Главная → Косметика → Сообщение о симфонии 7 ленинградская. Седьмая симфония д. Шостаковича. Знаменитые исполнения и записи

Сообщение о симфонии 7 ленинградская. Седьмая симфония д. Шостаковича. Знаменитые исполнения и записи

Галкина Ольга

Моя исследовательская работа носит информационный характер, мне хотелось поближе познакомиться с историей блокады Ленинграда через историю создания Симфонии № 7 Дмитрием Дмитриевичем Шостаковичем.

Скачать:

Предварительный просмотр:

Исследовательская работа

по истории

на тему:

«Огненная симфония блокадного Ленинграда и судьба её автора»»

Выполнила: ученица 10 класса

МБОУ «Гимназия №1»

Галкина Ольга.

Куратор: преподаватель истории

Чернова И.Ю.

Новомосковск 2014г.

План.

1.Блокада Ленинграда.

2.История создания «Ленинградской» симфонии.

3.Довоенная жизнь Д. Д. Шостаковича.

4.Послевоенные годы.

5.Заключение.

Блокада Ленинграда.

Вскоре после начала войны Ленинград был захвачен немецкими войсками, город заблокировали со всех сторон. Блокада Ленинграда длилась 872 дня- 8 сентября 1941 войсками Гитлера была перерезана железная дорога Москва – Ленинград, был захвачен Шлиссельбург, Ленинград был окружён с суши. Захват города был частью разработанного нацистской Германией плана войны против СССР- план «Барбаросса». В нём предусматривалось, что Советский Союз должен быть полностью разгромлен в течение 3-4 месяцев лета и осени 1941 года, то есть в ходе «блицкрига». Эвакуация жителей Ленинграда длилась с июня 1941 года по октябрь 1942 года. Во время первого периода эвакуации блокада города жителям казалась невозможной, и они отказывались переезжать куда-либо. Но изначально детей стали увозить из города в районы Ленинграда, которые затем стали стремительно захватывать немецкие полки. В результате 175 тысяч детей были возвращены обратно в Ленинград. До блокады города из него было вывезено 488 703 человека. На втором этапе эвакуации, который происходил с 22 января по 15 апреля 1942 года, по ледовой «Дороге жизни» было вывезено 554 186 человек. Последний этап эвакуации, с мая по октябрь 1942 года, проводился в основном водным транспортом по Ладожскому озеру на Большую Землю, было переправлено около 400тысяч человек. Всего в годы войны из Ленинграда было эвакуировано около 1,5 миллионов человек. Были введены продовольственные карточки: с 1 октября рабочие и инженерно-технические работники стали получать по 400 г хлеба в сутки, все остальные - по 200 г. Остановился общественный транспорт, потому что к зиме 1941 - 1942 не осталось никаких топливных запасов и электроэнергии. Запасы продовольствия быстро сокращались, и в январе 1942 на человека приходилось только по 200/125 г хлеба в день. К концу февраля 1942 в Ленинграде от холода и голода умерло более 200 тысяч человек. Но город жил и боролся: заводы не прекращали своей работы и продолжали выпускать военную продукцию, работали театры музеи. Всё это время, когда шла блокада, не замолкало ленинградское радио, где выступали поэты и писатели. В осаждённом Ленинграде, во мраке, в голоде, в печали, где смерть, как тень, тащилась по пятам... оставался и профессор Ленинградской консерватории, прославленней на весь мир композитор – Дмитрий Дмитриевич Шостакович. В его душе созрел грандиозный замысел нового сочинения, которое должно было отразить мысли и чувства миллионов советских людей. С необычайным воодушевлением принялся композитор за создание своей 7-й симфонии. С необычайным воодушевлением принялся композитор за создание своей 7-й симфонии. «Музыка неудержимо рвалась из меня», – вспоминал он потом. Ни голод, ни начавшиеся осенние холода и отсутствие топлива, ни частые артобстрелы и бомбёжки не могли помешать вдохновенному труду».

Довоенная жизнь Д. Д. Шостаковича

Шостакович родился и жил в сложные и неоднозначные времена. Он не всегда придерживался политики партии, то конфликтовал с властью, то получая её одобрение.

Шостакович - явление уникальное в истории мировой музыкальной культуры. В его творчестве, как ни у какого другого художника, отразилась наша сложная жестокая эпоха, противоречия и трагическая судьба человечества, нашли воплощения те потрясения, которые выпали на долю его современников. Все беды, все страдания нашей страны в ХХ в. он пропустил через свое сердце и выразил в своих произведениях.

Дмитрий Шостакович родился в 1906 году, «на закате» Российской империи, в Санкт-Петербурге, когда Российская империя доживала свои последние дни. К концу Первой мировой войны и последующей революции прошлое было решительно стёрто, поскольку страна приняла новую радикальную социалистическую идеологию. В отличие от Прокофьева, Стравинского и Рахманинова, Дмитрий Шостакович не покидал свою родину, чтобы жить за границей.

Он был вторым из трёх детей: его старшая сестра Мария стала пианисткой, а младшая Зоя – ветеринаром. Шостакович учился в частной школе, а, затем в 1916 - 18-е годы, во время революции и формирования Советского Союза, занимался в школе И. А. Гляссера.

Позже будущий композитор поступил в Петроградскую консерваторию. Как и многие другие семьи, он и его близкие оказались в затруднительном положении – постоянное голодание ослабило организм и, в 1923 году Шостакович по состоянию здоровья срочно уехал в санаторий в Крыму. В 1925 году он закончил консерваторию. Дипломной работой молодого музыканта была Первая симфония, которая сразу же принесла 19-летнему юноше широкую известность дома и на Западе.

В 1927 году он встретил Нину Варзар, студентку, изучающую физику, на которой позже женился. В том же году он стал одним из восьми финалистов на Международном конкурсе им. Шопена в Варшаве, а победителем стал его друг Лев Оборин.

Жизнь была трудна, и, чтобы продолжать содержать семью и овдовевшую мать, Шостакович сочинял музыку для фильмов, балетов и театра. Когда Сталин пришел к власти, ситуация осложнилась.

Карьера Шостаковича несколько раз переживала стремительные взлеты и падения, но поворотным в его судьбе стал 1936 год, когда Сталин посетил его оперу «Леди Макбет Мценского уезда» по повести Н. С. Лескова и был потрясен её резкой сатирой и новаторской музыкой. Официальная реакция последовала незамедлительно. Правительственная газета «Правда» в статье под заголовком «Сумбур вместо музыки» подвергла оперу настоящему разгрому, а Шостакович был признан врагом народа. Оперу сразу же сняли с репертуара в Ленинграде и Москве. Шостакович вынужден был отменить премьеру своей недавно завершенной Симфонии №4, опасаясь, что она может вызвать ещё больше неприятностей, и начал работу над новой симфонией. В те страшные годы был период, когда в течение многих месяцев композитор жил, ожидая ареста в любой момент. Он ложился спать одетым и имел наготове небольшой чемоданчик.

В это же время были арестованы его родственники. Его брак тоже был под угрозой из-за увлечения на стороне. Но с рождением дочери Галины в 1936 году ситуация исправилась.

Преследуемый прессой, он написал свою Симфонию №5, которая, к счастью, прошла с большим успехом. Она явилась первой кульминаций симфонического творчества композитора, её премьерой в 1937 году дирижировал молодой Евгений Мравинский.

История создания «Ленинградской» симфонии.

Утром 16 сентября 1941 года Дмитрий Дмитриевич Шостакович выступал по ленинградскому радио. В это время город бомбили фашистские самолёты, и композитор говорил под гул зенитных орудий и разрывы бомб:

«Час тому назад я закончил партитуру из двух частей большого симфонического сочинения. Если это сочинение мне удастся написать хорошо, удастся закончить третью и четвёртую части, то тогда можно будет назвать это сочинение Седьмой симфонией.

Для чего я сообщаю об этом?… для того, чтобы радиослушатели, которые слушают меня сейчас, знали, что жизнь нашего города идёт нормально. Все мы сейчас несём свою боевую вахту… Советские музыканты, мои дорогие и многочисленные соратники по оружию, мои друзья! Помните, что нашему искусству грозит великая опасность. Будем же защищать нашу музыку, будем же честно и самоотверженно работать…»

Шостакович - выдающийся мастер оркестра. Он мыслит оркестрово. Инструментальные тембры и сочетания инструментов с поразительной точностью и во многом по-новому используются у него как живые участники его симфонических драм.

Седьмая («Ленинградская») симфония - одно из значительных произведений Шостаковича. Симфония написана в 1941 году. И большая её часть сочиненна в осаждённом Ленинграде. Полностью симфонию композитор завершил в Куйбышеве (Самара), куда по приказу был эвакуирован в 1942 году. Первое исполнение симфонии состоялось 5 марта 1942 года в зале Дворца культуры на площади Куйбышева (современный театр оперы и балета) под управлением С. Самосуда. Премьера седьмой симфонии состоялась в Ленинграде в августе 1942 года. В осаждённом городе люди нашли в себе силы исполнить симфонию. В оркестре Радиокомитета осталось всего пятнадцать человек, а для исполнения требовалось не менее ста! Тогда созвали всех находившихся в городе музыкантов и даже тех, кто играл в армейских и флотских фронтовых оркестрах под Ленинградом. 9 августа седьмую симфонию Шостаковича сыграли в зале Филармонии. Дирижировал Карл Ильич Элиасберг. «Эти люди достойны были исполнять симфонию своего города, и музыка была достойна их самих…» - писали тогда в «Комсомольской правде» Ольга Берггольц и Георгий Макогоненко.

Седьмую симфонию часто сравнивают с документальными произведениями о войне, называют «хроникой», «документом» - настолько точно передаёт она дух событий. Идея симфонии – борьба советского народа против фашистских оккупантов и вера в победу. Вот как определили идею симфонии сам композитор: «Моя симфония навеяна грозными событиями 1941 года. Коварное и вероломное нападение германского фашизма на нашу Родину сплотило все силы нашего народа для отпора жестокому врагу. Седьмая симфония – это поэма о нашей борьбе, о нашей грядущей победе».Так писал он в газете «Правда» 29 марта 1942 года.

Идея симфонии воплощается в 4 частях. Особое значение имеет I часть. О ней Шостакович написал в авторском пояснении, опубликованном в программе концерта 5 марта 1942 года в Куйбышеве: «Первая часть рассказывает о том, как в нашу прекрасную мирную жизнь ворвалась грозная сила – война». Эти слова определили две темы, противопоставленные в I части симфонии: тема мирной жизни (тема Родины) и тема ворвавшейся войны (фашистское нашествие). «Первая тема – образ радостного созидания. Это подчеркивает русский размашисто-широкий склад темы, наполненный спокойной уверенностью. Затем звучат мелодии, воплощающие образы природы. Они как бы растворяются, тают. Теплая летняя ночь опустилась на землю. И люди, и природа – все погрузилось в сон».

В эпизоде нашествия композитор передал бесчеловечную жестокость, слепой, безжизненно-жуткий автоматизм, неразрывно связанные с обликом фашистской военщины. Здесь очень уместно выражение Льва Толстого – «злая машина».

Вот как характеризуют образ вражеского нашествия музыковеды Л. Данилевич и А. Третьякова: «Чтобы создать такой образ, Шостакович мобилизовал все средства своего композиторского арсенала. Тема нашествия – нарочито тупая, квадратная – напоминает прусский военный марш. Она повторяется одиннадцать раз – одиннадцать вариаций. Меняется гармония, оркестровка, но мелодия остается неизменной. Она повторяется с железной неумолимостью – точно, нота в ноту. Все вариации пронизаны дробным ритмом марша. Эта ритмическая фигура малых барабанов повторена 175 раз. Звучание постепенно нарастает от едва уловимого pianissimo до громового fortissimo». «Разрастаясь до гигантских размеров, тема рисует какое-то невообразимо мрачное, фантастическое чудовище, которое, увеличиваясь и уплотняясь, движется вперед все более стремительно и грозно». Эта тема напоминает «пляску учёных крыс под дудку крысолова» писал о ней А.Толстой.

Чем же завершается такое мощное развитие темы вражеского нашествия? «В момент, когда казалось бы всё живое никнет, будучи не в силах сопротивляться натиску этого страшного, всесокрушающего чудовища-робота, свершается чудо: на пути его появляется новая сила, способная не только противостоять, но и вступить в борьбу. Это тема сопротивления. Маршевая, торжественная, она звучит страстью и великим гневом, решительно противостоя теме нашествия. Момент ее появления – наивысшая точка в музыкальной драматургии 1 части. После этого столкновения тема нашествия теряет свою монолитность. Она дробится, мельчает. Все попытки воспрянуть напрасны – гибель чудовища неотвратима».

О том, что побеждает в симфонии в результате этой борьбы, очень точно сказал Алексей Толстой: «На угрозу фашизма - обесчеловечить человека - он (то есть Шостакович. - Г.С.) ответил симфонией о победном торжестве всего высокого и прекрасного, созданного гуманитарной…».

В Москве Седьмая симфония Д. Шостаковича прозвучала 29 марта 1942 года, через 24 дня после ее премьеры в Куйбышеве. В 1944 году поэт Михаил Матусовский написал стихотворение, которое называется «Седьмая симфония в Москве» .

Наверное, помните вы
Как стужа тогда пронизала
Ночные кварталы Москвы,
Подъезды Колонного зала.

Была непогода скупа,
Снежком припушенная малость,
Как будто бы эта крупа
По карточкам нам выдавалась.

Но город, окованный тьмой,
С уныло ползущим трамваем,
Был этой осадной зимой
Прекрасен и незабываем.

Когда композитор бочком
Пробрался к подножью рояля,
В оркестре смычок за смычком
Проснулись, зажглись, просияли

Как будто из мрака ночей
Дошли к нам порывы метели.
И сразу у всех скрипачей
С подставок листы полетели.
И эта ненастная мгла,
В траншеях свиставшая хмуро,
Никем до него не была
Расписана как партитура.

Над миром катилась гроза.
Ещё никогда на концерте
Так близко не чувствовал зал
Присутствия жизни и смерти.

Как дом от полов до стропил,
Охваченный пламенем сразу,
Оркестр, обезумев, вопил
Одну музыкальную фразу.

Ей пламя дышало в лицо.
Глушила её канонада.
Она прорывала кольцо
Блокадных ночей Ленинграда.

Гудела в глухой синеве,
Весь день пребывала в дороге.
И ночью кончалась в Москве
Сиреной воздушной тревоги.

Послевоенные годы.

В 1948 году Шостакович опять имел неприятности с властями, его объявили формалистом. Годом позже он был уволен из консерватории, а его сочинения запрещены к исполнению. Композитор продолжал работать в театре и киноиндустрии (между 1928 и 1970 годами он написал музыку почти к 40 фильмам).

Смерть Сталина в 1953 году принесла некоторое облегчение. Он почувствовал относительную свободу. Это позволило ему расширить и обогатить свой стиль и создать произведения, отличавшиеся ещё большим мастерством и диапазоном, которые часто отражали насилие, ужас и горечь тех времен, что композитор пережил.

Шостакович посетил Великобританию и Америку и создал еще несколько грандиозных произведений.

60-е гг. проходят под знаком все ухудшающегося здоровья. Композитор переносит два инфаркта, начинается болезнь центральной нервной системы. Все чаще приходится подолгу лежать в больнице. Но Шостакович старается вести активный образ жизни, сочинять, хотя с каждым месяцем ему становится все хуже.

Смерть настигла композитора 9 августа 1975 г. Но и после смерти всесильная власть не оставила его в покое. Несмотря на желание композитора быть погребенным на родине, в Ленинграде, его похоронили на престижном Новодевичьем кладбище в Москве.

Похороны отложили на 14 августа, потому что не успевали приехать зарубежные делегации. Шостакович был «официальным» композитором, и хоронили его официально с громкими речами представителей партии и правительства, которые столько лет его критиковали.

После смерти он был официально провозглашен лояльным членом коммунистической партии.

Заключение.

Каждый на войне совершал подвиги – на передовой, в партизанских отрядах, в концлагерях, в тылу на заводах и в госпиталях. Совершали подвиги и музыканты, которые в нечеловеческих условиях писали музыку и исполняли ее на фронтах и для тружеников тыла. Благодаря их подвигу мы многое знаем о войне. 7-я симфония – это не только музыкальный, это военный подвиг Д. Шостаковича.

«Много сил и энергии вложил я в это сочинение, – писал композитор в газете «Комсомольская правда». – Никогда я не работал с таким подъемом, как сейчас. Есть такое крылатое выражение: «Когда грохочут пушки, тогда молчат музы». Это справедливо относится к тем пушкам, которые своим грохотом подавляют жизнь, радость, счастье, культуру. То грохочут пушки тьмы, насилия и зла. Мы воюем во имя торжества разума над мракобесием, во имя торжества справедливости над варварством. Нет более благородных и возвышенных задач, нежели те, которые вдохновляют нас на борьбу с темными силами гитлеризма».

Произведения искусства, созданные в годы войны, – это памятники военных событий. Седьмая симфония – один из самых грандиозных, монументальных памятников, это живая страница истории, о которой мы не должны забывать.

Интернет ресурсы:

Литература:

Третьякова Л.С. Советская музыка: Кн. для учащихся ст. классов. – М.: Просвещение, 1987.
И. Прохорова, Г. Скудина. Советская музыкальная литература для VII класса детской музыкальной школы под ред. Т.В. Поповой. Восьмое издание. – Москва, «Музыка», 1987. Стр. 78–86.
Музыка в 4–7 классах: методическое пособие для учителя/ Т.А. Бейдер, Т.Е. Вендрова, Е.Д. Критская и др.; Под ред. Э.Б. Абдуллина; науч. Руководитель Д.Б. Кабалевский. – М.: Просвещение, 1986. Стр. 132, 133.
Стихи о музыке. Русские, советские, зарубежные поэты. Второе издание. Составители А. Бирюкова, В. Татаринов под общей редакцией В. Лазарева. – М.: всесоюзное изд. Советский композитор, 1986. Стр. 98.

Рыдали яростно, навзрыд
Одной единой страсти ради
На полустанке — инвалид
И Шостакович — в Ленинграде.
Александр Межиров

Седьмая симфония Дмитрия Шостаковича имеет подзаголовок "Ленинградская". Но больше ей подходит название "Легендарная". И действительно история создания, история репетиций и история исполнения этого произведения стали практически легендами.

От замысла к воплощению

Считается, что замысел Седьмой симфонии возник у Шостаковича непосредственно сразу после нападения фашистов на СССР. Приведём и другие мнения.
Дирижёр Владимир Федосеев: " ... Шостакович писал о войне. Но при чем тут война! Шостакович был гений, он не писал про войну, он писал про ужасы мира, о том, что нам грозит. "Тема нашествия" ведь была написана задолго до войны и совсем по другому поводу. Но он нашел характер, выразил предчувствие".
Композитор Леонид Десятников: " ... с самой "темой нашествия" тоже не все окончательно ясно: высказывались соображения, что она была сочинена задолго до начала Великой Отечественной войны, и что Шостакович связывал эту музыку со сталинской государственной машиной и т. д." Есть предположение, что "тема нашествия" построена на одной из любимых мелодий Сталина - лезгинке.
Некоторые идут ещё дальше, утверждая, что Седьмая симфония первоначально задумывалась композитором как симфония о Ленине, и только война помешала её написанию. Музыкальный же материал использовался Шостаковичем в новом произведении, хотя никаких реальных следов "сочинения о Ленине" в рукописном наследии Шостаковича не обнаружено.
Указывают на фактурную схожесть "темы нашествия" со знаменитым "Болеро" Мориса Равеля, а также возможную трансформацию мелодии Франца Легара из оперетты "Весёлая вдова" (ария графа Данило Alsobitte, Njegus, ichbinhier... Dageh` ichzuMaxim).
Сам композитор писал: "Сочиняя тему нашествия, я думал о совсем другом враге человечества. Разумеется, я ненавидел фашизм. Но не только немецкий - ненавидел всякий фашизм".
Вернёмся к фактам. За июль - сентябрь 1941 года Шостакович написал четыре пятых своего нового сочинения. Завершение второй части симфонии в чистовой партитуре датировано 17-ым сентября. Время окончания партитуры третьей части обозначено также в чистовом автографе: 29 сентября.
Наиболее проблематична датировка начала работы над финалом. Известно, что в начале октября 1941 года Шостакович с семьёй был эвакуирован из осаждённого Ленинграда в Москву, а затем переехал в Куйбышев. Находясь в Москве, он сыграл готовые части симфонии в редакции газеты "Советское искусство" 11 октября группе музыкантов. "Даже беглое прослушивание симфонии в фортепианном исполнении автора позволяет говорить о ней, как о явлении громадного масштаба", - свидетельствовал один из участников встречи и отмечал..., что "Финала симфонии ещё нет."
В октябре-ноябре 1941 года страна переживала самый тяжёлый момент борьбы с захватчиками. В этих условиях оптимистический финал, задуманный автором ("В финале хочется сказать о прекрасной будущей жизни, когда враг будет разбит"), не ложился на бумагу. Художник Николай Соколов, живший в Куйбышеве по соседству с Шостаковичем, вспоминает: "Как-то я спросил Митю, почему он не кончает свою Седьмую. Он ответил: " ... Не могу пока писать... Гибнет столько наших людей!" ... Зато с какой энергией и радостью он засел за работу сразу же после известия о разгроме фашистов под Москвой! Очень быстро симфония была им закончена чуть ли не за две недели." Контрнаступление советских войск под Москвой началось 6 декабря, а первые значительные успехи принесло 9 и 16 декабря (освобождение городов Елец и Калинин). Сопоставление этих дат и срока работы, указываемого Соколовым (две недели), с датой окончания симфонии, проставленной в чистовой партитуре (27 декабря 1941), позволяет с большой уверенностью отнести начало работы над финалом на середину декабря.
Практически сразу же после окончания симфонии началось её разучивание с оркестром Большого театра под управлением Самуила Самосуда. Премьера симфонии состоялась 5 марта 1942 года.

"Секретное оружие" Ленинграда

Блокада Ленинграда - незабываемая страница в истории города, которая вызывает особое уважение к мужеству его жителей. Ещё живы свидетели блокады, приведшей к трагической гибели почти миллиона ленинградцев. На протяжении 900 дней и ночей город выдерживал осаду фашистских войск. Фашисты возлагали на взятие Ленинграда очень большие надежды. Захват Москвы предполагался уже после того, как падёт Ленинград. Сам же город должен был быть уничтожен. Враг окружил Ленинград со всех сторон.

Целый год он душил его железной блокадой, осыпал бомбами и снарядами, умертвлял голодом и холодом. И стал готовиться к последнему штурму. Уже напечатаны были во вражеской типографии билеты на торжественный банкет в лучшей гостинице города - 9 августа 1942 года.

Но враг не знал, что несколько месяцев назад в осаждённом городе появилось новое "секретное оружие". Его доставили на военном самолёте с медикаментами, которые так нужны были больным и раненным. Это были четыре больших объёмистых тетради, исписанными нотами. Их с нетерпением ждали на аэродроме и увезли, как величайшую драгоценность. Это была Седьмая симфония Шостаковича!
Когда дирижёр Карл Ильич Элиасберг, высокий и худой человек, взял в руки заветные тетради и стал их просматривать, радость на его лице сменилась огорчением. Чтобы эта грандиозная музыка зазвучала по-настоящему нужно было 80 музыкантов! Только тогда мир услышит её и убедится, что город, в котором жива такая музыка, никогда не сдастся, и что народ, создающий такую музыку, непобедим. Но где взять такое количество музыкантов? Дирижёр горестно перебирал в памяти скрипачей, духовиков, ударников, которые погибли в снегах долгой и голодной зимы. И тогда по радио объявили о регистрации оставшихся в живых музыкантов. Дирижер, шатаясь от слабости, обходил госпитали в поисках музыкантов. Ударника Жаудата Айдарова он отыскал в мертвецкой, где и заметил, что пальцы музыканта слегка шевельнулись. "Да он же живой!" - воскликнул дирижер, и это мгновение было вторым рождением Жаудата. Без него исполнение Седьмой было бы невозможным - ведь он должен был выбивать барабанную дробь в "теме нашествия".

С фронта потянулись музыканты. Тромбонист пришел из пулеметной роты, из госпиталя сбежал альтист. Валторниста отрядил в оркестр зенитный полк, флейтиста привезли на санках - у него отнялись ноги. Трубач притопал в валенках, несмотря на весну: распухшие от голода ноги не влезали в другую обувь. Сам дирижер был похож на собственную тень.
Но на первую репетицию они все же собрались. Руки одних огрубели от оружия, у других тряслись от истощения, но все старались изо всех сил держать инструменты, словно от этого зависела их жизнь. Это была самая короткая в мире репетиция, продолжавшаяся всего пятнадцать минут, - на большее у них не было сил. Но эти пятнадцать минут они играли! И дирижер, старавшийся не упасть с пульта, понял, что они исполнят эту симфонию. У духовиков дрожали губы, смычки струнников были как чугунные, но музыка-то звучала! Пусть слабо, пусть нестройно, пусть фальшиво, но оркестр играл. Несмотря на то, что на время репетиций - два месяца - музыкантам увеличили продуктовый паек, несколько артистов не дожили до концерта.

И был назначен день концерта - 9 августа 1942 года. Но враг по-прежнему стоял под стенами города и собирал силы для последнего штурма. Вражеские орудия взяли прицел, приказ на вылет ждали сотни вражеских самолётов. И немецкие офицеры ещё раз взглянули на пригласительные билеты на банкет, который должен был состояться после падения осаждённого города, 9 августа.

Почему они не стреляли?

Великолепный белоколонный зал был полон и встретил появление дирижёра овацией. Дирижёр поднял палочку, и мгновенно наступила тишина. Долго ли она продлится? Или враг обрушит сейчас шквал огня, чтобы помешать нам? Но палочка пришла в движение - и в зал ворвалась неслыханная прежде музыка. Когда музыка кончилась и вновь наступила тишина, дирижёр подумал: "Почему они сегодня не стреляли?" Отзвучал последний аккорд, и в зале на несколько секунд повисла тишина. И вдруг все люди встали в едином порыве - по их щекам катились слезы радости и гордости, а ладони раскалились от грома аплодисментов. Из партера на сцену выбежала девочка и преподнесла дирижеру букет полевых цветов. Через десятилетия отысканная ленинградскими школьниками-следопытами Любовь Шнитникова расскажет, что она специально выращивала цветы для этого концерта.

Почему же фашисты не стреляли? Нет, стреляли, вернее, пытались стрелять. Они целились в белоколонный зал, они хотели расстрелять музыку. Но 14-й артиллерийский полк ленинградцев обрушил за час до концерта на фашистские батареи лавину огня, обеспечив семьдесят минут тишины, необходимой для исполнения симфонии. Ни один вражеский снаряд не упал рядом с филармонией, ни что не мешало музыке звучать над городом и над миром, и мир, услышав её, поверил: этот город не сдастся, этот народ непобедим!

Героическая симфония XXвека

Рассмотрим собственно музыку Седьмой симфонии Дмитрия Шостаковича. Итак,
Первая часть написана в сонатной форме. Отклонением от классической сонатности является то, что вместо разработки идёт большой эпизод в виде вариаций ("эпизод нашествия"), а после него вводится дополнительный фрагмент разработочного характера.
Начало части воплощает в себе образы мирной жизни. Главная партия звучит широко и мужественно и имеет черты песни-марша. Вслед за ней появляется лирическая побочная партия. На фоне мягкого секундового "покачивания" альтов и виолончелей звучит светлая, напоминающая песню мелодия скрипок, которая чередуется с прозрачными хоральными аккордами. Прекрасен конец экспозиции. Звучание оркестра будто растворяется в пространстве, мелодия флейты-пикколо и засурдиненной скрипки поднимается всё выше и замирает, истаивая на фоне тихо звучащего ми-мажорного аккорда.
Начинается новый раздел - потрясающая картина нашествия агрессивной разрушительной силы. В тишине как бы издалека доносится едва слышная дробь барабана. Устанавливается автоматический ритм, не прекращающийся на всём протяжении этого страшного эпизода. Сама "тема нашествия" - механистическая, симметричная, разделённая на ровные отрезки по 2 такта. Тема звучит сухо, колко, с пощёлкиваниями. Первые скрипки играют стаккато, вторые ударяют обратной стороной смычка по струнам, альты играют пиццикато.
Эпизод построен в форме вариаций на мелодически неизменную тему. Тема проходит 12 раз, обрастая всё новыми голосами, раскрывая все свои зловещие стороны.
В первой вариации бездушно, мёртво в низком регистре звучит флейта.
Во второй вариации к ней на расстоянии полутора октав присоединяется флейта-пикколо.
В третьей вариации возникает тупо звучащий диалог: каждую фразу гобоя копирует фагот октавой ниже.
С четвёртой по седьмую вариацию агрессивность в музыке нарастает. Появляются медные духовые инструменты. В шестой вариации тема излагается параллельными трезвучиями, нагло и самодовольно. Музыка приобретает всё более жестокий, "звериный" облик.
В восьмой вариации она достигает устрашающей звучности fortissimo. Восемь валторн прорезывают грохот и лязганье оркестра "первобытным рёвом".
В девятой вариации тема переходит к трубам и тромбонам, сопровождаясь мотивом стона.
В десятой и одиннадцатой вариациях напряжение в музыке достигает почти немыслимой силы. Но тут происходит фантастический по гениальности музыкальный переворот, не имеющий аналогов в мировой симфонической практике. Резко меняется тональность. Вступает дополнительная группа медных инструментов. Несколько нот партитуры останавливают тему нашествия, звучит противостоящая ей тема сопротивления. Начинается эпизод битвы, невероятнейший по напряжённости и насыщенности. В пронзительных душераздирающих диссонансах слышатся крики, стоны. Нечеловеческим усилием Шостакович ведёт развитие к главной кульминации первой части - реквиему - плачу о погибших.

Константин Васильев. Нашествие

Начинается реприза. Главная партия широко излагается всем оркестром в маршевом ритме траурного шествия. С трудом узнаётся в репризе побочная партия. Прерывисто-усталый монолог фагота в сопровождении спотыкающихся на каждом шагу аккордами аккомпанемента. Всё время меняется размер. Это, по словам Шостаковича - "личная скорбь", для которой "уже и слёз не осталось".
В коде первой части трижды возникают картины минувшего, после призывного сигнала валторн. Будто в дымке проходят в своём первоначальном облике главная и побочная темы. И в самом конце зловеще напоминает о себе тема нашествия.
Вторая часть - необычное скерцо. Лирическое, небыстрое. В нём всё настраивает на воспоминания о довоенной жизни. Музыка звучит как бы вполголоса, в ней слышатся то отзвуки какого-то танца, то трогательно-нежной песни. Неожиданно прорывается аллюзия на "Лунную сонату" Бетховена, звучащая несколько гротескно. Что это? Не воспоминания ли немецкого солдата, сидящего в окопах вокруг осаждённого Ленинграда?
Третья часть предстаёт как образ Ленинграда. Её музыка звучит как жизнеутверждающий гимн прекрасному городу. Величавые, торжественные аккорды чередуются в ней с выразительными "речитативами" солирующих скрипок. Третья часть без перерыва переходит в четвёртую.
Четвёртая часть - могучий финал - полон действенности, активности. Шостакович считал его, наряду с первой частью, основным в симфонии. Он говорил, что эта часть соответствует его "восприятию хода истории, который неизбежно должен привести к торжеству свободы и человечности".
В коде финала использованы 6 тромбонов, 6 труб, 8 валторн: на фоне могучего звучания всего оркестра они торжественно возглашают главную тему первой части. Само проведение напоминает колокольный перезвон.

От замысла к воплощению

"Секретное оружие" Ленинграда

Почему они не стреляли?

Героическая симфония XXвека

Константин Васильев. Нашествие

В годы Великой Отечественной войны не ослабевал интерес и к настоящему искусству. Артисты драматических и музыкальных театров, филармоний и концертных групп вносили свой вклад в общее дело борьбы с врагом. Огромной популярностью пользовались фронтовые театры и концертные бригады. Рискуя жизнью, эти люди своими выступлениями доказывали, что красота искусства жива, что убить ее невозможно. Среди фронтовых артистов выступала и мама одного из наших преподавателей. Мы приводим её воспоминания о тех незабываемых концертах .

Огромной популярностью пользовались фронтовые театры и концертные бригады. Рискуя жизнью, эти люди своими выступлениями доказывали, что красота искусства жива, что убить ее невозможно. Тишину прифронтового леса нарушали не только артиллерийский обстрел врага, но и восхищенные аплодисменты восторженных зрителей, вызывая на сцену вновь и вновь своих любимых исполнителей: Лидию Русланову, Леонида Утесова, Клавдию Шульженко.

Хорошая песня всегда была верным помощником бойца. С песней он отдыхал в короткие часы затишья, вспоминал родных и близких. Многие фронтовики до сих пор помнят видавший виды окопный патефон, на котором они слушали любимые песни под аккомпанемент артиллерийской канонады. Участник Великой Отечественной войны писатель Юрий Яковлев пишет: «Когда я слышу песню о синем платочке, то сразу переношусь в тесную фронтовую землянку. Мы сидим на нарах, мерцает скупой огонек коптилки, потрескивают в печурке дрова, а на столе – патефон. И звучит песня, такая родная, такая понятная и так крепко слитая с драматическими днями войны. «Синенький скромный платочек падал с опущенных плеч...».

В одной из песен, популярных в годы войны, были такие слова: Кто сказал, что надо бросить Песни на войне? После боя сердце просит Музыки вдвойне!

Учитывая это обстоятельство, было принято решение возобновить на Апрелевском заводе прерванное войной производство грампластинок. Начиная с октября 1942 года из-под пресса предприятия пошли на фронт грампластинки вместе с боеприпасами, пушками и танками. Они несли песню, которая была так нужна бойцу, в каждый блиндаж, в каждую землянку, в каждый окоп. Вместе с другими песнями, рожденными в это тяжкое время, воевал с врагом и «Синий платочек», записанный на граммофонную пластинку в ноябре 1942 года.

Седьмая симфония д. Шостаковича

Начало формы

Конец формы

События 1936–1937 гг. на долгое время отбили у композитора желание сочинять музыку на словесный текст. “Леди Макбет” стала последней оперой Шостаковича; лишь в годы хрущевской “оттепели” он получит возможность создавать вокально-инструментальные произведения не “по случаю”, не в угоду властям. Буквально лишенный слова, композитор концентрирует творческие усилия в области инструментальной музыки, открывая для себя, в частности, жанры камерно-инструментального музицирования: 1-й струнный квартет (1938; всего в этом жанре будет создано 15 сочинений), фортепианный квинтет (1940). Все самые глубокие, личные чувства и мысли он старается высказать в жанре симфонии.

Появление каждой симфонии Шостаковича становилось огромным событием в жизни советской интеллигенции, ожидавшей этих произведений как подлинного духовного откровения на фоне убогой, задавленной идеологическим гнетом официозной культуры. Широкая масса советских людей, советский народ знал музыку Шостаковича конечно же гораздо хуже и едва ли вполне был в состоянии понять многие сочинения композитора (вот и “прорабатывали” Шостаковича на многочисленных собраниях, пленумах и заседаниях за “переусложненность” музыкального языка) – и это при том, что размышления об исторической трагедии русского народа были одной из центральных тем в творчестве художника. Тем не менее кажется, что ни один из советских композиторов не смог так глубоко и страстно выразить чувства современников, буквально слиться с их судьбою, как Шостакович в своей Седьмой симфонии.

Несмотря на настойчивые предложения эвакуироваться, Шостакович остается в осажденном Ленинграде, неоднократно просит зачислить его в народное ополчение. Зачисленный, наконец, в пожарную команду войск противовоздушной обороны, он внес свой вклад в оборону родного города.

7-я симфония, законченная уже в эвакуации, в Куйбышеве, и там же впервые исполненная, сразу стала символом сопротивления советского народа фашистским агрессорам и веры в грядущую победу над врагом. Так воспринимали ее не только на Родине, но и во многих странах мира. К первому исполнению симфонии в осажденном Ленинграде командующий Ленинградским фронтом Л.А.Говоров приказал огневым ударом подавить вражескую артиллерию, чтобы канонада не мешала слушать музыку Шостаковича. И музыка этого заслуживала. Гениальный “эпизод нашествия”, мужественные и волевые темы сопротивления, скорбный монолог фагота (“реквием жертвам войны”) при всей своей публицистичности и плакатной простоте музыкального языка и в самом деле обладают огромной силой художественного воздействия.

9 августа 1942 года, осажденный немцами Ленинград. В этот день в Большом зале филармонии впервые была исполнена Седьмая симфония Д.Д. Шостаковича. С тех пор, как оркестром Радиокомитета дирижировал К.И.Элиасберг, минуло 60 лет. Ленинградская симфония была написана в блокадном городе Дмитрием Шостаковичем как ответ немецкому нашествию, как сопротивление российской культуры, отражение агрессии на духовном уровне, на уровне музыки.

Музыка Рихарда Вагнера, любимого композитора фюрера, одухотворяла его армию. Вагнер был кумиром фашизма. Его мрачная величественная музыка была созвучна идеям реванша и культа расы и силы, которая воцарилась в те годы в немецком обществе. Монументальные оперы Вагнера, пафос его титанических громад: "Тристан и Изольда", "Кольцо Нибелунгов", "Золото Рейна", "Валькирия", "Зигфрид", "Гибель богов"– все это великолепие пафосной музыки славило космос германского мифа. Вагнер стал торжественными фанфарами Третьего рейха, покорившего в считанные годы народы Европы и шагнувшего на Восток.

Шостакович воспринимал германское нашествие в ключе музыки Вагнера, как победную зловещую поступь тевтонцев. Это чувство он гениально воплотил в музыкальной теме нашествия проходит через всю ленинградскую симфонию.

В теме нашествия слышны отзвуки вагнеровского натиска, кульминацией которого стал "Полет валькирий", полет дев-воительниц над полем сражения из одноименной оперы. Ее демоничные черты у Шостаковича растворились в музыкальном рокоте набегающих музыкальных волн. Ответом нашествию Шостакович взял тему Родины, тему славянского лиризма, которая в состоянии взрыва порождает волну такой силы, которая отменяет, сминает и отбрасывает вагнеровскую волю.

Седьмая симфония сразу после своего первого исполнения получила огромный резонанс в мире. Триумф был всеобщим – музыкальное поле сражения тоже осталось за Россией. Гениальное произведение Шостаковича наряду с песней "Священная война" стало символом борьбы и победы в Великой Отечественной войне.

“Эпизод нашествия”, живущий как бы отдельной от других разделов симфонии жизнью, при всей карикатурности, сатирической заостренности образа совсем не так прост. На уровне конкретной образности Шостакович изображает в нем, конечно, фашистскую военную машину, вторгшуюся в мирную жизнь советских людей. Но музыка Шостаковича, глубоко обобщенная, с беспощадной прямотой и захватывающей последовательностью показывает, как пустое, бездушное ничтожество обретает чудовищную силу, попирая все человеческое вокруг. Подобная трансформация гротескных образов: от пошловатой вульгарности до жестокого всеподавляющего насилия – не раз встречается в сочинениях Шостаковича, к примеру в той же опере “Нос”. В фашистском нашествии композитор узнал, почувствовал нечто родное и знакомое – то, о чем он уже давно был вынужден молчать. Узнав же, со всей горячностью возвысил голос против античеловеческих сил в окружающем мире… Выступая против нелюдей в фашистских мундирах, Шостакович косвенно нарисовал портрет и своих знакомых из НКВД, долгие годы державших его, как казалось, в смертельном страхе. Война со своей странной свободой позволила художнику высказать запретное. И это вдохновляло на дальнейшие откровения.

Вскоре после окончания 7-й симфонии Шостакович создает два шедевра в области инструментальной музыки, глубоко трагичных по своему характеру: Восьмую симфонию (1943) и фортепианное трио памяти И.И.Соллертинского (1944) – музыкального критика, одного из самых близких друзей композитора, как никто другой понимавшего, поддерживавшего и пропагандировавшего его музыку. Во многих отношениях эти сочинения останутся в творчестве композитора непревзойденными вершинами.

Так, Восьмая симфония явно превосходит хрестоматийную Пятую. Считается, что это произведение посвящено событиям Великой Отечественной войны и находится в центре так называемой “триады военных симфоний” Шостаковича (7-я, 8-я и 9-я симфонии). Однако, как мы только что видели в случае с 7-й симфонией, в творчестве такого субъективного, интеллигентского композитора, каким был Шостакович, даже “плакатные”, снабженные однозначной словесной “программой” (на которые Шостакович был, кстати, весьма скуп: бедные музыковеды, как ни старались, не могли вытянуть из него ни единого слова, проясняющего образность его собственной музыки) произведения загадочны с точки зрения конкретного содержания и не поддаются поверхностному образно-иллюстративному описанию. Что уж говорить о 8-й симфонии – сочинении философского характера, которое до сих пор поражает величием мысли и чувства.

Публика и официальная критика поначалу приняли сочинение вполне доброжелательно (во многом в фарватере продолжающегося триумфального шествия по концертным площадкам мира 7-й симфонии). Однако дерзновенного композитора ждала суровая расплата.

Все произошло внешне как бы случайно и нелепо. В 1947 году стареющий вождь и Главный Критик Советского Союза И.В.Сталин вместе с Ждановым и другими товарищами изволили прослушать на закрытом представлении последнее достижение многонационального советского искусства – оперу Вано Мурадели “Великая дружба”, с успехом поставленную к этому времени в нескольких городах страны. Опера была, надо признать, весьма посредственной, сюжет – крайне идеологизированным; в общем, лезгинка товарищу Сталину показалась весьма ненатуральной (а уж в лезгинках Кремлевский Горец знал толк). В результате 10 февраля 1948 года вышло постановление ЦК ВКП(б), в котором вслед за суровым осуждением злосчастной оперы лучшие советские композиторы объявлялись “формалистическими извращенцами”, чуждыми советскому народу и его культуре. Постановление прямо ссылалось на одиозные статьи “Правды” 1936 г. как на основополагающий документ политики партии в области музыкального искусства. Стоит ли удивляться, что во главе списка “формалистов” стояла фамилия Шостаковича?

Полгода беспрестанных поношений, в которых каждый изощрялся на свой лад. Осуждение и фактическое запрещение лучших сочинений (и прежде всего гениальной Восьмой симфонии). Тяжелый удар по нервной системе, и без того не отличавшейся особой устойчивостью. Глубочайшая депрессия. Композитора доломали.

И вознесли: на самую вершину официозного советского искусства. В 1949 г. вопреки воле композитора его буквально вытолкнули в составе советской делегации на Всеамериканский конгресс деятелей науки и культуры в защиту мира – от лица советской музыки произносить пламенные речи в осуждение американского империализма. Получилось весьма неплохо. С этих пор Шостакович назначается “парадным фасадом” советской музыкальной культуры и осваивает тяжкое и малоприятное ремесло: разъезжать по самым разным странам, зачитывая заранее заготовленные тексты пропагандистского характера. Отказаться он уже не мог – его дух был полностью сломлен. Капитуляция была закреплена созданием соответствующих музыкальных произведений – уже не просто компромиссных, а полностью противоречащих художническому призванию артиста. Наибольший успех среди этих поделок – к ужасу автора – снискала оратория “Песнь о лесах” (на текст поэта Долматовского), воспевающая сталинский план преобразования природы. Он был буквально ошеломлен восторженными отзывами коллег и щедрым денежным дождем, пролившимся на него, как только он представил ораторию публике.

Двусмысленность положения композитора состояла в том, что, используя имя и мастерство Шостаковича в пропагандистских целях, власти при случае не забывали напоминать ему, что постановление 1948 года никто не отменял. Кнут органично дополнял пряники. Униженный и порабощенный, композитор почти отказался от подлинного творчества: в важнейшем для него жанре симфонии возникает цезура длиной в восемь лет (как раз между окончанием войны в 1945 г. и смертью Сталина в 1953-м).

Созданием Десятой симфонии (1953) Шостакович подвел итог не только эпохе сталинизма, но и длительному периоду в собственном творчестве, отмеченному прежде всего непрограммными инструментальными сочинениями (симфониями, квартетами, трио и др.). В этой симфонии – состоящей из медленной пессимистически-самоуглубленной первой части (звучащей свыше 20 минут) и трех последующих скерцо (одно из которых, с весьма жесткой оркестровкой и агрессивными ритмами, предположительно является своеобразным портретом только что скончавшегося ненавистного тирана) – как ни в какой другой, выявилась совершенно индивидуальная, ни на что не похожая трактовка композитором традиционной модели сонатно-симфонического цикла.

Разрушение Шостаковичем священных классических канонов осуществлялось не по злому умыслу, не ради модернистского эксперимента. Весьма консервативный в своем подходе к музыкальной форме, композитор не мог не разрушать ее: слишком далеко отстоит его мироощущение от классического. Сын своего времени и своей страны, Шостакович был до глубины сердца потрясен бесчеловечным образом явившегося ему мира и, не в силах ничего поделать с этим, погружался в мрачные размышления. Вот скрытая драматургическая пружина его лучших, честных, философски обобщающих сочинений: и хотел бы он пойти против себя (скажем, радостно примириться с окружающей действительностью), но “порочное” нутро берет свое. Повсюду видит композитор банальное зло – безобразие, абсурд, ложь и обезличенность, не в силах противопоставить ему ничего, кроме собственной боли и скорби. Беcконечная, вынужденная имитация жизнеутверждающего мировоззрения лишь подрывала силы и опустошала душу, просто убивала. Хорошо, что умер тиран и пришел Хрущев. Наступила “оттепель” – пора относительно свободного творчества.

9 августа 1942 года в блокадном Ленинграде прозвучала знаменитая Седьмая симфония Шостаковича, получившая с тех пор второе название «Ленинградская».

Премьера симфонии, за которую композитор принялся еще в 30-е годы, состоялась в городе Куйбышеве 5 марта 1942 года.

Это были вариации на неизменную тему в форме пассакальи, по замыслу сходные с «Болеро» Мориса Равеля. Простая тема, поначалу безобидная, развиваясь на фоне сухого стука малого барабана, в конце концов вырастала в страшный символ подавления. В 1940 году Шостакович показывал это сочинение коллегам и ученикам, но не опубликовал и публично не исполнял. В сентябре 1941 года, в уже блокадном Ленинграде, Дмитрий Дмитриевич написал вторую часть и начал работу над третьей. Первые три части симфонии он писал в доме Бенуа на Каменноостровском проспекте. 1 октября композитор вместе с семьёй был вывезен из Ленинграда; после недолгого пребывания в Москве он отправился в Куйбышев, где 27 декабря 1941 года и была закончена симфония.

Премьера произведения состоялась 5 марта 1942 года в Куйбышеве, где в то время находилась в эвакуации труппа Большого театра. Седьмая симфония была впервые исполнена в Куйбышевском театре оперы и балета оркестром ГАБТ СССР под управлением дирижёра Самуила Самосуда. 29 марта под управлением С. Самосуда симфония была впервые исполнена в Москве. Чуть позже симфонию исполнил оркестр Ленинградской филармонии под управлением Евгения Мравинского, находившийся в то время в эвакуации в Новосибирске.

9 августа 1942 года Седьмая симфония прозвучала в блокадном Ленинграде; оркестром Ленинградского радиокомитета дирижировал Карл Элиасберг. В дни блокады некоторые музыканты умерли от голода. Репетиции были свёрнуты в декабре. Когда в марте они возобновились, играть могли лишь 15 ослабевших музыкантов. В мае самолёт доставил в осаждённый город партитуру симфонии. Для восполнения численности оркестра пришлось отозвать музыкантов из военных частей.

Исполнению придавалось исключительное значение; в день первого исполнения все артиллерийские силы Ленинграда были брошены на подавление огневых точек противника. Несмотря на бомбы и авиаудары, в филармонии были зажжены все люстры. Зал филармонии был полон, а публика была самой разнообразной: вооружённые моряки и пехотинцы, а также одетые в фуфайки бойцы ПВО и похудевшие завсегдатаи филармонии.

Новое произведение Шостаковича оказало сильное эстетическое воздействие на многих слушателей, заставив плакать, не скрывая слёз. В великой музыке нашло своё отражение объединяющее начало: вера в победу, жертвенность, безграничная любовь к своему городу и стране.

Во время исполнения симфония транслировалась по радио, а также по громкоговорителям городской сети. Её слышали не только жители города, но и осаждавшие Ленинград немецкие войска. Много позже, двое туристов из ГДР, разыскавшие Элиасберга, признались ему: «Тогда, 9 августа 1942 года, мы поняли, что проиграем войну. Мы ощутили вашу силу, способную преодолеть голод, страх и даже смерть…».

Истории исполнения симфонии посвящён фильм Ленинградская симфония. Солдат Николай Савков, артиллерист 42 армии, написал стихотворение во время секретной операции «Шквал» 9 августа 1942 года, посвящённое премьере 7 симфонии и самой секретной операции.

В 1985 году на стене Филармонии была установлена мемориальная доска с текстом: «Здесь, в Большом зале Ленинградской филармонии, 9 августа 1942 года оркестр Ленинградского радиокомитета под управлением дирижёра К. И. Элиасберга исполнил Седьмую (Ленинградскую) симфонию Д. Д. Шостаковича».

Это интересно: