвести сознательно. С этой точки зрения более легкими являются те интонации, с по­мощью которых различаются те или иные значения предложений с одинаковым лексико-синтаксическим составом. Наиболее трудными для различения и сознательного воспроизведения являются синоними­ческие употребления интонаций, например ИК-3, ИК-4, ИК-6, при выражении незавершенности в та­ких предложениях, как: Эту книгу / я еще не чи­тал. Именно в результате различения интонацион­ной синонимии и проявляются качественные изменения в развитии слуха, способность услышать ин­тонацию вне лексико-синтаксических воздействий.

В интонационно-звуковом и эмоционально-сти­листическом разнообразии участвует ритмическая структура речи, которая понимается как последо­вательности количественных чередований акустиче­ских компонентов (длительности, высоты основного тона, интенсивности, степеней отчетливости тембра) в пределах звука, слога, фонетического слова, интонационной конструкции, сочетаемостей интонацион­ных конструкций. Перечисленные сегменты речевой цепи взаимосвязаны. Так, для ритмической струк­туры речи небезразличны длина составных частей ИК, ударность/безударность конечного слога ИК, расположение интонационных центров и др.

Основные типы ритмической организации речи перечислимы, наметим их, включая верлибры, сти­хотворения в прозе, располагая в направлении от более строгих построений к более свободным: стихо­творные размеры поэтической речи, включая вер­либры, стихотворения в прозе, послоговая речь, ритмизация речи, относительно нейтральная речь. Дадим краткие пояснения.

В поэтической речи ритмическая структура стро­ки или строфы может быть организована самим сти­хотворным размером, когда интонационные разли­чия нивелируются и обозначаются лишь слабым по­вышением или понижением тона (Буря мглою небо кроет...). Роль интонации усиливается при выраже­нии противопоставлений, сопоставлений, оценок и других видов эмоционально-смысловых отношений, требующих разграничений и выделений (То как зве 6 рь она завоет, / то запла 6 чет, / как дитя 1 . А.С. Пушкин).

Ритмизация речи заключается в усилении фоне­тической самостоятельности нескольких слов и осуществляется как выделенность этих слов центром какого-либо типа ИК в его редуцированных реали­зациях, например: Ка 5 к жаль, / что этой чудесной пье 3 се / не хватает сло 2 в, - вырвалось у кого-то из гостей (из музыкальной радиопередачи; в этом высказывании хорошо сочетаются разные типы ИК, фонетическая самостоятельность слов, в данном слу­чае выделенных по типу ИК-2, убыстренный темп речи в длинной постцентровой части ИК-2).

Ритмическая структура слова, организуемая ударным слогом, его местом среди безударных сло­гов, является составной частью ИК. В звучащей ре­чи интонация вторгается в ритмическую структуру слова, способствуя его эмоционально-смысловому выделению как в изолированном произнесении, так и в составе предложения. Это относится к словам с так называемым побочным ударением (ср.: пяти­этажный и пятиэтажный), которое на самом деле реализуется как центр какого-либо типа ИК, при этом слово может члениться на две синтагмы. В зву­чащей речи наблюдаются разные произнесения, каждое из которых является достаточно распростра­ненным, например, самолётострое 1 ние (заметим, что отдельное слово всегда произносится с каким-либо типом ИК), самолё 3 то/строе 1 ние, самолё 6 то/строе 1 ние; в составе предложения: Здравомы 3 слящим / его не назовё 1 шь. Здра 3 вомыслящим / его не назовёшь. Здра 2 во/мы 3 слящим / его не назовё 1 шь. Здра 2 во/мы 4 слящим / его не назовёшь и др. В эмоционально окрашенной речи членение слова на две синтагмы используется довольно широко и зави­сит не столько от морфемного состава слова, сколько от коммуникативного намерения говорящего отве­тить в раздумье, ответить возражая, игриво и др.; например: хорошо - как хар ? /шо 1 , ха 3 р ? /шо 4 ; интернет - как интерне 1 т, и в нтер/не 1 т, и 3 нтер/не 4 т.

Описанные выше членения показывают многоаспектность эмоционально-смысловой иерархии в звучащей речи.

Индекс материала

Вопрос о статусе бессоюзного сложного предложения как особого типа сложного предложения.

Принципы классификации бессоюзных сложных предложений (БСП).

Роль интонации в формальной организации БСП.

Виды бессоюзных сложных предложений и их структурно-семантическая характеристика.

Острота проблемы бессоюзного сложного предложения (БСП) в настоящее время совершенно очевидна. Его “грамматический паспорт” до сих пор не расписан, в освещении присущих ему синтаксических категорий много неясностей и противоречий. Не случайно в последней академической “Русской грамматике” ему отказано даже “в прописке” в системе сложных предложений. Бессоюзные сложные предложения “выведены” за ее пределы. Вместо них в «Русской грамматике” рассматриваются так называемые бессоюзные соединения (сочетания) предложений как “особые синтаксические образования, в большей или меньшей степени соотносительные со сложными предложениями, но отличающиеся от них отсутствием союзной и местоименной связи между частями” (1).

Даже те лингвисты, которые признают бессоюзное сложное предложение как особую единицу синтаксического уровня языка, по-разному описывают его природу. Более того, одни и те же бессоюзные конструкции квалифицируются ими весьма разноречиво. Так, например, предложение типа Враг мог ударить с фланга, это было ясно всем (Ю. Бондарев) В. А. Белошапкова определяет как БСПзакрытой типизированной структуры с анафорическим элементом, Н. С.Валгина – БСП со структурно-обусловленными частями, Л. Ю. Максимов - с распространительно-присоединительным значением, Н. Н. Холодов – предложение подключения-распространения, Е. Н. Ширяев – БСП с отношениями свернутого тождества (2-6).

Обо всем этом приходится говорить студентам-филологам на первой же лекции по данной теме, преследуя, впрочем, несколько дидактических целей: во-первых, неразработанность проблемы бессоюзного сложного предложения в русистике побуждает учащихся внимательнее прислушиваться в дальнейшем к концептуальным положением, излагаемым самим преподавателем; во-вторых, для более сильных, пытливых студентов (они есть в любой аудитории) это может послужить толчком, импульсом к самостоятельным творческим поискам путей и способов решения данной проблемы; в-третьих, именно благодаря акцентированию внимания слушателей в начале изложения лекционного материала на спорных вопросах в анализе конкретных языковых фактов можно по-настоящему заинтересовать их изучаемой темой. Желательно и полезно, в частности, спросить студентов, как бы они разобрали и охарактеризовали выше приведенный пример. Опыт показывает, что большинство из них затрудняется сразу же дать правильный ответ на поставленный вопрос, поскольку для этого им не хватает знаний. Но создаваемая таким образом проблемная ситуация склоняет студентов к поиску путей верного решения лингвистической задачи. Со временем, изучив литературу по теме, они смогут выяснить, что указанная выше фраза представляет собой не что иное, как БСП с присоединительным значением: она синонимична, например, сложноподчиненному предложению с присоединительной предикативной частью (Враг мой ударить с фланга, что было ясно всем).

Есть еще одно обстоятельство, способствующее повышению интереса студентов – будущих учителей-русистов – к изучаемой теме. Речь идет об особенностях ее преподавания в общеобразовательной школе. Авторы действующих учебников по русскому языку, очевидно, полагая, что в современной лингвистике нет концепции бессоюзного сложного предложения, на которую можно надежно опереться в школьном обучении, подменяют, собственно, его изучение работой над правилами постановки в нем тех или иных знаков препинания (запятой, точки с запятой, двоеточия и тире). Насколько оправдан такой подход в обучении бессоюзным конструкциям? Можно ли всерьез рассчитывать на то, что, не зная формально-грамматической устроенности этих конструкций, не различая, в сущности, характера и роли в них интонации и не представляя четко смысловых между их частями, школьники научатся верному выбору пунктуационных знаков? Естественно, эти вопросы на первой лекции остаются открытыми, но к ним следует обращаться, по крайней мере, на завершающем этапе изучения темы (7).

Небезинтересным для студентов может оказаться краткий экскурс в историю вопроса, если внимание обучаемых сосредоточить на тех критериях систематизации бессоюзных сложных предложений, которые лингвисты избрали при их группировке, и обнаружить «рациональное зерно» в каждой из синтаксических теорий для совершенствования практических навыков анализа полипредикативных структур и умения пользоваться ими в собственной речи.

Проблема классификации бессоюзных сложных предложений в русистике решалась и зависимости от определенного понимания природы этих конструкций. До середины ХХ века эти предложения не рассматривались как особая коммуникативная синтаксическая единица. Их считали лишь речевыми реализациями я союзных предложений. Поэтому, собственно, и не вставал вопрос об их классификации и отпадала необходимость в специальном изучении структуры бессоюзных сложных предложений. Они уподоблялись либо сложносочиненным предложениям, либо сложноподчиненным. Синтаксисты занимались в основном подстановкой в них подходящего по смыслу союза – то сочинительного, то подчинительного, ср: 1) Я был озлоблен, он угрюм (А. С. Пушкин) – Я был озлоблен, а он угрюм . 2) Ах, обмануть меня не трудно: я сам обманываться рад (А. С. Пушкин) – Ах, обмануть меня не трудно: так как я сам обманываться рад.

Распределение бессоюзных сложных предложений по тем же классификационным рубрикам, что и союзных, в соответствии с делением их на сложноподчиненные и сложносочиненные предложения, не было плодотворным, поскольку это не способствовало раскрытию сущностных характеристик бессоюзных конструкций. Только после трудов Н. С. Поспелова, считавшего бессоюзное сложное предложение особым подклассом сложного предложения, противопоставляющимся союзному, в значительной мере изолированным от последнего, возникла необходимость в ином решении проблемы классификации БСП (8).

Вместо противопоставления сочинительной / подчинительной связи Н. С. Поспелов вводит другое противопоставление бессоюзных сложных предложений – однородного и неоднородного состава, устанавливаемое на логико-семантических основаниях. Синтаксическое значение однородности как “одинаковое отношение к тому целому, которое выражают части предложения”, например, в конструкциях с перечисленными и сопоставительными смысловыми отношениями: Катятся ядра, свищут пули, нависли хладные штыки (А. С. Пушкин). Ты богат, я очень беден, ты прозаик, я поэт (А. С. Пушкин) “Бессоюзные сложные предложения неоднородного состава выражают ту или иную зависимость друг от друга составляющих их предложений” (9). Сюда относятся, в частности, БСП с отношениями обусловленности (Не хочешь – не ходи) и пояснения (Я н е пойду: некогда; Вижу: лес кончился).

Классификация, предложенная Н. С. Поспеловым, внутренне непротиворечива и охватывает почти весь круг языковых фактов. Поскольку она основана на семантических критериях, исследователи в дальнейшем упор делали на выяснение особенностей формально-грамматической устроенности бессоюзных сложных предложений и уточнении смысловых отношений между их частями: различие БСП открытой и закрытой структуры (В. А. Белошапкова), определение синтаксической формы БСП и роли интонации, активизирующей смысловые отношения, заложенные в лексико-семантическом содержании предикативных конструкций (Е. Н. Ширяев), исследование структурной, смысловой и коммуникативной стороны БСП с учетом формальной и / или семантической завершенности одной из частей (Д. И. Изаренков) (10-12).

Исключительно велика роль интонации в формально грамматической организации бессоюзных сложных предложений. Еще А. М. Пешковский отмечал, что в них интонация принимает на себе те же функции, которые в союзных предложениях выполняют союзные средства. Поэтому можно установить “ряд интонаций, абсолютно тождественных с отдельными группами союзов” (13). К числу таких интонаций он относит, например, объяснительную в предложениях типа Сержусь я на самого себя: сам кругом виноват (А. С. Пушкин), совершенно идентичную по значению причинным союзам (потому что, так как и т. д.) и являющуюся, в сущности, их заместительницей. В то же время, будучи тонким знатоком языка, А. М. Пешковский не мог не заметить, что интонация не полностью соотносится с тем или иным союзом. Есть бессоюзные конструкции с недифференцированными отношениями, обладающие одной и той же интонационной структурой, но соотносящееся с различными союзами.

Рассмотрим один пример: Подул ветер – стало холодно. В построении этого бессоюзного сложного предложения существенную роль играет интонация обусловленности, характеризующаяся сильным подъемом голоса на логически ударяемом слове первой части, значительной паузой между частями и ровным произнесением второй части. Она может соотноситься с несколькими союзами, ср.: Так как подул ветер, стало холодно; Подул ветер, так что стало холодно – причинно-следственное значение; Когда подул ветер, стало холодно – временное значение; Подул ветер, и стало холодно – значение результативности или причинной обусловленности.

Именно неопределенность, диффузность смысловых отношений между частями подобных бессоюзных конструкций побудила некоторых исследователей отказаться от интонации как критерия систематизации БСП. С этим, на наш взгляд, нельзя согласиться. И вот почему: во-первых, при классификации союзных сложных предложений во внимание берется прежде всего характерсоюзов (сочинительных, подчинительных) как основных средств сплочения их частей, но наряду с другими средствами синтаксической связи (интонацией, соотносительными словами, порядком частей, соотношениям форм сказуемых, структурным параллелизмом, типизированными лексическими элементами), так что при группировке бессоюзных сложных предложений тоже нужно брать за основу одно, главное средство объединения их частей, а именно интонацию, которая не сама по себе, но в комплексе с другими средствами синтаксической связи способна выражать те или иные смысловые отношения. Например, в предложении: Я знаю: в вашем сердце есть и гордость и прямая честь (А. Пушкин) ведущим средством выражения его грамматического значения (объектно-изъяснительных смысловых отношений) выступает, помимо наличия опорного слова с изъяснительной семантикой в первой части, порядка следования простых предложений в составе сложного (негибкая структура), соотношения форм сказуемых, предупредительно-объяснительная интонация, характеризующаяся поведением тона в конце первой части, разъясняющая часть, которая произносится спокойным, несколько более низким тоном.

Во-вторых, интонация как явление многомерное выполняет несколько функций. Так, фразовая интонация, для которой существенны мелодика, ударение, пауза, “обладает тремя лингвистическими функциями: функцией членения (через оформление), функцией связи и функцией передачи смысловых отношений” (15). Причем, как и союзы, интонация того или ионного типа может участвовать в формальной организации бессоюзных конструкций имеющих несколько значений в зависимости от лексико-семантического содержания их частей. С этим явлением учащиеся сталкиваются уже при анализе сложносочиненных предложений с союзом и который, выражая “чистую идею соединения” (А. М. Пешковский), употребляется в различных по смыслу структурах, ср.: Глаза ее заискрились, и щеки запылали (А. Чехов) – отношения одновременности происходивших явлений; Он снял сукно, и арфа издала фальшивый звук (Л. Толстой) – отношения временной последовательности; В еловых шишках много смолы, и поэтому они весят гораздо больше сосновых (К. Паустовский) – причинно-следственные отношения; Говорите кратко, просто, как Чехов или Бунин в его последних вещах, и вы добьетесь желаемого впечатления (М. Горький) – условно-следственные отношения и пр. То же самое можно сказать о том или ином типе интонации БСП. Так, перечислительная интонация облекает сложное целое, выражающее отношения одновременности или последовательности происходящих явлений: Поет море, гудит город, ярко светит солнце (М. Горький); Ростепель держалась до Михайлова дня, потом даванул мороз, вывалил снег… (М. Шолохов). Следовательно, способность союзов или интонационных структур употребляться в различных по смыслу предложениях не означает, что они не могут лечь в основу классификации полипредикативных конструкций.
Неопределенность, размытость семантики некоторых бессоюзных сложных предложений может быть снята тремя способами: либо преобразованием, трансформацией внутренней формы предложения (включением в его состав грамматикализованных средств, более четким интонационным оформлением), либо подбором синонимичных союзных конструкций, либо выявлением особенностей словесного окружения, контекста. Так, при определении уступительно-противительных отношений, характерных для бессоюзных сложных предложений типа У Михайлы от обиды затрепетали ноздри – все же сломил себя, униженно стал благодарить за науку (А. Т. Толстой) полезно сопоставить их с конструкциями с двойным союзом хотя … но (Хотя у Михайлы от обиды затрепетали ноздри, но все же сломил себя, униженно стал благодарить за науку). Включение бессоюзных сложных предложений недифференцированными отношениями в более широкий контекст позволяет уточнить эти отношения, ср.: К ажется, мы озябли. Подул ветер – стало холодно (причинная обусловленность описываемых событий). Или: Когда мы начали зябнуть? Подул ветер – стало холодно (темпоральные отношения).

Итак, в качестве критерия классификации бессоюзных сложных предложений следует принять интонацию. На слух легко различаются, по крайней мере, пять типов интонации: перечислительная (По водам скользят гондолы, искры брызжут под веслом, звуки нежной баркаролы веют легким ветерком) (И. Козлов); сопоставительная (Без солнышка нельзя пробыть, без милого нельзя прожить (посл.); предупредительно-объяснительная (Богатство – вода: пришла и ушла) (посл.); присоединительная (Не везет парню – впрочем, речь не о том) (М. Алексеев).

При изучении перечисленных, сопоставительных, пояснительных, обусловленных, присоединительных БСП очень важно сопоставление их с синонимичными союзными конструкциями (16), что помогает студентам не только четче выявлять выражаемые ими отношения, но пользоваться ими в разнотипных связных высказываниях. Более того, умение подбирать к БСП синтаксические синонимы способствует совершенствованию у учащихся правописных навыков. Усвоив структурно-семантические особенности бессоюзных сложных предложений указанных типов, они иными глазами посмотрят на правила постановки в них знаков препинания, заученные студентами на занятиях по практическому курсу русского языка, тем более что эти правила в вузовских и школьных пособиях, да и в справочниках по пунктуации, сформулированы не столь корректно. Так, например, отмечается, что двоеточие в бессоюзном сложном предложении ставится в четырех случаях, если (I) вторая часть поясняет, разъясняет первую т. е. раскрывает ее содержание (можно вставить между частями союз а именно): Деревья словно плакали: с ветвей на землю все время падали крупные капли: (В. Арсентьев) (2) вторая часть БСП указывает основание, причину того, о чем говорится в его первой части (между частями можно вставить союзы так как, потому что): Птиц не было слышно: они не поют в часы зноя (И. Тургенев); (З) вторая часть дополняет смысл первой, распространяя один из ее членов (обычно сказуемое) (можно вставить союзы что, чтобы): Вдруг я чувствую: кто-то берет меня за плечо и толкает (И. Тургенев); (4) вторая часть представляет собой прямой вопрос: (В. Панова).

Опыт показывает, что учащиеся без особых трудностей справляются с пунктуационным оформлением БСП в первых двух случаях. Но им нелегко дается осмысление последних двух условий постановки двоеточия в бессоюзных конструкциях. Дело в том, что правило, ориентирующее на дополнение или распространение глагола-сказуемого первого простого предложения БСП, не охватывает всех языковых фактов. В добавочном разъяснении нуждаются не только глаголы, но и существительные (Прошел слух: свадьбу его назначили на пасху) прилагательные (Мы рады: наши победили) , слова категории состояния, (Очень жаль: гости опаздывают). Раскрытия и конкретизации своего содержания требуют также и анафорические местоименные слова первой части БСП (Удивительно вот что: я не испытываю никакого волнения) (Ю. Трифонов). Обобщая все эти случаи, можно сказать, что двоеточие ставится в бессоюзном сложном предложении типизированной структуры, в первой части которого имеются слова, нуждающиеся в непременном распространении и конкретизации своего содержания.

Что касается четвертого условия, при котором соблюдается норма постановки двоеточия в БСП, то оно требует особого рассмотрения в соответствии с выдвигаемым нами методическим принципом комплексного подхода к пунктуационному оформлению синтаксических конструкций. Речь идет о взаимодействий знаков препинания, когда они функционируют в комплексе: выбор одного из них обуславливает появление на письме другого.

Обратимся к приведенному выше примеру: Сережа подумал: когда это будет? Содержание этого высказывания можно передать иначе, а именно сложноподчиненным предложением с придаточным, изъяснительным, обозначающим косвенный вопрос: Сережа подумал, когда это будет. Есть и третий вариант пунктуационного оформления данного высказывания – в виде предложения с прямой речью: Сережа подумал: «Когда это будет?» Знаки препинания в указанных синтаксических построениях выполняют свою роль в зависимости от их типов: в бессоюзном сложном предложении используются после первой части двоеточие, после второй – вопросительный знак; в сложноподчиненном предложении главная часть отделяется от придаточной запятой, а само предложение в целом – точкой; в предложении с прямой речью употребляется во взаимосвязи сразу три знака препинания: двоеточие, вопросительный знак и кавычки.

В заключение отметим: несмотря на то, что теория бессоюзного сложного предложения в современной русистике разработана недостаточно, оно представляется, несомненно, весьма привлекательным и благодатным материалом для развития лингвистических и речемыслительных способностей учащихся.

ЛИТЕРАТУРА

1. Русская грамматика : В 2 т. – Т. 2. Синтаксис. – М.: Наука, 1980. – С.6З4.

   Белошапкова, В. А. Бессоюзные предложения // Грамматика современного русского литературного языка. – М.: Наука, 1970. – С.7З6-737; Современный русский язык: учеб. для филол. спец. ун-тов / В. А. Белошапкова, Е. А. Брызгунова, Е. А.Земская в др.; под ред. В. А. Белошапковой; 2-е изд., испр. и доп. М.: Высш. шк., 1989. – С.766-768.

   Валгина, Н. С. Синтаксис современного русского языка: Изд-е 2-е: учебник для вузов / Н. С. Валгина. – М.: Высш. шк. С.364-365.

   Крючков, С. Е. , Максимов, Л. Ю. Современный русский язык. Синтаксис сложного предложения: учеб. пособие для студ. пед. ин-тов. Изд. 2-е, перераб. – М.: Просвещение, 1977. – С.137-1З8; Современный русский язык: учеб. для студ. пед. ин-тов.: В 3-х ч. Ч. 3. Синтаксис. Пунктуация / В. В. Бабайцева, Л. Ю. Максимов. 2-е изд., перераб. – М.: Просвещение, 1987. – С.224-228.

   Холодов, Н. Н. Сложное предложение // Современный русский литературный язык: учеб. для филол. спец. пед. ин-тов / П. А. Лекант, Н. Г. Гольцова, В. П. Жуков и др.; под ред. П. А. Леканта. 2-е изд., испр.
   М.: Высш. шк., 1988. – С.387.

   Ширяев, Е. Н. Бессоюзное сложное предложение в современном русском языке / Е. Н. Ширяев. – М.: Наука, – 1986. – С.82 и след.

   Группировка учебного материала по знакам препинания, как свидетельствует опыт, не столь безукоризненна и создает ряд неудобств: при таком подходе нередко упускаются из виду структурно-семантические свойства изучаемых конструкций, вследствие чего учащиеся не улавливают зависимость пунктуационного оформления бессоюзного сложного предложения от его грамматического значения и соответствующего ритмомелодического рисунка фразы. См. об этом подробнее в нашей работе: Анисимов Г. А. Изучение синтаксиса русского языка в чувашской школе: метод. пособие для учителей. – Чебоксары: Чуваш. кн. изд-во, 1981. – С.219-222.

   Поспелов, Н. С. О грамматической природе и принципах классификации бессоюзных сложных предложений // Вопросы синтаксиса современного.

Типичные ошибки студентов-филологов

в анализе усложненных и смешанных многочленов

Из опыта проведения спецсеминара «Трудные случаи анализа многочленных сложных предложений в вузе и школе».

Наиболее распространенные и устойчивые ошибки учащихся в анализе полипредикативных конструкций.

Тридцатипятилетний опыт проведения на факультете русской филологии Чувашск ого государственного педагогического университета имени И. Я. Яковлева спецсеминаров «Трудные случаи грамматического разбора в вузе и школе», «Комплексный анализ текста» показывает, что будущие учителя-словесники испытывают значительные трудности при составлении графических схем и синтаксической характеристике многочленов, т. е. сложных предложений, состоящих из трех и более предикативных частей.

Эти трудности обусловлены многими факторами. Одна из причин заключается в том, что в школе уделяется слишком мало внимания синтаксическому разбору разнотипных сложных предложений. Данный вид грамматического разбора практикуется, собственно, только на завершающей стадии изучения темы «Сложное предложение» в 9 классе.

С огорчением приходится констатировать, что действующей стабильной программой по русскому языку для русских школ не предусмотрено изучение синтаксиса сложного предложения в 10 – 11 классах . Это обстоятельство приводит к тому, что у учащихся ослабевают или полностью исчезают приобретенные в 9 классе навыки анализа как сложноподчиненных предложений с несколькими придаточными, так и сложных предложений с различными видами связи между частями.

Что касается нерусских (в том числе и чувашских) школ, то учебная программа для них по данному предмету предусматривает изучение синтаксиса сложного предложения в 11 классе, но с ориентацией на стилистику, т. е. с учетом особенностей функционирования полипредикативных конструкций в разных стилях речи . Этот факт, естественно, благоприятствует усвоению учащимися-билингвами закономерностей употребления двучастных и многочастных сложных предложений. Однако, как свидетельствуют результаты социолингвометодического обследования сельских школ республики, большинство из выпускников этих школ (93 %) не умеют составлять схемы таких синтаксических построений, потому что на уроках русского языка не придают должного значения данному виду грамматического разбора.

Слабая школьная подготовка, к сожалению, сказывается на всем протяжении обучения студентов в вузе, тем более что на занятиях по практикуму русского языка и при изучении разделов курса современного русского языка («Фонетика. Фонология. Орфоэпия. Графика. Орфография», «Лексика и фразеология», «Морфемика и словообразование», «Морфология», «Синтаксис простого предложения») они недостаточно упражняются в анализе многочленов. Следовательно, налицо противоречие между необходимостью формирования у будущих-учителей прочных и гибких навыков анализа сложноподчиненных предложений (СПП) усложненного типа с последовательным, однородным, неоднородным и параллельным подчинением придаточных и многочленных сложных предложений (МЧСП) смешанной конструкции (с бессоюзием и сочинением, бессоюзием и подчинением, сочинением и подчинением и т. д.), с одной стороны, и неразработанностью данной проблемы в лингвометодике – с другой. Снять это противоречие позволяет реализация системного подхода в обучении полипредикативным конструкциям, предполагающего разработку циклов упражнений, направленных на выработку у учащихся навыков разбора многочастных сложных предложений разной конфигурации на всех этапах преподавания русского языка в школе и вузе, а для выпускников педуниверситета – введение в учебный план упомянутых выше спецсеминаров.

Четкой организации этих семинаров способствуют установление основных трудностей учащихся в анализе многочленов, определение регулярности, частотности и устойчивости выявленных синтаксических ошибок, обоснование путей и способов предупреждения и преодоления этих ошибок .

Проблема классификации ошибок учащихся в анализе многочленов до сих пор не решена ни в школьной, ни в вузовской методике преподавания русского языка. Наша типология ошибок в анализе многочленов строится, главным образом, с учетом степени их распространенности и устойчивости при синтаксическом разборе подобных конструкций.

Как показывает практика, наиболее частотной является ошибка учащихся в разграничении предикативных частей. Это обусловлено прежде всего несовершенством методики обучения синтаксису простого предложения как в школе, так и в вузе. Недостаток данной методики мы видим, в частности, в том, что еще с начальных классов школьников приучают определять грамматическую основу двусоставного предложения, находя сперва подлежащее (о чем говорится в предложении), а не сказуемое. Методически же более приемлемым и целесообразным представляется иной способ определения главных членов предложения: сначала нужно найти сказуемое, затем поставить к нему вопрос подлежащего что? или кто? и назвать грамматическую основу предложения. Традиционный подход в определении главных членов двусоставного простого предложения обусловлен двувершинной теорией предложения, перенесенной из лингвистики в методику преподавания языка. Согласно этой теории основным, независимым членом предложения является подлежащее (о чем говорится в предложении?), а не сказуемое. Между тем, как убеждает нас практика синтаксического анализа многочленов в школе и вузе, бóльшую объяснительную силу имеет другая теория – вербоцентическая, которая отстаивает идею, что ядром, организующим центром предложения является глагол-сказуемое. Именно сказуемое выстраивает вокруг себя в шеренгу зависимые от него члены предложения и определяет синтаксическую позицию самого подлежащего, которое координирует с ним и согласуется в числе, лице, в единственном числе – и в роде .Ср.: Дорога вышла из леса в поле. Невидимые жаворонки тотчас запели над рожью. (К.Паустовский.) В первом предложении простое глагольное сказуемое вышла ; что вышло ? дорога вышла – это главные члены предложения; вышла откуда? из леса ; вышла куда? в поле . Во втором простом предложении сказуемое запели ; кто запел? жаворонки запели – это грамматическая основа предложения; запели когда? тотчас ; запели где? над рожью …

Ошибки в определении границ простых предложений в составе сложного вызваны и тем, что учащиеся затрудняются в распознавании осложняющих эти предложения элементов: однородных и обособленных членов, вводных и вставных конструкций. Особенно часто ошибаются обучаемые в разграничении предикативных частей, осложненных однородными сказуемыми, расположенными дистантно. Они предполагают, что имеют дело с контекстуально-неполными предложениями: «подлежащее опущено, но его можно восстановить из контекста». Так, например, большинство студентов 5 курса (93%) ошиблись в выделении первой предикативной части в следующем многочлене: Испытывая чувство легкости и счастья от того, что тетка Аглая жива и что он ее увидит, Володя даже глаза закрыл, чтобы сосредоточиться на том, как именно это произойдет, а когда точно представил себе Аглаю, с ее румянцем на скулах, с притушенным блеском черных, чуть раскосых глаз, когда почти послышался ему ее голос и он вновь взглянул перед собой на улицу, то вдруг узнал Постникова: очень выбритый, подтянутый, в старых бриджах и начищенных до блеска хромовых сапогах, в кителе военного покроя, Иван Дмитриевич своими льдистыми, холодно-проницательными глазами рассматривал здание военкомата, грузовики с мешками с документами. (Ю. Герман.)

Студенты сочли, что глагол-сказуемое узнал во второй основной части смешанного многочлена образует отдельный смысловой блок, начиная со слов а когда точно представил себе Аглаю , между тем как сопоставительно-противительный союз а с присоединительным значением связывает однородные сказуемые в главном предложении закрыл (глаза), узнал (Постникова) . Если бы учащиеся задались вопросом: кто узнал Постникова?, то наверняка бы правильно ответили: Водя узнал . Такой прием вполне пригоден, когда однородные сказуемые отстоят друг от друга и учащиеся сомневаются в выделении частей сложного предложения.

Другая типичная ошибка студентов в анализе многочленов проявляется на стыке разнофункциональных связующих средств – союзов или союзных слов. Различаются две разновидности таких многочленов: 1) МЧСП смешанной конструкции, где рядом расположены сочинительный и подчинительный союзы: Самолеты гудели уже где-то над самой головой, и, хотя их не было видно, точно черная тень от их крыльев прошла по лицам девушек. (А. Фадеев.); 2) СПП усложненного типа с последовательным подчинением придаточных двух степеней: Я знаю, что если бы люди не помогали друг другу, то человечество давно бы исчезло. (И. Скворцов.)

Механизм проявления этой ошибки состоит в том, что ученик не умеет отграничивать один союз от другого и думает, будто сочетающиеся в сложном предложении союзы выполняют одну связующую функцию, тем более когда между ними на письме нет запятой. Для предупреждения и устранения этой ошибки надо реализовать на практике принцип «матрешки». В соответствии с этим принципом важно выделить прежде всего ту предикативную часть, которую обслуживает впереди стоящий союз, – это первая «матрешка»: она представлена в разорванном виде, т. е. вначале указывается союз, а присоединяемая им содержательная часть находится в отдалении. Чтобы не ошибиться в выделении частей сложного предложения при стечении союзов, необходимо проделать определенную процедуру: сначала надо подчеркнуть волнистой линией впереди стоящий союз и надписать над ним номер той предикативной части, которую он обслуживает, после этого нужно найти самую эту часть и подчеркнуть ее тоже волнистой линией, – таким образом и обнаруживается первая «матрешка». А то, что находится внутри нее, – и есть вторая «матрешка», которая представляет собой обычно расчлененную структуру: Я зачитался до тогоДокумент

... литературного языка изменялось содержание понятия «литературный язык» . Современный русский литературный язык - это язык нормированный, обслуживающий культурные потребности русского народа, это язык ...

Сочинение и подчинение предикативных единиц в составе сложного предложения

Части сложного предложения могут объединяться:

1) при помощи союзов и союзных слов,

2) без союзов и союзных слов, при помощи только интонации и соотношения форм сказуемых.

В связи с этим сложные предложения делятся на две большие группы: союзные сложные предложения и бессоюзные сложные предложения.

Например:

1) Голубые глаза девушки широко открылись от испуга, и в них сверкнула слеза (Кор.); Морозка понял, что разговор окончен (Фад.);

2) На глаз поверишь - криво отмеришь (М. Г); Был пятый час дня, хозяев не было дома (Паст.); Нижние камни оказались мокрыми: на дно бассейна натекла лужица чистой воды (Пауст.).

Союзные предложения , в свою очередь, делятся на две группы в зависимости от типа союзов и союзных слов:

предложения сложносочиненные - с сочинительными союзами;

предложения сложноподчиненные - с подчинительными союзами и союзными (или относительными) словами.

При сочинении части сложного предложения объединяются как синтаксически равноправные,при подчинении - одна из частей (или несколько) синтаксически подчиняется другой, зависит от нее. Ср.:Солнце в зените, и все тени сожжены им (М. Г.). - ...Она хорошо знала, где бьется сердце сына (М. Г.); Реки легко переплывать тому, кто рожден и вырос на берегу моря (М. Г.).

В первом предложении части соединены как равноправные, они сохраняют свою относительную самостоятельность, хотя лексически вторая часть испытывает воздействие первой: форма местоимения им во второй части указывает на подлежащее солнце в первой части. Во втором и третьем предложениях зависимые частигде бьется сердце сына икто рожден и вырос на берегу моря целиком лишены способности к самостоятельному функционированию, они всецело подчинены первым частям. Кроме того, и первые части этих предложений недостаточно самостоятельны, т.е. они не могут существовать без зависимых частей: в предложенииОна хорошо знала обнаруживается явная семантическая недостаточность, так как глаголзнала требует пояснения; предложениеРеки легко переплывать тому также оказывается неполноценным, так как указание тому нуждается в конкретизации. Эта семантическая и грамматическая недостаточность первых частей предложения восполняется зависимыми частями в сложноподчиненном предложении. Таким образом, можно говорить не только о зависимости одной из частей сложноподчиненного предложения, но и о взаимозависимости составляющих его частей.

Сложное предложение, части которого соединяются сочинительными союзами, называется сложносочиненным .

Сочинительная связь, характеризующая синтаксические отношения частей сложносочиненного предложения, предполагает их равноправность, которая выявляется лишь на синтаксическом уровне. Что же касается смысловых взаимоотношений частей, то здесь могут быть самые разнообразные варианты: и относительная самостоятельность отдельных частей, и взаимообусловленность.

Относительно самостоятельными являются части сложносочиненного предложения при их автосемантичности - в таком случае лексическое наполнение каждой части оказывается вполне достаточным для самостоятельного функционирования в качестве простого предложения, например:Море глухо рокотало, и волны бились о берег бешено и гневно (М. Г.). Ср.:Море глухо рокотало. Волны бились о берег бешено и гневно.

При синсемантичности частей (такой оказывается обычно вторая часть) смысловая самостоятельность их нарушается и предложение характеризуется семантико-синтаксической целостностью.

Например: Благоговейная и спокойная любовь Куприна к природе очень заразительна, и в этом тоже чувствуется сила его таланта (Пауст.); Далеко внизу мерещились синие пади, и туда из-под ног катились с шумом тяжелые валуны (Фад.).

В первом предложении вторая часть синсемантична, в ней есть лексические указания на прямую связь с первой частью - словоформы в этом и его; во втором предложении местоимение туда соотносится с содержанием первой части сложносочиненного предложения. Связанным оказывается и словопорядок вторых частей предложений: словоформы в этом и туда располагаются в их начале явно под воздействием первых частей предложений. Иногда и первая часть сложносочиненного предложения обнаруживает лексическую недостаточность, которая не позволяет ей получить хотя бы относительную смысловую самостоятельность.

Например: Трудно сказать почему, но блистательный и прощальный ущерб природы, прозрачные дни, безмолвное море, сухие стебли кукурузы, пустота оставленных на зиму дач, травянистый запах последних цветов - все это сообщает особую горечь и силу повествованию (Пауст.).

Части сложносочиненного предложения могут иметь общие члены предложения, которые объединяют их в единое целое.

Например: У Ивана Ивановича большие выразительные глаза табачного цвета и рот несколько похож на букву ижицу (Г.).

Общие члены предложения (в роли таковых выступают лишь детерминанты) могут распространять не все звенья сложного предложения, а только часть из них, как в предложении По ночам давили морозы, трава обрастала инеем, земля, скованная ледозвоном, отходила только к полудню (Шол.) , где отнесенности детерминирующего обстоятельства по ночам к третьей части препятствует ее лексический состав.

Все это свидетельствует о тесной спаянности частей сложносочиненного предложения, как лексической, так и синтаксической.

Средства выражения синтаксических отношений между частями сложного предложения

Средствами выражения синтаксических отношений между частями сложного предложения являются:

2) относительные (союзные) слова;

3) порядок частей;

4) интонация.

Союзы соединяют части сложносочиненного и сложноподчиненного предложений. В сложносочиненном предложении союзы служат основным средством связи, например: В комнате не было света, и все за окнами сливалось в одно зеленое месиво (Тих.); То холодно, то очень жарко, то солнце спрячется, то светит слишком ярко (Кр.); Старуха на печку легла, а Дарья, вдова молодая, проведать ребяток пошла (Н.).

Подчинительные союзы соединяют частисложноподчиненного предложения , например:Морозка понял, что разговор окончен (Фад.); Надо ехать, если он советует (Гонч.); Палуба «Эспаньолы» приходилась пониже набережной, так что на нее можно было опуститься без сходни (Грин).

Роль связующего элемента в сложноподчиненном предложении может выполнятьотносительное (союзное) слово , котороеявляется членом предложения :Пастух поглядел на небо, откуда моросил дождь (Ч.); Дибич угадывал в непроглядной темноте, кому принадлежат голоса (Фед.).

С союзами и союзными словами в придаточной части могут соотноситьсяотносительные местоименные и наречные слова , которые в таком случае также осуществляют синтаксическую связь:Я тот, кого никто не любит (Л.).

В предложении То, что увидел он, было так неожиданно, что он немножко испугался (Ч.) имеются все связующие элементы: то - соотносительное слово в главной части, что - союзное слово в придаточной первой, что - союз во второй придаточной.

Способом выражения отношений между частями сложного предложения служит также порядок следования частей . В предложенияхСтало душно, я вышел из комнаты и Я вышел из комнаты: стало душно по-разному выражается последовательность причинно-следственных отношений. Многие сложные предложения обладают определенной спецификой расположения частей. Есть структуры со строго закрепленным порядком частей. Другие, хотя и допускают варианты в расположении частей, однако меняют при этом семантико-синтаксические отношения между ними, например:Так как в лесу было уже темно, мы решили оставить наши поиски. - Мы решили оставить наши поиски, так как в лесу было уже темно - причинно-следственные отношения в первом предложении преобразованы в отношение причинного обоснования - во втором. Семантические различия, которые создаются здесь порядком частей, свойственны данному предложению как определенной структуре и не связаны с контекстом. Порядок слов внутри частей сложного предложения, особенно в зависимой части, - явление отнюдь не произвольное, а обусловленное структурой всего предложения как целостной единицы.

Интонация в сложном предложении является средством объединения частей в одно целое. Отдельная часть сложного предложения не обладает интонационной завершенностью. Интонация конца свойственна лишь заключительной части сложного предложения. Особенно важна роль интонации в бессоюзном сложном предложении, так как здесь именно она является показателем смысловых отношений между частями, например:Настанет утро, поедем в поле - перечислительная интонация; Настанет утро - поедем в поле - интонация обусловленности, передающая условно-временные значения.

§ 1 Интонация и основные элементы интонации

Цель этого урока - обобщить знания об интонации, ее роли и значении как в простом предложении, так и в сложном; уточнить, в чем заключается существенное отличие интонации простого предложения от интонации сложного.

Интонация - это звуковая сторона речи, служащая в предложении средством выражения синтаксических значений и эмоционально-экспрессивной окраски.

Основными элементами интонацииявляются:

Мелодика речи, передающаяся повышением и понижением голоса во фразе.

Сравните интонацию повествовательного и вопросительного предложения:

Следующим элементом интонации является ритм речи, или чередование ударных и безударных, долгих и кратких слогов.

Сравните речь прозаическую и стихотворную, передающие одну и ту же картину - описание грозы:

Теплый ветерок гуляет по траве, гнет деревья и поднимает пыль. Сейчас брызнет майский дождь и начнется настоящая гроза.

(А. П. Чехов)

Люблю грозу в начале мая,

Когда весенний первый гром

Как бы резвяся и играя,

Грохочет в небе голубом.

(Ф. И. Тютчев)

Важным элементом интонации выступает и интенсивность речи, или сила и слабость произнесения, связанные с усилением или ослаблением выдыхания.

Для сравнения можно взять речь в комнатной обстановке и речь на площади, перед большим скоплением людей.

При характеристике интонации не последнюю роль играет темп речи. Он характеризуется скоростью протекания речи во времени и длительностью пауз между речевыми отрывками.

Например, замедленная речь и речь скороговоркой.

Немаловажен и следующий элемент интонации - тембр речи, или звуковая окраска, придающая речи те или иные эмоционально-экспрессивные оттенки (тембр «веселый», «игривый», «мрачный»).

И, наконец, последним элементом интонации, или звуковой стороны речи, является фразовое или логическое ударения, служащие средством выделения речевых отрезков или отдельных слов во фразе для усиления их смысловой нагрузки.

Сравните постановку логического ударения в предложениях:

Как правило, если логическое ударение падает на слово, стоящее в начале или в середине предложения (я, сегодня, поеду), то интонация напряженная, а само логическое ударение сильное.

Если логическое ударение падает на слово, стоящее в конце предложения (в институт), то интонация всего предложения спокойная, а само логическое ударение слабое.

С логическим ударением тесно связано такое стилистическое понятие, как инверсия. Инверсия заключается в употреблении в предложении не прямого, а обратного порядка слов. При обратном порядке слов сказуемое стоит перед подлежащим, а определение может стоять после определяемого слова.

Например:

При инверсии наиболее важное слово произносится отчетливее, выделяется по смыслу и голосом.

§ 2 Отличия интонации простых и сложных предложений

Так как любое предложение характеризуется интонационной и смысловой законченностью, представляя собой отдельное высказывание, то интонация является существенным признаком предложения. И простым, и сложным предложениям характерна интонация конца предложения, которая выражается в понижении голоса к концу предложения.

Например:

Входя в состав сложного предложения, любое простое утрачивает интонацию завершенности, так как становится частью сложного. В сложном предложении интонация конца предложения реализуется один раз и выражается большой паузой в конце предложения. Это позволяет узнать, когда заканчивается сложное предложение.

Обычно пауза между частями сложного предложения фиксируется, и ей, как правило, предшествует повышение голоса.

Например:

Можно сделать вывод, что интонация сложного предложения состоит из трех основных элементов: сначала повышение голоса, затем пауза и постепенное понижение голоса к концу предложения.

Интонация вместе с союзами или без них соединяет отдельные простые предложения в единое целое, и тем самым выступает средством связи в сложном предложении.

Например:

Подводя итог уроку, можно подчеркнуть, что умелое и грамотное владение всеми интонационными особенностями русской речи дает безграничные возможности говорящему передать не только чувства и эмоции, но и свою речевую индивидуальность, а также многообразие поэтической и прозаической речи.

Список использованной литературы:

1. Золотарева И.В., Дмитриева Л.П., Егорова Н.В. Поурочные разработки по русскому языку:11 класс. – М.: ВАКО, 2005. – 320 с. – (В помощь школьному учителю).
2. Розенталь Д.Э., Теленкова М.А. Словарь-справочник лингвистических терминов: Пособие для учителя. – М.: Просвещение, 1985. – 399с.
3. Баранов М.Т. Русский язык: Справочные материалы: пособие для учащихся. – М.: Просвещение, 2007. – 285с.
4. Розенталь Д.Э. Практическая стилистика русского языка: Учебник для вузов. – М.: Высшая школа, 1977.- 316с.