Национальные музыкальные инструменты народов кавказа. Музыкальные инструменты народов Кавказа. Дудук. Душа Армянского народа. Уникальное звучание дудука

• Глава I. Основные аспекты исследования традиционных струнных инструментов народов Северного Кавказа
  • 1. Сравнительная характеристика смычковых музыкальных инструментов (описание, обмер и технология изготовления)
• §-2.Технические и музыкально-выразительные возможности инструментов
• §-3.Щипковые инструменты
• §-4.Роль и предназначение смычковых и щипковых инструментов в обрядово-бытовой культуре народов
• Северного Кавказа
• Глава. ¡-¡-.Характерные особенности духовых и ударных инструментов народов Северного Кавказа
• §-1.Описание, параметры и способы изготовления духовых инструментов
• §-2.Технические и музыкально-выразительные возможности духовых инструментов
• §-3.Ударные инструменты
• §-4.Роль духовых и ударных инструментов в обрядах и быту народов Северного Кавказа
• Глава III. Этнокультурные связи народов Северного Кавказа
• Глава IV. Народные певцы и музыканты
• Глава V. Обряды и обычаи, связанные с традиционными музыкальными инструментами народов Северного Кавказа

Стоимость уникальной работы

Традиционная музыкальная культура народов Северного Кавказа: Народные музыкальные инструменты и проблемы этнокультурных контактов (реферат, курсовая, диплом, контрольная)

Северный Кавказ — один из самых многонациональных регионов России, здесь сосредоточена основная масса кавказских (коренных) народов, главным образом сравнительно малочисленных. Он обладает неповторимыми природными и социальными особенностями этнической культуры.

Северный Кавказ прежде всего понятие географическое, охватывающее все Предкавказье и северный склон Большого Кавказа. От Закавказья Северный Кавказ отделен Главным или Водораздельным хребтом Большого Кавказа. Однако западную оконечность обычно относят целиком к Северному Кавказу.

По мнению В. П. Алексеева, «Кавказ в языковом отношении представляет собой один из самых пестрых регионов планеты. В то же время, по антропологическим данным, большинство северокавказских этносов (в том числе осетины, абхазы, балкарцы, карачаевцы, адыги, чеченцы, ингуши, аварцы, даргинцы, лакцы), хотя и относятся к разным языковым семьям, принадлежат к кавкасионскому (жители горных районов Кавказа) и понтийскому (колхский) антропологическим типам и собственно представляют собой физически родственные, древнейшие автохтонные народы Главного Кавказского хребта"1.

Северный Кавказ по многим признакам считается уникальнейшим регионом мира. В особенности это относится к его этнолингвистическому плану, так как едва ли найдется в мире столь высокая плотность разнообразных этносов на сравнительно небольшой территории.

Этногенез, этническая общность, этнические процессы находящие выражение в духовной культуре народа, являются одной из сложных и

1 Алексеев В. П. Происхождение народов Кавказа. — М., 1974. — с. 202−203. 5 интересных проблем современной этнографии, археологии, истории, языкознания, фольклористики и музыкознания1.

Народы Северного Кавказа благодаря близости своих культур и исторических судеб при большом разнообразии в языковом отношении, можно считать северокавказской региональной общностью. Об этом свидетельствуют исследования археологов, историков, этнографов, языковедов: Гадло A.B., Ахлакова A.A., Трескова И. В. , Далгат О. Б. , Корзуна В. Б. , Аутлева П. У. , Меретукова М. А. и других.

До сих пор отсутствует монографическая работа по традиционным музыкальным инструментам народов Северного Кавказа, что в значительной мере затрудняет совокупное осмысление инструментальной культуры региона, определения общего и национально-специфического в традиционном музыкальном творчестве многочисленных народов Северного Кавказа, т. е. разработку таких важных проблем как контактные взаимовлияния, генетическое родство, типологическая общность, национальное и региональное единство и своеобразие в исторической эволюции жанров, поэтики и т. д.

Решению этой сложной проблемы должно предшествовать углубленное научное описание традиционных народных музыкальных инструментов каждого отдельно взятого народа или группы близкородственных народов. В отдельных северокавказских республиках в этом направлении сделан значительный шаг, но такой объединенной и координационной работы в деле обобщения, целостного осмысления закономерностей генезиса и эволюции системы жанров музыкального творчества народов всего региона нет.

Данный труд является одним из первых шагов в осуществлении этой нелегкой задачи. Изучение в целом традиционных инструментов

1 Бромлей Ю. В. Этнос и этнография. — М., 1973- Он же. Очерки теории этноса. -М., 1983- Чистов К. В. Народные традиции и фольклор. — Л., 1986. 6 разных народов приводит к созданию необходимой научно-теоретической и фактической базы, на основе которой представляется обобщенная картина фольклорного наследия народов Северного Кавказа и более углубленное исследование вопросов общего и национально-специфического в традиционной культуре населения всего региона.

Северный Кавказ является многонациональной общностью, которая связана между собой генетически, большей частью — контактно, а в целом имеет близость в историко-культурном развитии. В течение многих столетий среди многочисленных племен и народов происходили особенно интенсивные межэтнические процессы, приводившие к сложным и многообразным культурным взаимовлияниям.

Исследователи отмечают общекавказскую зональную близость. Как пишет Абаев В. И. «Все народы Кавказа, не только непосредственно соседствующие друг с другом, но и более отдаленные, связаны между собой сложными прихотливыми нитями языковых и культурных связей. Создается впечатление, что при всем непроницаемом многоязычии, на Кавказе складывался единый в существенных чертах культурный мир"1. Грузинский фольклорист и ученый М. Я. Чиковани подтверждает подобный вывод: «Многие «вековые образы», созданные кавказскими народами, давно уже вышли за национальные рамки и, стали общим достоянием, несмотря на языковые преграды. Глубоко содержательные сюжеты и образы, с которыми связаны возвышенные эстетические идеалы, нередко развивались коллективными творческими усилиями. Процесс взаимообогощения фольклорных традиций кавказских народов имеет многовековую историю"2.

1 Абаев В. И. Осетинский язык и фольклор. -М., -Л.: Изд-во АН СССР, 1949. — С.89.

2 Чиковани М. Я. Нартские сюжеты Грузии (параллели и отражения) // Сказание о нартах — эпос народов Кавказа. — М., Наука, 1969. — С.232. 7

Важной частью в традиционной музыкальной жизни народов Северного Кавказа является фольклор. Он служит эффективным средством для более глубокого понимания процессов развития музыкальной культуры. Фундаментальные труды по народному эпосу В. М. Жирмунского, В. Я. Проппа, П. Г. Богатырева, Е. М. Мелетинского, Б. Н. Путилова показывают новый подход к возможностям и путям сравнительно-исторического исследования по указанной проблеме, выявляют основные закономерности развития фольклорных жанров. Авторы успешно решают вопросы генезиса, специфики, характера межэтнических связей.

В работе А. А. Ахлакова «Исторические песни народов Дагестана и Северного Кавказа"1 рассмотрены различные аспекты исторических песен народов Северного Кавказа. Автор подробно рассказывает о типологии обрядов в историко-песенном фольклоре и на этом фоне описывает героическое начало в поэтическом фольклоре позднего средневековья и нового времени (примерно ХУ1-Х1Х в.в.), показывает характер содержания и формы его проявления в поэзии народов Северного Кавказа. Он выясняет национально-специфическое и общее типологически единое или генетически родственное создание героического образа. При этом он использует различные методики для изучения фольклора Кавказа. Истоки героических традиций, отразившихся в историко-песенном фольклоре, восходят к глубокой древности, о чем свидетельствует нартский эпос бытующий в разных формах почти у всех народов Северного Кавказа. Автор рассматривает данную проблему, включая восточную часть Кавказа Дагестан, но остановимся на анализе его работы в той части, которая рассматривает народы Северного Кавказа.

1 Ахлаков A.A. Исторические песни народов Дагестана и Северного Кавказа «Наука». -М., 1981. -С.232. 8

Ахлаков A.A.1 на основе исторического подхода к вопросам типологии образов в историко-песенном фольклоре на Северном Кавказе, а также в типологии тематики сюжетов и мотивов на большом историко-этнографическом и фольклорном материале показывает истоки истори-ко-героических песен, закономерности их развития, общность и особенности в творчестве народов Северного Кавказа и Дагестана. Весомый вклад в историко-этнографическую науку данный исследователь вносит, раскрывая проблемы историзма в песенной эпохе, самобытности отражения социальной жизни.

Виноградов B.C. в своей работе на конкретных примерах показывает некоторые особенности языка и народной музыки, раскрывает их роль в изучении этногенеза. Касаясь вопроса взаимосвязей и взаимовлияния в музыкальном искусстве, автор пишет: «Родственные связи в музыкальном искусстве иногда обнаруживаются в музыке народов, территориально удаленных друг от друга. Но наблюдаются и обратные явления, когда два соседних народа, имеющих общую историческую судьбу и длительные разносторонние связи по музыке, оказываются относительно далекими. Нередки случаи музыкального родства народов, относящихся к разным языковым семьям"2. Как указывает В. С. Виноградов, языковое родство народов не обязательно сопровождается родством их музыкальной культуры и процесс формирования и дифференциации языков имеет отличие от аналогичных процессов в музыке, определяющихся самой спецификой музыки3.

Взаимосвязям и взаимовлиянию музыкальных культур посвящена работа К. А. Верткова «Музыкальные инструменты как

1 Ахлаков A.A. Указ. работа. — С. 232

Виноградов B.C. Проблема этногенеза киргизов в свете некоторых данных их музыкального фольклора. // Вопросы музыкознания. — Т.З., — М., 1960. — С.349.

3 Там же. — С.250. 9 памятники этнической и историко-культурной общности народов СССР"1. В ней К. А. Вертков, опираясь на музыкальные параллели в области народного музыкального инструментария народов СССР утверждает, что есть инструменты, принадлежащие только одному народу и бытующие только на одной территории, но встречаются и одинаковые или почти одинаковые инструменты у нескольких народов, территориально отдаленных друг от друга. Входя органически в музыкальную культуру каждого из этих народов и выполняя в ней функцию равную, а порой и более существенную, чем все другие инструменты, они воспринимаются самим народом как подлинно национальные"2.

В статье «Музыка и этногенез» И. И. Земцовский полагает, что если этнос принять за некое целое, то разные его компоненты (язык, одежда, орнамент, пища, музыка и другие), развиваясь в культурно-историческом единстве, но обладая имманентными закономерностями и самостоятельными ритмами движения, почти всегда эволюционируют не параллельно. Разность вербального языка не оказывается препятствием для развития музыкального сходства. Межэтнические границы В области музыки и искусства белее подвижны, чем языковые3.

Особого внимания заслуживает теоретическое положение академика В. М. Жирмунского о трех возможных причинах и трех основных типов повторяемости фольклорных мотивов и сюжетов. Как указывает В. М. Жирмунский, сходство (подобие) может иметь по крайней мере три причины: генетическую (общее происхождение двух или более народов

1 Вертков К. А. Музыкальные инструменты как памятники этнической и историко-культурной общности народов СССР. // Славянский музыкальный фольклор -М., 1972.-С.97.

2 Вертков К. А. Указ.работа. — С. 97−98. л

Земцовский И. И. Музыка и этногенез. // Советская этнография. 1988. — № 3. -с.23.

10 и их культур), историко-культурную (контакты, которые могут облегчить акт заимствования, либо способствовать сближению форм, разных по происхождению), действие общих закономерностей (конвергенция или «самозарождение»). Родственность народов облегчает возникновение подобия или сходства, по другим причинам, также как, например, длительность этнокультурных контактов1. Этот теоретический вывод, несомненно, может служить одним из основных критериев исследования этногенеза в свете музыкального фольклора.

Вопросы взаимосвязи и взаимоотношений народных музыкальных культур в свете исторической закономерности рассмотрены в книге И. М. Хашба «Абхазские народные музыкальные инструменты"2. В исследовании И. М. Хашба обращается к музыкальным инструментам народов Кавказа — адыгов, грузин, осетин и других. Сравнительное изучение этих инструментов с абхазскими обнаруживает их сходство как по форме, так и по функции, что дает основание автору прийти к следующему заключению: абхазский музыкальный инструментарий сложился из самобытных музыкальных инструментов аинкьага, абык (язычковый), абык (амбушюрный), ашьамшиг, ачарпын, аюмаа, ахымаа, апхьарца3 и привнесенных адаул, ачамгур, апандур, амырзакан4. Последние свидетельствуют о древних культурных взаимосвязях между народами Кавказа.

Как замечает И. М. Хашба, при сравнительном изучении абхазских музыкальных инструментов с подобными же инструментами адыгских

1 Жирмунский В. М. Народный героический эпос: Сравнительно-исторические очерки. — М., — Л., 1962. — с.94.

2 Хашба И. М. Абхазские народные музыкальные инструменты. — Сухуми, 1979. — С.114.

3 Аинкьага — ударный инструмент- абык, ашьамшиг, ачарпын — духовые- аюмаа, ахымаа — струнно-щипковые апхьарца — струнно-смычковый.

4 Адаул — ударный инструмент- ачзмгур, апандур — струнно-щипковые- амырзакан — гармоника.

11 племен наблюдается их сходство как внешнее, так и функциональное, что подтверждает генетическое родство этих народностей. Такое сходство музыкального инструментария абхазов и адыгов дает основание полагать, что они или хотя бы их прототипы возникли в очень давнее время, по крайней мере еще до дифференциации абхазо-адыгских народов. Первоначальное же назначение, которое они по сей день сохранили в памяти, подтверждает эту мысль.

Отдельные вопросы взаимосвязи музыкальных культур народов Кавказа освещены в статье В.В.Ахобадзе1. Автор отмечает мелодическую и ритмическую близость абхазских народных песен с осетинскими2. На родство абхазских народных песен с адыгскими и осетинскими указывает о и В. А. Гвахария. Одним из общих характерных признаков родства абхазских и осетинских песен В. А. Гвахария считает двухголосие, но в абхазских песнях иногда появляется и трехголосие. Эту гипотезу подтверждает и то, что чередование кварт и квинт, реже октав присуще осетинским народным песням, характерно и для абхазских и адыгских песен. Как предполагает автор, двухголосие северо-осетинских песен, возможно, является результатом влияния музыкального фольклора адыгских народов, т.к. осетины принадлежат к индо-европейской группе языков4. На родство абхазских и осетинских песен указывает В.И.Абаев5

1 Ахобадзе В. В. Предисловие // Абхазские песни. — М., — 1857. — С.11.

Гвахария В.А. О древних взаимосвязях грузинской и северокавказской народной музыки. // Материалы по этнографии Грузии. — Тбилиси, 1963, — С. 286.

5 Абаев В. И. Поездка, в Абхазию. // Осетинский язык и фольклор. — M., — JL, -1949.-С. 322.

1 О и К. Г. Цхурбаева. По мнению В. И. Абаева мелодии абхазских песен весьма близки к осетинским, а в некоторых случаях совершенно тождественны. К. Г. Цхурбаева, отмечая общие черты в манере сольно-хорового исполнения осетинских и абхазских песен в их интонационном строе, пишет: «Несомненно, сходные черты имеются, но лишь отдельные. При более тщательном анализе песен каждого из этих народов, явственно выявляются своеобразные национальные особености двухголосия, которое у абхазов не всегда напоминают осетинское, несмотря на суровость звучания тех же кварто-квинтовых созвучий. К тому же их ладо-интонационный строй резко отличается от осетинского и лишь в единичных случаях обнаруживает с ним некоторую близость"3.

Богатством и разнообразием мелодики и ритмики отличается балкарская танцевальная музыка, как пишет С. И. Танеев «. танцы сопровождались пением мужского хора и игрой на дудке: хор пел в унисон, повторяя по нескольку раз одну и ту же двухтактовую фразу, иногда с небольшими вариациями, эта унисонная фраза, имевшая резкий, определенный ритм и вращающаяся в объеме терции или кварты, реже квинты или сексты, представляет собой как бы повторяющийся бас-бассо остинато, служивший основанием для вариации, которую один из музыкантов исполнял на дудке. Вариации состоят из быстрых пассажей, часто изменяются и, по-видимому, зависят от произвола игравшего. Дудка «сыбсыхе» сделана из ружейного ствола, делается она и из тростника. Участвующие в хоре и слушатели отбивают такт, хлопая в ладоши. Хлопанье это соединяются с щелканьем ударного инструмента,

1 Цхурбаева К. Г. Об осетинских героических песнях. — Орджоникидзе, — 1965. -С. 128.

2 Абаев В. И. Указ.работа. — С. 322.

3 Цхурбаева К. Г. Указ. работа. — С. 130.

13 называемого «хра», состоящего из деревянных дощечек, вдетых в веревку. В одной и той же песне попадаются тоны, полутоны, восьмые, триоли.

Ритмическая конструкция очень сложная, часто сопоставляются фразы из различного числа тактов, встречаются отделы по пять, семь и десять тактов. Все это придает горским мелодиям своеобразный, непривычный для нашего слуха характер"1.

Одним из главных богатств духовной культуры народа является созданное им музыкальное искусство. Народная музыка всегда рождала и рождает в общественной практике высшие духовные чувства человека — служащие фундаментом формирования представления человека о прекрасном и возвышенном, о героическом и трагическом. Именно в этих взаимодействиях человека с окружающим его миром раскрываются все богатства человеческих чувств, силы его эмоциональности и создается основа для формирования способностей к творчеству (в том числе музыкальному) по законам гармонии, красоты.

Каждый народ вносит в сокровищницу общей культуры свой достойный вклад широко пользуясь богатствами жанров устного народного творчества. В связи с этим немаловажное значение приобретает изучение бытовых традиций, в недрах которых развивается народная музыка. Как и другие жанры народного творчества, народная музыка имеет не только эстетическую, но и этническую функцию2. В связи с вопросами этногенеза в научной литературе уделяется большое внимание народной музыке3. Музыка тесно связана с этнической

1 Танеев С. И. О музыке горских татар // Памяти С.Танеева. — М. — Л. 1947. -С.195.

2 Бромлей Ю. В. Этнос и этнография. — М., 1973. — С.224−226. л

Земцовский И. И. Этногенез в свете музыкального фольклора // Народно стваралашство. Т.8- св. 29/32. Београд, 1969- Его же. Музыка и этногенез (исследовательские предпосылки, задачи, пути) // Советская этнография. — М., 1988, № 2. — С.15−23 и другие.

14 историей народа и рассмотрение ее с этой точки зрения носит историко-этнографический характер. Отсюда и вытекает источниковедческое значение народной музыки для историко-этнографического исследования1.

Отражая трудовую деятельность и быт народа, музыка тысячелетиями сопутствовала его жизни. В соответствии с общим развитием человеческого общества и конкретными историческими условиями жизни того или иного народа развивалось его музыкальное искусство2.

Каждый народ Кавказа развивал свое музыкальное искусство, которое является частью общекавказской музыкальной культуры. На протяжении веков, постепенно он «. выработал характерные интонационные особенности, ритмику, строение мелодии, создал самобытные музыкальные инструменты"3 и тем самым зародил свой национальный музыкальный язык.

В ходе динамического развития одни инструменты, отвечая условиям быта, совершенствовались и сохранялись веками, другие старели и исчезали, иные же впервые создавались. «Музыка и исполнительное искусство, развиваясь требовали соответствующих средств воплощения, а более совершенные инструменты в свою очередь оказали воздействие на музыку и исполнительское мастерство, способствовали их дальнейшему росту. Особенно ярко этот процесс происходит в наши дни"4. Именно под таким углом с историко

1 Майсурадзе Н. М. Грузинская народная музыка и ее историко-этнографические аспекты (на грузинском языке) — Тбилиси, 1989. — С. 5.

2 Вертков К. А. Предисловие к «Атласу музыкальных инструментов народов СССР», М., 1975.-С. 5.

15 этнографической точки зрения следует рассматривать богатый музыкальный инструментарий северокавказских народов.

Инструментальная музыка у горских народов развита на достаточном уровне. Материалы, выявленные в результате исследования показали, что все виды инструментов — ударные, духовые и струнно-щипковые берут начало с древнейших времен, хотя многие уже вышли из употребления (к примеру струнно-щипковых -пщинэтарко, аюмаа, дуадастанон, апепшин, дала-фандыр, дечиг-пондар, духовых — бжамий, уадынз, абыкъ, стили, сырын, лалым-уадынз, фидиуг, шодиг).

Необходимо отметить, что в связи с постепенным исчезновением некоторых традиций из быта народов Северного Кавказа, выходят из употребления инструменты, тесно связанные с этими традициями.

Многие народные инструменты данного региона до наших дней сохранили свою первобытную форму. Среди них в первую очередь следует назвать инструменты, изготовленные из долбленого куска дерева и ствола тростника.

Изучение истории создания и развития северокавказского музыкального инструментария обогатит знания не только музыкальной культуры данных народов в целом, но и помогут воспроизвести историю их бытовых традиций. Сравнительное изучение музыкального инструментария и бытовых традиций северокавказских народов, к примеру, абхазов, осетин, абазин, вайнахов и народов Дагестана поможет выявить их тесные культурно-исторические взаимосвязи. Необходимо подчеркнуть, что музыкальное творчество этих народов постепенно совершенствовалось и развивалось, в зависимости от изменяющихся социально-экономических условий.

Таким образом, музыкальное творчество северокавказских народов — это результат особого общественного поцесса, изначально связанного

16 с бытом народа. Оно способствовало в целом развитию национальной культуры.

Все вышеизложенное подтверждает актуальность темы исследования.

Хронологические рамки исследования охватывают целый исторический период становления традиционной культуры северокавказских народов XIX в. — I половины XX в. В этих рамках освещены вопросы происхождения и развития музыкальных инструментов, их функции в быту. Объектом данного исследования являются традиционные музыкальные инструменты и связанные с ними бытовые традиции и обряды народов Северного Кавказа.

К одним из первых историко-этнографических исследований традиционной музыкальной культуры народов Северного Кавказа, относятся труды ученых просветителей С.-Б.Абаева, Б. Далгат, А,-Х.Джанибекова, С.-А.Урусбиева, Ш. Ногмова, С. Хан-Гирея, К. Хетагурова, Т.Эльдерханова.

Обращали внимание на отдельные стороны музыкальной культуры народов Северного Кавказа и русские ученые, исследователи, путешественники, журналисты В. Васильков, Д. Дьячков-Тарасов, Н. Дубровин, Л. Люлье, К. Сталь, П. Свиньин, Л. Лопатинский, Ф. Торнау, В. Потто, Н. Нечаев, П. Услар1.

1 Васильков В. В. Очерк быта темиргоевцев // СМОМПК. — Вып. 29. — Тифлис, 1901- Дьячков-Тарасов А. Н. Абадзехи // ЗКОИРГО. — Тифлис, 1902, кн. XXII. Вып. IV- Дубровин Н. Черкесы (адыгэ). — Краснодар. 1927- Люлье Л. Я. Черке-сия. — Краснодар, 1927- Сталь К. Ф. Этнографический очерк черкесского народа // Кавказский сборник. — Т. XXI — Тифлис, 1910- Нечаев Н. Путевые записи по Юго-Восточной России // Московский телеграф, 1826- Торнау Ф. Ф. Воспоминание кавказского офицера // Русский вестник, 1865. — М.- Лопатинский Л. Г. Песня о Бзиюкской битве // СМОМПК, — Тифлис, Вып. XXII- Его же. Предисловия к адыгским песням // СМОМПК. — Вып. XXV. — Тифлис, 1898- Свиньин П. Празднование байрама в черкесском ауле // Отечественные записки. — № 63, 1825- Услар П. К. Этнография Кавказа. — Вып. II. — Тифлис, 1888.

Появление среди народов Северного Кавказа еще в дореволюционное время первых просветителей, писателей, ученых стало возможным благодаря сближению северокавказских народов с русским народом, его культурой.

В числе деятелей литературы и искусства из среды северокавказских народов в XIX — начале XX в. следует назвать ученых, писателей-просветителей: адыгов Умара Берсея, Кази Атажукина, Толиба Кашежева, абазина Адиль-Гирея Кешева (Каламбия), карачаевцев Иммолата Хубиева, Ислама Тебердича (Крымшамхазова), балкарцев Исмаила и Сафар-Али Урусбиевых, осетинов: поэтов Темырболата Мамсурова и Блашка Гурджибекова, прозаиков Инала Канукова, Сека Гадиева, поэта и публициста Георгия Цаголова, просветителя Афанасия Гасиева.

Особый интерес представляют работы европейских авторов, которые частично обращались к теме народных инструментов. Среди них работы Э.-Д. д" Асколи, Ж.-Б. Тавернье, Дж. Белла, Ф. Дюбуа де Монпе-ре, К. Коха, И. Бларамберга, Я. Потоцкого, Ж.-В.-Э.Тебу де Мариньи, Н. Витсена1, в которых есть сведения, дающие возможность по крупицам восстановить забытые факты, выявить вышедшие из бытования музыкальные инструменты.

Изучением музыкальной культуры горских народов занимались советские музыкальные деятели и фольклористы М. Ф. Гнесин, Б. А. Галаев, Г. М. Концевич, А. П. Митрофанов, А. Ф. Гребнев, К. Е. Мацютин,

1 Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов ХШ-Х1Х вв -Нальчик, 1974 (19, https://сайт).

Т.К.Шейблер, А.И.Рахаев1 и другие.

Необходимо отметить содержание работы Аутлевой С. Ш. , Налоева З. М. , Канчавели Л. Г. , Шортанова А. Т. , Гадагатля A.M., Чича Г. К.2 и других. Однако, авторы этих работ не дают полного описания рассматриваемой нами проблемы.

Значительный вклад в рассмотрение проблемы музыкальной культуры адыгов внесли искусствоведы Ш. С.Шу3, А.Н.Соколова4 и Р.А.Пшизова5. Отдельные их статьи касаются изучения адыгских народных инстументов.

Для изучения адыгской народной музыкальной культуры имеет большое значение издание многотомника «Народные песни и

1 Гнесин М. Ф. Черкесские песни // Народное творчество, № 12, 1937: Архив АННИ, Ф.1, П. 27, д. З- Галаев Б. А. Осетинские народные песни. — М., 1964- Митрофанов А. П. Музыкально-песенное творчество горцев Северного Кавказа // Сборник материалов Северо-Кавказского горского НИИ. Т.1. — Ростовский государственный архив, Р.4387, оп.1, д. ЗО- Гребнев А. Ф. Адыгэ орэдхэр. Адыгейские (черкесские) народные песни и мелодии. — М.,-Л., 1941- Мацютин К. Е. Адыгейская песня // Советская музыка, 1956, № 8- Шейблер Т. К. Кабардинский фольклор // Учен. записки КЕНИИ — Нальчик, 1948. — Т. IV- Рахаев А. И. Песенная эпика Балкарии. — Нальчик, 1988.

2 Аутлева С. Ш. Адыгские историко-героические песни XVI—XIX вв. — Нальчик, 1973- Налоев З. М. Организационная структура джегуако // Культура и быт адыгов. — Майкоп, 1986- Его же. Джегуако в роли хатияко // Культура и быт адыгов. — Майкоп, 1980. Вып. III- Канчавели Л. Г. О специфике отражения действительности в музыкальном мышлении древних адыгов // Вестник КЕНИИ. -Нальчик, 1973. Вып. VII- Шортанов А. Т. , Кузнецов В. А. Культура и быт синдов и других древних адыгов // История Кабардино-Балкарской АССР. — Т. 1- - М., 1967- Гадагатль A.M. Героический эпос «Нарты» адыгских (черкесских) народов. — Майкоп, 1987- Чич Г. К. Героико-патриотическике традиции в народно-песенном творчестве адыгов // Автореферат. канд.диссертации. — Тбилиси, 1984.

3 Шу Ш. С. Становление и развитие адыгской народной хореографии // Автореферат. канд.искусствоведения. — Тбилиси, 1983.

4 Соколова А. Н. Народная инструментальная культура адыгов // Автореферат. канд.искусствоведения. — СПб., 1993.

5 Пшизова Р. Х. Музыкальная культура адыгов (народное песенное творчество: жанровая система) // Автореферат. канд.искусствоведения. -М., 1996.

19 инструментальные наигрыши адыгов" под редакцией Е. В. Гиппиуса (составители В. Х. Барагунов и З.П.Кардангушев)1.

Таким образом, актуальность проблемы, большое теоретическое и практическое значение ее изучения, обусловили выбор темы и хронологические рамки данного исследования.

Целью работы является освещение роли музыкального инструментария в культуре народов Северного Кавказа, их происхождения и способов изготовления. В соответствии с этим ставятся следующие задачи: определить место и назначение инструментов в быту рассматриваемых народов-

— исследовать ранее бытовавшие (вьшедшие из употребления) и ныне бытующие (в том числе и усовершенствованные) народные музыкальные инструменты-

— установить их исполнительские, музыкально-выразительные возможности и констуктивные особенности-

— показать роль и деятельность народных певцов и музыкантов в историческом развитии данных народов-

— рассмотреть обряды и обычаи, связанные с традиционными инструментами народов Северного Кавказа- установить первоначальные термины, характеризующие конструкцию народных инструментов.

Научная новизна исследования заключается в том, что впервые монографически изучены народные инструменты северокавказсккх народов- наиболее полно исследована народная технология изготовления всех видов музыкальных инструментов- выявлена роль мастеров-исполнителей в развитии народной инструментальной

1 Народные песни и инструментальные наигрыши адыгов. — Т.1, — М., 1980, -Т.П. 1981,-ТЛИ. 1986.

20 культуры- освещены технико-исполнительские и музыкально-выразительные возможности духовых и струнных инструментов. В работе изучены этнокультурные взаимосвязи в области музыкального инструментария.

Национальный музей Республики Адыгея уже пользуется проведенными нами описаниями и обмерами всех народных музыкальных инструментов, находящихся в фондах и экспозиции музея. Произведенные расчеты по технологии изготовления народных инструментов уже помогают народным мастерам-изготовителям. Описанные способы игры на народных инструментах воплощаются в практические факультативные занятия в Центре народной культуры Адыгейского государственного университета.

Нами использованы следующие методы исследования: историко-сравнительный, математический, аналитический, контентанализ, метод интервьюирования и другие.

При изучении историко-этнографических основ культуры и быта, мы опираемся на труды историков-этнографов Алексеева В. П. , Бромлея Ю. В. , Косвена М. О. , Лаврова Л. И. , Крупнова Е. И. , Токарева С. А. , Мафедзева С. Х. , Мусукаева А. И. , Инал-Ипа Ш. Д., Калмыкова И. Х. , Гарданова В. К. , Бекизовой Л. А. , Мамбетова Г. Х. , Думанова Х. М. , Алиевой А. И. , Меретукова М. А. , Бгажнокова Б. Х. , Кантария М. В. , Майсурадзе Н. М. , Шилакадзе М. И. ,

1 Алексеев В. П. Происхождение народов Кавказа — М., 1974- Бромлей Ю. В. Этнография. — М., изд. «Высшая школа», 1982- Косвен М. О. Этнография и история Кавказа. Исследования и материалы. — М., изд. «Восточная литература», 1961- Лавров Л. И. Историко-этнографические очерки Кавказа. — Л., 1978- Крупнов Е. И. Древняя история и культура Кабарды. — М., 1957- Токарев С. А. Этнография народов СССР. — М., 1958- Мафедзев С. Х. Обряды и обрядовые игры адыгов. — Нальчик, 1979- Мусукаев А. И. О Балкарии и балкарцах. — Нальчик, 1982- Инал-Ипа Ш. Д. Об абхазо -адыгских этнографических параллелях. // Учен. зап. АНИИ. — Т.1У (история и этнография). — Краснодар, 1965- Он же. Абхазы. Изд. 2-е — Сухуми, 1965- Калмыков И. Х. Черкесы. — Черкесск, Карачаево-Черкесское отделение Ставропольского книжного издательства, 1974- Гарданов В. К Общественный строй адыгских народов. — М., Наука, 1967- Бекизова Л. А. Фольклор и творчество адыгских писателей XIX в. // Труды КЧНИИ. — Вып. VI. — Черкесск, 1970- Мамбетов Г. Х. , Думанов Х. М. Некоторые вопросы о современной кабардинской свадьбе //Этнография народов Кабардино-Балкарии. — Нальчик. — Вып.1, 1977- Алиев А. И. Адыгский нартский эпос. — М., — Нальчик, 1969- Меретуков М. А. Семья и семейный быт адыгов в прошлом и настоящем. // Культура и быт адыгов (этнографические исследования). — Майкоп. — Вып.1, 1976- Бгажноков Б. Х. Адыгский этикет. -Нальчик, 1978- Кантария М. В. Некоторые вопросы этнической истории и хозяйства адыгов //Культура и быт адыгов. — Майкоп, — Вып. VI, 1986- Майсурадзе Н. М. Грузино-абхазо-адыгская народная музыка (гармоническая структура) в культурно-историческом свете. Доклад на XXI научной сессии института истории и этнографии АН ГССР. Тезисы докладов. — Тбилиси, 1972- Шилакадзе М. И. Грузинская народная инструментальная музыка. Дис. канд. истор. наук — Тбилиси, 1967- Коджесау Э. Л. Об обычаях и традициях адыгского народа. // Учен. зап. АНИИ. -Т.У1П.- Майкоп, 1968.

2 Балакирев М. А. Записи кавказской народной музыки. //Воспоминания и письма. — М., 1962- Танеев С. И. О музыке горских татар. //Памяти С. И. Танеева. -М., 1947- Аракишвили (Аракчиев) Д. И. Описание и обмер народных музыкальных инструментов. — Тбилиси, 1940- Его же. Грузинское музыкальное творчество. // Труды музыкально-этнографической комиссии. — Т.У. — М., 1916- Аслани-швили Ш. С. Грузинская народная песня. — Т.1. — Тбилиси, 1954- Гвахария В. А. О древнейших взаимосвязях грузинской и северокавказской народной музыки. Материалы по этнографии Грузии. — Т.VII. — Т.VIII. — Тбилиси, 1963- Кортуа И. Е. Абхазские народные песни и музыкальные инструменты. — Сухуми, 1957- Хашба И. М. Абхазские народные музыкальные инструменты. — Сухуми, 1967- Хашба М. М. Трудовые и обрядовые песни абхазов. — Сухуми, 1977- Алборов Ф. Ш. Традиционные музыкальные инструменты осетин (духовые) // Проблемы

Основными объектами исследования явились музыкальные инструменты, сохранившиеся в практике до наших дней, а также вышедшие из бытования и существующие только как музейные экспонаты.

Часть ценных источников была извлечена из архивов музеев, интересные данные были получены при интервьюировании. Большинство материалов, извлеченных из архивных источников, музеев, произведенные обмеры инструментов, их анализ вводятся впервые в научный оборот.

В работе использованы опубликованные сборники научных трудов института этнологии и антропологии имени Н.Н.Миклухо-Маклая Российской Академии наук, института истории, археологии и этнографии имени И. А. Джавахишвили Академии наук Грузии, Адыгейского республиканского института гуманитарных исследований, Кабардино-Балкарского республиканского института гуманитарных исследований при Кабинете Министров КБР, Карачаево-Черкесского республиканского института гуманитарных исследований, СевероОсетинского института гуманитарных исследований, Абхазского института гуманитарных исследований имени Д. И. Гулиа, Чеченского института гуманитарных исследований, Ингушского института гуманитарных исследований, материалы местной периодической печати, журналов, общей и специальной литературы по вопросам истории, этнографии и культуры народов России.

Определенную помощь в освещении ряда вопросов исследования оказали встречи и беседы с народными певцами и сказителями, мастерами-изготовителями и народными исполнителями (см. приложение), руководителями управлений, учреждений культуры.

Большое значение имеют полевые этнографические материалы, собиравшиеся нами на Северном Кавказе у абхазов, адыгейцев,

23 кабардинцев, черкесов, балкарцев, карачаевцев, осетин, абазин, ногайцев, чеченцев и ингушей, в меньшей степени у народов Дагестана, в период с 1986 г. по 1999 г. в районах Абхазии, Адыгеи, Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии, Осетии, Чечни, Ингушетии, Дагестана и Причерноморской Шапсугии Краснодарского края. Во время этнографических экспедиций фиксировались предания, зарисовывались, фотографировались, измерялись музыкальные инструменты и записывались на магнитофонную ленту народные песни и наигрыши. Составлена карта распространения музыкальных инструментов в районах где бытуют инструменты.

Наряду с тем, использованы материалы и документы музеев: Российского этнографического музея (Санкт-Петербург), Государственного центрального музея музыкальной культуры имени М. И. Глинки (Москва), Музея театрального и музыкального искусства (Санкт-Петербург), Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) Российской Академии наук (Санкт-Петербург), фонды Национального музея Республики Адыгея, музея имени Теучежа Цуга в ауле Габукай Республики Адыгея, филиала Национального музея Республики Адыгея в ауле Джамбечий, Кабардино-Балкарского республиканского краеведческого музея, Северо-Осетинского государственного объединенного краеведческого музея истории, архитектуры и литературы, Чечено-Ингушского республиканского краеведческого музея. В целом исследование всех видов источников позволяет с достаточной полнотой осветить избранную тему.

В мировой музыкальной практике существует несколько классификаций музыкальных инструментов по которым принято делить инструменты на четыре группы: идиофоны (ударные), мембранофоны (мембранные), хордофоны (струнные), аэрофоны (духовые). В основе

24 классификации лежат следующие признаки: источник звука и способ его извлечения. Данную классификацию формировали Э. Хорнбостель, К. Закс, В. Маийон, Ф. Геварт и другие. Однако в народной музыкальной практике и теории данная классификация не прижилась и, даже, не стала широко известной. Опираясь на классификационную систему вышеуказанного принципа составлен Атлас музыкальных инструментов народов СССР1. Но так как мы исследуем бытующие и не бытующие северокавказские музыкальные инструменты, исходим из свойственной им специфики и делаем определенные коррективы в данной классификации. В частности, мы расположили музыкальные инструменты народов Северного Кавказа исходя из степени распространенности и по интенсивности их применения, а не в последовательности данной в Атласе. Следовательно, народные инструменты представлены в следующем порядке: 1 .(Хордофоны) струнные инструменты. 2. (Аэрофоны) духовые инструменты. 3. (Идиофоны) ударные самозвучащие инструменты. 4. (Мембранофоны) мембранные инструменты.

Работа состоит из введения, 5-ти глав с параграфами, заключения, списка источников, изученной использованной литературы и приложения с фотоиллюстрациями, карты распространения музыкальных инструментов, списка информаторов и таблиц.

1 Вертков К., Благодатов Г., Язовицкая Э. Указ.работа. — С. 17−18.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Богатство и разнообразие народного инструментария, колорит бытовых традиций показывают, что народы Северного Кавказа имеют самобытную национальную культуру, корни которой уходят в глубь веков. Она развивалась во взаимодействии, взаимовлиянии данных народов. Особенно это проявилось в технологии изготовления и формах музыкальных инструментов, а также в приемах игры на них.

Музыкальные инструменты и связанные с ними бытовые традиции северо-кавказских народов являются отражением материальной и духовной культуры определенного народа, в наследии которого находятся разнообразные духовые, струнные и ударные музыкальные инструменты, роль которых в быту велика. Эта взаимосвязь веками служила здоровому образу жизни народа, развивала его духовные и нравственные стороны.

На протяжении веков народные музыкальные инструменты одновременно с развитием общества прошли длительный путь. При этом определенные виды и подвиды музыкальных инструментов вышли из употребления, другие сохранились до наших дней и используются в составе ансамблей. Самый большой ареал распространения имеют смычковые инструменты. Данные инструменты более полно представлены у народов Северного Кавказа.

Изучение технологии изготовления струнных инструментов северокавказских народов показало самобытность их народных умельцев, что сказалось на технико-исполнительских и музыкально-выразительных возможностях музыкальных инструментов. В способах изготовления струнных инструментов прослеживается эмпирическое знание акустических свойств древесного материала, а также принципов акустики, правил соотношения длины и высоты извлекаемого звука.

Так, смычковые инструменты большинства северокавказских народов состоят из деревянного лодкообразного корпуса, один конец которого вытянут в ножку, другой конец переходит в узкую шейку с головкой, кроме осетинского кисын-фандыра и чеченского адхоку-пондура, которые имеют чашеобразную форму корпуса, обтянутого кожаной мембраной. Длину шейки и форму головки каждый мастер делал по разному. Народные инструменты в старину мастера изготовляли кустарным способом. Материалом для изготовления являлись такие породы деревьев как самшит, ясень и клен, так как они были более долговечными. Некоторые современные мастера стремясь совершенствовать инструмент делали отклонения от его древней конструкции.

Этнографический материал показывает, что смычковые инструменты занимали значительное место в быту исследуемых народов. Свидетельством тому служит тот факт, что без этих инструментов не обходилось ни одно традиционное торжество. Интересен и тот факт, что в настоящее время гармоника вытеснила смычковые инструменты своим более ярким и сильным звучанием. Однако смычковые инструменты данных народов представляют собой большой исторический интерес как музыкальные инструменты, сопровождающие исторический эпос, берущие начало с древнейших времен бытования устного народного творчества. Заметим, что исполнение обрядовых песен, к примеру, песен-плачей, радостных, танцевальных, героических песен, всегда сопровождало конкретное событие. Именно под сопровождение адхоку-пондура, кисын-фандыра, апхьар-цы, шичепщина сочинители песен донесли до наших дней панораму различных событий в жизни народа: героические, исторические, нартские, бытовые. Применение струнных инструментов в обрядах, связанных с культом мертвых, указывает на древность происхождения этих инструментов.

Исследование струнных инструментов адыгов показывает, что апеп-шин и пшинетарко утеряли свою функцию в народном быту и вышли из употребления, однако есть тенденция к их возрождению и применению в инструментальных ансамблях. Данные инструменты некоторое время бытовали в привилегированных слоях общества. Полных сведений об игре на этих инструментах найти не представилось возможным. В этой связи прослеживается следующая закономерность: с исчезновением придворных музыкантов (джегуако), вышли из быта эти инструменты. И все-таки до наших дней дошел единственный экземпляр щипкового инструмента апепшин. Он в основном являлся аккомпанирующим инструментом. Под его сопровождения исполнялись нартские песни, историко-героические, любовные, лирические, а также бытовые песни.

Аналогичные инструменты имеются и у других народов Кавказа -имеет близкое сходство с грузинским чонгури и пандури, а также дагестанским агач-кумузом, осетинским дала-фандыром, вайнахским дечик-пондуром и абхазским ачамгуром. Эти инструменты близки друг к другу не только по своему внешнему виду, но и по манере исполнения и устройству инструментов.

По данным этнографических материалов, специальной литературы и музейных экспонатов, сохранившийся до настоящего времени только у сванов щипковый инструмент типа арфы бытовал и у абхазов, адыгов, осетин и некоторых других народов. Но ни один экземпляр адыгского арфовидного инструмента пшинатарко не дошел до наших дней. А о том, что такой инструмент существовал и бытовал среди адыгов подтверждено при анализе фотодокументов 1905—1907 года, хранящихся в архивах Национального музея Республики Адыгея и Кабардино-Балкарии.

Родственные связи пшинатарко с абхазским аюмаа и грузинским чанги, а также их близость с переднеазиатскими арфовидными инстру

281 ментами, указывает на древнейшее происхождение адыгского пшине-тарко.

Изучение духовых инструментов северокавказских народов в различные периоды истории показывает, что из всех существовавших ранее, начиная с IV в. до н.э., таких как бжамый, сырын, камыль, уадынз, шодиг, ачарпын, уашен, стили сохранились: камыль, ачарпын, стили, шодиг, уадынз. Они дошли до наших дней в неизменном виде, что еще больше усиливает интерес к их исследованию.

Существовала группа духовых инструментов, относящихся к сигнальной музыке, но теперь потерявшие свое значение, некоторые из них остались в виде игрушек. Например, это свистульки из листьев кукурузы, из репчатого лука, и свистульки, вырезанные из кусочков дерева в форме маленьких птичек. Флейтовые духовые инструменты представляют собой тонкую цилиндрическую трубку, открытую с обеих концов с просверленными тремя-шестью игровыми отверстиями у нижнего конца. Традиционность в изготовлении адыгского инструмента камыль проявляется в том, что для него применяется строго узаконенный материал — тростник (камыш). Отсюда вытекает его первоначальное название — камыль (ср. абхазский ачарпын (борщевик). В настоящее время определилась следующая тенденция в их изготовлении — из металлической трубки в виду определенной долговечности.

История возникновения такой особой подгруппы как клавишно-язычковые инструменты — гармони наглядно свидетельствует о вытеснении традиционных инструментов из быта северокавказских народов во второй половине XIX в. Однако аккомпанирование историко-герои-ческим песням не вошло в ее функциональное назначение.

Освоению и распространению гармоники в XIX столетии послужило расширение торгово-экономических связей адыгов с Россией. С необыкновенной быстротой гармоника завоевала популярность в народной музы

282 кальной культуре. В этой связи обогатились народные традиции, ритуалы, обряды.

Необходимо выделить тот факт в технике игры на пшине, что несмотря на ограниченность в средствах, гармонист успевает сыграть основную мелодию и заполнить места пауз характерной, многократно повторяющейся фактурой в верхнем регистре, применив яркие акценты, гаммообразное и аккордообразное движение сверху вниз.

Своеобразность данного инструмента и исполнительское мастерство гармониста находятся во взаимосвязи. Эта взаимосвязь усиливается при виртуозной манере игры на гармонике, когда во время танцев гармонист всевозможными движениями гармоники то делает акценты внимания почетному гостю, то вибрирующими звуками поощряет танцующих. Технические возможности гармоники совместно с трещотками и при сопровождении мелодий голосом позволяли и позволяют народной инструментальной музыке проявить наиболее яркие краски с наибольшим динамизмом.

Итак, распространение такого инструмента как гармоника на Северном Кавказе свидетельствует о признании её местными народами, следовательно данный процесс является закономерным в их музыкальной культуре.

Анализ музыкальных инструментов показывает, что некоторые их виды сохраняют первооснову. К народным духовым музыкальным инструментам относятся камыль, ачарпын, шодиг, стили, уадынз, пшине, к струнным — шичепшин, апхьарца, кисын-фандыр, адхоку-пондур, к самозвучащим ударным — пхачич, харе, пхарчак, карцганаг. Все перечисленные музыкальные инструменты обладают устройством, звучанием, техническими и динамическими возможностями. В зависимости от этого они относятся к сольным, ансамблевым инструментам.

Одновременно с этим, измерение длины различных частей (линейный обмер) инструментов показало, что они соответствуют естественным народным мерам.

Сравнение адыгских народных музыкальных инструментов с абхазо-грузинскими, абазинскими, вайнахскими, осетинскими, карачаево-балкарскими выявили их родственные связи по форме и строению, что указывает на общность культуры, которая существовала у народов Кавказа в историческом прошлом

Необходимо также отметить, что кружки по изготовлению и игре на народных инструментах в г. Владикавказе, Нальчике, Майкопе и в ауле Ассоколай Республики Адыгея стали творческой лабораторией, в которой формируются новые направления в современной музыкальной культуре северокавказских народов, сохраняются и творчески развиваются богатейшие традиции народного искусства. Появляются все новые исполнители на народных инструментах.

Следует указать, что музыкальная культура исследуемых народов переживает новый подъем. Поэтому важно здесь восстановление вышедших из бытования и расширение использования редко употребляемых инструментов.

Традиции применения в быту инструментов у северокавказских народов одинаковы. При исполнении состав ансамбля определяется одним струнным (или духовым) и одним ударным инструментом.

Здесь нужно отметить, что ансамбль из многочисленных инструментов и тем более оркестр не являются характерным для музыкальной практики народов изучаемого региона.

С середины XX в. в автономных республиках Северного Кавказа были созданы оркестры усовершенствованных народных инструментов, но ни инструментальные ансамбли, ни оркестры не укоренились в народной музыкальной практике.

Изучение, анализ и выводы по данной проблеме позволяют, по нашему мнению, высказать следующие рекомендации:

Во-первых: мы считаем, что нельзя идти путем усовершенствования, модернизации древних музыкальных инструментов, дошедших до наших дней, так как это приведет к исчезновению исконно национального инструмента. В этой связи остается лишь один путь в развитии музыкального инструментария — разработка новой технологии и новых технико-исполнительских качеств, новых видов музыкальных инструментов.

Сочиняя музыкальные произведения для данных инструментов, композиторам необходимо изучить особенности того или иного вида или подвида древнего инструмента, что облегчит методику его написания, тем самым сохранятся народные песни и инструментальные наигрыши, исполнительские традиции игры на народных инструментах.

Во-вторых: на наш взгляд, в целях сохранения музыкальных традиций народов необходимо создать материально-техническую базу для изготовления народных инструментов. С этой целью создать цех по изготовлению по специально разработанной технологии и описаниям автора данного исследования, с подбором соответствующих мастеров-изготовителей.

В-третьих: большое значение в сохранении подлинного звучания смычковых инструментов и музыкально-бытовых традиций народа имеют правильные приемы игры на древних народных музыкальных инструментах.

В-четвертых, необходимо:

1. Возродить, распространить и пропагандировать, вызвать интерес и духовную потребность людей в музыкальных инструментах и вообще в музыкальной культуре предков. От этого культурная жизнь народа станет богаче, интереснее, содержательнее и ярче.

2. Наладить массовый выпуск инструментов и широкое их применение как на профессиональной сцене, так и в самодеятельности.

3. Разработать методические пособия по начальному обучению игре на всех народных инструментах.

4. Предусмотреть подготовку преподавателей и организацию обучения игре на этих инструментах во всех музыкальных учебных заведениях республик.

В-пятых: целесообразно включить в программы музыкальных учебных заведений Республик Северного Кавказа спецкурсы по народному музыкальному творчеству. Для этой цели необходимо подготовить и издать специальное учебное пособие.

По нашему мнению, использование в научной практической работе данных рекомендаций будет способствовать более глубокому изучению истории народа, его музыкального инструментария, традиций, обычаев, что в итоге сохранить и дальше разовьет национальную культуру северокавказских народов.

В заключение следует сказать, что изучение народного музыкального инструментария до сих пор является важнейшей проблемой для северокавказского региона. Эта проблема все больший интерес вызывает у музыковедов, историков, этнографов. Последних привлекает не только феномен материальной и духовной культуры, как таковой, но и возможность выявления закономерностей развития музыкального мышления, ценностных ориентаций народа.

Сохранение и возрождение народных музыкальных инструментов и бытовых традиций народов Северного Кавказа, не является возвращением к прошлому, а свидетельствует о стремлении обогатить наше настоящее и будущее, культуру современного человека.

Стоимость уникальной работы

Список литературы

1. Абаев В. И. Поездка в Абхазию . Осетинский язык и фольклор, - М.-Л.: АН СССР, - Т.1, 1949. 595 с.
2. Абаев В. И. Историко-этимологический словарь осетинского языка .
3. Т.1-Ш. М.-Л.: АН СССР, - 1958.
4. Абхазские сказания. Сухуми: Алашара, - 1961.
5. Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов ХШ-Х1Х вв. Нальчик: Эльбрус, - 1974. - 636 с.
6. Адыгэ орэдыжъхэр (Адыгейские народные песни). Майкоп: Кн. изд-во, 1946.
7. Адыгский фольклор в двух книгах. Кн. I. Майкоп: Кн. изд-во, 1980. - 178с.
8. Адыги, их быт, физическое развитие и болезни. Ростов-на-Дону: Кн. изд-во, 1930. - 103 с.
9. Актуальные проблемы феодальной Кабарды и Балкарии. Нальчик: Изд-во КБНИИ,. 1992. 184 с.
10. Алексеев Е. П. Древняя и средневековая история Карачаево-Черкесии . М.: Наука, 1971. - 355 с.
11. Алексеев В. П. Происхождение народов Кавказа .М.: Наука 1974. - 316 с. П. Алиев А. Г. Народные традиции, обычаи и их роль в формированиинового человека. Махачкала: Кн. изд-во, 1968. - 290 с.
12. Анфимов Н. В. Из прошлого Кубани . Краснодар: Кн. изд-во, 1958. - 92 с.
13. Анчабадзе З. В. История и культура древней Абхазии . М., 1964.
14. Анчабадзе З. В. Очерк этнической истории абхазского народа . Сухуми, «Алашара», 1976. - 160 с.
15. Арутюнов С. А. Народы и культуры : развитие и взаимодействие. -М., 1989. 247 с.
16. Аутлев М. Г., Зевакин Е. С., Хоретлев А. О. Адыги . Майкоп: Кн. изд-во, 1957.287
17. Аутлева С. Ш. Адыгские историко-героические песни XVI-XIX вв . Нальчик: Эльбрус, 1973. - 228 с.
18. Аракишвили Д. И. Грузинская музыка . Кутаиси 1925. - 65 с. (на груз.яз.).
19. Аталиков В. М. Страницы истории . Нальчик: Эльбрус, 1987. - 208с.
20. Ашхамаф Д. А. Краткий обзор адыгских диалектов . Майкоп: Кн. изд-во, 1939. - 20 с.
21. Ахлаков А. А. Исторические песни народов Дагестана и Северного Кавказа . Отв.ред. Б. Н. Путилов. М., 1981. 232 с.
22. Балкаров Б. Х. Адыгские элементы в осетинском языке . Нальчик: Нарт, 1965. 128 с.
23. Бгажноков Б. Х. Адыгский этикет .-Нальчик:Эльбрус, 1978. 158 с.
24. Бгажноков Б. Х. Очерки этнографии общения адыгов . Нальчик: Эльбрус, 1983. - 227 с.
25. Бгажноков Б. Х. Черкесское игрище . Нальчик: Кн. изд-во, 1991.
26. Бешкок М. Н., Нагайцева Л. Г. Адыгейский народный танец . Майкоп: Кн. изд-во, 1982. - 163 с.
27. Беляев В. Н. Руководство для обмера музыкальных инструментов . -М., 1931. 125 с.
28. Бромлей Ю. В. Этнос и этнография . М.: Наука, 1973. - 281 с.
29. Бромлей Ю. В. Современные проблемы этнографии . М.: Наука, 1981. - 389 с.
30. Бромлей Ю. В. Очерки теории этноса . М.: Наука, 1983, - 410 с.
31. Броневский С. М. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе, - М.: Кн. изд-во, 1824, - 407 с.
32. Булатова А. Г. Лакцы в XIX начале XX вв . (историко-этнографические очерки). - Махачкала: Кн. изд-во, 1968. - 350 с.
33. Бюхер К. Работа и ритм . М., 1923. - 326 с.288
34. Вертков К., Благодатов Г., Язовицкая Э. Атлас музыкальных инструментов народов СССР . М.: Музыка, 1975. - 400 с.
35. Волкова Н. Г., Джавахишвили Г. Н. Бытовая культура Грузии XIX -XX вв- Традиции и инновации . М., 1982. - 238 с.
36. Вопросы искусства народов Карачаево-Черкесии. Черкесск: Кн. изд-во, 1993. - 140 с.
37. Вопросы кавказской филологии и истории. Нальчик: Кн. изд-во, 1982. - 168 с.
38. Вызго Т. С. Музыкальные инструменты Средней Азии . М., 1972.
39. Гадагатль A.M. Героический эпос «Нарты» и его генезис . Краснодар: Кн. изд-во, 1967. -421 с.
40. Газарян С. С. В мире музыкальных инструментов . 2-е изд. М.: Просвещение, 1989. - 192 е., ил.
41. Галаев Б. А. Осетинские народные песни . М., 1964.
42. Ганиева A.M. Лезгинская народная песня . М. 1967.
43. Гарданов В. К. Общественный строй адыгских народов (XVIII первая половина XIX в.) - М.: Наука, 1967. - 329 с.
44. Гарданти М. К. Нравы и обычаи дигорцев . ОРФ СОНИИ, фольклор, ф-163/1−3/ п. 51 (на осетинском языке).
45. Горская свирель: Дагестанские народные песни. Переводы Н.Капиевой. Махачкала: Кн. изд-во, 1969.
46. Гребнев A.C. Адыгэ орэдхэр . Адыгейские (черкесские) народные песни и мелодии. М.-Л., 1941. - 220 с.
47. Гуменюк A.I. Украшсью народш музичш шетрументи . Киев., 1967.
48. Далгат У. Б. Героический эпос чеченцев и ингушей . Исследование и тексты. М., 1972. 467 с. с ил.
49. Далгат Б. А. Родовой быт чеченцев и ингушей . Грозный: Кн. изд-во, 1935.289
50. Данилевский Н. Кавказ и его горские жители в нынешнем их положении . М., 1846. - 188 с.
51. Дахкильчов И. А. Исторический фольклор чеченцев и ингушей . -Грозный: Кн. изд-во, 1978. 136 с.
52. Джапаридзе О. М. На заре этнокультурной истории Кавказа . Тбилиси: Мецниереба, 1989. - 423 с.
53. Джуртубаев М. Ч. Древние верования балкарцев и карачаевцев : Краткий очерк. Нальчик: Кн. изд-во, 1991. - 256 с.
54. Дзамихов К. Ф. Адыги : вехи истории. Нальчик: Кн. изд-во, 1994. -168 с.
55. Дзуцев Х. В., Смирнова Я. С. Семейные обряды осетин . Этносоциоло-гическое исследование образа жизни. Владикавказ «Ир», 1990. -160 с.
56. Дубровин Н. Ф. Черкесы (адыге). Краснодар: Кн. изд-во, 1927. - 178 с.
57. Думанов Х. М. Обычное имущественное право кабардинцев . Нальчик: Кн. изд-во, 1976. - 139 с.
58. Дьячков-Тарасов А. П. Абадзехи. Историко-этнографический очерк. Тифлис, 1902. - 50 с.
59. Еремеев А. Ф. Происхождение искусства . М., 1970. - 272 с.
60. Жирмунский В. М. Тюркский героический эпос . J1.: Наука, 1974. -728 с.
61. Зимин П. Н., Толстой C.JI. Спутник музыканта-этнографа . -М.: Музыкальный сектор Гиз’а, 1929. 87 с.
62. Зимин П. Н. Какие бывают музыкальные инструменты и какими способами получаются из них музыкальные звуки . М.: Музыкальный сектор Гиз’а, 1925. - 31 с.
63. Ижъырэ адыгэ орэдхэр. Адыгейские народные песни. Составитель Шу Ш. С. Майкоп: Кн. изд-во, 1965. - 79 с. (на адыг.яз.).
64. Инал-Ипа Ш. Д. Абхазы. Сухуми: Алашара, 1960. - 447 с.290
65. Инал-Ипа Ш. Д. Страницы исторической этнографии абхазов (материалы исследования). Сухуми: Алашара, 1971. - 312 с.
66. Инал-Ипа Ш. Д. Вопросы этно-культурной истории абхазов. Сухуми: Алашара, 1976. - 454 с.
67. Ионова С. Х. Абазинская топонимия . Черкесск: Кн. изд-во, 1992. -272 с.
68. Исторический фольклор. ОРФ СОНИИ, фольклор, ф-286, п. 117.
69. История Кабардино-Балкарской АССР в 2-х томах, - М., т. 1, 1967. 483 с.
70. Кабардинский фольклор. M.,-JI., 1936. - 650 с.
71. Кавказский этнографический сборник. М.: Наука, 1972. Вып. V. -224 с.
72. Кагазежев Б. С. Инструментальная культура адыгов . Майкоп: Адыгейское республиканское книжное издательво, 1992. - 80 с.
73. Калмыков И. Х. Черкесы . Черкесск: Карачаево-Черкесское отделение Ставропольского книжного издательства. 1974. - 344 с.
74. Калоев Б. А. Земледелие народов Северного Кавказа . -М.:Наука, 1981.
75. Калоев Б. А. Скотоводство народов Северного Кавказа . М., Наука, 1993.
76. Калоев Б. А. Осетинские историко-этнографические этюды . М.: Наука, 1999. - 393 е., ил.
77. Кантария М. В. Из истории хозяйственного быта Кабарды . -Тбилиси: Кн. изд-во, 1982. 246 с.
78. Кантария М. В. Экологические аспекты традиционной хозяйственной культуры народов Северного Кавказа . Тбилиси: Мецниереба. -1989. - 274 с.
79. Калистов Д. Очерки по истории Северного Причерноморья античной эпохи . Л., 1949. - 26 с.291
80. Каракетов М. Из традиционной обрядово-культовой жизни карачаевцев . М: Наука, 1995.
81. Карапетян Э. Т. Армянская семейная община . Ереван, 1958. -142 с.
82. Карачаево-Балкарский фольклор в дореволюционных записях и публикациях. Нальчик: Кн. изд-во, 1983. 432 с.
83. Карджиаты Б. М. Старинные обряды и обычаи осетин . Из жизни Кур-татгома. ОРФ СОНИИ, история, ф-4, д. 109 (на осетин.яз.).
84. Керашев Т. М. Одинокий всадник (роман). Майкоп: Краснодарское книжн. изд-во, Адыгейское отд., 1977. - 294 с.
85. Ковалевский М. М. Современный обычай и древний закон . М., 1886, - 340 с.
86. Ковач К. В. 101 абхазская народная песня . Сухуми: Кн. изд-во, 1929.
87. Ковач К. В Песни кодорских абхазцев . Сухуми: Кн. изд-во, 1930.
88. Кокиев Г. А. Очерки по этнографии осетинского народа . ОРФ СОНИИ, история, ф-33, д. 282.
89. Коков Д. Н. Адыгская (черкесская) топонимия. Нальчик: Эльбрус, 1974. - 316 с.
90. Косвен М. О. Очерки истории первобытной культуры . М.: Изд-во Академии Наук СССР, 1957. - 238 с.
91. Круглов Ю. Г. Русские обрядовые песни : Учебное пособие. 2-е изд., - М.: Высшая школа, 1989. - 320 с.
92. Крупнов Е. И. Древнаяя история Северного Кавказа . М., Изд-во АН СССР, 1969. - 520 с.
93. Крупнов Е. И. О чем говорят памятники материальной культуры ЧИАССР . Грозный: Кн. изд-во, 1960.292
94. Кудаев М. Ч. Карачаево-балкарский свадебный обряд . Нальчик: Кн изд-во, 1988. - 128 с.
95. Кузнецова А. Я. Народное искусство карачаевцев и балкарцев . -Нальчик: Эльбрус, 1982. 176 с. с ил.
96. Кумахов М. А., Кумахова З. Ю. Язык адыгского фольклора . Нартский эпос. М.: Наука, 1985. - 221 с.
97. Культура и быт народов Северного Кавказа 1917−1967 гг. Под редакцией В. К. Гарданова. М.: Наука, 1968. - 349 с.
98. Культура и быт колхозного крестьянства Адыгейской автономной области. М.: Наука, 1964. - 220 с.
99. Культура и быт адыгов (этнографическое исследование). Майкоп: Адыгейское отд. Краснодарского книжн. изд-ва, Вып. I, 1976. -212 е.- Вып. IV, 1981. - 224 е., Вып. VI - 170 с- Вып. VII, 1989. - 280 с.
100. Кушева Е. Н. Народы Северного Кавказа и их связи с Россией . Вторая половина XVI, 30-е годы XVII века. М.: Изд-во Академии наук СССР, 1963. - 369 с.
101. Лавров Л. И. Историко-этнографические очерки Кавказа . Л.: Наука. 1978. - 190 с.
102. Лавров Л. И. Этнография Кавказа (по полевым материалам 19 241 978 гг.). Л.: Наука. 1982. - 223 с.
103. Лакербай М. А. Очерки абхазского театрального искусства . Сухуми: Кн. изд-во, 1962.
104. Легенда говорит. Песни и сказания народов Дагестана. Сост. Лип-кин С. М., 1959.
105. Леонтович Ф. И. Адаты кавказских горцев . Материалы по обычному праву Северного и Восточного Кавказа. Одесса: Тип. А. П. Зеленаго, 1882, - Вып. 1, - 437с.293
106. Луганский Н. Л. Калмыцкие народные музыкальные инструменты Элиста : Калмыцкое книжное изд-во, 1987. - 63 с.
107. Люлье Л. Я. Черкесия (историко-этнографические статьи). Краснодар: Кн. изд-во, 1927. - 47 с.
108. Магометов А. Х. Культура и быт осетинского крестьянства . Орджоникидзе: Кн. изд-во, 1963. - 224 с.
109. Магометов А. Х. Культура и быт осетинского народа . Орджоникидзе: Изд-во «Ир», 1968, - 568 с.
110. Магометов А. Х. Этнические и культурно-исторические связи алан-осетин и ингушей . Орджоникидзе: Кн. изд-во, - 1982. - 62 с.
111. Мадаева З. А. Народные календарные праздники вайнахов . Грозный: Кн. изд-во, 1990. - 93 с.
112. Майсурадзе Н. М. Восточногрузинская музыкальная культура . -Тбилиси: «Мецниереба», 1971. (на груз.яз. с русск. резюме).
113. Макалатия С. И. Хевсурети . Историко-этнографический очерк дореволюционного быта. Тбилиси, 1940. - 223 с.
114. Малкондуев Х. Х. Древняя песенная культура балкарцев и карачаевцев . Нальчик: Кн. изд-во, 1990. - 152 с.
115. Мальбахов Э. Т. Страшен путь на Ошхамахо : Роман. М.: Советский писатель, 1987. - 384 с.
116. Мамбетов Г. Х. Материальная культура сельского населения Кабардино-Балкарии . Нальчик: Эльбрус, 1971. - 408 с.
117. Марков Е. Очерки Кавказа, - С .-Пб., 1887. 693 с.
118. Мафедзев С. Х. Обряды и обрядовые игры адыгов . Нальчик: Эльбрус, 1979. 202 с.
119. Мафедзев С. Х. Очерки трудового воспитания адыгов . Нальчик Эльбрус, 1984. - 169 с.
120. Меретуков М. А. Семья и брак у адыгских народов . Майкоп: Адыгейское отд. Краснодарского книжн. изд-ва, 1987. - 367 с.294
121. Мижаев М. И. Мифология и обрядовая поэзия адыгов . Черкесск: Карачаево-Черкесский НИИ, 1973. - 208 с.
122. Миллер В. Ф. Осетинские этюды, II вып . М., 1882.
123. Морган Л. Г. Древнее общество . Л., 1934. - 346 с.
124. Морган Л. Г. Дома и домашняя жизнь американских туземцев . Л.: Изд-во института народов Севера ЦИК СССР, 1934. - 196 с.
125. Модр А. Музыкальные инструменты . М.: Музгиз, 1959. - 267 с.
126. Музыкальная культура автономных республик РСФСР. (Сборник статей). М., 1957. - 408 с. С нотн. илл.
127. Музыкальные инструменты Китая. -М., 1958.
128. Мусукаев А. И. О Балкарии и балкарцах . Нальчик: Кн. изд-во, 1982.
129. Нагоев А. Х. Материальная культура кабардинцев в эпоху позднего средневековья Х1У-ХУП вв . Нальчик: Эльбрус, 1981. 88 с.
130. Налоев З. М. Из истории культуры адыгов . Нальчик: Эльбрус, 1978. - 191 с.
131. Налоев З. М. Джегуако и поэты (на кабардинском языке). Нальчик: Эльбрус, 1979. - 162 с.
132. Налоев З. М. Этюды по истории культуры адыгов . Нальчик: Эльбрус, 1985. - 267 с.
133. Народы Кавказа. Этнографические очерки. М.: Изд-во Академии наук СССР, 1960. - 611 с.
134. Народные песни и инструментальные наигрыши адыгов. М.: Советский композитор, 1980. Т. I. - 223 с- 1981. Т.П. - 231 е.- 1986. Т. III. - 264 с.
135. Ногмов Ш. Б. История адыгейского народа . Нальчик: Эльбрус, 1982. - 168 с.295
136. Ортабаева Р.А.-К. Карачаево-балкарские народные песни. Карачаево-Черкесское отделение Ставропольского книжного издательства, - Черкесск: Кн. изд-во, 1977. - 150 с.
137. Осетинский эпос. Сказания о нартах. Цхинвали: «Ирыстон» 1918. - 340 с.
138. Очерки истории Адыгеи. Майкоп: Адыгейское книжное изд-во 1957. - 482 с.
139. Пасынков Л. Быт и игры Кавказских народов . Ростов-на-Дону Кн. изд-во, 1925.141. Песни горцев. М., 1939.
140. Пресни ногайцев. Составление и переводы Н.Капиевой. Ставрополь, 1949.
141. Покровский М. В. Из истории адыгов в конце XVIII первой половине XIX века . Социально-экономические очерки. - Краснодар Кн. изд-во, 1989. - 319 с.
142. Порвенков В. Г. Акустика и настройка музыкальных инструментов Методическое пособие по настройке . -М., Музыка, 1990. 192 с. нот, ил.
143. Путилов Б. Н. Русский и южнославянский героический эпос . Сравнительно-типологическое исследование. М., 1971.
144. Путилов Б. Н. Славянская историческая баллада . М.-Л., 1965.
145. Путилов Б. Н. Русский историко-песенный фольклор XIII-XVI вв .- М.-Л., 1960. Покровский М. В. Русско-адыгейские торговые связи. Майкоп: Адыгейское книжное изд-во, 1957. - 114 с.
146. Рахаев А. И. Песенная эпика Балкарии . Нальчик: Кн. изд-во, 1988- 168 с.
147. Римский-Корсаков A.B. Музыкальные инструменты. М., 1954.
148. Религиозные пережитки у черкесов-шапсугов. Материалы шапсуг-ской экспедиции 1939 г. М.: Изд-во МГУ, 1940. - 81 с.296
149. Речменский H.С. Музыкальная культура Чечено-Ингушской АССР . -М., 1965.
150. Садоков P.JI. Музыкальная культура древнего Хорезма : «Наука».- 1970. 138 с. ил.
151. Садоков P.JI. Тысяча осколков золотого саза . М., 1971. - 169 с. ил.
152. Саламов Б С. Обычаи и традиции горцев. Орджоникидзе, «Ир». 1968. - 138 с.
153. Семейно-бытовая обрядность вайнахов. Сборник научных трудов.- Грозный, 1982. 84 с.
154. Семенов Н. Туземцы Северо-Восточного Кавказа (рассказы, очерки, исследования, заметки о чеченцах, кумыках, ногайцах и образцы поэзии этих народцев). СПб., 1895.
155. Сикалиев (Шейхалиев) А.И.-М. Ногайский героический эпос. -Черкесск, 1994. 328 с.
156. Сказание о нартах. Эпос народов Кавказа. М.: Наука, 1969. - 548 с.
157. Смирнова Я. С. Семья и семейный быт народов Северного Кавказа . II пол. XIX-XX вв. в. М., 1983. - 264 с.
158. Социальные отношения у народов Северного Кавказа. Орджоникидзе, 1978. - 112 с.
159. Современная культура и быт народов Дагестана. М.: Наука, 1971.- 238 с.
160. Стещенко-Куфтина В. Флейта Пана. Тбилиси, 1936.
161. Страны и народы. Земля и человечество. Общий обзор. М., Мысль, 1978.- 351 с.
162. Страны и народы. Научно-популярное географо-этнографическое издание в 20 томах. Земля и человечество. Глобальные проблемы. -М., 1985. 429 е., ил., карт.297
163. Торнау Ф. Ф. Воспоминания кавказского офицера 1835, 1836, 1837 1838 года . М., 1865. - 173 с.
164. Субаналиев С. Киргизские музыкальные инструменты : Идиофоны мембранофоны, аэрофоны. Фрунзе, 1986. - 168 е., ил.
165. Таксами Ч. М. Основные проблемы этнографии и истории нивхов- Л ., 1975.
166. Текеев K.M. Карачаевцы и балкарцы . М., 1989.
167. Токарев A.C. Этнография Народов СССР . М.: Изд-во Московского университета. 1958. - 615 с.
168. Токарев A.C. История русской этнографии (Дооктябрьский период). М.: Наука, 1966. - 453 с.
169. Традиционные и новые обряды в быту народов СССР. М.: 1981- 133 с.
170. Тресков И. В. Взаимоотношения народных поэтических культур- Нальчик, 1979 .
171. Уарзиати B.C. Культура осетин : связи с народами Кавказа. Орджоникидзе, «Ир», 1990. - 189 е., ил.
172. Уарзиати B.C. Народные игры и развлечения осетин . Орджоникидзе, «Ир», 1987. - 160 с.
173. Халебский A.M. Песня вайнахов . Грозный, 1965.
174. Хан-Гирей. Избранные произведения. Нальчик: Эльбрус, 1974- 334 с.
175. Хан-Гирей. Записки о Черкесии. Нальчик: Эльбрус, 1978. - 333с
176. Хашба И. М. Абхазские народные музыкальные инструменты . Сухуми: Алашара, 1967. - 240 с.
177. Хашба М. М. Трудовые и обрядовые песни абхазов . Сухуми Алашара, 1977. - 132 с.
178. Хетагуров К. Л. Осетинская лира (Ирон фандыр). Орджоникидзе «Ир», 1974. - 276 с.298
179. Хетагуров К.JI. Собрание сочинений в 3 томах . Том 2. Поэмы. Драматические произведения. Проза. М., 1974. - 304 с.
180. Цавкилов Б. Х. О традициях и обычаях . Нальчик: Кабардино-Балкарское книжн. изд-во, 1961. - 67 с.
181. Цховребов З. П. Традиции прошлого и настоящего . Цхинвали, 1974. - 51 с.
182. Чеджемов А. З., Хамицев А. Ф. Свирель из солнца . Орджоникидзе: «Ир», 1988.
183. Чекановска А. Музыкальная этнография . Методология и методика. М.: Советский композитор, 1983. - 189 с.
184. Чечено-Ингушский музыкальный фольклор. 1963. T.I.
185. Чубинишвили Т. Н. Древнейшие археологические памятники Мцхе-ты . Тбилиси, 1957 (на груз. яз.).
186. Чудесные родники: Сказания, сказки и песни народов Чечено-Ингушской АССР. Сост. Арсанов С. А. Грозный, 1963.
187. Чурсин Г. Ф. Музыка и танцы карачаевцев . «Кавказ», № 270, 1906.
188. Шаги к рассвету. Адыгские писатели-просветители XIX века: Избранные произведения. Краснодарское книжн. изд-во, 1986. - 398 с.
189. Шахназарова Н. Г. Национальные традиции и композиторское творчество . М., 1992.
190. Шерстобитов В. Ф. У истоков искусства . М.: Искусство, 1971. -200 с.
191. Шилакидзе М. И. Грузинские народные инструменты и инструментальная музыка . Тбилиси, 1970. - 55 с.
192. Шартанов А. Т Адыгская мифология . Нальчик: Эльбрус, 1982. -194 с.299
193. Шу Ш. С. Адыгейские народные танцы. Майкоп: Адыгейское отд. Краснодарского кн. изд-ва, 1971. - 104 с.
194. Шу Ш. С. Некоторые вопросы истории искусства адыгов. Методическое пособие. Майкоп: Адыгейское обл. общество «Знание», 1989.- 23.с.
195. Щербина Ф. А. История Кубанского казачьего войска . Т. I. - Ека-теринодар, 1910. - 700 с.
196. Этнические и культурно-бытовые процессы на Кавказе. М., 1978. - 278 е., ил.
197. Этнографические аспекты изучения современности. JI.: Наука, 1980. - 175 с.
198. Якубов М. А. . -Т. I. 1917−1945 гг. - Махачкала, 1974.
199. Яценко-Хмелевский A.A. Древесины Кавказа. Ереван, 1954.
200. Blackind J. The concept of identity and folk concepts of self: A Venda case study. in: identity: Personaj f. sociocultural. Uppsala, 1983, p. 47−65.
201. Galpin F/ Nhe Music of the Sumeuians, the Badylonians, Assyrians. Combuide, 1937, p. 34, 35.1. СТАТЬИ
202. Абдуллаев М. Г. О характере и формах проявления некоторых этнических предрассудков в быту (по материалам Северного Кавказа) // Учен. зап. Ставропольского пединститута. Вып. I. - Ставрополь, 1971. - С. 224−245.
203. Алборов Ф. Ш. Современный инструментарий осетинского народа // Известия Юго осетинского НИИ. - Цхинвали. - Вып. XXII. -1977.300
204. Алборов Ф. Ш. Осетинские народные духовые музыкальные инструменты // Известия Юго осетинского НИИ. - Тбилиси. Вып. 29. - 1985.
205. Аркелян Г. С. Черкосогаи (историко этнографическое исследование) / / Кавказ и Византия. - Ереван. - С.28−128.
206. Аутлев М. Г., Зевкин Е. С. Адыгейцы // Народы Кавказа. М.:Изд - во Академии наук СССР, 1960. - С.200 - 231.
207. Аутлев П. У. Новые материалы по религии адыгов // Учен. зап. АНИИ. История. Майкоп. - Т. IV, 1965. - С.186−199.
208. Аутлев П. У. К вопросу о смысле «меот» и «меотида» . Учен. зап. АНИИ. История. - Майкоп, 1969. Т.IX. - С.250 - 257.
209. Банин A.A. Очерк истории изучения русской инструментально -музыкальной культуры бесписьменной традиции //Музыкальная фольклористика. № 3. - М., 1986. - С.105 - 176.
210. Бел Дж. Дневник пребывания в Черкесии в течении 1837, 1838, 1839 гг. // Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов XIII XIX вв. - Нальчик: Эльбрус, 1974. - С.458 - 530.
211. Бларамберг Ф. И. Историческое, топографическое, этнографическое описание Кавказа // Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов XIII XIX вв. - Нальчик: Эльбрус, 1974. -С.458 -530.
212. Бойко Ю. Е. Петербургская минорика : аутентичное и вторичное // Вопросы инструментоведения. Вып.З. - СПб., 1997. - С.68 - 72.
213. Бойко Ю. Е. Инструмент и музыканты в текстах частушек // Инст-рументоведение: Молодая наука. СПб., - С. 14 - 15.
214. Бромлей Ю. В. К вопросу об особенностях этнографического изучения современности // Советская этнография, 1997, № 1. С. З -18.301
215. Васильков B.B. Очерк быта темиргоевцев // СМОМПК, 1901 -Вып. 29, отд. 1. С. 71 - 154.
216. Вейденбаум Е. Священные рощи и деревья у кавказских народов // Известия Кавказского отдела императорского Российского географического об ва. - Тифлис, 1877 - 1878. - т.5, № 3. - С.153 -179.
217. Гадло A.B. Князь Инал адыго кабардинских родословных // Из истории феодальной России. - JI., 1978
218. Гарданов В. К. Социльно экономические преобразования у народов Северного Кавказа . - М., 1968. - С.7−57.221 .Гафурбеков Т. Б. Музыкальное наследие узбеков // Музыкальная фольклористика. № 3. - М., 1986. - С.297 - 304.
219. Главани К. Описание Черкесии 1724 г . // Сборник материалов для описания местностей и племён Кавказа. Тифлис. Вып. 17, 1893.- С150 177.
220. Гнесин М. Ф. Черкесские песни // Народное творчество. М.,№ 12, 1937. - С.29−33.
221. Голден JI. Африканские музыкальные инструмены // Музыка народов Азии и Африки. М., 1973, Вып.2. - С.260 - 268.
222. Гостиева JI. К., Сергеева Г. А. Поминалные обряды у мусульманских народов Северного Кавказа и Дагестана / Ислам и народная культура. М., 1998. - С.140 - 147.
223. Грабовский Н. Ф. Очерк суда и уголовных преступлений в Кабардинском округе // Сборник сведений кавказских горцев. Вып.IV.- Тифлис, 1870.
224. Грабовский Н. Ф. Свадба в горских обществах Кабардинского округа // Сборник сведений кавказских горцев. Вып.И. - Тифлис, 1869.
225. Грубер Р. И. История музыкальной культуры . М.- Д., 1941, Т.1, ч, 1 - С. 154 - 159.
226. Джанашия Н. Абхазский культ и быт // Христианский Восток. -Kh.V. Вып. Г Петроград, 1916. - С.157 - 208.
227. Джарылгасинова Р. Ш. Музыкальные мотивы в живописи древнеко-гуреских гробниц // Музыка народов Азии и Африки. Вып.2. -М., 1973.-С.229 - 230.
228. Джарылгасинова Р. Ш. Садокова А.Р. Проблемы изучения музыы-кальной культуры народов Средней Азии и Казахстана в работах P . J1. Садокова (1929 1984) // Ислам и народная культура. - М., 1998. - С.217 - 228.
229. Джимов Б. М. Из истории крестьянских реформ и классовой борьбы в Адыгее в 60−70-х годах XIX в . // Учен. зап. АНИИ. Майкоп. -T.XII, 1971. - С.151−246.
230. Дьячков-Тарасов А. П. Абадзехи. (Историко этнографический очерк) // Записки Кавказского отдела имп. Русского географического общества. - Тифлис, кн.22, вып.4, 1902. - С.1−50.
231. Дюбуа де Монпере Ф. Путешествие по Кавказу к черкесам и абад-зехам. В Колхидию, Грузию, Армению и в Крым // Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов XIII XIX вв.- Нальчик, 1974. С.435−457.
232. Инал-Ипа Ш. Д. Об абхазо-адыгских этнографических параллелях // Учен. зап. АНИИ. Т.IV. - Майкоп, 1955.
233. Кагазежев Б. С. Традиционные музыкальные инструменты адыгов // Курьер Петровской Кунсткамеры. Вып. 6−7. СПб., - 1997. -С.178−183.
234. Кагазежев Б. С. Адыгейский народный музыкальный инструмент шичепшин // Культура и быт адыгов. Майкоп. Вып. VII. 1989. -С.230−252.
235. Калмыков И. Х. Культура и быт народов Черкесии . // Очерки истории Карачаево-Черкесии. Ставрополь. - T. I, 1967. - С.372−395.
236. Кантария М. В. О некоторых пережитках аграрного культа в быту кабардинцев // Учен. зап. АНИИ. Этнография. Майкоп, Т.VII. 1968. - С.348−370.
237. Кантария М. В. Некоторые вопросы этнической истории и хозяйства адыгов // Культура и быт адыгов. Майкоп. Вып. VI, 1986. -С.3−18.
238. Карданова Б. Б. Инструментальная музыка Карачаево-Черкесии // Вестник Карачаево-Черкесского госпедуниверситета. Черкесск, 1998. - С.20−38.
239. Карданова Б. Б. Обрядовые песни нагайцев (к характеристике жанров) // Вопросы искусства народов Карачаево-Черкесии. Черкесск, 1993. - С.60−75.
240. Кашежев Т. Свадебные обряды у кабардинцев // Этнографическое обозрение, № 4, кн.15. С.147−156.
241. Казанская Т. Н. Традиции народного скрипичного искусства Смоленской области // Народные музыкальные инструменты и инструментальная музыка. 4.II. М.: Советский композитор, 1988. -С.78−106.
242. Керашев Т. М. Искусство Адыгеи // Революция и горец. Ростов-на-Дону, 1932, № 2−3, - С.114−120.
243. Коджесау Э. Л., Меретуков М. А. Семейный и общественный быт // Культура и быт колхозного крестьянства Адыгейской автономной области. М.: Наука, 1964. - С.120−156.
244. Коджесау Э. Л. Об обычаях и традициях адыгейского народа // Учен. Зап. АНИИ. Майкоп. - Т. VII, 1968, - С265−293.
245. Короленко П. П. Записки о черкесах (материалы по истории Кубанской области) // Кубанский сборник. Екатеринодар. - Т.14, 1908. - С297−376.
246. Косвен М. О. Пережитки матриархата у народов Кавказа // ясовет-ская этнография, 1936, № 4−5. С.216−218.
247. Косвен М. О. Обычай возвращения домой (из истории брака) // Краткие сообщения института этнографии, 1946, № 1. С.30−31.
248. Костанов Д. Г. Культура адыгейского народа // Адыгейская автономная область. Майкоп, 1947. - С.138−181.
249. Кох К. Путешествие по России и в Кавказские земли // Адыги, балкарцы и карачаевцыв известиях европейских авторов XIII-XIX вв. Нальчик: Эльбрус, 1974. - С.585−628.
250. Лавров Л. И. Доисламские верования адыгейцев и кабардинцев // Труды института этнографии АН СССР. Т.41, 1959, - С.191−230.
251. Ладыжинский A.M. К изучению быта черкесов // Революция и горец, 1928, № 2. С.63−68.305
252. Ламберти А. Описание Колхиды, называемой теперь Мингрелией, в которой говорится о происхождении, обычаях и природе этих стран // Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов XIII-XIX вв. Нальчик, 1974, - С.58−60.
253. Лапинский Т. Горские народы Кавказа и их борьба против русских за свободу // ЗКОИРГО. СПб, 1864. Кн.1. С. 1−51.
254. Левин С. Я. О музыкальных инструментах адыгейского народа // Учен. зап. АНИИ. Майкоп. Т. VII, 1968. - С.98−108.
255. Ловпаче Н. Г. Художественная обработка металла у адыгов (Х-ХШвв.) // Кулитура и быт адыгов. Майкоп, 1978, - Вып.II. -С.133−171.
256. Люлье Л. Я. Верования, религиозные обряды, предрассудки у черкесов // ЗКОИРГО. Тифлис, кн.5, 1862. - С.121−137.
257. Малинин Л. В. О свадебных платежах и приданном у кавказских горцев // этнографическое обозрение. М., 1890. Кн.6. № 3. - С.21−61.
258. Мамбетов Г. Х. О гостеприимстве и застольном этикете адыгов // Учен. зап. АНИИ. Этнография. Майкоп. Т. VII, 1968. - С.228−250.
259. Махвич-Мацкевич А. Абадзехи, их быт, нравы и обычаи // Народная беседа, 1864, № 13. С.1−33.
260. Мациевский И. В. Народный музыкальный инструмент и методология его исследования // Актуальные проблемы современной фольклористики. Л., 1980. - С.143−170.
261. МачаварианиК.Д. Некоторые черты из жизни абхазцев // Сборник материалов для описания местности племен Кавказа (СМОМПК).- Вып.IV. Тифлис, 1884.
262. Меретуков М. А. Калым и приданное у адыгов // Учен. зап. АНИИ.- Майкоп. T.XI. - 1970. - С.181−219.
263. Меретуков М. А. Кустарные промыслы и ремесла у адыгов // Культура и быт адыгов. Майкоп. Вып.IV. - С.3−96.
264. Минкевич И. И. Музыка как медицинское средство на Кавказе . Протоколы заседания Императорского Кавказского медицинского общества. № 14. 1892.
265. Митрофанов А. Музыкальное искусство горцев Северного Кавказа // Революция и горец. № 2−3. - 1933.
266. Некоторые традиции и обычаи кабардинцев и балкарцев, связанные с жилищем // Вестник Кабардино-Балкарского НИИ. Нальчик. Вып.4, 1970. - С.82−100.
267. Нечаев Н. Путевые записи по юго-восточной России // Московский телеграф, 1826.
268. Ортабаева P.A.-К. Древнейшие музыкальные жанры народов Карачаево-Черкесии (Традиционные жанры и сказательное мастерство). Черкесск, 1991. С.139−149.
269. Ортабаева Р.А.-К. Джыршы и духовная жизнь общества // Роль фольклора в формировании духовной жизни народа. Черкесск, 1986. - С.68−96.
270. Ортабаева P.A.-К. О карачаево-балкарских народных певцах // Труды КЧНИИИФЭ. Черкесск, 1973. - Вып.VII. С. 144−163.
271. Потоцкий Я. Путешествие в астраханские и кавказские степи // Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов XIII-XIX вв. Нальчик: Эльбрус, 1974. - С.225−234.
272. Рахимов Р. Г. Башкирский кубыз // Вопросы инструментоведения. Вып.2. - СПб., 1995. - С.95−97.
273. Решетов A.M. Традиционный китайский Новый год // Фольклор и этнография. Связи фольклора с древнейшими представлениями и обрядами. JI., 1977.
274. Робакидзе А. И. Некоторые черты горского феодализма на Кавказе // Советская этнография, 1978. № 2. С. 15−24.
275. Сидоров В. В. Манок народный инструмент эпохи неолита // Народные музыкальные инструменты и инструментальная музыка. Часть I. - М., Советский композитор, 1987. - С.157−163.
276. Сикалиев А.И.-М. Ногайская героическая поэма «Копланлы батыр» // Вопросы фольклора народов Карачаево-Черкесии. Черкесск, 1983. - С20−41.
277. Сикалиев А.И.-М. Устное народное творчество ногайцев (К характеристике жанров) // Фольклор народов Карачаево-Черкесии. Жанр и образ. Черкесск, 1988. - С.40−66.
278. Сикалиев А.И.-М. Фольклор ногайцем // Очерки истории Карачаево-Черкесии. Ставрополь, - T.I., 1967, - С.585−588.
279. Сиськова А. Нивхские традиционные музыкальные инструменты // Сборник научных трудов. Л., 1986. - С.94−99.
280. Смирнова Я. С. Воспитание ребенка в адыгейском ауле в прошлом и настоящем // Учен. зап. АНИИ. Т. VIII, 1968. - С. 109−178.
281. Соколова А. Н. Адыгейская гармоника в обрядах // Итоги фольк-лорно-этнографических исследований этнических культур Кубани за 1997 г. Материалы конференции. С.77−79.
282. Сталь К. Этнографический очерк черкесского народа // Кавказский сборник, 1900. Т. XXI, од.2. С.53−173.
283. Студенецкий E.H. Одежда . Култура и быт народов Северного Кавказа. - М.: Наука, 1968. - С.151−173.308
284. Тавернье Ж. Б. Шесть путешествий в Турцию, Персию и Индию в течение сорока лет // Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов ХШ-Х1Х вв. Нальчик: Эльбрус, 1947. -С.73−81.
285. Танеев С. И. О музыке горских татар // памяти Танеева, 1856−1945 гг. М., 1947. - С.195−211.
286. Тебу де Мариньи Ж.-В.Э. Путешествие в Черкесию // Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов ХШ-Х1Х вв.- Нальчик: Эльбрус, 1974. С.291−321.
287. Токарев С. А. Религиозные пережитки среди черкесов-шапсугов . Материалы Шапсугской экспедиции 1939 г. М.: Московский госуниверситет, 1940. - С.3−10.
288. Хашба М. М. Музыка в народном врачевании абхазов (абхазо-грузинские этномузыкальные параллели) // Этнографические параллели. Материалы VII Республиканской сессии этнографов Грузии (5−7 июня 1985 г, Сухуми). Тбилиси: Мецниереба, 1987. - С112−114.
289. Цей И. С. Чапщ // Революция и горец. Ростов-на-Дону, 1929. № 4 (6). - С.41−47.
290. Чиковани М. Я. Нартские сюжеты в Грузии (параллели и отражения) // Сказания о нартах эпос народов Кавказа. - М.: Наука, 1969.- С.226−244.
291. Чисталев П. И. Сигудэк струнный смычковый инструмент народа Коми // Народные музыкальные инструменты и инструментальная музыка. Часть II. - М.: Советский композитор, 1988. - С.149−163.
292. Читая Г. С. Принципы и метод полевой этнографической работы // Советская этнография, 1957. № 4. -С.29−30.309
293. Чурсин Г. Ф. Культура железа у кавказских народов // Известия Кавказского историко-археологического института. Тифлис. Т.6, 1927. - С.67−106.
294. Шанкар Р. Тала : хлопки в ладоши // Музыка народов Азии и Африки. Вып.5. - М., 1987. - С.329−368.
295. Шилакадзе М. И. Грузино-северокавказские параллели . Струнный щипковый музыкальный инструмент. Арфа // Материалы VII Республиканской сессии этнографов Грузии (5−7 июня 1985 г, Сухуми), Тбилиси: Мецниереба, 1987. С.135−141.
296. Шейкин Ю. И. Практика традиционного музицирования удэ на однострунном смычковом инструменте // Народные музыкальные инструменты и инструментальная музыка Часть II. - М.: Советский композитор, 1988. - С.137−148.
297. Шортанов А. Т. Героический эпос адыгов «Нарты» // Сказания о нартах эпос народов Кавказа. - М.: Наука, 1969. - С.188−225.
298. Шу Ш. С. Музыка и танцевальное искусство // Культура и быт колхозного крестьянства Адыгейской автономной области. M.-JL: Наука, 1964. - С.177−195.
299. Шу Ш. С. Адыгейские народные музыкальные инструменты // Культура и быт адыгов. Майкоп, 1976. Вып.1. - С. 129−171.
300. Шу Ш. С. Адыгейские танцы //Сборник статей по этнографии Адыгеи. Майкоп, 1975. - С.273−302.
301. Шуров В. М. О региональных традициях в русском народном музыкальном творчестве // Музыкальная фольклористика. № 3. - М., 1986. - С. 11−47.
302. Эмсхаймер Э. Шведские народные музыкальные инструменты // Народные музыкальные инструменты и инструментальная музыка. Часть II. - М.: Советский композитор, 1988. - С.3−17.310
303. Ярлыкапов A.A. Обряд вызывания дождя у ногайцев // Ислам и народная культура. М., 1998. - С. 172−182.
304. Пшизова Р. Х. Музыкальная культура адыгов (Народно-песенное творчество-жанровая система). Автореферат дис. .канд. искусствоведения. М., 1996 - 22 с.
305. Якубов М. А. Очерки истории Дагестанской советской музыки . -T.I. 1917 - 1945 г. г. - Махачкала, 1974.
306. Хараева Ф. Ф. Традиционные муз . инструменты и инструментальная музыка адыгов. Автореферат дис.канд. искусствоведения. М., 2001. - 20.
307. Хашба М. М. Народная музыка абхазов и ее Кавказские параллели . Автореф. дис. доктора ист. наук. М., 1991.-50 с.
308. Этнокультурные аспекты. Автореф. дис. канд. ист. наук. JI., 1990.-25 с. 1. ДИССЕРТАЦИИ
309. Неврузов М. М. Азербайджанский народный инструмент кеманча и формы ее бытования : Дис. канд. искусствоведения. Баку, 1987. - 220с.
310. Хашба М. М. Трудовые песни абхазов : Дис. канд. ист. наук. -Сухуми, 1971.
311. Шилакадзе М. И. Грузинская народная инструментальная музыка . Дис. канд.ист. наук. Тбилиси, 1967.1. АВТОРЕФЕРАТЫ
312. Джандар М. А. Бытовые аспекты семейных обряловых песен адыгов : Автореферат дис. канд. ист. наук. Ереван, 1988. -16 с.
313. Соколова А. Н. Адыгская инструментальная культура . Автореферат дис. .кандидата искусствоведения. СПб., 1993. - 23 с.
314. Майсурадзе Н. М. Проблемы генезиса, становления и развития грузинской народной музыки : Автореферат дис. .канд. ист. наук. -Тбилиси, 1983. 51с.
315. Хакимов Н. Г. Инструментальная культура иранских народов : (Древность и раннее средневековье) //Автореферат дис. канд. искусствоведения. М., 1986.-27с.
316. Харатян Г. С. Этническая история черкесогаев : Автореферат дис. канд. ист. наук. -JL, 1981. -29с.
317. Чич Г. К. Героико-патриотические традиции в народно-песенном творчестве адыгов. Автореферат дис. канд. ист. наук. Тбилиси, 1984. - 23с.
318. Словарь музыкальных терминов
319. НАЗВАНИЯ ИНСТРУМЕНТА И ЕГО ЧАСТЕЙ АБАЗИНЫ АБХАЗЫ АДЫГИ НОГАЙЦЫ ОСЕТИНЫ ЧЕЧЕНЦЫ ИНГУШИ
320. СТРУННЫЕ ИНСТРУМЕНТЫ мш1къвабыз аиду-пхьярца апхьарца шыкЬпщин домбра КИСЫМ-фаНДЬф теантае къиш адхоку-помдур 1ад хьокхуш пондур лар. пхснаш1. СТРУНЫ а’еху бзэпсы смычок пщынэбз аердын 1ад
321. ГОЛОВКА ахы пшынэшъхъ шар кортакожи алы мха пщынэтхьэк1ум къулакъ къас бас лтос мерз чог арчиж чади
322. КОРПУС апкъ а’мгуа ПЩЫНЭПКЪ сыртые къус
323. ГОЛОСНИКОВОЕ ОТВЕРСТИЕ абжьтга мэкъэгьуан гуыбыныхуынгъыта чытог геи
324. ШЕЙКА ИНСТРУМЕНТА аху пщынэпшъ хъаед къе. чарг
325. ПОДСТАВКА а’сы пщынэк1эт хараг хаераег джар джор
326. ВЕРХНЯЯ ДЕКА гьвы ахоа пщинэныб къамакъ гае
327. КОНСКИЙ ВОЛОС шык! э бахчы хчис
328. КОЖАНЫЙ РЕМЕШОК аача бгырыпх сарм1. НОЖКА ашьапы пщынэпак!
329. ДРЕВЕСНАЯ СМОЛА МУЗЫКАЛЬНЫЙ ИНСТРУМЕНТ къвабыз амзаша мыстхъу ПЩЫНЭ ПШЫНЭ кобыз фандыр ч1опильг пондур
330. Сравнительная таблица основных черт смычковых инструментов
331. ИНСТРУМЕНТЫ ФОРМА КОРПУСА МАТЕРИАЛ КОЛИЧЕСТВО СТРУН
332. КОРПУС ВЕРХНЯЯ ДЕКА СТРУНЫ смычок
333. АБАЗИНСКИЙ лодкообразная ясень клен чинара ясень жила конский волос фундук кизил 2
334. АБХАЗСКИЙ лодкообразная клен липа ольха пихта липа сосна конский волос фундук кизил 2
335. АДЫГСКИЙ лодкообразная ясень клен груша самшит граб ясень груша конский волос алыча кизил 2
336. БАЛКАРО-КАРАЧАЕВСКИЙ лодкообразная орех груша ясень груша орех конский волос алыча кизил 2
337. ОСЕТИНСКИЙ чашеобразная круглая клен береза козья кожа конский волос орех кизил 2 или 3
338. Абаев Илико Миткаевич 90 л. /1992 г./, с. Тарское, Северная Осетия
339. Азаматов Андрей 35 л. /1992 г./, г. Владикавказ, Северная Осетия.
340. Акопов Константин 60 л. /1992 г./, с. Гизель, Северная Осетия.
341. Алборов Феликс 58 л. /1992/, г. Владикавказ, Северная Осетия.
342. Багаев Нестор 69 л. /1992 г./, с. Тарское, Северная Осетия.
343. Багаева Асинет 76 л. /1992/, с. Тарское, Северная Осетия.
344. Баете Инвер 38 л. /1989 г./, г. Майкоп, Адыгея.
345. Батыз Махмуд 78 л. /1989 г./, аул Тахтамукай, Адыгея.
346. Бешкок Магомед 45 л. /1988 г./, аул Гатлукай, Адыгея.
347. Битлев Мурат 65 л. /1992 г./, аул Нижний Эканхал, Карачаево1. Черкесия.
348. Женетль Разиет 55 л. /1988 г./, аул Тугоргой, Адыгея. Зарамук Индрис - 85 л. /1987 г./, аул Понежукай, Адыгея. Зареущуили Маро - 70 л. /1992 г./, с. Тарское, Северная Осетия. Керейтов Курман-Али - 60 л. /1992 г./, аул Нижний Эканхал, Карачаево-Черкесия.
349. Сикалиева Нина 40 л. /1997 г./, аул Икан-Халк, Карачаево-Черкесия
350. Схашок Асиет 51 г. /1989 г./, аул Понежукай, Адыгея.
351. Тазов Тлюстанбий 60 л. /1988 г./, аул Хакуринохабль, Адыгея.
352. Тешев Мурдин 57 л. /1987 г./, пос. Шхафит, Краснодарский край.
353. Тлехусеж Гучесау 81 г. /1988 г./, аул Шенджий, Адыгея.
354. Тлехуч Мугдин 60 л. /1988 г./, аул Ассокалай, Адыгея.
355. Тлянчев Галаудин 70 л. /1994 г./, аул Кош-Хабль, Карачаево1. Черкесия.
356. Ториев Хадж-Мурат 84 г. /1992/, с. Первое Дачное, Северная Осетия319
357. МУЗЫКАЛЬНЫХ ИНСТРУМЕНТОВ, НАРОДНЫХ ПЕВЦОВ СКАЗИТЕЛЕЙ, МУЗЫКАНТОВ И ИНСТРУМЕНТАЛЬНЫХ АНСАМЛЕЙ
358. Адхоку-пондур под инв. № 0С 4318 из гос. краеведческого музея, г. Грозный, Чеченская республика. Снимок 1992 г.1. Л" чин""1. Вид сзади324
359. Фото 3. Кисын-фандыр под инв. № 9811/2 из Северо-Осетинского гос. музея. Снимок 1992 г.1. Вид спереди Вид сбоку
360. Фото 7. Шичепшии № 11 691 из Национального музея Республики Адыгея.329
361. Фото 8. Шичепшип М>И-1739 из Российского этнографического музея (Саикт -Петербрг).330
362. Фото 9. Шимепшин МИ-2646 из Российского этнографического музея (Санкт-Петербург).331
363. Фото 10. Шичетиин Х°922 из Государственного центрального музея музыкальной культуры им. М. И. Глинки (Москва).332
364. Фото 11. Шичетиин № 701 из музея музыкальной культуры им. Глинки (Москва).333
365. Фото 12. Шичетиин № 740 из музея музыкальной культуры им. Глинки. (Москва).
366. Фото 14. Шичепшии № 11 949/1 из Национального музея Республики Адыгея.
367. Вид спереди Вид сбоку Вид сзади
368. Фото 15. Шичепшин Адыгейского государственного университета. Снимок 1988 г.337
369. Фото 16. Шичепшии из школьного музея аДжамбечий. Снимок 1988 г.
370. Вид спереди Вид сбоку Вид сзади
371. Фото 17. Пшипэкэб № 4990 из Национального музея Республики Адыгея. Снимок 1988 г.
372. Фото 18. Хавпачев X., г. Нальчик, КБАССР. Снимок 1974 г.340
373. Фото 19. Джаримок Т., а. Джиджихаблъ, Адыгея, Снимок 1989 г.341:
374. Фото 20. Чич Тембот, а. Нешукай, Адыгея. Снимок 1987 г.342
375. Фото 21. Курашев А., г. Нальчик. Снимок 1990 г.343
376. Фото 22. Тешев M., а. Шхафит, Краснодарский край. Снимок 1990 г.
377. Уджуху Б., а . Теучежха блъ, Адыгея. Снимок 1989 г.345
378. Фото 24. Тлехуч Мугдии, а. Асоколай, Адыгея. Снимок 1991 г.346
379. Фото 25. Богус Н&bdquo- а. Асоколай, Адыгея. Снимок 1990 г.
380. Фото 26. Донежук Ю., а. Асоколай, Адыгея. Снимок 1989 г.
381. Фото 27. Батыз Махмуд, а. Тахтамукай, Адыгея. Снимок 1992 г.350
382. Фото 29. Тазов Т., а. Хакуринохаблъ, Адыгея. Снимок 1990 г.351
383. Туапсииский район, Краснодарского края. Снимок353
384. Фото 32. Гедуадже Г., а. Асоколай. Снимок 1989 г.
385. Вид спереди Вид сбоку Ввд сзади
386. Фото 34. Кисып-фапдыр Хадарцева Эльбруса из ст. Архоиской, Сев.Осетии. Снимок 1992 г.
387. Фото 35. Кисын-фандыр Абаева Илико из с. Тарское Сев. Осетии. Снимок 1992 г.
388. Фото 38. Адхоку-пондар из коллекции Ш. Эдисултанова, ный, Чеченская республика. Снимок 1992 г.
389. Фото 46. Дала-фандыр под инв. № 9811/1 из Северо го гос.музея. Снимок 1992 г.3681. Вид спеРеди Вид сзади
390. Фото 47. Дала-фандыр под инв. № 8403/14 из Северо-Осетинс-кого гос. музея. Снимок 1992 г.370
391. Фото 49. Дала-фандыр из Севера-Осетинского республиканского НМЦНТ. Мастер-изготовитель Азаматов А. Снимок 1992 г.
392. Струнно-щипковый инструмент дуадастанон-фандыр под инв. № 9759 из Северо-Осетинского гос. музея.372
393. Фото 51. Струнно-щипковый инструмент дуадастанон-фандыр под инв. № 114 из Северо-Осетинского гос. музея.
394. Вид спереди Вид сбоку Вид сзади
395. Фото 53. Дечих-попдар Дамкаево Абдул-Вахида из пос. Мааз Чеченской республики. Снимок 1992 г.
396. Вид спереди Вид сбоку Вид сзади
397. Фото 54. Дечш-попдар из коллекции Ш. Эдисултаиова, г. Грозный, Чеченская республика. Снимок 1992 г.1. Вид спереди
398. Фото 55. Дечик-поидар из коллекции 111. Эдисултаиова, г. Грозный, Чеченская республика. Снимок 1992 г.376
399. Фото 56. Камылъ №№ 6477, 6482.377
400. Фото 57. Камылъ № 6482 из АОКМ.
401. Камыль из сельского Дома культуры, а. Псейтук, Адыгея. Снимок 1986 г.12.клавишный ирон-кандзал-фандыр под Изготовлен в начале XX века.3831. Вид спереди1. Вид спереди
402. Фото 63. 18-клавишный- ирон-кандзал-фандыр под инв. № 9832 из Северо-Осетинского гос. музея. Изготовлен в начале XX века.1. Вид сбокУ Вид сверху
403. Фото 67. Гармонистка Шадже М., а. Кунчукохаблъ, Адыгея Снимок 1989 г.
404. Фото 69. Пшипе Жеиетлъ Разиет, а. Тугургой, Адыгея. Снимок 1986 г.
405. Ударный инстумент геманш из коллекции Эдисултано-ва Шиты, г. Грозный. Снимок 1991 г.392
406. Дечик-пондар из государственного краеведческого музея, г. Грозный, Чеченская республика. Снимок 1992 г.
407. Вид спереди Вид сбоку Вид сзади
408. Шичепшин из СШ № 1, а. Хабез, Карачаево-Черкесия. Снимок 1988 г.
409. Вид спереди Вид сбоку Вид сзади
410. Пшикэнэт Баете Итера, г. Майкоп. Снимок 1989 г.395
411. Гармонист Белъмехов Паю (Хъаэ/съунэкъор), а. Хатаэкукай, Адыгея.396
412. Певец и музыкант. Шач Чукбар, с. Калдахвара, Абхазия,
413. Ударный инструмент геманш из коллекции Ш. Эдисултанова, г. Грозный, Чеченская республика. Снимок 1992 г.399
414. Сказитель Сикалиев А.-Г., А. Икон-Халк, Карачаево-Черкесия.1. Снимок 1996 г.
415. Обряд «Чапщ», а. Пшызхаблъ, Адыгея. Снимок 1929 г.
416. Обряд «Чапщ», а. Хакуринохабль, Адыгея. Снимок 1927 г.403
417. Певец и камылапш Челеби Хасан, а. Потухай, Адыгея. Снимок 1940 г.404
418. Пшинетарко старинный щипковый инструмент, типа угловой арфы Мамигиа Казиев (кабардинец), с. Заюково Баксинского района, КБ ССР. Снимок 1935 г.405
419. Коблев Лю, а. Хакуринохаблъ, Адыгея. Снимок 1936 г.-сказитель Удычак А. М., а. Нешукай, Адыгея. Снимок 1989 г.40 841 041 Т
420. Джа мирзе И., а . Афипсип, Адыгея. Снимок 1930 г.412
421. Сказительница Хабаху Д., а. Понежукай, Адыгея. Снимок 1989 г.
422. Во время беседы автора с Хабаху Д. Снимок 1989 г.414
423. Исполнитель на кисын-фандыре Гуриев Урусби из Владикавказа, Сев. Осетии. Снимок 1992 г.
424. Оркестр народных инструменов Майкопского училища искусств. Снимок 1987 г.
425. Исполнительница на пшинэтарко Тлехусеж Светлана из г. Майкопа, Адыгея. Снимок 1990 г.417
426. Уляпский джегуаковский ансамбль, Адыгея. Снимок 1907 г.418
427. Кабардинский джегуаковский ансамбль, с. Заюко, Кабардино-Балкария. Снимок 1935 г.420
428. Мастер-изготовитель и исполнитель на народных инструмен max Азаматов Андрей из Владикавказа. Снимок 1992 г.
429. Свистковый духовой инструмент уашен Алборова Феликса из Владикавказа, Сев. Осетия. Снимок 1991 г.
430. Исполнитель на дечик-пондаре Дамкаев Абдул-Вахид, пос. Мааз, Чеченской республики. Снимок 1992 г.423
431. Исполнитель на кисын-фандыре Кокоев Темырболат из с. Ногир. Сев. Осетии. Снимок 1992 г.
432. Мембранный инструмент тэп из коллекции Эдисултанова Шиты, г. Грозный. Снимок 1991 г.4.25
433. Мембранный ударный инструмент гавал из коллекции Эдисул-танова Шиты, г. Грозный. Снимок 1991 г. ударный инструмент тэп из коллекции Эдисултанова Шиты, г. Грозный. Снимок 1991 г.427
434. Исполнитель на дечиг-пондаре Дагаев Валид из г. Грозного, Чеченской республики.
435. Сказитель Акопов Константин из с. Гизелъ Сев. Осетии. Снимок 1992 г.429
436. Сказитель Ториев Хадж-Мурат (ингуш) из с. I Дачное, Сев. Осетии. Снимок 1992 г.430
437. Сказитель Ляпов Хусен (ингуш) из с. Карца, Сев. Осетии, 1. Снимок 1992 г.431
438. Сказитель Юсупов Элдар-Хадиш (чеченец) из г. Грозного. Чеченской республики. Снимок1992г.432
439. Сказитель Багаев Нестр из с. Тарское Сев. Осетии. Снимок 1992 г.433
440. Сказители: Хугаева Като, Багаева Асинет, Хугаева Люба из с. Тарское, Сев. Осетии. Снимок 1992 г.435
441. Ансамбль гармонисток, а. Асоколай «Адыгея. Снимок 1988 г.
442. Сказитель и исполнитель на кисыф-фандыре Цогараев Созыры ко из сХидикус, Сев. Осетии. Снимок 1992 г.
443. Исполнитель на кисын-фандыре Хадарцев Эльбрус из ст. Архонской, Сев. Осетии. Снимок 1992 г.438
444. Сказитель и исполнитель на кисын-фандыре Абаев Илико из с. Тарское, Сев. Осетии. Снимок 1992 г.
445. Фолъклорно-этнографический ансамбль «Кубады» («Хъубады») ДК им. КХетагурова, Владикавказа.1. Снимок 1987 г.
446. Сказители Анна и Илико Абаевы из с. Тарское, Сев. Осетии.1. Снимок 1990 г.
447. Группа музыкантов и певцов из а. Афипсип, Адыгея. Снимок 1936 г.444
448. Исполнитель на бжамые, Адыгея. Снимок II пол. XIX века.
449. Гармонистка Богус Т., а. Габукай, Адыгея. Снимок 1989 г.446,
450. Оркестр осетинских народных инструментов, г. Владикавказ, 1. Северная Осетия
451. Фолъклорно-этнографический ансаблъ, Адыгея. Снимок 1940 г.450

Повседневная жизнь горцев Северного Кавказа в XIX веке Казиев Шапи Магомедович

Музыкальные инструменты

Музыкальные инструменты

Горцы - народ музыкальный, песни и танцы для них так же привычны, как бурка и папаха. Они традиционно взыскательны к мелодии и слову, потому что знают в них толк.

Музыка исполнялась на разнообразных инструментах - духовых, смычковых, щипковых и ударных.

В арсенале горских исполнителей были свирели, зурна, бубен, струнные инструменты пандур, чагана, кеманга, тар и их национальные разновидности; балалайка и домра (у ногайцев), басамей (у черкесов и абазинцев) и множество других. Во второй половине XIX века в музыкальный быт горцев начинают проникать русские фабричные музыкальные инструменты (гармошка и др.).

По свидетельству Ш. Б. Ногмова, в Кабарде бытовал двенадцати струнный инструмент «рода цимбалов». Об арфе с 12 струнами из конских волос сообщают также К. Л. Хетагуров и композитор С. И. Танеев.

Н. Грабовский описывает некоторые инструменты, которые сопровождали танцы кабардинцев: «Музыка, под которую плясала молодежь, состояла из одной длинной деревянной дудки, называемой горцами «сыбызга», и из нескольких деревянных трещоток - «харе» (харе состоит из четырехугольной продолговатой дощечки с ручкою; около основания ручки к дощечке свободно привязаны еще несколько дощечек меньшей величины, которые, ударяясь одна о другую, издают трескучий звук)».

О музыкальной культуре вайнахов и их национальных инструментах много интересных сведений в книге Ю. А. Айдаева «Чеченцы: история и современность»: «Одним из самых старинных у чеченцев является струнный инструмент дечик-пондур. Этот инструмент имеет деревянный, долбленный из одного куска дерева корпус удлиненной формы с плоской верхней и изогнутой нижней декой. Гриф дечик-пондура имеет лады, причем порожками ладов на старинных инструментах служили веревочные или жильные поперечные перевязы на грифе. Звуки на дечик-пондуре извлекаются, как на балалайке, пальцами правой руки приемами удара по струнам сверху вниз или снизу вверх, тремоло, бряцанием и щипком. Звук старинного дечик-пондура имеет мягкий тембр шелестящего характера. Другой народный струнный смычковый инструмент - адхоку-пондур - имеет корпус округлой формы - полушария с грифом и опорной ножкой. Играют на адхоку-пондуре смычком, причем во время игры корпус инструмента находится в вертикальном положении; поддерживаемый за гриф левой рукой, он упирается ножкой в левое колено играющего. Звучание адхоку-пондура напоминает скрипку… Из духовых инструментов в Чечне встречается зурна, повсеместно распространенная на Кавказе. Этот инструмент обладает своеобразными и несколько резкими звуками. Из клавишно-духовых инструментов в Чечне наиболее распространенный инструмент - кавказская гармоника…Звук ее своеобразный, по сравнению с русским баяном резковатый и вибрирующий.

Барабан с корпусом цилиндрической формы (вота), на котором обычно играют деревянными палками, но иногда и пальцами, является неотъемлемой принадлежностью чеченских инструментальных ансамблей, особенно при исполнении народных танцев. Сложные ритмы чеченских лезгинок требуют от исполнителя не только виртуозной техники, но и высокоразвитого чувства ритма. Не меньшее распространение имеет и другой ударный инструмент - бубен…»

Глубокие традиции и у дагестанской музыки.

Самые распространенные инструменты аварцев: двухструнный тамур (пандур) - щипковый инструмент, зурна - деревянный духовой инструмент (напоминающий гобой) с ярким, пронзительным тембром, и трехструнная чагана - смычковый инструмент, похожий на плоскую сковороду с верхом, обтянутым кожей животного или рыбьим пузырем. Женское пение часто сопровождалось ритмическим звучанием бубна. Излюбленный ансамбль, сопровождавший пляски, игры, спортивные состязания аварцев, - зурна и барабан. Очень характерны в исполнении такого ансамбля воинственные марши. Виртуозное звучание зурны, сопровождаемое ритмичными ударами палочек по туго натянутой коже барабана, прорезывало шум любой толпы и было слышно на весь аул и далеко окрест. У аварцев есть поговорка: «На целое войско хватит одного зурнача».

Главный инструмент даргинцев - трехструнный агач-кумуз, шестиладовый (в XIX в. двенадцатиладовый), с большими выразительными возможностями. Музыканты настраивали его три струны различными способами, получая всевозможные сочетания и последовательность созвучий. Реконструированный агач-кумуз заимствовали у даргинцев и другие народности Дагестана. В даргинском музыкальном ансамбле присутствовали также чунгур (щипковый инструмент), а позднее - кеманча, мандолина, гармоника и общедагестанские духовые и ударные инструменты. В музицировании лакцев широко использовались общедагестанские музыкальные инструменты. Это подметил еще Н. И. Воронов в своем очерке «Из путешествия по Дагестану»: «Во время ужина (в доме бывшей казикумухской ханши - Авт.) послышалась музыка - звуки бубна, сопровождавшиеся пением женских голосов и хлопаньем в ладоши. Сперва пели на галерее, потому что певицы, кажется, несколько конфузились и не решались войти в ту комнату, где мы ужинали, но потом вошли и, ставши в углу, закрыв при этом бубном свои лица, понемногу расшевелились… Скоро к певицам присоединился музыкант, игравший на дудке (зурне - Авт.). Составились танцы. Кавалерами служили прислужники ханши, а дамами - служанки и приглашенные из аула женщины. Танцевали попарно, мужчина с женщиной, плавно следуя один за другой и описывая круги, а при ускорении темпа музыки пускались вприсядку, причем женщины выделывали весьма забавные па». Одним из самых популярных ансамблей у лезгин является сочетание зурны и барабана. Однако в отличие, скажем, от аварского дуэта лезгинский ансамбль представляет собой трио, в которое входят две зурны. Одна из них все время выдерживает опорный тон («зур»), а другая ведет затейливую мелодическую линию, как бы обвивающуюся вокруг «зура». В результате складывается своеобразное двухголосие.

Другие инструменты лезгин - тар, кеманча, саз, хроматическая гармоника и кларнет. Основные музыкальные инструменты у кумыков: агач-кумуз, близкий даргинскому по конструкции, но с иной, чем в Нагорном Дагестане, настройкой, и «аргъан» (азиатская гармонь). На гармонике играли преимущественно женщины, на агач-кумузе - мужчины. Кумыки часто использовали зурну, пастушью свирель и гармонику для исполнения самостоятельных музыкальных произведений. Позднее к ним добавились баян, аккордеон, гитара и отчасти балалайка.

Сохранилась кумыкская притча, раскрывающая ценность национальной культуры.

Как сломить народ

В давние времена один могущественный царь послал своего лазутчика в Кумыкию, повелев высмотреть, большой ли народ кумыки, сильно ли их войско, каким оружием воюют и можно ли их завоевать. Вернувшись из Кумыкии, лазутчик предстал перед царем:

- О, мой повелитель, кумыки - народ небольшой, и войско их невелико, а оружие - кинжалы, шашки, луки да стрелы. Но покорить их нельзя, пока в руках у них будет маленький инструмент…

- Что же это такое, что придает им такую силу?! - удивился царь.

- Это - кумуз, простой музыкальный инструмент. Но пока они на нем играют, поют под него и танцуют, они духовно не сломятся, а значит, умрут, но не покорятся…

Из книги Инки. Быт. Культура. Религия автора Боден Луи

Из книги Абиссинцы [Потомки царя Соломона (litres)] автора Бакстон Дэвид

Музыка и музыкальные инструменты Абиссинцы приписывают изобретение своей церковной музыки – вместе с ее ритмами, тональностями, ее системой записи и сопровождающим ее танцем – Йареду, святому VI столетия, сохранившемуся в благодарной памяти потомков. Среди эпизодов из

Из книги Нубийцы [Могущественная цивилизация древней Африки (litres)] автора Шинни Питер

ИНСТРУМЕНТЫ И ОРУЖИЕ Освоение искусства выплавки и обработки металла внесло определенные перемены в природу и количество инструментов и оружия, доступного мероитам. Однако, поскольку его проникновение в быт происходило медленно, бронза продолжала оставаться в обиходе

Из книги Как пережить конец света и остаться в живых автора Роулз Джеймс Уэсли

Инструменты Чтобы быть готовым к обмену миллиарда золотых монет, слитков или золотого лома, важно иметь какой-то тест: пробу на кислую реакцию, испытание пламенем, очень точные весы и набор для оценки фиксовой подлинности монет.Для обмена консервированной еды вам

Из книги Взрослый мир императорских резиденций. Вторая четверть XIX – начало XX в. автора Зимин Игорь Викторович

Музыкальные увлечения членов императорской семьи Обязательным и совершенно естественным элементом воспитания детей русского дворянства было основательное музыкальное образование. Музыка для них – своеобразная среда обитания. Конечно, для девочек эта дисциплина

Из книги Миф абсолютизма. Перемены и преемственность в развитии западноевропейской монархии раннего Нового времени автора Хеншелл Николас

Из книги Зубы дракона. Мои 30-е годы автора Туровская Майя

ИНСТРУМЕНТЫ САМОУПРАВЛЕНИЯ Первоначально государственный аппарат представлял меньшую угрозу на пути королевской власти, так как был обязан ей и своим существованием, и своими полномочиями. Более опасными при неосторожном управлении являлись институты, обладавшие

Из книги автора

И. А. Пырьев и его музыкальные комедии К проблеме жанра Приключения этой статьи уходят во времена упомянутого выше совещания 1974 года «о жанрах». Она была написана к этому совещанию, но не произнесена (тему мою от жанров сместили в сторону сборов). Не была она

• Специальность ВАК РФ07.00.07
• Количество страниц 450

Глава I. Основные аспекты исследования традиционных струнных инструментов народов Северного Кавказа.

§1 .Сравнительная характеристика смычковых музыкальных инструментов (описание, обмер и технология изготовления).

§2.Технические и музыкально-выразительные возможности инструментов.

§3.Щипковые инструменты.

§4.Роль и предназначение смычковых и щипковых инструментов в обрядово-бытовой культуре народов

Северного Кавказа.

Глава ¡¡.Характерные особенности духовых и ударных инструментов народов Северного Кавказа.

§1.Описание, параметры и способы изготовления духовых инструментов.

§2.Технические и музыкально-выразительные возможности духовых инструментов.

§3.Ударные инструменты.

§4.Роль духовых и ударных инструментов в обрядах и быту народов Северного Кавказа.

Глава III. Этнокультурные связи народов Северного Кавказа.

Глава IV. Народные певцы и музыканты.

Глава У. Обряды и обычаи, связанные с традиционными музыкальными инструментами народов Северного Кавказа

Рекомендованный список диссертаций

• Героико-патриотические традиции в народно-песенном творчестве адыгов (на историко-этнографическом материале) 1984 год, кандидат исторических наук Чич, Гисса Карович

• Национальная гармоника в традиционной музыкальной культуре адыгов второй половины XIX-конца XX в.в. 2004 год, кандидат исторических наук Гучева, Анджела Вячеславовна

• Адыгское народное многоголосие 2005 год, доктор искусствоведения Ашхотов, Беслан Галимович

• Танцевальная и песенно-музыкальная культура кабардинцев во второй половине XX века 2004 год, кандидат исторических наук Кешева, Зарема Мухамедовна

• Северокавказское вокальное многоголосие: типология певческих моделей 2012 год, доктор искусствоведения Вишневская, Лилия Алексеевна

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Традиционная музыкальная культура народов Северного Кавказа: Народные музыкальные инструменты и проблемы этнокультурных контактов»

Северный Кавказ - один из самых многонациональных регионов России, здесь сосредоточена основная масса кавказских (коренных) народов, главным образом сравнительно малочисленных. Он обладает неповторимыми природными и социальными особенностями этнической культуры.

Северный Кавказ прежде всего понятие географическое, охватывающее все Предкавказье и северный склон Большого Кавказа. От Закавказья Северный Кавказ отделен Главным или Водораздельным хребтом Большого Кавказа. Однако западную оконечность обычно относят целиком к Северному Кавказу.

По мнению В.П.Алексеева, «Кавказ в языковом отношении представляет собой один из самых пестрых регионов планеты. В то же время, по антропологическим данным, большинство северокавказских этносов (в том числе осетины, абхазы, балкарцы, карачаевцы, адыги, чеченцы, ингуши, аварцы, даргинцы, лакцы), хотя и относятся к разным языковым семьям, принадлежат к кавкасионскому (жители горных районов Кавказа) и понтийскому (колхский) антропологическим типам и собственно представляют собой физически родственные, древнейшие автохтонные народы Главного Кавказского хребта»1.

Северный Кавказ по многим признакам считается уникальнейшим регионом мира. В особенности это относится к его этнолингвистическому плану, так как едва ли найдется в мире столь высокая плотность разнообразных этносов на сравнительно небольшой территории.

Этногенез, этническая общность, этнические процессы находящие выражение в духовной культуре народа, являются одной из сложных и

1 Алексеев В.П. Происхождение народов Кавказа. - М., 1974. - с. 202-203. 5 интересных проблем современной этнографии, археологии, истории, языкознания, фольклористики и музыкознания1.

Народы Северного Кавказа благодаря близости своих культур и исторических судеб при большом разнообразии в языковом отношении, можно считать северокавказской региональной общностью. Об этом свидетельствуют исследования археологов, историков, этнографов, языковедов: Гадло A.B., Ахлакова A.A., Трескова И.В., Далгат О.Б., Корзуна В.Б., Аутлева П.У., Меретукова М.А. и других.

До сих пор отсутствует монографическая работа по традиционным музыкальным инструментам народов Северного Кавказа, что в значительной мере затрудняет совокупное осмысление инструментальной культуры региона, определения общего и национально-специфического в традиционном музыкальном творчестве многочисленных народов Северного Кавказа, т.е. разработку таких важных проблем как контактные взаимовлияния, генетическое родство, типологическая общность, национальное и региональное единство и своеобразие в исторической эволюции жанров, поэтики и т.д.

Решению этой сложной проблемы должно предшествовать углубленное научное описание традиционных народных музыкальных инструментов каждого отдельно взятого народа или группы близкородственных народов. В отдельных северокавказских республиках в этом направлении сделан значительный шаг, но такой объединенной и координационной работы в деле обобщения, целостного осмысления закономерностей генезиса и эволюции системы жанров музыкального творчества народов всего региона нет.

Данный труд является одним из первых шагов в осуществлении этой нелегкой задачи. Изучение в целом традиционных инструментов

1 Бромлей Ю.В. Этнос и этнография. - М., 1973; Он же. Очерки теории этноса. -М., 1983; Чистов К.В. Народные традиции и фольклор. - Л., 1986. 6 разных народов приводит к созданию необходимой научно-теоретической и фактической базы, на основе которой представляется обобщенная картина фольклорного наследия народов Северного Кавказа и более углубленное исследование вопросов общего и национально-специфического в традиционной культуре населения всего региона.

Северный Кавказ является многонациональной общностью, которая связана между собой генетически, большей частью - контактно, а в целом имеет близость в историко-культурном развитии. В течение многих столетий среди многочисленных племен и народов происходили особенно интенсивные межэтнические процессы, приводившие к сложным и многообразным культурным взаимовлияниям.

Исследователи отмечают общекавказскую зональную близость. Как пишет Абаев В.И. «Все народы Кавказа, не только непосредственно соседствующие друг с другом, но и более отдаленные, связаны между собой сложными прихотливыми нитями языковых и культурных связей. Создается впечатление, что при всем непроницаемом многоязычии, на Кавказе складывался единый в существенных чертах культурный мир»1. Грузинский фольклорист и ученый М.Я.Чиковани подтверждает подобный вывод: «Многие «вековые образы», созданные кавказскими народами, давно уже вышли за национальные рамки и, стали общим достоянием, несмотря на языковые преграды. Глубоко содержательные сюжеты и образы, с которыми связаны возвышенные эстетические идеалы, нередко развивались коллективными творческими усилиями. Процесс взаимообогощения фольклорных традиций кавказских народов имеет многовековую историю»2.

1 Абаев В.И. Осетинский язык и фольклор. -М., -Л.: Изд-во АН СССР, 1949. - С.89.

2 Чиковани М.Я. Нартские сюжеты Грузии (параллели и отражения) // Сказание о нартах - эпос народов Кавказа. - М., Наука, 1969. - С.232. 7

Важной частью в традиционной музыкальной жизни народов Северного Кавказа является фольклор. Он служит эффективным средством для более глубокого понимания процессов развития музыкальной культуры. Фундаментальные труды по народному эпосу В.М.Жирмунского, В.Я.Проппа, П.Г.Богатырева, Е.М.Мелетинского, Б.Н.Путилова показывают новый подход к возможностям и путям сравнительно-исторического исследования по указанной проблеме, выявляют основные закономерности развития фольклорных жанров. Авторы успешно решают вопросы генезиса, специфики, характера межэтнических связей.

В работе А.А.Ахлакова «Исторические песни народов Дагестана и Северного Кавказа»1 рассмотрены различные аспекты исторических песен народов Северного Кавказа. Автор подробно рассказывает о типологии обрядов в историко-песенном фольклоре и на этом фоне описывает героическое начало в поэтическом фольклоре позднего средневековья и нового времени (примерно ХУ1-Х1Х в.в.), показывает характер содержания и формы его проявления в поэзии народов Северного Кавказа. Он выясняет национально-специфическое и общее типологически единое или генетически родственное создание героического образа. При этом он использует различные методики для изучения фольклора Кавказа. Истоки героических традиций, отразившихся в историко-песенном фольклоре, восходят к глубокой древности, о чем свидетельствует нартский эпос бытующий в разных формах почти у всех народов Северного Кавказа. Автор рассматривает данную проблему, включая восточную часть Кавказа Дагестан, но остановимся на анализе его работы в той части, которая рассматривает народы Северного Кавказа.

1 Ахлаков A.A. Исторические песни народов Дагестана и Северного Кавказа «Наука». -М., 1981. -С.232. 8

Ахлаков A.A.1 на основе исторического подхода к вопросам типологии образов в историко-песенном фольклоре на Северном Кавказе, а также в типологии тематики сюжетов и мотивов на большом историко-этнографическом и фольклорном материале показывает истоки истори-ко-героических песен, закономерности их развития, общность и особенности в творчестве народов Северного Кавказа и Дагестана. Весомый вклад в историко-этнографическую науку данный исследователь вносит, раскрывая проблемы историзма в песенной эпохе, самобытности отражения социальной жизни.

Виноградов B.C. в своей работе на конкретных примерах показывает некоторые особенности языка и народной музыки, раскрывает их роль в изучении этногенеза. Касаясь вопроса взаимосвязей и взаимовлияния в музыкальном искусстве, автор пишет: «Родственные связи в музыкальном искусстве иногда обнаруживаются в музыке народов, территориально удаленных друг от друга. Но наблюдаются и обратные явления, когда два соседних народа, имеющих общую историческую судьбу и длительные разносторонние связи по музыке, оказываются относительно далекими. Нередки случаи музыкального родства народов, относящихся к разным языковым семьям"2. Как указывает В.С.Виноградов, языковое родство народов не обязательно сопровождается родством их музыкальной культуры и процесс формирования и дифференциации языков имеет отличие от аналогичных процессов в музыке, определяющихся самой спецификой музыки3.

Взаимосвязям и взаимовлиянию музыкальных культур посвящена работа К. А. Верткова «Музыкальные инструменты как

1 Ахлаков A.A. Указ. работа. - С. 232

Виноградов B.C. Проблема этногенеза киргизов в свете некоторых данных их музыкального фольклора. // Вопросы музыкознания. - Т.З., - М., 1960. - С.349.

3 Там же. - С.250. 9 памятники этнической и историко-культурной общности народов СССР»1. В ней К.А.Вертков, опираясь на музыкальные параллели в области народного музыкального инструментария народов СССР утверждает, что есть инструменты, принадлежащие только одному народу и бытующие только на одной территории, но встречаются и одинаковые или почти одинаковые инструменты у нескольких народов, территориально отдаленных друг от друга. Входя органически в музыкальную культуру каждого из этих народов и выполняя в ней функцию равную, а порой и более существенную, чем все другие инструменты, они воспринимаются самим народом как подлинно национальные»2.

В статье "Музыка и этногенез" И.И.Земцовский полагает, что если этнос принять за некое целое, то разные его компоненты (язык, одежда, орнамент, пища, музыка и другие), развиваясь в культурно-историческом единстве, но обладая имманентными закономерностями и самостоятельными ритмами движения, почти всегда эволюционируют не параллельно. Разность вербального языка не оказывается препятствием для развития музыкального сходства. Межэтнические границы В области музыки и искусства белее подвижны, чем языковые3.

Особого внимания заслуживает теоретическое положение академика В.М. Жирмунского о трех возможных причинах и трех основных типов повторяемости фольклорных мотивов и сюжетов. Как указывает В.М.Жирмунский, сходство (подобие) может иметь по крайней мере три причины: генетическую (общее происхождение двух или более народов

1 Вертков К.А. Музыкальные инструменты как памятники этнической и историко-культурной общности народов СССР. // Славянский музыкальный фольклор -М., 1972.-С.97.

2 Вертков К. А. Указ.работа. - С. 97-98. л

Земцовский И. И. Музыка и этногенез. // Советская этнография. 1988. - № 3. -с.23.

10 и их культур), историко-культурную (контакты, которые могут облегчить акт заимствования, либо способствовать сближению форм, разных по происхождению), действие общих закономерностей (конвергенция или "самозарождение"). Родственность народов облегчает возникновение подобия или сходства, по другим причинам, также как, например, длительность этнокультурных контактов1. Этот теоретический вывод, несомненно, может служить одним из основных критериев исследования этногенеза в свете музыкального фольклора.

Вопросы взаимосвязи и взаимоотношений народных музыкальных культур в свете исторической закономерности рассмотрены в книге И.М.Хашба "Абхазские народные музыкальные инструменты"2. В исследовании И.М.Хашба обращается к музыкальным инструментам народов Кавказа - адыгов, грузин, осетин и других. Сравнительное изучение этих инструментов с абхазскими обнаруживает их сходство как по форме, так и по функции, что дает основание автору прийти к следующему заключению: абхазский музыкальный инструментарий сложился из самобытных музыкальных инструментов аинкьага, абык (язычковый), абык (амбушюрный), ашьамшиг, ачарпын, аюмаа, ахымаа, апхьарца3 и привнесенных адаул, ачамгур, апандур, амырзакан4. Последние свидетельствуют о древних культурных взаимосвязях между народами Кавказа.

Как замечает И.М.Хашба, при сравнительном изучении абхазских музыкальных инструментов с подобными же инструментами адыгских

1 Жирмунский В.М. Народный героический эпос: Сравнительно-исторические очерки. - М., - Л., 1962. - с.94.

2 Хашба И.М. Абхазские народные музыкальные инструменты. - Сухуми, 1979. - С.114.

3 Аинкьага - ударный инструмент; абык, ашьамшиг, ачарпын - духовые; аюмаа, ахымаа - струнно-щипковые апхьарца - струнно-смычковый.

4 Адаул - ударный инструмент; ачзмгур, апандур - струнно-щипковые; амырзакан - гармоника.

11 племен наблюдается их сходство как внешнее, так и функциональное, что подтверждает генетическое родство этих народностей. Такое сходство музыкального инструментария абхазов и адыгов дает основание полагать, что они или хотя бы их прототипы возникли в очень давнее время, по крайней мере еще до дифференциации абхазо-адыгских народов. Первоначальное же назначение, которое они по сей день сохранили в памяти, подтверждает эту мысль.

Отдельные вопросы взаимосвязи музыкальных культур народов Кавказа освещены в статье В.В.Ахобадзе1. Автор отмечает мелодическую и ритмическую близость абхазских народных песен с осетинскими2. На родство абхазских народных песен с адыгскими и осетинскими указывает о и В.А.Гвахария. Одним из общих характерных признаков родства абхазских и осетинских песен В.А.Гвахария считает двухголосие, но в абхазских песнях иногда появляется и трехголосие. Эту гипотезу подтверждает и то, что чередование кварт и квинт, реже октав присуще осетинским народным песням, характерно и для абхазских и адыгских песен. Как предполагает автор, двухголосие северо-осетинских песен, возможно, является результатом влияния музыкального фольклора адыгских народов, т.к. осетины принадлежат к индо-европейской группе языков4. На родство абхазских и осетинских песен указывает В.И.Абаев5

1 Ахобадзе В.В. Предисловие // Абхазские песни. - М., - 1857. - С.11.

Гвахария В.А. О древних взаимосвязях грузинской и северокавказской народной музыки. // Материалы по этнографии Грузии. - Тбилиси, 1963, - С. 286.

5 Абаев В.И. Поездка, в Абхазию. // Осетинский язык и фольклор. - M., - JL, -1949.-С. 322.

1 О и К.Г.Цхурбаева. По мнению В.И.Абаева мелодии абхазских песен весьма близки к осетинским, а в некоторых случаях совершенно тождественны. К.Г. Цхурбаева, отмечая общие черты в манере сольно-хорового исполнения осетинских и абхазских песен в их интонационном строе, пишет: «Несомненно, сходные черты имеются, но лишь отдельные. При более тщательном анализе песен каждого из этих народов, явственно выявляются своеобразные национальные особености двухголосия, которое у абхазов не всегда напоминают осетинское, несмотря на суровость звучания тех же кварто-квинтовых созвучий. К тому же их ладо-интонационный строй резко отличается от осетинского и лишь в единичных случаях обнаруживает с ним некоторую близость»3.

Богатством и разнообразием мелодики и ритмики отличается балкарская танцевальная музыка, как пишет С.И.Танеев « . танцы сопровождались пением мужского хора и игрой на дудке: хор пел в унисон, повторяя по нескольку раз одну и ту же двухтактовую фразу, иногда с небольшими вариациями, эта унисонная фраза, имевшая резкий, определенный ритм и вращающаяся в объеме терции или кварты, реже квинты или сексты, представляет собой как бы повторяющийся бас-бассо остинато, служивший основанием для вариации, которую один из музыкантов исполнял на дудке. Вариации состоят из быстрых пассажей, часто изменяются и, по-видимому, зависят от произвола игравшего. Дудка «сыбсыхе» сделана из ружейного ствола, делается она и из тростника. Участвующие в хоре и слушатели отбивают такт, хлопая в ладоши. Хлопанье это соединяются с щелканьем ударного инструмента,

1 Цхурбаева К.Г. Об осетинских героических песнях. - Орджоникидзе, - 1965. -С. 128.

2 Абаев В.И. Указ.работа. - С. 322.

3 Цхурбаева К.Г. Указ. работа. - С. 130.

13 называемого «хра», состоящего из деревянных дощечек, вдетых в веревку. В одной и той же песне попадаются тоны, полутоны, восьмые, триоли.

Ритмическая конструкция очень сложная, часто сопоставляются фразы из различного числа тактов, встречаются отделы по пять, семь и десять тактов. Все это придает горским мелодиям своеобразный, непривычный для нашего слуха характер»1.

Одним из главных богатств духовной культуры народа является созданное им музыкальное искусство. Народная музыка всегда рождала и рождает в общественной практике высшие духовные чувства человека - служащие фундаментом формирования представления человека о прекрасном и возвышенном, о героическом и трагическом. Именно в этих взаимодействиях человека с окружающим его миром раскрываются все богатства человеческих чувств, силы его эмоциональности и создается основа для формирования способностей к творчеству (в том числе музыкальному) по законам гармонии, красоты.

Каждый народ вносит в сокровищницу общей культуры свой достойный вклад широко пользуясь богатствами жанров устного народного творчества. В связи с этим немаловажное значение приобретает изучение бытовых традиций, в недрах которых развивается народная музыка. Как и другие жанры народного творчества, народная музыка имеет не только эстетическую, но и этническую функцию2. В связи с вопросами этногенеза в научной литературе уделяется большое внимание народной музыке3. Музыка тесно связана с этнической

1 Танеев С.И. О музыке горских татар // Памяти С.Танеева. - М. - Л. 1947. -С.195.

2 Бромлей Ю.В. Этнос и этнография. - М., 1973. - С.224-226. л

Земцовский И.И. Этногенез в свете музыкального фольклора // Народно стваралашство. Т.8; св. 29/32. Београд, 1969; Его же. Музыка и этногенез (исследовательские предпосылки, задачи, пути) // Советская этнография. - М., 1988, №2. - С.15-23 и другие.

14 историей народа и рассмотрение ее с этой точки зрения носит историко-этнографический характер. Отсюда и вытекает источниковедческое значение народной музыки для историко-этнографического исследования1.

Отражая трудовую деятельность и быт народа, музыка тысячелетиями сопутствовала его жизни. В соответствии с общим развитием человеческого общества и конкретными историческими условиями жизни того или иного народа развивалось его музыкальное искусство2.

Каждый народ Кавказа развивал свое музыкальное искусство, которое является частью общекавказской музыкальной культуры. На протяжении веков, постепенно он ". выработал характерные интонационные особенности, ритмику, строение мелодии, создал самобытные музыкальные инструменты"3 и тем самым зародил свой национальный музыкальный язык.

В ходе динамического развития одни инструменты, отвечая условиям быта, совершенствовались и сохранялись веками, другие старели и исчезали, иные же впервые создавались. "Музыка и исполнительное искусство, развиваясь требовали соответствующих средств воплощения, а более совершенные инструменты в свою очередь оказали воздействие на музыку и исполнительское мастерство, способствовали их дальнейшему росту. Особенно ярко этот процесс происходит в наши дни"4. Именно под таким углом с историко

1 Майсурадзе Н.М. Грузинская народная музыка и ее историко-этнографические аспекты (на грузинском языке) - Тбилиси, 1989. - С. 5.

2 Вертков К.А. Предисловие к «Атласу музыкальных инструментов народов СССР», М., 1975.-С. 5.

15 этнографической точки зрения следует рассматривать богатый музыкальный инструментарий северокавказских народов.

Инструментальная музыка у горских народов развита на достаточном уровне. Материалы, выявленные в результате исследования показали, что все виды инструментов - ударные, духовые и струнно-щипковые берут начало с древнейших времен, хотя многие уже вышли из употребления (к примеру струнно-щипковых -пщинэтарко, аюмаа, дуадастанон, апепшин, дала-фандыр, дечиг-пондар, духовых - бжамий, уадынз, абыкъ, стили, сырын, лалым-уадынз, фидиуг, шодиг).

Необходимо отметить, что в связи с постепенным исчезновением некоторых традиций из быта народов Северного Кавказа, выходят из употребления инструменты, тесно связанные с этими традициями.

Многие народные инструменты данного региона до наших дней сохранили свою первобытную форму. Среди них в первую очередь следует назвать инструменты, изготовленные из долбленого куска дерева и ствола тростника.

Изучение истории создания и развития северокавказского музыкального инструментария обогатит знания не только музыкальной культуры данных народов в целом, но и помогут воспроизвести историю их бытовых традиций. Сравнительное изучение музыкального инструментария и бытовых традиций северокавказских народов, к примеру, абхазов, осетин, абазин, вайнахов и народов Дагестана поможет выявить их тесные культурно-исторические взаимосвязи. Необходимо подчеркнуть, что музыкальное творчество этих народов постепенно совершенствовалось и развивалось, в зависимости от изменяющихся социально-экономических условий.

Таким образом, музыкальное творчество северокавказских народов - это результат особого общественного поцесса, изначально связанного

16 с бытом народа. Оно способствовало в целом развитию национальной культуры.

Все вышеизложенное подтверждает актуальность темы исследования.

Хронологические рамки исследования охватывают целый исторический период становления традиционной культуры северокавказских народов XIX в. - I половины XX в. В этих рамках освещены вопросы происхождения и развития музыкальных инструментов, их функции в быту. Объектом данного исследования являются традиционные музыкальные инструменты и связанные с ними бытовые традиции и обряды народов Северного Кавказа.

К одним из первых историко-этнографических исследований традиционной музыкальной культуры народов Северного Кавказа, относятся труды ученых просветителей С.-Б.Абаева, Б.Далгат, А,-Х.Джанибекова, С.-А.Урусбиева, Ш.Ногмова, С.Хан-Гирея, К.Хетагурова, Т.Эльдерханова.

Обращали внимание на отдельные стороны музыкальной культуры народов Северного Кавказа и русские ученые, исследователи, путешественники, журналисты В.Васильков, Д. Дьячков-Тарасов, Н.Дубровин, Л.Люлье, К.Сталь, П.Свиньин, Л.Лопатинский, Ф.Торнау, В.Потто, Н.Нечаев, П.Услар1.

1 Васильков В.В. Очерк быта темиргоевцев // СМОМПК. - Вып. 29. - Тифлис, 1901; Дьячков-Тарасов А.Н. Абадзехи // ЗКОИРГО. - Тифлис, 1902, кн. XXII. Вып. IV; Дубровин Н. Черкесы (адыгэ). - Краснодар. 1927; Люлье Л.Я. Черке-сия. - Краснодар, 1927; Сталь К.Ф. Этнографический очерк черкесского народа // Кавказский сборник. - Т.XXI - Тифлис, 1910; Нечаев Н. Путевые записи по Юго-Восточной России // Московский телеграф, 1826; Торнау Ф.Ф. Воспоминание кавказского офицера // Русский вестник, 1865. - М.; Лопатинский Л.Г. Песня о Бзиюкской битве // СМОМПК, - Тифлис, Вып. XXII; Его же. Предисловия к адыгским песням // СМОМПК. - Вып. XXV. - Тифлис, 1898; Свиньин П. Празднование байрама в черкесском ауле // Отечественные записки. - № 63, 1825; Услар П.К. Этнография Кавказа. - Вып. II. - Тифлис, 1888.

Появление среди народов Северного Кавказа еще в дореволюционное время первых просветителей, писателей, ученых стало возможным благодаря сближению северокавказских народов с русским народом, его культурой.

В числе деятелей литературы и искусства из среды северокавказских народов в XIX - начале XX в. следует назвать ученых, писателей-просветителей: адыгов Умара Берсея, Кази Атажукина, Толиба Кашежева, абазина Адиль-Гирея Кешева (Каламбия), карачаевцев Иммолата Хубиева, Ислама Тебердича (Крымшамхазова), балкарцев Исмаила и Сафар-Али Урусбиевых, осетинов: поэтов Темырболата Мамсурова и Блашка Гурджибекова, прозаиков Инала Канукова, Сека Гадиева, поэта и публициста Георгия Цаголова, просветителя Афанасия Гасиева.

Особый интерес представляют работы европейских авторов, которые частично обращались к теме народных инструментов. Среди них работы Э.-Д. д" Асколи, Ж.-Б. Тавернье, Дж.Белла, Ф.Дюбуа де Монпе-ре, К.Коха, И.Бларамберга, Я.Потоцкого, Ж.-В.-Э.Тебу де Мариньи, Н.Витсена1, в которых есть сведения, дающие возможность по крупицам восстановить забытые факты, выявить вышедшие из бытования музыкальные инструменты.

Изучением музыкальной культуры горских народов занимались советские музыкальные деятели и фольклористы М.Ф.Гнесин, Б.А. Галаев, Г.М.Концевич, А.П.Митрофанов, А.Ф.Гребнев, К.Е.Мацютин,

1 Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов ХШ-Х1Х вв -Нальчик, 1974.

Т.К.Шейблер, А.И.Рахаев1 и другие.

Необходимо отметить содержание работы Аутлевой С.Ш., Налоева З.М., Канчавели Л. Г., Шортанова А.Т., Гадагатля A.M., Чича Г.К.2 и других. Однако, авторы этих работ не дают полного описания рассматриваемой нами проблемы.

Значительный вклад в рассмотрение проблемы музыкальной культуры адыгов внесли искусствоведы Ш.С.Шу3, А.Н.Соколова4 и Р.А.Пшизова5. Отдельные их статьи касаются изучения адыгских народных инстументов.

Для изучения адыгской народной музыкальной культуры имеет большое значение издание многотомника "Народные песни и

1 Гнесин М.Ф. Черкесские песни // Народное творчество, № 12, 1937: Архив АННИ, Ф.1, П.27, д.З; Галаев Б.А. Осетинские народные песни. - М., 1964; Митрофанов А.П. Музыкально-песенное творчество горцев Северного Кавказа // Сборник материалов Северо-Кавказского горского НИИ. Т.1. - Ростовский государственный архив, Р.4387, оп.1, д.ЗО; Гребнев А.Ф. Адыгэ орэдхэр. Адыгейские (черкесские) народные песни и мелодии. - М.,-Л., 1941; Мацютин К.Е. Адыгейская песня // Советская музыка, 1956, № 8; Шейблер Т.К. Кабардинский фольклор // Учен.записки КЕНИИ - Нальчик, 1948. - Т. IV; Рахаев А.И. Песенная эпика Балкарии. - Нальчик, 1988.

2 Аутлева С.Ш. Адыгские историко-героические песни XVI-XIX вв. - Нальчик, 1973; Налоев З.М. Организационная структура джегуако // Культура и быт адыгов. - Майкоп, 1986; Его же. Джегуако в роли хатияко // Культура и быт адыгов. - Майкоп, 1980. Вып. III; Канчавели Л.Г. О специфике отражения действительности в музыкальном мышлении древних адыгов // Вестник КЕНИИ. -Нальчик, 1973. Вып. VII; Шортанов А.Т., Кузнецов В.А. Культура и быт синдов и других древних адыгов // История Кабардино-Балкарской АССР. - Т. 1; - М., 1967; Гадагатль A.M. Героический эпос «Нарты» адыгских (черкесских) народов. - Майкоп, 1987; Чич Г.К. Героико-патриотическике традиции в народно-песенном творчестве адыгов // Автореферат. канд.диссертации. - Тбилиси, 1984.

3 Шу Ш.С. Становление и развитие адыгской народной хореографии // Автореферат. канд.искусствоведения. - Тбилиси, 1983.

4 Соколова А.Н. Народная инструментальная культура адыгов // Автореферат. канд.искусствоведения. - СПб., 1993.

5 Пшизова Р.Х. Музыкальная культура адыгов (народное песенное творчество: жанровая система) // Автореферат. канд.искусствоведения. -М., 1996.

19 инструментальные наигрыши адыгов" под редакцией Е.В.Гиппиуса (составители В.Х.Барагунов и З.П.Кардангушев)1.

Таким образом, актуальность проблемы, большое теоретическое и практическое значение ее изучения, обусловили выбор темы и хронологические рамки данного исследования.

Целью работы является освещение роли музыкального инструментария в культуре народов Северного Кавказа, их происхождения и способов изготовления. В соответствии с этим ставятся следующие задачи: определить место и назначение инструментов в быту рассматриваемых народов;

Исследовать ранее бытовавшие (вьшедшие из употребления) и ныне бытующие (в том числе и усовершенствованные) народные музыкальные инструменты;

Установить их исполнительские, музыкально-выразительные возможности и констуктивные особенности;

Показать роль и деятельность народных певцов и музыкантов в историческом развитии данных народов;

Рассмотреть обряды и обычаи, связанные с традиционными инструментами народов Северного Кавказа; установить первоначальные термины, характеризующие конструкцию народных инструментов.

Научная новизна исследования заключается в том, что впервые монографически изучены народные инструменты северокавказсккх народов; наиболее полно исследована народная технология изготовления всех видов музыкальных инструментов; выявлена роль мастеров-исполнителей в развитии народной инструментальной

1 Народные песни и инструментальные наигрыши адыгов. - Т.1, - М., 1980, -Т.П. 1981,-ТЛИ. 1986.

20 культуры; освещены технико-исполнительские и музыкально-выразительные возможности духовых и струнных инструментов. В работе изучены этнокультурные взаимосвязи в области музыкального инструментария.

Национальный музей Республики Адыгея уже пользуется проведенными нами описаниями и обмерами всех народных музыкальных инструментов, находящихся в фондах и экспозиции музея. Произведенные расчеты по технологии изготовления народных инструментов уже помогают народным мастерам-изготовителям. Описанные способы игры на народных инструментах воплощаются в практические факультативные занятия в Центре народной культуры Адыгейского государственного университета.

Нами использованы следующие методы исследования: историко-сравнительный, математический, аналитический, контентанализ, метод интервьюирования и другие.

При изучении историко-этнографических основ культуры и быта, мы опираемся на труды историков-этнографов Алексеева В.П., Бромлея Ю.В., Косвена М.О., Лаврова Л.И., Крупнова Е.И., Токарева С.А., Мафедзева С.Х., Мусукаева А.И., Инал-Ипа Ш.Д., Калмыкова И.Х., Гарданова В.К., Бекизовой Л.А., Мамбетова Г.Х., Думанова Х.М., Алиевой А.И., Меретукова М.А., Бгажнокова Б.Х., Кантария М.В., Майсурадзе Н.М., Шилакадзе М.И.,

1 Алексеев В.П. Происхождение народов Кавказа - М., 1974; Бромлей Ю.В. Этнография. - М., изд. «Высшая школа», 1982; Косвен М.О. Этнография и история Кавказа.Исследования и материалы. - М., изд. «Восточная литература», 1961; Лавров Л.И. Историко-этнографические очерки Кавказа. - Л., 1978; Крупнов Е.И. Древняя история и культура Кабарды. - М., 1957; Токарев С.А. Этнография народов СССР. - М., 1958; Мафедзев С.Х. Обряды и обрядовые игры адыгов. - Нальчик, 1979; Мусукаев А.И. О Балкарии и балкарцах. - Нальчик, 1982; Инал-Ипа Ш.Д. Об абхазо-адыгских этнографических параллелях. // Учен. зап. АНИИ. - Т.1У (история и этнография). - Краснодар, 1965; Он же. Абхазы. Изд. 2-е - Сухуми, 1965; Калмыков И.Х. Черкесы. - Черкесск, Карачаево-Черкесское отделение Ставропольского книжного издательства, 1974; Гарданов В.К Общественный строй адыгских народов. - М., Наука, 1967; Бекизова Л.А. Фольклор и творчество адыгских писателей XIX в. // Труды КЧНИИ. - Вып. VI. - Черкесск, 1970; Мамбетов Г.Х., Думанов Х.М. Некоторые вопросы о современной кабардинской свадьбе //Этнография народов Кабардино-Балкарии. - Нальчик. - Вып.1, 1977; Алиев А.И. Адыгский нартский эпос. - М., - Нальчик, 1969; Меретуков М.А. Семья и семейный быт адыгов в прошлом и настоящем. // Культура и быт адыгов (этнографические исследования). - Майкоп. - Вып.1, 1976; Бгажноков Б.Х. Адыгский этикет. -Нальчик, 1978; Кантария М.В. Некоторые вопросы этнической истории и хозяйства адыгов //Культура и быт адыгов. - Майкоп, - Вып.VI, 1986; Майсурадзе Н.М. Грузино-абхазо-адыгская народная музыка (гармоническая структура) в культурно-историческом свете. Доклад на XXI научной сессии института истории и этнографии АН ГССР. Тезисы докладов. - Тбилиси, 1972; Шилакадзе М.И. Грузинская народная инструментальная музыка. Дис. . канд. истор. наук - Тбилиси, 1967; Коджесау Э.Л. Об обычаях и традициях адыгского народа. // Учен. зап. АНИИ. -Т.У1П.- Майкоп, 1968.

2 Балакирев М.А. Записи кавказской народной музыки. //Воспоминания и письма. - М., 1962; Танеев С.И. О музыке горских татар. //Памяти С.И.Танеева. -М., 1947; Аракишвили (Аракчиев) Д.И. Описание и обмер народных музыкальных инструментов. - Тбилиси, 1940; Его же. Грузинское музыкальное творчество. // Труды музыкально-этнографической комиссии. - Т.У. - М.,1916; Аслани-швили Ш.С. Грузинская народная песня. - Т.1. - Тбилиси, 1954; Гвахария В.А. О древнейших взаимосвязях грузинской и северокавказской народной музыки. Материалы по этнографии Грузии. - Т.VII. - Т.VIII. - Тбилиси, 1963; Кортуа И.Е. Абхазские народные песни и музыкальные инструменты. - Сухуми, 1957; Хашба И.М. Абхазские народные музыкальные инструменты. - Сухуми, 1967; Хашба М.М. Трудовые и обрядовые песни абхазов. - Сухуми, 1977; Алборов Ф.Ш. Традиционные музыкальные инструменты осетин (духовые) // Проблемы

Основными объектами исследования явились музыкальные инструменты, сохранившиеся в практике до наших дней, а также вышедшие из бытования и существующие только как музейные экспонаты.

Часть ценных источников была извлечена из архивов музеев, интересные данные были получены при интервьюировании. Большинство материалов, извлеченных из архивных источников, музеев, произведенные обмеры инструментов, их анализ вводятся впервые в научный оборот.

В работе использованы опубликованные сборники научных трудов института этнологии и антропологии имени Н.Н.Миклухо-Маклая Российской Академии наук, института истории, археологии и этнографии имени И.А. Джавахишвили Академии наук Грузии, Адыгейского республиканского института гуманитарных исследований, Кабардино-Балкарского республиканского института гуманитарных исследований при Кабинете Министров КБР, Карачаево-Черкесского республиканского института гуманитарных исследований, СевероОсетинского института гуманитарных исследований, Абхазского института гуманитарных исследований имени Д.И.Гулиа, Чеченского института гуманитарных исследований, Ингушского института гуманитарных исследований, материалы местной периодической печати, журналов, общей и специальной литературы по вопросам истории, этнографии и культуры народов России.

Определенную помощь в освещении ряда вопросов исследования оказали встречи и беседы с народными певцами и сказителями, мастерами-изготовителями и народными исполнителями (см. приложение), руководителями управлений, учреждений культуры.

Большое значение имеют полевые этнографические материалы, собиравшиеся нами на Северном Кавказе у абхазов, адыгейцев,

23 кабардинцев, черкесов, балкарцев, карачаевцев, осетин, абазин, ногайцев, чеченцев и ингушей, в меньшей степени у народов Дагестана, в период с 1986 г. по 1999г. в районах Абхазии, Адыгеи, Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии, Осетии, Чечни, Ингушетии, Дагестана и Причерноморской Шапсугии Краснодарского края. Во время этнографических экспедиций фиксировались предания, зарисовывались, фотографировались, измерялись музыкальные инструменты и записывались на магнитофонную ленту народные песни и наигрыши. Составлена карта распространения музыкальных инструментов в районах где бытуют инструменты.

Наряду с тем, использованы материалы и документы музеев: Российского этнографического музея (Санкт-Петербург), Государственного центрального музея музыкальной культуры имени М.И.Глинки (Москва), Музея театрального и музыкального искусства (Санкт-Петербург), Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) Российской Академии наук (Санкт-Петербург), фонды Национального музея Республики Адыгея, музея имени Теучежа Цуга в ауле Габукай Республики Адыгея, филиала Национального музея Республики Адыгея в ауле Джамбечий, Кабардино-Балкарского республиканского краеведческого музея, Северо-Осетинского государственного объединенного краеведческого музея истории, архитектуры и литературы, Чечено-Ингушского республиканского краеведческого музея. В целом исследование всех видов источников позволяет с достаточной полнотой осветить избранную тему.

В мировой музыкальной практике существует несколько классификаций музыкальных инструментов по которым принято делить инструменты на четыре группы: идиофоны (ударные), мембранофоны (мембранные), хордофоны (струнные), аэрофоны (духовые). В основе

24 классификации лежат следующие признаки: источник звука и способ его извлечения. Данную классификацию формировали Э.Хорнбостель, К.Закс, В.Маийон, Ф.Геварт и другие. Однако в народной музыкальной практике и теории данная классификация не прижилась и, даже, не стала широко известной. Опираясь на классификационную систему вышеуказанного принципа составлен Атлас музыкальных инструментов народов СССР1. Но так как мы исследуем бытующие и не бытующие северокавказские музыкальные инструменты, исходим из свойственной им специфики и делаем определенные коррективы в данной классификации. В частности, мы расположили музыкальные инструменты народов Северного Кавказа исходя из степени распространенности и по интенсивности их применения, а не в последовательности данной в Атласе. Следовательно, народные инструменты представлены в следующем порядке: 1 .(Хордофоны) струнные инструменты. 2. (Аэрофоны) духовые инструменты. 3. (Идиофоны) ударные самозвучащие инструменты. 4. (Мембранофоны) мембранные инструменты.

Работа состоит из введения, 5-ти глав с параграфами, заключения, списка источников, изученной использованной литературы и приложения с фотоиллюстрациями, карты распространения музыкальных инструментов, списка информаторов и таблиц.

1 Вертков К., Благодатов Г., Язовицкая Э. Указ.работа. - С. 17-18.

Похожие диссертационные работы по специальности «Этнография, этнология и антропология», 07.00.07 шифр ВАК

• Адыгская музыкальная культура как средство эстетического воспитания младших школьников 2004 год, кандидат педагогических наук Пшимахова, Фатимат Шахамбиевна

• Традиционные музыкальные инструменты народов Волго-Уралья: Формирование, развитие, функционирование. Историко-этнографическое исследование 2001 год, доктор исторических наук Яковлев, Валерий Иванович

• Этнолингвистический анализ музыкальной терминологической лексики в младописьменных языках: На материале осетинского и адыгских языков 2003 год, кандидат филологических наук Тотоонова, Ирина Хушиновна

• Социокультурные аспекты музыкальной жизни адыгов 2001 год, кандидат культурол. наук Сиюхова, Аминет Магаметовна

• Абхазские традиционные обряды и обрядовая поэзия 2000 год, кандидат филологических наук Табагуа, Светлана Андреевна

Заключение диссертации по теме «Этнография, этнология и антропология», Кагазежев, Байзет Схатбиевич

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Богатство и разнообразие народного инструментария, колорит бытовых традиций показывают, что народы Северного Кавказа имеют самобытную национальную культуру, корни которой уходят в глубь веков. Она развивалась во взаимодействии, взаимовлиянии данных народов. Особенно это проявилось в технологии изготовления и формах музыкальных инструментов, а также в приемах игры на них.

Музыкальные инструменты и связанные с ними бытовые традиции северо-кавказских народов являются отражением материальной и духовной культуры определенного народа, в наследии которого находятся разнообразные духовые, струнные и ударные музыкальные инструменты, роль которых в быту велика. Эта взаимосвязь веками служила здоровому образу жизни народа, развивала его духовные и нравственные стороны.

На протяжении веков народные музыкальные инструменты одновременно с развитием общества прошли длительный путь. При этом определенные виды и подвиды музыкальных инструментов вышли из употребления, другие сохранились до наших дней и используются в составе ансамблей. Самый большой ареал распространения имеют смычковые инструменты. Данные инструменты более полно представлены у народов Северного Кавказа.

Изучение технологии изготовления струнных инструментов северокавказских народов показало самобытность их народных умельцев, что сказалось на технико-исполнительских и музыкально-выразительных возможностях музыкальных инструментов. В способах изготовления струнных инструментов прослеживается эмпирическое знание акустических свойств древесного материала, а также принципов акустики, правил соотношения длины и высоты извлекаемого звука.

Так, смычковые инструменты большинства северокавказских народов состоят из деревянного лодкообразного корпуса, один конец которого вытянут в ножку, другой конец переходит в узкую шейку с головкой, кроме осетинского кисын-фандыра и чеченского адхоку-пондура, которые имеют чашеобразную форму корпуса, обтянутого кожаной мембраной. Длину шейки и форму головки каждый мастер делал по разному. Народные инструменты в старину мастера изготовляли кустарным способом. Материалом для изготовления являлись такие породы деревьев как самшит, ясень и клен, так как они были более долговечными. Некоторые современные мастера стремясь совершенствовать инструмент делали отклонения от его древней конструкции.

Этнографический материал показывает, что смычковые инструменты занимали значительное место в быту исследуемых народов. Свидетельством тому служит тот факт, что без этих инструментов не обходилось ни одно традиционное торжество. Интересен и тот факт, что в настоящее время гармоника вытеснила смычковые инструменты своим более ярким и сильным звучанием. Однако смычковые инструменты данных народов представляют собой большой исторический интерес как музыкальные инструменты, сопровождающие исторический эпос, берущие начало с древнейших времен бытования устного народного творчества. Заметим, что исполнение обрядовых песен, к примеру, песен-плачей, радостных, танцевальных, героических песен, всегда сопровождало конкретное событие. Именно под сопровождение адхоку-пондура, кисын-фандыра, апхьар-цы, шичепщина сочинители песен донесли до наших дней панораму различных событий в жизни народа: героические, исторические, нартские, бытовые. Применение струнных инструментов в обрядах, связанных с культом мертвых, указывает на древность происхождения этих инструментов.

Исследование струнных инструментов адыгов показывает, что апеп-шин и пшинетарко утеряли свою функцию в народном быту и вышли из употребления, однако есть тенденция к их возрождению и применению в инструментальных ансамблях. Данные инструменты некоторое время бытовали в привилегированных слоях общества. Полных сведений об игре на этих инструментах найти не представилось возможным. В этой связи прослеживается следующая закономерность: с исчезновением придворных музыкантов (джегуако), вышли из быта эти инструменты. И все-таки до наших дней дошел единственный экземпляр щипкового инструмента апепшин. Он в основном являлся аккомпанирующим инструментом. Под его сопровождения исполнялись нартские песни, историко-героические, любовные, лирические, а также бытовые песни.

Аналогичные инструменты имеются и у других народов Кавказа -имеет близкое сходство с грузинским чонгури и пандури, а также дагестанским агач-кумузом, осетинским дала-фандыром, вайнахским дечик-пондуром и абхазским ачамгуром. Эти инструменты близки друг к другу не только по своему внешнему виду, но и по манере исполнения и устройству инструментов.

По данным этнографических материалов, специальной литературы и музейных экспонатов, сохранившийся до настоящего времени только у сванов щипковый инструмент типа арфы бытовал и у абхазов, адыгов, осетин и некоторых других народов. Но ни один экземпляр адыгского арфовидного инструмента пшинатарко не дошел до наших дней. А о том, что такой инструмент существовал и бытовал среди адыгов подтверждено при анализе фотодокументов 1905-1907 года, хранящихся в архивах Национального музея Республики Адыгея и Кабардино-Балкарии.

Родственные связи пшинатарко с абхазским аюмаа и грузинским чанги, а также их близость с переднеазиатскими арфовидными инстру

281 ментами, указывает на древнейшее происхождение адыгского пшине-тарко.

Изучение духовых инструментов северокавказских народов в различные периоды истории показывает, что из всех существовавших ранее, начиная с IV в. до н.э., таких как бжамый, сырын, камыль, уадынз, шодиг, ачарпын, уашен, стили сохранились: камыль, ачарпын, стили, шодиг, уадынз. Они дошли до наших дней в неизменном виде, что еще больше усиливает интерес к их исследованию.

Существовала группа духовых инструментов, относящихся к сигнальной музыке, но теперь потерявшие свое значение, некоторые из них остались в виде игрушек. Например, это свистульки из листьев кукурузы, из репчатого лука, и свистульки, вырезанные из кусочков дерева в форме маленьких птичек. Флейтовые духовые инструменты представляют собой тонкую цилиндрическую трубку, открытую с обеих концов с просверленными тремя-шестью игровыми отверстиями у нижнего конца. Традиционность в изготовлении адыгского инструмента камыль проявляется в том, что для него применяется строго узаконенный материал - тростник (камыш). Отсюда вытекает его первоначальное название - камыль (ср. абхазский ачарпын (борщевик). В настоящее время определилась следующая тенденция в их изготовлении - из металлической трубки в виду определенной долговечности.

История возникновения такой особой подгруппы как клавишно-язычковые инструменты - гармони наглядно свидетельствует о вытеснении традиционных инструментов из быта северокавказских народов во второй половине XIX в. Однако аккомпанирование историко-герои-ческим песням не вошло в ее функциональное назначение.

Освоению и распространению гармоники в XIX столетии послужило расширение торгово-экономических связей адыгов с Россией. С необыкновенной быстротой гармоника завоевала популярность в народной музы

282 кальной культуре. В этой связи обогатились народные традиции, ритуалы, обряды.

Необходимо выделить тот факт в технике игры на пшине, что несмотря на ограниченность в средствах, гармонист успевает сыграть основную мелодию и заполнить места пауз характерной, многократно повторяющейся фактурой в верхнем регистре, применив яркие акценты, гаммообразное и аккордообразное движение сверху вниз.

Своеобразность данного инструмента и исполнительское мастерство гармониста находятся во взаимосвязи. Эта взаимосвязь усиливается при виртуозной манере игры на гармонике, когда во время танцев гармонист всевозможными движениями гармоники то делает акценты внимания почетному гостю, то вибрирующими звуками поощряет танцующих. Технические возможности гармоники совместно с трещотками и при сопровождении мелодий голосом позволяли и позволяют народной инструментальной музыке проявить наиболее яркие краски с наибольшим динамизмом.

Итак, распространение такого инструмента как гармоника на Северном Кавказе свидетельствует о признании её местными народами, следовательно данный процесс является закономерным в их музыкальной культуре.

Анализ музыкальных инструментов показывает, что некоторые их виды сохраняют первооснову. К народным духовым музыкальным инструментам относятся камыль, ачарпын, шодиг, стили, уадынз, пшине, к струнным - шичепшин, апхьарца, кисын-фандыр, адхоку-пондур, к самозвучащим ударным - пхачич, харе, пхарчак, карцганаг. Все перечисленные музыкальные инструменты обладают устройством, звучанием, техническими и динамическими возможностями. В зависимости от этого они относятся к сольным, ансамблевым инструментам.

Одновременно с этим, измерение длины различных частей (линейный обмер) инструментов показало, что они соответствуют естественным народным мерам.

Сравнение адыгских народных музыкальных инструментов с абхазо-грузинскими, абазинскими, вайнахскими, осетинскими, карачаево-балкарскими выявили их родственные связи по форме и строению, что указывает на общность культуры, которая существовала у народов Кавказа в историческом прошлом

Необходимо также отметить, что кружки по изготовлению и игре на народных инструментах в г. Владикавказе, Нальчике, Майкопе и в ауле Ассоколай Республики Адыгея стали творческой лабораторией, в которой формируются новые направления в современной музыкальной культуре северокавказских народов, сохраняются и творчески развиваются богатейшие традиции народного искусства. Появляются все новые исполнители на народных инструментах.

Следует указать, что музыкальная культура исследуемых народов переживает новый подъем. Поэтому важно здесь восстановление вышедших из бытования и расширение использования редко употребляемых инструментов.

Традиции применения в быту инструментов у северокавказских народов одинаковы. При исполнении состав ансамбля определяется одним струнным (или духовым) и одним ударным инструментом.

Здесь нужно отметить, что ансамбль из многочисленных инструментов и тем более оркестр не являются характерным для музыкальной практики народов изучаемого региона.

С середины XX в. в автономных республиках Северного Кавказа были созданы оркестры усовершенствованных народных инструментов, но ни инструментальные ансамбли, ни оркестры не укоренились в народной музыкальной практике.

Изучение, анализ и выводы по данной проблеме позволяют, по нашему мнению, высказать следующие рекомендации:

Во-первых: мы считаем, что нельзя идти путем усовершенствования, модернизации древних музыкальных инструментов, дошедших до наших дней, так как это приведет к исчезновению исконно национального инструмента. В этой связи остается лишь один путь в развитии музыкального инструментария - разработка новой технологии и новых технико-исполнительских качеств, новых видов музыкальных инструментов.

Сочиняя музыкальные произведения для данных инструментов, композиторам необходимо изучить особенности того или иного вида или подвида древнего инструмента, что облегчит методику его написания, тем самым сохранятся народные песни и инструментальные наигрыши, исполнительские традиции игры на народных инструментах.

Во-вторых: на наш взгляд, в целях сохранения музыкальных традиций народов необходимо создать материально-техническую базу для изготовления народных инструментов. С этой целью создать цех по изготовлению по специально разработанной технологии и описаниям автора данного исследования, с подбором соответствующих мастеров-изготовителей.

В-третьих: большое значение в сохранении подлинного звучания смычковых инструментов и музыкально-бытовых традиций народа имеют правильные приемы игры на древних народных музыкальных инструментах.

В-четвертых, необходимо:

1. Возродить, распространить и пропагандировать, вызвать интерес и духовную потребность людей в музыкальных инструментах и вообще в музыкальной культуре предков. От этого культурная жизнь народа станет богаче, интереснее, содержательнее и ярче.

2. Наладить массовый выпуск инструментов и широкое их применение как на профессиональной сцене, так и в самодеятельности.

3. Разработать методические пособия по начальному обучению игре на всех народных инструментах.

4. Предусмотреть подготовку преподавателей и организацию обучения игре на этих инструментах во всех музыкальных учебных заведениях республик.

В-пятых: целесообразно включить в программы музыкальных учебных заведений Республик Северного Кавказа спецкурсы по народному музыкальному творчеству. Для этой цели необходимо подготовить и издать специальное учебное пособие.

По нашему мнению, использование в научной практической работе данных рекомендаций будет способствовать более глубокому изучению истории народа, его музыкального инструментария, традиций, обычаев, что в итоге сохранить и дальше разовьет национальную культуру северокавказских народов.

В заключение следует сказать, что изучение народного музыкального инструментария до сих пор является важнейшей проблемой для северокавказского региона. Эта проблема все больший интерес вызывает у музыковедов, историков, этнографов. Последних привлекает не только феномен материальной и духовной культуры, как таковой, но и возможность выявления закономерностей развития музыкального мышления, ценностных ориентаций народа.

Сохранение и возрождение народных музыкальных инструментов и бытовых традиций народов Северного Кавказа, не является возвращением к прошлому, а свидетельствует о стремлении обогатить наше настоящее и будущее, культуру современного человека.

Список литературы диссертационного исследования доктор исторических наук Кагазежев, Байзет Схатбиевич, 2001 год

1. Абаев В.И. Поездка в Абхазию. Осетинский язык и фольклор,- М.-Л.: АН СССР,- Т.1, 1949. 595 с.

2. Абаев В.И. Историко-этимологический словарь осетинского языка.

3. Т.1-Ш. М.-Л.: АН СССР,- 1958.

4. Абхазские сказания. Сухуми: Алашара,- 1961.

5. Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов ХШ-Х1Х вв. Нальчик: Эльбрус,- 1974. - 636 с.

6. Адыгэ орэдыжъхэр (Адыгейские народные песни). Майкоп: Кн. изд-во, 1946.

7. Адыгский фольклор в двух книгах. Кн. I. Майкоп: Кн. изд-во, 1980. - 178с.

8. Адыги, их быт, физическое развитие и болезни. Ростов-на-Дону: Кн. изд-во, 1930. - 103 с.

9. Актуальные проблемы феодальной Кабарды и Балкарии. Нальчик: Изд-во КБНИИ,. 1992. 184 с.

10. Алексеев Е.П. Древняя и средневековая история Карачаево-Черкесии. М.: Наука, 1971. - 355 с.

11. Алексеев В.П. Происхождение народов Кавказа.М.: Наука 1974. - 316 с. П.Алиев А.Г. Народные традиции, обычаи и их роль в формированиинового человека. Махачкала: Кн. изд-во, 1968. - 290 с.

12. Анфимов Н.В. Из прошлого Кубани. Краснодар: Кн. изд-во, 1958. - 92 с.

13. Анчабадзе З.В. История и культура древней Абхазии. М., 1964.

14. Анчабадзе З.В. Очерк этнической истории абхазского народа. Сухуми, «Алашара», 1976. - 160 с.

15. Арутюнов С.А. Народы и культуры: развитие и взаимодействие. -М., 1989. 247 с.

16. Аутлев М.Г., Зевакин Е.С., Хоретлев А.О. Адыги. Майкоп: Кн. изд-во, 1957.287

17. Аутлева С.Ш. Адыгские историко-героические песни XVI-XIX вв. Нальчик: Эльбрус, 1973. - 228 с.

18. Аракишвили Д.И. Грузинская музыка. Кутаиси 1925. - 65 с. (на груз.яз.).

19. Аталиков В.М. Страницы истории. Нальчик: Эльбрус, 1987. - 208с.

20. Ашхамаф Д.А. Краткий обзор адыгских диалектов. Майкоп: Кн. изд-во, 1939. - 20 с.

21. Ахлаков А.А. Исторические песни народов Дагестана и Северного Кавказа. Отв.ред. Б.Н.Путилов. М., 1981. 232 с.

22. Балкаров Б.Х. Адыгские элементы в осетинском языке. Нальчик: Нарт, 1965. 128 с.

23. Бгажноков Б.Х. Адыгский этикет.-Нальчик:Эльбрус, 1978. 158 с.

24. Бгажноков Б.Х. Очерки этнографии общения адыгов. Нальчик: Эльбрус, 1983. - 227 с.

25. Бгажноков Б.Х. Черкесское игрище. Нальчик: Кн. изд-во, 1991.

26. Бешкок М.Н., Нагайцева Л.Г. Адыгейский народный танец. Майкоп: Кн. изд-во, 1982. - 163 с.

27. Беляев В.Н. Руководство для обмера музыкальных инструментов. -М., 1931. 125 с.

28. Бромлей Ю.В. Этнос и этнография. М. : Наука, 1973. - 281 с.

29. Бромлей Ю.В. Современные проблемы этнографии. М. : Наука, 1981. - 389 с.

30. Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса. М. : Наука, 1983,- 410 с.

31. Броневский С.М. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе,- М. : Кн. изд-во, 1824,- 407 с.

32. Булатова А.Г. Лакцы в XIX начале XX вв. (историко-этнографические очерки). - Махачкала: Кн. изд-во, 1968. - 350 с.

33. Бюхер К. Работа и ритм. М., 1923. - 326 с.288

34. Вертков К., Благодатов Г., Язовицкая Э. Атлас музыкальных инструментов народов СССР. М. : Музыка, 1975. - 400 с.

35. Волкова Н.Г., Джавахишвили Г.Н. Бытовая культура Грузии XIX -XX вв; Традиции и инновации. М., 1982. - 238 с.

36. Вопросы искусства народов Карачаево-Черкесии. Черкесск: Кн. изд-во, 1993. - 140 с.

37. Вопросы кавказской филологии и истории. Нальчик: Кн. изд-во, 1982. - 168 с.

38. Вызго Т.С. Музыкальные инструменты Средней Азии. М., 1972.

39. Гадагатль A.M. Героический эпос «Нарты» и его генезис. Краснодар: Кн. изд-во, 1967. -421 с.

40. Газарян С.С. В мире музыкальных инструментов. 2-е изд. М. : Просвещение, 1989. - 192 е., ил.

41. Галаев Б.А. Осетинские народные песни. М., 1964.

42. Ганиева A.M. Лезгинская народная песня. М. 1967.

43. Гарданов В.К. Общественный строй адыгских народов (XVIII первая половина XIX в.) - М. : Наука, 1967. - 329 с.

44. Гарданти М.К. Нравы и обычаи дигорцев. ОРФ СОНИИ, фольклор, ф-163/1-3/ п. 51 (на осетинском языке).

45. Горская свирель: Дагестанские народные песни. Переводы Н.Капиевой. Махачкала: Кн. изд-во, 1969.

46. Гребнев A.C. Адыгэ орэдхэр. Адыгейские (черкесские) народные песни и мелодии. М.-Л., 1941. - 220 с.

47. Гуменюк A.I. Украшсью народш музичш шетрументи. Киев., 1967.

48. Далгат У.Б. Героический эпос чеченцев и ингушей. Исследование и тексты. М., 1972. 467 с. с ил.

49. Далгат Б.А. Родовой быт чеченцев и ингушей. Грозный: Кн. изд-во, 1935.289

50. Данилевский Н. Кавказ и его горские жители в нынешнем их положении. М., 1846. - 188 с.

51. Дахкильчов И.А. Исторический фольклор чеченцев и ингушей. -Грозный: Кн. изд-во, 1978. 136 с.

52. Джапаридзе О.М. На заре этнокультурной истории Кавказа. Тбилиси: Мецниереба, 1989. - 423 с.

53. Джуртубаев М.Ч. Древние верования балкарцев и карачаевцев: Краткий очерк. Нальчик: Кн. изд-во, 1991. - 256 с.

54. Дзамихов К.Ф. Адыги: вехи истории. Нальчик: Кн. изд-во, 1994. -168 с.

55. Дзуцев Х.В., Смирнова Я.С. Семейные обряды осетин. Этносоциоло-гическое исследование образа жизни. Владикавказ «Ир», 1990. -160 с.

56. Дубровин Н.Ф. Черкесы (адыге). Краснодар: Кн. изд-во, 1927. - 178 с.

57. Думанов Х.М. Обычное имущественное право кабардинцев. Нальчик: Кн. изд-во, 1976. - 139 с.

58. Дьячков-Тарасов А.П. Абадзехи. Историко-этнографический очерк. Тифлис, 1902. - 50 с.

59. Еремеев А.Ф. Происхождение искусства. М., 1970. - 272 с.

60. Жирмунский В.М.Тюркский героический эпос. J1.,: Наука, 1974. -728 с.

61. Зимин П.Н., Толстой C.JI. Спутник музыканта-этнографа. -М.: Музыкальный сектор Гиз"а, 1929. 87 с.

62. Зимин П.Н. Какие бывают музыкальные инструменты и какими способами получаются из них музыкальные звуки. М.: Музыкальный сектор Гиз"а, 1925. - 31 с.

63. Ижъырэ адыгэ орэдхэр. Адыгейские народные песни. Составитель Шу Ш.С. Майкоп: Кн. изд-во, 1965. - 79 с. (на адыг.яз.).

64. Инал-Ипа Ш.Д. Абхазы. Сухуми: Алашара, 1960. - 447 с.290

65. Инал-Ипа Ш.Д. Страницы исторической этнографии абхазов (материалы исследования). Сухуми: Алашара, 1971. - 312 с.

66. Инал-Ипа Ш.Д. Вопросы этно-культурной истории абхазов. Сухуми: Алашара, 1976. - 454 с.

67. Ионова С.Х. Абазинская топонимия. Черкесск: Кн. изд-во, 1992. -272 с.

68. Исторический фольклор. ОРФ СОНИИ, фольклор, ф-286, п. 117.

69. История Кабардино-Балкарской АССР в 2-х томах,- М., т. 1, 1967. 483 с.

70. Кабардинский фольклор. M.,-JI., 1936. - 650 с.

71. Кавказский этнографический сборник. М.: Наука, 1972. Вып. V. -224 с.

72. Кагазежев Б.С. Инструментальная культура адыгов. Майкоп: Адыгейское республиканское книжное издательво, 1992. - 80 с.

73. Калмыков И.Х. Черкесы. Черкесск: Карачаево-Черкесское отделение Ставропольского книжного издательства. 1974. - 344 с.

74. Калоев Б.А. Земледелие народов Северного Кавказа. -М.:Наука,1981.

75. Калоев Б.А. Скотоводство народов Северного Кавказа. М.,:,Наука, 1993.

76. Калоев Б.А. Осетинские историко-этнографические этюды. М.: Наука, 1999. - 393 е., ил.

77. Кантария М.В. Из истории хозяйственного быта Кабарды. -Тбилиси: Кн. изд-во, 1982. 246 с.

78. Кантария М.В. Экологические аспекты традиционной хозяйственной культуры народов Северного Кавказа. Тбилиси: Мецниереба. -1989. - 274 с.

79. Калистов Д. Очерки по истории Северного Причерноморья античной эпохи. Л., 1949. - 26 с.291

80. Каракетов М. Из традиционной обрядово-культовой жизни карачаевцев. М: Наука, 1995.

81. Карапетян Э.Т. Армянская семейная община. Ереван, 1958. -142 с.

82. Карачаево-Балкарский фольклор в дореволюционных записях и публикациях. Нальчик: Кн. изд-во, 1983. 432 с.

83. Карджиаты Б.М. Старинные обряды и обычаи осетин. Из жизни Кур-татгома. ОРФ СОНИИ, история, ф-4, д. 109 (на осетин.яз.).

84. Керашев Т.М. Одинокий всадник (роман). Майкоп: Краснодарское книжн. изд-во, Адыгейское отд., 1977. - 294 с.

85. Ковалевский М.М. Современный обычай и древний закон. М., 1886,- 340 с.

86. Ковач К.В. 101 абхазская народная песня. Сухуми: Кн. изд-во, 1929.

87. Ковач К.В Песни кодорских абхазцев. Сухуми: Кн. изд-во, 1930.

88. Кокиев Г.А. Очерки по этнографии осетинского народа. ОРФ СОНИИ, история, ф-33, д. 282.

89. Коков Д.Н. Адыгская (черкесская) топонимия. Нальчик: Эльбрус, 1974. - 316 с.

90. Косвен М.О. Очерки истории первобытной культуры. М.: Изд-во Академии Наук СССР, 1957. - 238 с.

91. Косвен М.О. Этнография и история Кавказа. Исследование и материалы. - М. : Издательство восточной литературы, 1961. - 26 с.

92. Круглов Ю.Г. Русские обрядовые песни: Учебное пособие. 2-е изд., - М.: Высшая школа, 1989. - 320 с.

93. Крупнов Е.И. Древнаяя история Северного Кавказа. М., Изд-во АН СССР, 1969. - 520 с.

94. Крупнов Е.И. О чем говорят памятники материальной культуры ЧИАССР. Грозный: Кн. изд-во, 1960.292

95. Кудаев М.Ч. Карачаево-балкарский свадебный обряд. Нальчик: Кн изд-во, 1988. - 128 с.

96. Кузнецова А.Я. Народное искусство карачаевцев и балкарцев. -Нальчик: Эльбрус, 1982. 176 с. с ил.

97. Кумахов М.А., Кумахова З.Ю. Язык адыгского фольклора. Нартский эпос. М.: Наука, 1985. - 221 с.

98. Культура и быт народов Северного Кавказа 1917-1967 гг. Под редакцией В.К. Гарданова. М.: Наука, 1968. - 349 с.

99. Культура и быт колхозного крестьянства Адыгейской автономной области. М.: Наука, 1964. - 220 с.

100. Культура и быт адыгов (этнографическое исследование). Майкоп: Адыгейское отд. Краснодарского книжн. изд-ва, Вып. I, 1976. -212 е.; Вып. IV, 1981. - 224 е., Вып.VI - 170 с; Вып.VII , 1989. - 280 с.

101. Кушева Е.Н. Народы Северного Кавказа и их связи с Россией. Вторая половина XVI, 30-е годы XVII века. М.: Изд-во Академии наук СССР, 1963. - 369 с.

102. Лавров Л.И. Историко-этнографические очерки Кавказа. Л.: Наука. 1978. - 190 с.

103. Лавров Л.И. Этнография Кавказа (по полевым материалам 19241978 гг.). Л.: Наука. 1982. - 223 с.

104. Лакербай М.А. Очерки абхазского театрального искусства. Сухуми: Кн. изд-во, 1962.

105. Легенда говорит. Песни и сказания народов Дагестана. Сост. Лип-кин С. М., 1959.

106. Леонтович Ф.И. Адаты кавказских горцев. Материалы по обычному праву Северного и Восточного Кавказа. Одесса: Тип. А.П.Зеленаго, 1882,- Вып. 1,- 437с.293

107. Луганский Н.Л. Калмыцкие народные музыкальные инструменты Элиста: Калмыцкое книжное изд-во, 1987. - 63 с.

108. Люлье Л.Я. Черкесия (историко-этнографические статьи). Краснодар: Кн. изд-во, 1927. - 47 с.

109. Магометов А.Х. Культура и быт осетинского крестьянства. Орджоникидзе: Кн. изд-во, 1963. - 224 с.

110. Магометов А.Х. Культура и быт осетинского народа. Орджоникидзе: Изд-во «Ир», 1968,- 568 с.

111. Магометов А.Х. Этнические и культурно-исторические связи алан-осетин и ингушей. Орджоникидзе: Кн. изд-во, - 1982. - 62 с.

112. Мадаева З.А. Народные календарные праздники вайнахов. Грозный: Кн. изд-во, 1990. - 93 с.

113. Майсурадзе Н.М. Восточногрузинская музыкальная культура. -Тбилиси: «Мецниереба», 1971. (на груз.яз. с русск. резюме).

114. Макалатия С.И. Хевсурети. Историко-этнографический очерк дореволюционного быта. Тбилиси, 1940. - 223 с.

115. Малкондуев Х.Х. Древняя песенная культура балкарцев и карачаевцев. Нальчик: Кн. изд-во, 1990. - 152 с.

116. Мальбахов Э.Т. Страшен путь на Ошхамахо: Роман. М.: Советский писатель, 1987. - 384 с.

117. Мамбетов Г.Х. Материальная культура сельского населения Кабардино-Балкарии. Нальчик: Эльбрус, 1971. - 408 с.

118. Марков Е. Очерки Кавказа,- С.-Пб., 1887. 693 с.

119. Мафедзев С.Х. Обряды и обрядовые игры адыгов. Нальчик: Эльбрус, 1979. 202 с.

120. Мафедзев С.Х. Очерки трудового воспитания адыгов. Нальчик Эльбрус, 1984. - 169 с.

121. Меретуков М.А. Семья и брак у адыгских народов. Майкоп: Адыгейское отд. Краснодарского книжн. изд-ва, 1987. - 367 с.294

122. Мижаев М.И. Мифология и обрядовая поэзия адыгов. Черкесск: Карачаево-Черкесский НИИ, 1973. - 208 с.

123. Миллер В.Ф. Осетинские этюды, II вып. М., 1882.

124. Морган Л.Г. Древнее общество. Л., 1934. - 346 с.

125. Морган Л.Г. Дома и домашняя жизнь американских туземцев. Л.: Изд-во института народов Севера ЦИК СССР, 1934. - 196 с.

126. Модр А. Музыкальные инструменты. М.: Музгиз, 1959. - 267 с.

127. Музыкальная культура автономных республик РСФСР. (Сборник статей). М., 1957. - 408 с. С нотн. илл.

128. Музыкальные инструменты Китая. -М.,1958.

129. Мусукаев А.И. О Балкарии и балкарцах. Нальчик: Кн. изд-во, 1982.

130. Нагоев А.Х. Материальная культура кабардинцев в эпоху позднего средневековья Х1У-ХУП вв. Нальчик: Эльбрус, 1981. 88 с.

131. Налоев З.М. Из истории культуры адыгов. Нальчик: Эльбрус, 1978. - 191 с.

132. Налоев З.М. Джегуако и поэты (на кабардинском языке). Нальчик: Эльбрус, 1979. - 162 с.

133. Налоев З.М. Этюды по истории культуры адыгов. Нальчик: Эльбрус, 1985. - 267 с.

134. Народы Кавказа. Этнографические очерки. М.: Изд-во Академии наук СССР, 1960. - 611 с.

135. Народные песни и инструментальные наигрыши адыгов. М.: Советский композитор, 1980. Т. I. - 223 с; 1981. Т.П. - 231 е.; 1986. Т. III. - 264 с.

136. Ногмов Ш.Б. История адыгейского народа. Нальчик: Эльбрус, 1982. - 168 с.295

137. Ортабаева Р.А.-К. Карачаево-балкарские народные песни. Карачаево-Черкесское отделение Ставропольского книжного издательства, - Черкесск: Кн. изд-во, 1977. - 150 с.

138. Осетинский эпос. Сказания о нартах. Цхинвали: «Ирыстон» 1918. - 340 с.

139. Очерки истории Адыгеи. Майкоп: Адыгейское книжное изд-во 1957. - 482 с.

140. Пасынков Л. Быт и игры Кавказских народов. Ростов-на-Дону Кн. изд-во, 1925.141. Песни горцев. М., 1939.

141. Пресни ногайцев. Составление и переводы Н.Капиевой. Ставрополь, 1949.

142. Покровский М.В. Из истории адыгов в конце XVIII первой половине XIX века. Социально-экономические очерки. - Краснодар Кн. изд-во, 1989. - 319 с.

143. Порвенков В.Г. Акустика и настройка музыкальных инструментов Методическое пособие по настройке. -М., Музыка, 1990. 192 с. нот, ил.

144. Путилов Б.Н. Русский и южнославянский героический эпос. Сравнительно-типологическое исследование. М., 1971.

145. Путилов Б.Н. Славянская историческая баллада. М.-Л., 1965.

146. Путилов Б.Н. Русский историко-песенный фольклор XIII-XVI вв- М.-Л., 1960. Покровский М.В. Русско-адыгейские торговые связи. Майкоп: Адыгейское книжное изд-во, 1957. - 114 с.

147. Рахаев А.И. Песенная эпика Балкарии. Нальчик: Кн. изд-во, 1988- 168 с.

148. Римский-Корсаков A.B. Музыкальные инструменты. М., 1954.

149. Религиозные пережитки у черкесов-шапсугов. Материалы шапсуг-ской экспедиции 1939 г. М.: Изд-во МГУ, 1940. - 81 с.296

150. Речменский H.С. Музыкальная культура Чечено-Ингушской АССР. -М., 1965.

151. Садоков P.JI. Музыкальная культура древнего Хорезма: «Наука».- 1970. 138 с. ил.

152. Садоков P.JI. Тысяча осколков золотого саза. М., 1971. - 169 с. ил.

153. Саламов БС. Обычаи и традиции горцев. Орджоникидзе, «Ир». 1968. - 138 с.

154. Семейно-бытовая обрядность вайнахов. Сборник научных трудов.- Грозный, 1982. 84 с.

155. Семенов Н. Туземцы Северо-Восточного Кавказа (рассказы, очерки, исследования, заметки о чеченцах, кумыках, ногайцах и образцы поэзии этих народцев). СПб., 1895.

156. Сикалиев (Шейхалиев) А.И.-М. Ногайский героический эпос. -Черкесск, 1994. 328 с.

157. Сказание о нартах. Эпос народов Кавказа. М.: Наука, 1969. - 548 с.

158. Смирнова Я.С. Семья и семейный быт народов Северного Кавказа. II пол. XIX-XX в в. М., 1983. - 264 с.

159. Социальные отношения у народов Северного Кавказа. Орджоникидзе, 1978. - 112 с.

160. Современная культура и быт народов Дагестана. М.: Наука, 1971.- 238 с.

161. Стещенко-Куфтина В. Флейта Пана. Тбилиси, 1936.

162. Страны и народы. Земля и человечество. Общий обзор. М., Мысль, 1978.- 351 с.

163. Страны и народы. Научно-популярное географо-этнографическое издание в 20 томах. Земля и человечество. Глобальные проблемы. -М., 1985. 429 е., ил., карт.297

164. Торнау Ф.Ф. Воспоминания кавказского офицера 1835, 1836, 1837 1838 года. М., 1865. - 173 с.

165. Субаналиев С. Киргизские музыкальные инструменты: Идиофоны мембранофоны, аэрофоны. Фрунзе, 1986. - 168 е., ил.

166. Таксами Ч.М. Основные проблемы этнографии и истории нивхов- Л., 1975.

167. Текеев K.M. Карачаевцы и балкарцы. М., 1989.

168. Токарев A.C. Этнография Народов СССР. М.: Изд-во Московского университета. 1958. - 615 с.

169. Токарев A.C. История русской этнографии (Дооктябрьский период). М.: Наука, 1966. - 453 с.

170. Традиционные и новые обряды в быту народов СССР. М.: 1981- 133 с.

171. Тресков И.В. Взаимоотношения народных поэтических культур- Нальчик, 1979.

172. Уарзиати B.C. Культура осетин: связи с народами Кавказа. Орджоникидзе, «Ир», 1990. - 189 е., ил.

173. Уарзиати B.C. Народные игры и развлечения осетин. Орджоникидзе, «Ир», 1987. - 160 с.

174. Халебский A.M. Песня вайнахов. Грозный, 1965.

175. Хан-Гирей. Избранные произведения. Нальчик: Эльбрус, 1974- 334 с.

176. Хан-Гирей. Записки о Черкесии. Нальчик: Эльбрус, 1978. - 333с

177. Хашба И.М. Абхазские народные музыкальные инструменты. Сухуми: Алашара, 1967. - 240 с.

178. Хашба М.М. Трудовые и обрядовые песни абхазов. Сухуми Алашара, 1977. - 132 с.

179. Хетагуров К.Л. Осетинская лира (Ирон фандыр). Орджоникидзе «Ир», 1974. - 276 с.298

180. Хетагуров К.JI. Собрание сочинений в 3 томах. Том 2. Поэмы. Драматические произведения. Проза. М., 1974. - 304 с.

181. Цавкилов Б.Х. О традициях и обычаях. Нальчик: Кабардино-Балкарское книжн. изд-во, 1961. - 67 с.

182. Цховребов З.П. Традиции прошлого и настоящего. Цхинвали, 1974. - 51 с.

183. Чеджемов А.З., Хамицев А.Ф. Свирель из солнца. Орджоникидзе: «Ир», 1988.

184. Чекановска А. Музыкальная этнография. Методология и методика. М.: Советский композитор, 1983. - 189 с.

185. Чечено-Ингушский музыкальный фольклор. 1963. T.I.

186. Чубинишвили Т.Н. Древнейшие археологические памятники Мцхе-ты. Тбилиси, 1957 (на груз. яз.).

187. Чудесные родники: Сказания, сказки и песни народов Чечено-Ингушской АССР. Сост. Арсанов С.А. Грозный, 1963.

188. Чурсин Г.Ф. Музыка и танцы карачаевцев. «Кавказ», № 270, 1906.

189. Шаги к рассвету. Адыгские писатели-просветители XIX века: Избранные произведения. Краснодарское книжн. изд-во, 1986. - 398 с.

190. Шахназарова Н.Г. Национальные традиции и композиторское творчество. М., 1992.

191. Шерстобитов В.Ф. У истоков искусства. М.: Искусство, 1971. -200 с.

192. Шилакидзе М.И. Грузинские народные инструменты и инструментальная музыка. Тбилиси, 1970. - 55 с.

193. Шартанов А.Т Адыгская мифология. Нальчик: Эльбрус, 1982. -194 с.299

194. Шу Ш.С. Адыгейские народные танцы. Майкоп: Адыгейское отд. Краснодарского кн. изд-ва, 1971. - 104 с.

195. Шу Ш.С. Некоторые вопросы истории искусства адыгов. Методическое пособие. Майкоп: Адыгейское обл. общество «Знание», 1989.- 23.с.

196. Щербина Ф.А. История Кубанского казачьего войска. Т. I. - Ека-теринодар,1910. - 700 с.

197. Этнические и культурно-бытовые процессы на Кавказе. М., 1978. - 278 е., ил.

198. Этнографические аспекты изучения современности. JI.: Наука, 1980. - 175 с.

199. Якубов М.А. Очерки истории Дагестанской советской музыки. -Т. I. 1917-1945 гг. - Махачкала, 1974.

200. Яценко-Хмелевский A.A. Древесины Кавказа. Ереван, 1954.

201. Blackind J. The concept of identity and folk concepts of self: A Venda case study. in: identity: Personaj f. sociocultural. Uppsala, 1983, p. 47-65.

202. Galpin F/ Nhe Music of the Sumeuians, the Badylonians, Assyrians. Combuide, 1937, p. 34, 35.1. СТАТЬИ

203. Абдуллаев М.Г. О характере и формах проявления некоторых этнических предрассудков в быту (по материалам Северного Кавказа) // Учен. зап. Ставропольского пединститута. Вып. I. - Ставрополь, 1971. - С. 224-245.

204. Алборов Ф.Ш. Современный инструментарий осетинского народа// Известия Юго осетинского НИИ. - Цхинвали. - Вып. XXII. -1977.300

205. Алборов Ф.Ш. Осетинские народные духовые музыкальные инструменты // Известия Юго осетинского НИИ. - Тбилиси. Вып. 29. - 1985.

206. Аркелян Г.С. Черкосогаи (историко этнографическое исследование) / / Кавказ и Византия. - Ереван. - С.28-128.

207. Аутлев М.Г., Зевкин Е.С. Адыгейцы // Народы Кавказа. М.:Изд - во Академии наук СССР, 1960. - С.200 - 231.

208. Аутлев П.У. Новые материалы по религии адыгов // Учен. зап. АНИИ. История. Майкоп. - Т.IV, 1965. - С.186-199.

209. Аутлев П.У. К вопросу о смысле "меот" и "меотида". Учен. зап. АНИИ. История. - Майкоп, 1969. Т.IX. - С.250 - 257.

210. Банин A.A. Очерк истории изучения русской инструментально -музыкальной культуры бесписьменной традиции //Музыкальная фольклористика. №3. - М., 1986. - С.105 - 176.

211. Бел Дж. Дневник пребывания в Черкесии в течении 1837, 1838, 1839 гг. // Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов XIII XIX вв. - Нальчик: Эльбрус, 1974. - С.458 - 530.

212. Бларамберг Ф.И. Историческое, топографическое, этнографическое описание Кавказа // Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов XIII XIX вв. - Нальчик: Эльбрус, 1974. -С.458 -530.

213. Бойко Ю.Е. Петербургская минорика: аутентичное и вторичное // Вопросы инструментоведения. Вып.З. - СПб., 1997. - С.68 - 72.

214. Бойко Ю.Е. Инструмент и музыканты в текстах частушек // Инст-рументоведение: Молодая наука. СПб., - С.14 - 15.

215. Бромлей Ю.В. К вопросу об особенностях этнографического изучения современности // Советская этнография, 1997, №1. С.З -18.301

216. Васильков B.B. Очерк быта темиргоевцев // СМОМПК, 1901 -Вып. 29, отд. 1. С.71 - 154.

217. Вейденбаум Е. Священные рощи и деревья у кавказских народов // Известия Кавказского отдела императорского Российского географического об ва. - Тифлис, 1877 - 1878. - т.5, №3. - С.153 -179.

218. Гадло A.B. Князь Инал адыго кабардинских родословных // Из истории феодальной России. - JI., 1978

219. Гарданов В.К. Социльно экономические преобразования у народов Северного Кавказа. - М., 1968. - С.7-57.221 .Гафурбеков Т.Б. Музыкальное наследие узбеков // Музыкальная фольклористика. №3. - М., 1986. - С.297 - 304.

220. Главани К. Описание Черкесии 1724 г. // Сборник материалов для описания местностей и племён Кавказа. Тифлис. Вып. 17, 1893.- С150 177.

221. Гнесин М.Ф. Черкесские песни // Народное творчество. М.,№12, 1937. - С.29-33.

222. Голден JI. Африканские музыкальные инструмены // Музыка народов Азии и Африки. М., 1973, Вып.2. - С.260 - 268.

223. Гостиева JI. К., Сергеева Г.А. Поминалные обряды у мусульманских народов Северного Кавказа и Дагестана / Ислам и народная культура. М., 1998. - С.140 - 147.

224. Грабовский Н.Ф. Очерк суда и уголовных преступлений в Кабардинском округе // Сборник сведений кавказских горцев. Вып.IV.- Тифлис, 1870.

225. Грабовский Н.Ф. Свадба в горских обществах Кабардинского округа // Сборник сведений кавказских горцев. Вып.И. - Тифлис, 1869.

226. Грубер Р.И. История музыкальной культуры. М.; Д., 1941, Т.1, ч,1 - С. 154 - 159.

227. Джанашия Н. Абхазский культ и быт // Христианский Восток. -Kh.V. Вып.Г Петроград, 1916. - С.157 - 208.

228. Джарылгасинова Р.Ш. Музыкальные мотивы в живописи древнеко-гуреских гробниц // Музыка народов Азии и Африки. Вып.2. -М., 1973.-С.229 - 230.

229. Джарылгасинова Р.Ш. Садокова А.Р. Проблемы изучения музыы-кальной культуры народов Средней Азии и Казахстана в работах P.J1. Садокова (1929 1984) // Ислам и народная культура. - М., 1998. - С.217 - 228.

230. Джимов Б.М. Из истории крестьянских реформ и классовой борьбы в Адыгее в 60-70-х годах XIX в. // Учен. зап. АНИИ. Майкоп. -T.XII, 1971. - С.151-246.

231. Дьячков-Тарасов А.П. Абадзехи. (Историко этнографический очерк) // Записки Кавказского отдела имп. Русского географического общества. - Тифлис, кн.22, вып.4, 1902. - С.1-50.

232. Дюбуа де Монпере Ф. Путешествие по Кавказу к черкесам и абад-зехам. В Колхидию, Грузию, Армению и в Крым // Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов XIII XIX вв.- Нальчик, 1974. С.435-457.

233. Инал-Ипа Ш.Д. Об абхазо-адыгских этнографических параллелях // Учен. зап. АНИИ. Т.IV. - Майкоп, 1955.

234. Кагазежев Б.С. Традиционные музыкальные инструменты адыгов // Курьер Петровской Кунсткамеры. Вып. 6-7. СПб., - 1997. -С.178-183.

235. Кагазежев Б.С. Адыгейский народный музыкальный инструмент шичепшин // Культура и быт адыгов. Майкоп. Вып. VII. 1989. -С.230-252.

236. Калмыков И.Х. Культура и быт народов Черкесии. // Очерки истории Карачаево-Черкесии. Ставрополь. - T.I, 1967. - С.372-395.

237. Кантария М.В. О некоторых пережитках аграрного культа в быту кабардинцев // Учен. зап. АНИИ. Этнография. Майкоп, Т.VII. 1968. - С.348-370.

238. Кантария М.В. Некоторые вопросы этнической истории и хозяйства адыгов // Культура и быт адыгов. Майкоп. Вып. VI, 1986. -С.3-18.

239. Карданова Б.Б. Инструментальная музыка Карачаево-Черкесии // Вестник Карачаево-Черкесского госпедуниверситета. Черкесск, 1998. - С.20-38.

240. Карданова Б.Б. Обрядовые песни нагайцев (к характеристике жанров) // Вопросы искусства народов Карачаево-Черкесии. Черкесск, 1993. - С.60-75.

241. Кашежев Т. Свадебные обряды у кабардинцев // Этнографическое обозрение, №4, кн.15. С.147-156.

242. Казанская Т.Н. Традиции народного скрипичного искусства Смоленской области // Народные музыкальные инструменты и инструментальная музыка. 4.II. М.: Советский композитор, 1988. -С.78-106.

243. Керашев Т.М. Искусство Адыгеи // Революция и горец. Ростов-на-Дону, 1932, №2-3, - С.114-120.

244. Коджесау Э.Л., Меретуков М.А. Семейный и общественный быт // Культура и быт колхозного крестьянства Адыгейской автономной области. М.: Наука, 1964. - С.120-156.

245. Коджесау Э.Л. Об обычаях и традициях адыгейского народа // Учен. Зап. АНИИ. Майкоп. - Т.VII, 1968, - С265-293.

246. Короленко П.П. Записки о черкесах (материалы по истории Кубанской области) // Кубанский сборник. Екатеринодар. - Т.14, 1908. - С297-376.

247. Косвен М.О. Пережитки матриархата у народов Кавказа // ясовет-ская этнография, 1936, №4-5. С.216-218.

248. Косвен М.О. Обычай возвращения домой (из истории брака) // Краткие сообщения института этнографии, 1946, №1. С.30-31.

249. Костанов Д.Г. Культура адыгейского народа // Адыгейская автономная область. Майкоп, 1947. - С.138-181.

250. Кох К. Путешествие по России и в Кавказские земли // Адыги, балкарцы и карачаевцыв известиях европейских авторов XIII-XIX вв. Нальчик: Эльбрус, 1974. - С.585-628.

251. Лавров Л.И. Доисламские верования адыгейцев и кабардинцев // Труды института этнографии АН СССР. Т.41, 1959, - С.191-230.

252. Ладыжинский A.M. К изучению быта черкесов // Революция и горец, 1928, №2. С.63-68.305

253. Ламберти А. Описание Колхиды, называемой теперь Мингрелией, в которой говорится о происхождении, обычаях и природе этих стран // Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов XIII-XIX вв. Нальчик, 1974,- С.58-60.

254. Лапинский Т. Горские народы Кавказа и их борьба против русских за свободу // ЗКОИРГО. СПб, 1864. Кн.1. С. 1-51.

255. Левин С.Я. О музыкальных инструментах адыгейского народа // Учен. зап. АНИИ. Майкоп. Т.VII, 1968. - С.98-108.

256. Ловпаче Н.Г. Художественная обработка металла у адыгов (Х-ХШвв.) // Кулитура и быт адыгов. Майкоп, 1978, - Вып.II. -С.133-171.

257. Люлье Л.Я. Верования, религиозные обряды, предрассудки у черкесов // ЗКОИРГО. Тифлис,кн.5, 1862. - С.121-137.

258. Малинин Л.В. О свадебных платежах и приданном у кавказских горцев // этнографическое обозрение. М., 1890. Кн.6. №3. - С.21-61.

259. Мамбетов Г.Х. О гостеприимстве и застольном этикете адыгов // Учен. зап. АНИИ. Этнография. Майкоп. Т.VII, 1968. - С.228-250.

260. Махвич-Мацкевич А. Абадзехи, их быт, нравы и обычаи // Народная беседа, 1864, №13. С.1-33.

261. Мациевский И.В. Народный музыкальный инструмент и методология его исследования // Актуальные проблемы современной фольклористики. Л., 1980. - С.143-170.

262. МачаварианиК.Д. Некоторые черты из жизни абхазцев // Сборник материалов для описания местности племен Кавказа (СМОМПК).- Вып.IV. Тифлис, 1884.

263. Меретуков М.А. Калым и приданное у адыгов // Учен. зап. АНИИ.- Майкоп. T.XI. - 1970. - С.181-219.

264. Меретуков М.А. Кустарные промыслы и ремесла у адыгов // Культура и быт адыгов. Майкоп. Вып.IV. - С.3-96.

265. Минкевич И.И. Музыка как медицинское средство на Кавказе. Протоколы заседания Императорского Кавказского медицинского общества. №14. 1892.

266. Митрофанов А. Музыкальное искусство горцев Северного Кавказа // Революция и горец. №2-3. - 1933.

267. Некоторые традиции и обычаи кабардинцев и балкарцев, связанные с жилищем // Вестник Кабардино-Балкарского НИИ. Нальчик. Вып.4, 1970. - С.82-100.

268. Нечаев Н. Путевые записи по юго-восточной России // Московский телеграф, 1826.

269. Никитин Ф.Г. Народное творчество адыгов как важное средство эстетического воспитания // Учен. зап. АНИИ. Фольклор и литература. - Майкоп, 1973. - Т.XVII. - С.188-206.

270. Ортабаева P.A.-К. Древнейшие музыкальные жанры народов Карачаево-Черкесии (Традиционные жанры и сказательное мастерство). Черкесск, 1991. С.139-149.

271. Ортабаева Р.А.-К. Джыршы и духовная жизнь общества // Роль фольклора в формировании духовной жизни народа. Черкесск, 1986. - С.68-96.

272. Ортабаева P.A.-К. О карачаево-балкарских народных певцах // Труды КЧНИИИФЭ. Черкесск, 1973. - Вып.VII. С. 144-163.

273. Потоцкий Я. Путешествие в астраханские и кавказские степи // Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов XIII-XIX вв. Нальчик: Эльбрус, 1974. - С.225-234.

274. Рахимов Р.Г. Башкирский кубыз // Вопросы инструментоведения. Вып.2. - СПб., 1995. - С.95-97.

275. Решетов A.M. Традиционный китайский Новый год // Фольклор и этнография. Связи фольклора с древнейшими представлениями и обрядами. JI.,1977.

276. Решетов A.M. К интерпретации возвращения новобрачной домой // XXVII-я научная конференция. М., 1996.

277. Робакидзе А.И. Некоторые черты горского феодализма на Кавказе // Советская этнография, 1978. №2. С. 15-24.

278. Сидоров В.В. Манок народный инструмент эпохи неолита // Народные музыкальные инструменты и инструментальная музыка. Часть I. - М., Советский композитор, 1987. - С.157-163.

279. Сикалиев А.И.-М. Ногайская героическая поэма «Копланлы батыр» // Вопросы фольклора народов Карачаево-Черкесии. Черкесск, 1983. - С20-41.

280. Сикалиев А.И.-М. Устное народное творчество ногайцев (К характеристике жанров) // Фольклор народов Карачаево-Черкесии. Жанр и образ. Черкесск, 1988. - С.40-66.

281. Сикалиев А.И.-М. Фольклор ногайцем // Очерки истории Карачаево-Черкесии. Ставрополь, - T.I., 1967, - С.585-588.

282. Сиськова А. Нивхские традиционные музыкальные инструменты // Сборник научных трудов. Л., 1986. - С.94-99.

283. Смирнова Я.С. Воспитание ребенка в адыгейском ауле в прошлом и настоящем // Учен. зап. АНИИ. Т.VIII,1968. - С. 109-178.

284. Соколова А.Н. Адыгейская гармоника в обрядах // Итоги фольк-лорно-этнографических исследований этнических культур Кубани за 1997 г. Материалы конференции. С.77-79.

285. Сталь К. Этнографический очерк черкесского народа // Кавказский сборник, 1900. Т.XXI, од.2. С.53-173.

286. Студенецкий E.H. Одежда. Култура и быт народов Северного Кавказа. - М.: Наука, 1968. - С.151-173.308

287. Тавернье Ж.Б. Шесть путешествий в Турцию, Персию и Индию в течение сорока лет // Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов ХШ-Х1Х вв. Нальчик: Эльбрус, 1947. -С.73-81.

288. Танеев С.И. О музыке горских татар // памяти Танеева, 1856-1945 гг. М., 1947. - С.195-211.

289. Тебу де Мариньи Ж.-В.Э. Путешествие в Черкесию // Адыги, балкарцы и карачаевцы в известиях европейских авторов ХШ-Х1Х вв.- Нальчик: Эльбрус, 1974. С.291-321.

290. Токарев С.А. Религиозные пережитки среди черкесов-шапсугов. Материалы Шапсугской экспедиции 1939 г. М.: Московский госуниверситет, 1940. - С.3-10.

291. Хашба М.М. Музыка в народном врачевании абхазов (абхазо-грузинские этномузыкальные параллели) // Этнографические параллели. Материалы VII Республиканской сессии этнографов Грузии (5-7 июня 1985 г, Сухуми). Тбилиси: Мецниереба, 1987. - С112-114.

292. Цей И.С. Чапщ // Революция и горец. Ростов-на-Дону, 1929. №4 (6). - С.41-47.

293. Чиковани М.Я. Нартские сюжеты в Грузии (параллели и отражения) // Сказания о нартах эпос народов Кавказа. - М.: Наука, 1969.- С.226-244.

294. Чисталев П.И. Сигудэк струнный смычковый инструмент народа Коми // Народные музыкальные инструменты и инструментальная музыка. Часть II. - М.: Советский композитор, 1988. - С.149-163.

295. Читая Г.С. Принципы и метод полевой этнографической работы // Советская этнография, 1957. №4. -С.29-30.309

296. Чурсин Г.Ф. Культура железа у кавказских народов // Известия Кавказского историко-археологического института. Тифлис. Т.6, 1927. - С.67-106.

297. Шанкар Р. Тала: хлопки в ладоши // Музыка народов Азии и Африки. Вып.5. - М., 1987. - С.329-368.

298. Шилакадзе М.И. Грузино-северокавказские параллели. Струнный щипковый музыкальный инструмент. Арфа // Материалы VII Республиканской сессии этнографов Грузии (5-7 июня 1985 г, Сухуми), Тбилиси: Мецниереба, 1987. С.135-141.

299. Шейкин Ю.И. Практика традиционного музицирования удэ на однострунном смычковом инструменте // Народные музыкальные инструменты и инструментальная музыка Часть II. - М.: Советский композитор, 1988. - С.137-148.

300. Шортанов А.Т. Героический эпос адыгов «Нарты» // Сказания о нартах эпос народов Кавказа. - М.: Наука, 1969. - С.188-225.

301. Шу Ш.С. Музыка и танцевальное искусство // Культура и быт колхозного крестьянства Адыгейской автономной области. M.-JL: Наука, 1964. - С.177-195.

302. Шу Ш.С. Адыгейские народные музыкальные инструменты // Культура и быт адыгов. Майкоп, 1976. Вып.1. - С. 129-171.

303. Шу Ш.С. Адыгейские танцы //Сборник статей по этнографии Адыгеи. Майкоп, 1975. - С.273-302.

304. Шуров В.М. О региональных традициях в русском народном музыкальном творчестве // Музыкальная фольклористика. №3. - М., 1986. - С. 11-47.

305. Эмсхаймер Э. Шведские народные музыкальные инструменты // Народные музыкальные инструменты и инструментальная музыка. Часть II. - М.: Советский композитор, 1988. - С.3-17.310

306. Ярлыкапов A.A. Обряд вызывания дождя у ногайцев // Ислам и народная культура. М., 1998. - С. 172-182.

307. Пшизова Р.Х. Музыкальная культура адыгов (Народно-песенное творчество-жанровая система). Автореферат дис. .канд. искусствоведения. М.,1996 - 22 с.

308. Якубов М.А. Очерки истории Дагестанской советской музыки. -T.I. 1917 - 1945 г.г. - Махачкала, 1974.

309. Хараева Ф.Ф. Традиционные муз.инструменты и инструментальная музыка адыгов. Автореферат дис.канд. искусствоведения. М., 2001. - 20.

310. Хашба М.М. Народная музыка абхазов и ее Кавказские параллели. Автореф. дис. доктора ист. наук. М., 1991.-50 с.

312. Неврузов М.М. Азербайджанский народный инструмент кеманча и формы ее бытования: Дис. . канд. искусствоведения. Баку, 1987. - 220с.

313. Хашба М.М. Трудовые песни абхазов: Дис. . канд. ист. наук. -Сухуми, 1971.

314. Шилакадзе М.И. Грузинская народная инструментальная музыка. Дис. канд.ист. наук. Тбилиси,1967.1. АВТОРЕФЕРАТЫ

315. Джандар М.А. Бытовые аспекты семейных обряловых песен адыгов: Автореферат дис. . канд. ист. наук. Ереван, 1988. -16 с.

316. Соколова А.Н. Адыгская инструментальная культура. Автореферат дис. .кандидата искусствоведения. СПб., 1993. - 23 с.

317. Майсурадзе Н.М. Проблемы генезиса, становления и развития грузинской народной музыки: Автореферат дис. .канд. ист. наук. -Тбилиси, 1983. 51с.

318. Хакимов Н.Г. Инструментальная культура иранских народов: (Древность и раннее средневековье) //Автореферат дис. . канд. искусствоведения. М., 1986.-27с.

319. Харатян Г.С. Этническая история черкесогаев: Автореферат дис. . канд. ист. наук. -JL, 1981. -29с.

320. Чич Г.К. Героико-патриотические традиции в народно-песенном творчестве адыгов. Автореферат дис. . канд. ист. наук. Тбилиси, 1984. - 23с.

321. Словарь музыкальных терминов

322. НАЗВАНИЯ ИНСТРУМЕНТА И ЕГО ЧАСТЕЙ АБАЗИНЫ АБХАЗЫ АДЫГИ НОГАЙЦЫ ОСЕТИНЫ ЧЕЧЕНЦЫ ИНГУШИ

323. СТРУННЫЕ ИНСТРУМЕНТЫ мш1къвабыз аиду-пхьярца апхьарца шыкЬпщин домбра КИСЫМ-фаНДЬф теантае къиш адхоку-помдур 1ад хьокхуш пондур лар.пхснаш1. СТРУНЫ а"еху бзэпсы смычок пщынэбз аердын 1ад

324. ГОЛОВКА ахы пшынэшъхъ шар кортакожи алы мха пщынэтхьэк1ум къулакъ къас бас лтос мерз чог арчиж чади

325. КОРПУС апкъ а"мгуа ПЩЫНЭПКЪ сыртые къус

327. ШЕЙКА ИНСТРУМЕНТА аху пщынэпшъ хъаед къе.чарг

328. ПОДСТАВКА а"сы пщынэк1эт хараг хаераег джар джор

329. ВЕРХНЯЯ ДЕКА гьвы ахоа пщинэныб къамакъ гае

330. КОНСКИЙ ВОЛОС шык!э бахчы хчис

331. КОЖАНЫЙ РЕМЕШОК аача бгырыпх сарм1. НОЖКА ашьапы пщынэпак!

332. ДРЕВЕСНАЯ СМОЛА МУЗЫКАЛЬНЫЙ ИНСТРУМЕНТ къвабыз амзаша мыстхъу ПЩЫНЭ ПШЫНЭ кобыз фандыр ч1опильг пондур

333. Сравнительная таблица основных черт смычковых инструментов

334. ИНСТРУМЕНТЫ ФОРМА КОРПУСА МАТЕРИАЛ КОЛИЧЕСТВО СТРУН

335. КОРПУС ВЕРХНЯЯ ДЕКА СТРУНЫ смычок

336. АБАЗИНСКИЙ лодкообразная ясень клен чинара ясень жила конский волос фундук кизил 2

337. АБХАЗСКИЙ лодкообразная клен липа ольха пихта липа сосна конский волос фундук кизил 2

338. АДЫГСКИЙ лодкообразная ясень клен груша самшит граб ясень груша конский волос алыча кизил 2

339. БАЛКАРО-КАРАЧАЕВСКИЙ лодкообразная орех груша ясень груша орех конский волос алыча кизил 2

340. ОСЕТИНСКИЙ чашеобразная круглая клен береза козья кожа конский волос орех кизил 2 или 3

341. ЧЕЧЕНО-ИНГУШСКИЙ чашеобразная круглая липа груша тутовник кожа конский волос кизил 2 или 33171. СПИСОК ИНФОРМАТОРОВ

342. Абаев Илико Миткаевич 90 л. /1992 г./, с.Тарское, Северная Осетия

343. Азаматов Андрей 35 л. /1992 г./, г.Владикавказ, Северная Осетия.

344. Акопов Константин 60 л. /1992 г./, с.Гизель, Северная Осетия.

345. Алборов Феликс 58 л. /1992/, г.Владикавказ, Северная Осетия.

346. Багаев Нестор 69 л. /1992 г./, с.Тарское, Северная Осетия.

347. Багаева Асинет 76 л. /1992/, с.Тарское, Северная Осетия.

348. Баете Инвер 38 л. /1989 г./, г.Майкоп, Адыгея.

349. Батыз Махмуд 78 л. /1989 г./, аул Тахтамукай, Адыгея.

350. Бешкок Магомед 45 л. /1988 г./, аул Гатлукай, Адыгея.

351. Битлев Мурат 65 л. /1992 г./, аул Нижний Эканхал, Карачаево1. Черкесия.

352. Женетль Разиет 55 л. /1988 г./, аул Тугоргой, Адыгея. Зарамук Индрис - 85 л. /1987 г./, аул Понежукай, Адыгея. Зареущуили Маро - 70 л. /1992 г./, с.Тарское, Северная Осетия. Керейтов Курман-Али - 60 л. /1992 г./, аул Нижний Эканхал, Карачаево-Черкесия.

353. Сикалиева Нина 40 л. /1997 г./, аул Икан-Халк, Карачаево-Черкесия

354. Схашок Асиет 51 г. /1989 г./, аул Понежукай, Адыгея.

355. Тазов Тлюстанбий 60 л. /1988 г./, аул Хакуринохабль, Адыгея.

356. Тешев Мурдин 57 л. /1987 г./, пос.Шхафит, Краснодарский край.

357. Тлехусеж Гучесау 81 г. /1988 г./, аул Шенджий, Адыгея.

358. Тлехуч Мугдин 60 л. /1988 г./, аул Ассокалай, Адыгея.

359. Тлянчев Галаудин 70 л. /1994 г./, аул Кош-Хабль, Карачаево1. Черкесия.

360. Ториев Хадж-Мурат 84 г. /1992/, с.Первое Дачное, Северная Осетия319

361. МУЗЫКАЛЬНЫХ ИНСТРУМЕНТОВ, НАРОДНЫХ ПЕВЦОВ СКАЗИТЕЛЕЙ, МУЗЫКАНТОВ И ИНСТРУМЕНТАЛЬНЫХ АНСАМЛЕЙ

362. Адхоку-пондур под инв. №0С 4318 из гос. краеведческого музея, г. Грозный, Чеченская республика. Снимок 1992г.1. Л» чин""1. Вид сзади324

363. Фото 3. Кисын-фандыр под инв. №9811/2 из Северо-Осетинского гос. музея. Снимок 1992г.1. Вид спереди Вид сбоку

364. Фото 7. Шичепшии №11691 из Национального музея Республики Адыгея.329

365. Фото 8. Шичепшип М>И-1739 из Российского этнографического музея (Саикт -Петербрг).330

366. Фото 9. Шимепшин МИ-2646 из Российского этнографического музея (Санкт-Петербург).331

367. Фото 10. Шичетиин Х°922 из Государственного центрального музея музыкальной культуры им. М.И. Глинки (Москва).332

368. Фото 11. Шичетиин №701 из музея музыкальной культуры им. Глинки (Москва).333

369. Фото 12. Шичетиин №740 из музея музыкальной культуры им. Глинки. (Москва).

370. Вид спереди Вид сбоку Вид сзади

371. Фото 14. Шичепшии №11949/1 из Национального музея Республики Адыгея.

372. Вид спереди Вид сбоку Вид сзади

373. Фото 15. Шичепшин Адыгейского государственного университета. Снимок 1988г.337

374. Фото 16. Шичепшии из школьного музея аДжамбечий. Снимок 1988г.

375. Вид спереди Вид сбоку Вид сзади

376. Фото 17. Пшипэкэб №4990 из Национального музея Республики Адыгея. Снимок 1988г.

377. Фото 18. Хавпачев X., г. Нальчик, КБАССР. Снимок 1974г.340

378. Фото 19. Джаримок Т., а. Джиджихаблъ, Адыгея, Снимок 1989г.341:

379. Фото 20. Чич Тембот, а. Нешукай, Адыгея. Снимок 1987г.342

380. Фото 21. Курашев А., г. Нальчик. Снимок 1990г.343

381. Фото 22. Тешев M., а. Шхафит, Краснодарский край.Снимок 1990г.

382. Уджуху Б., а. Теучежхаблъ, Адыгея.Снимок 1989г.345

383. Фото 24. Тлехуч Мугдии, а. Асоколай, Адыгея. Снимок 1991г.346

384. Фото 25. Богус Н„ а. Асоколай, Адыгея. Снимок 1990г.

385. Фото 26. Донежук Ю., а. Асоколай, Адыгея.Снимок 1989г.

386. Фото 27. Батыз Махмуд, а. Тахтамукай, Адыгея. Снимок 1992г.350

387. Фото 29. Тазов Т., а. Хакуринохаблъ, Адыгея.Снимок 1990г.351

388. Туапсииский район, Краснодарского края. Снимок353

389. Фото 32. Гедуадже Г., а. Асоколай.Снимок 1989г.

390. Вид спереди Вид сбоку Ввд сзади

391. Фото 34. Кисып-фапдыр Хадарцева Эльбруса из ст. Архоиской, Сев.Осетии. Снимок 1992г.

392. Фото 35. Кисын-фандыр Абаева Илико из с. Тарское Сев. Осетии. Снимок 1992г.

393. Фото 38. Адхоку-пондар из коллекции Ш.Эдисултанова, ный, Чеченская республика. Снимок 1992г.

394. Фото 46. Дала-фандыр под инв. №9811/1 из Северо го гос.музея. Снимок 1992г.3681. Вид спеРеди Вид сзади

395. Фото 47. Дала-фандыр под инв. №8403/14 из Северо-Осетинс-кого гос. музея. Снимок 1992г.370

396. Фото 49. Дала-фандыр из Севера-Осетинского республиканского НМЦНТ. Мастер-изготовитель Азаматов А. Снимок 1992г.

397. Струнно-щипковый инструмент дуадастанон-фандыр под инв. №9759 из Северо-Осетинского гос. музея.372

398. Фото 51. Струнно-щипковый инструмент дуадастанон-фандыр под инв. №114 из Северо-Осетинского гос. музея.

399. Вид спереди Вид сбоку Вид сзади

400. Фото 53. Дечих-попдар Дамкаево Абдул-Вахида из пос. Мааз Чеченской республики. Снимок 1992г.

401. Вид спереди Вид сбоку Вид сзади

402. Фото 54. Дечш-попдар из коллекции Ш. Эдисултаиова, г. Грозный, Чеченская республика. Снимок 1992г.1. Вид спереди

403. Фото 55. Дечик-поидар из коллекции 111. Эдисултаиова, г.Грозный, Чеченская республика. Снимок 1992г.376

404. Фото 56. Камылъ №№6477, 6482.377

405. Фото 57. Камылъ №6482 из АОКМ.

406. Камыль из сельского Дома культуры, а. Псейтук, Адыгея. Снимок 1986г.12.клавишный ирон-кандзал-фандыр под Изготовлен в начале XX века.3831. Вид спереди1. Вид спереди

407. Фото 63. 18-клавишный- ирон-кандзал-фандыр под инв. №9832 из Северо-Осетинского гос. музея. Изготовлен в начале XX века.1. Вид сбокУ Вид сверху

408. Фото 67. Гармонистка Шадже М., а.Кунчукохаблъ, Адыгея Снимок 1989г.

409. Фото 69. Пшипе Жеиетлъ Разиет, а. Тугургой, Адыгея. Снимок 1986г.

410. Ударный инстумент геманш из коллекции Эдисултано-ва Шиты, г. Грозный. Снимок 1991г.392

411. Дечик-пондар из государственного краеведческого музея, г. Грозный, Чеченская республика. Снимок 1992г.

412. Вид спереди Вид сбоку Вид сзади

413. Шичепшин из СШ №1, а. Хабез, Карачаево-Черкесия. Снимок 1988г.

414. Вид спереди Вид сбоку Вид сзади

415. Пшикэнэт Баете Итера, г. Майкоп. Снимок 1989г.395

416. Гармонист Белъмехов Паю (Хъаэ/съунэкъор), а. Хатаэкукай, Адыгея.396

417. Певец и музыкант. Шач Чукбар, с. Калдахвара, Абхазия,

418. Ударный инструмент геманш из коллекции Ш. Эдисултанова, г. Грозный, Чеченская республика. Снимок 1992г.399

419. Сказитель Сикалиев А.-Г., А.Икон-Халк, Карачаево-Черкесия.1. Снимок 1996г.

420. Обряд «Чапщ», а. Пшызхаблъ, Адыгея. Снимок 1929г.

421. Обряд «Чапщ», а. Хакуринохабль, Адыгея. Снимок 1927г.403

422. Певец и камылапш Челеби Хасан, а. Потухай, Адыгея. Снимок 1940г.404

423. Пшинетарко старинный щипковый инструмент, типа угловой арфы Мамигиа Казиев (кабардинец), с. Заюково Баксинского района, КБ ССР. Снимок 1935г.405

424. Коблев Лю, а.Хакуринохаблъ, Адыгея. Снимок 1936г.-сказитель Удычак А.М., а. Нешукай, Адыгея. Снимок 1989г.40841041 Т

425. Джамирзе И., а. Афипсип, Адыгея. Снимок 1930г.412

426. Сказительница Хабаху Д., а. Понежукай, Адыгея. Снимок 1989г.

428. Исполнитель на кисын-фандыре Гуриев Урусби из Владикавказа, Сев. Осетии. Снимок 1992г.

429. Оркестр народных инструменов Майкопского училища искусств. Снимок 1987г.

430. Исполнительница на пшинэтарко Тлехусеж Светлана из г. Майкопа, Адыгея. Снимок 1990г.417

431. Уляпский джегуаковский ансамбль, Адыгея. Снимок 1907г.418

432. Кабардинский джегуаковский ансамбль, с. Заюко, Кабардино-Балкария. Снимок 1935г.420

433. Мастер-изготовитель и исполнитель на народных инструмен max Азаматов Андрей из Владикавказа. Снимок 1992г.

434. Свистковый духовой инструмент уашен Алборова Феликса из Владикавказа, Сев. Осетия. Снимок 1991г.

435. Исполнитель на дечик-пондаре Дамкаев Абдул-Вахид, пос. Мааз, Чеченской республики. Снимок 1992г.423

436. Исполнитель на кисын-фандыре Кокоев Темырболат из с. Ногир. Сев. Осетии. Снимок 1992г.

437. Мембранный инструмент тэп из коллекции Эдисултанова Шиты, г. Грозный. Снимок 1991г.4.25

438. Мембранный ударный инструмент гавал из коллекции Эдисул-танова Шиты, г. Грозный. Снимок 1991г.ударный инструмент тэп из коллекции Эдисултанова Шиты, г. Грозный. Снимок 1991г.427

439. Исполнитель на дечиг-пондаре Дагаев Валид из г. Грозного, Чеченской республики.

440. Сказитель Акопов Константин из с. Гизелъ Сев. Осетии. Снимок 1992г.429

441. Сказитель Ториев Хадж-Мурат (ингуш) из с. I Дачное, Сев. Осетии. Снимок 1992г.430

442. Сказитель Ляпов Хусен (ингуш) из с. Карца, Сев. Осетии,1. Снимок 1992г.431

443. Сказитель Юсупов Элдар-Хадиш (чеченец) из г. Грозного. Чеченской республики. Снимок1992г.432

444. Сказитель Багаев Нестр из с. Тарское Сев. Осетии. Снимок 1992г.433

445. Сказители: Хугаева Като, Багаева Асинет, Хугаева Люба из с. Тарское, Сев. Осетии.Снимок 1992г.435

446. Ансамбль гармонисток, а. Асоколай » Адыгея. Снимок 1988г.

447. Сказитель и исполнитель на кисыф-фандыре Цогараев Созыры ко из сХидикус, Сев. Осетии. Снимок 1992г.

448. Исполнитель на кисын-фандыре Хадарцев Эльбрус из ст. Архонской, Сев. Осетии. Снимок 1992г.438

449. Сказитель и исполнитель на кисын-фандыре Абаев Илико из с. Тарское, Сев. Осетии. Снимок 1992г.

450. Фолъклорно-этнографический ансамбль «Кубады» («Хъубады») ДК им. КХетагурова, Владикавказа.1. Снимок 1987г.

451. Сказители Анна и Илико Абаевы из с. Тарское, Сев. Осетии.1. Снимок 1990г.

452. Группа музыкантов и певцов из а. Афипсип, Адыгея. Снимок 1936г.444

453. Исполнитель на бжамые, Адыгея. Снимок II пол. XIX века.

454. Гармонистка Богус Т., а. Габукай, Адыгея. Снимок 1989г.446,

455. Оркестр осетинских народных инструментов, г. Владикавказ,1. Северная Осетия

456. Фолъклорно-этнографический ансаблъ, Адыгея. Снимок 1940г.450

Обратите внимание, представленные выше научные тексты размещены для ознакомления и получены посредством распознавания оригинальных текстов диссертаций (OCR). В связи с чем, в них могут содержаться ошибки, связанные с несовершенством алгоритмов распознавания. В PDF файлах диссертаций и авторефератов, которые мы доставляем, подобных ошибок нет.

Алборов Ф.Ш.

В музыкально-исторической науке духовые инструменты принято считать самыми древними. Их отдаленные предки (всевозможные дудки, сигнальные звуковые орудия, свистульки из рога, кости, раковины и т.п.), добытые археологами, восходят к эпохе палеолита. Многолетнее и глубокое изучение обширного археологического материала позволило выдающемуся немецкому исследователю Курту Заксу (I) предложить следующую последовательность возникновения основных видов духовых инструментов:
I. Эпоха позднего палеолита (35-10 тыс. лет назад) -
Флейта
Труба;
Труба-раковина.
2. Мезолит и эпоха неолита (10-5 тыс. лет назад) -
Флейта с игровыми отверстиями; Флейта Пана; Поперечная флейта; Поперечная труба; Дудки с одинарным язычком; Носовая флейта; Металлическая труба; Дудки с двойным язычком.
Предложенная К.Заксом последовательность возникновения основных видов духовых инструментов позволила советскому инструментоведу С.Я.Левину утверждать, что «уже в условиях первобытного общества наметились три основные доныне существующие разновидности духового инструментария, различимые по принципу звукообразования: флейтовые, язычковые, мундштучные». В современном нструментоведении они объединяются в виде подгрупп в одну общую группу «духовые инструменты».

Наиболее многочисленной в осетинском народном музыкальном инструментарии следует считать группу духовых инструментов. Незамысловатая конструкция и архаика, проглядывающая в них, говорят об их древнем происхождении, а также о том, что от своего возникновения до настоящего времени они почти не претерпели сколько-нибудь значительных внешних или функциональных изменений.

Наличие в осетинском музыкальном инструментарии группы духовых инструментов само по себе не может свидетельствовать об их древности, хотя и этого не следует снимать со счетов. Наличие же в данной группе инструментов всех трех подгрупп с входящими в них разновидностями необходимо рассматривать уже как показатель развитого инструментального мышления народа, отражающего определенные этапы последовательного его становления. В этом не трудно убедиться, если внимательно рассмотреть приведенное, ниже расположение осетинского «духового инструментария в подгруппах:
I. Флейтовые - Уасӕн;
Уадындз.
II. Тростевые - Стъили;
Лалым-уадындз.
III. Мундштучные - Фидиуӕг.
Вполне очевидно, что все эти инструменты по принципу звукообразования принадлежат к разным видам духового инструментария и говорят о разном времени возникновения: флейтовые уасӕн и уадындз, скажем, много древнее язычкового стъили или даже мундштучного фидиуӕг и т.д. Вместе с тем размеры инструментов, количество игровых отверстий на них и, наконец, способы звукопроизводства несут ценную информацию не только об эволюции музыкального мышления, упорядочении законов звуковысотного соотношения и кристаллизации первичных звукорядов, но и об эволюции инструментально-производственного, музыкально-технического мышления наших далеких предков. При знакомстве с музыкальным инструментарием кавказских народов легко можно заметить, что некоторые традиционные виды осетинских духовых инструментов (как, впрочем, и инструментов струнной группы) внешне и функционально схожи с соответствующими видами духовых инструментов других народов Кавказа. К сожалению, большинство из них почти у всех народов выходят из музыкального обихода. Несмотря на предпринимаемые усилия искусственно задержать их в музыкальном быту, процесс отмирания традиционных видов духовых инструментов необратим. Это и понятно, ибо перед преимуществами таких совершенных инструментов, как кларнет и гобой, бесцеремонно вторгающихся в народный музыкальный быт, не в состоянии устоять даже самые, казалось бы, стойкие и наиболее распространенные зурна и дудук.

Этот необратимый процесс имеет другое довольно простое объяснение. Изменилась организационная структура самих кавказских народов в экономическом и социальном плане, что повлекло за собой изменение и бытовых условий людей. В своем большинстве традиционные виды духовых инструментов испокон веков являлись принадлежностью пастушьего быта.

Процесс развития общественно-экономических условий (а следовательно, и культуры), как известно, не во всех регионах земного шара был одинаково равномерным во времени. Несмотря на то, что со времен древних цивилизаций общая мировая культура шагнула далеко вперед, дисгармония в ней, вызванная отставанием от общего материально-технического прогресса отдельных стран и народов, всегда имела и продолжает иметь место. Этим, очевидно, следует объяснить известную архаичность, как орудий труда, так и музыкальных инструментов, сохранивших древние свои формы и конструкции буквально до XX столетия.

Мы, безусловно, не решаемся здесь восстанавливать начальную стадию становления осетинского духового инструментария, поскольку по имеющемуся материалу трудно установить, когда же в результате развития музыкально-художественных представлений древних первичные орудия звукопроизводства превратились в осмысленные музыкальные инструменты. Подобные построения вовлекли бы нас в сферу абстракций, ибо в силу нестойкости употреблявшегося для изготовления инструментов материала (стебли различных зонтичных растений, побеги тростников, кустарников и пр.), до нас практически не дошло ни одного инструмента древности (кроме роговых, костяных, бивневых и др. орудий звукопроизводства, которые к музыкальным в собственном смысле слова могут быть отнесены весьма условно). Возраст же рассматриваемых инструментов исчисляется, поэтому не столетиями, а от силы 50-60 годами. Употребляя понятие «архаика» применительно к ним мы имеем ввиду лишь те традиционно сложившиеся формы конструкций, которые вовсе или почти не подверглись видоизменениям.

Касаясь принципиальных вопросов становления музыкально-инструментального мышления осетинского народа по данным изучения его духового инструментария, мы сознаем, что толкование отдельных моментов может показаться в противоречии с толкованиями аналогичных моментов другими исследователями, зачастую изложенных в виде предложений и гипотез. Здесь, видимо, нельзя не учитывать ряд трудностей, возникающих при изучении осетинского духового инструментария, поскольку такие инструменты, как уасӕн, лалым-уадындз и некоторые другие вышедшие из музыкального обихода инструменты унесли с собой и интересующие нас ценные сведения о себе. Хотя собранный нами полевой материал позволяет сделать некоторые обобщения, касающиеся бытовой обстановки, в которой жил тот или иной из рассматриваемых инструментов, описание с «визуальной» точностью их музыкальной стороны, (форма, манера исполнения на них и прочие жизненные качества) - сегодня уже задача сложная. Другая трудность заключается в том, что историческая литература почти никаких сведений о духовых инструментах осетин не содержит. Все это вместе взятое, смеемнадеяться, извинит нас в глазах читателя за недостаточную, быть может, аргументированность отдельных выводов и положений.
I. УАДЫНЗ. В духовом инструментарии осетинского народа этот инструмент, до недавнего времени имевший широкое распространение (в основном в пастушьем быту), но сегодня встречающийся редко, занимал ведущее место. Он представлял собой незамысловатую разновидность открытой продольной флейты с 2 - 3-мя (реже 4-мя и более) игровыми отверстиями, расположенными в нижней части ствола. Размеры инструмента не канонизированы и строго установленного «стандарта» для размеров уадындза не существует. В известном «Атласе музыкальных инструментов народов СССР», изданном Ленинградским государственным институтом театра, музыки и кинематографии под руководством К.А.Верткова в 1964 г., они определены 500 - 700 мм, хотя нам попадались инструменты и поменьше - 350, 400, 480 мм. В среднем длина уадындз, очевидно, колебалась в пределах 350 - 700 мм.

Флейтовые инструменты относятся к числу немногих известных нам сегодня музыкальных инструментов, история которых восходит к глубокой древности. Археологические материалы последних лет относят их возникновение к эпохе палеолита. Материалы эти хорошо освещены в современной музыкально-исторической науке, давно введены в научный оборот и общеизвестны. Установлено, что флейтовые инструменты в самые древние времена были широко распространены на довольно обширной территории - в Китае, по всему Переднему Востоку, в наиболее обитаемых регионах Европы и т.д. Первое упоминание тростникового духового инструмента у китайцев, например, относится ко времени царствования императора Хоанг-Ти (2500 г. до н.э.). В Египте продольные флейты были известны еще с периода Древнего царства (III тысячелетие до н.э.). В одном из дошедших до наших дней наставлений писцу говорится, что он должен быть «обучен играть на с свирели, играть на флейте, сопровождать игру на лире и петь с музыкальным инструментом нехт». По утверждению К.Закса, продольная флейта упорно сохраняется коптскими пастухами и по сию пору. Материалы раскопок, сведения множества литературных памятников, изображения на обломках керамики и другие свидетельства указывают на то, что эти инструменты были в широком применении также у древних народов Шумера, Вавилона и Палестины. Первые изображения пастухов, играющих на продольной флейте и здесь относятся к III тысячелетию до н.э. Неопровержимые свидетельства о наличии и повсеместном распространении флейтовых инструментов в музыкальном быту древних эллинов и римлян донесли до нас многочисленные памятники художественной литературы, эпоса, мифологии, а также найденные при раскопках статуэтки музыкантов, фрагменты росписей посуды, ваз, фресок и т.д. с изображениями людей, играющих на разных духовых инструментах.

Восходя, таким образом, к глубокой древности, духовые музыкальные инструменты семейства открытых продольных флейт ко времени первых цивилизаций достигли в своем развитии известного уровня и получили повсеместное распространение.

Интересно, что почти у всех народов, которым известны эти инструменты, они определяются как «пастушеские». Закрепление за ними такого определения должно быть обусловлено, очевидно, не столько формой, сколько сферой бытования их в музыкальном обиходе. Хорошо известно, что во всем мире с незапамятных времен на них играют пастухи. Кроме того (и это весьма важно) в языке почти всех народов названия инструмента, исполняемые на нем наигрыши, а часто даже и его изобретение так или иначе связаны со скотоводством, с повседневными буднями и жизнью пастуха.

Подтверждения этому находим и на кавказской почве, где широкое распространение флейтовых инструментов именно в пастушьем быту также имеет древние традиции. Так, например, исполнение на свирели исключительно пастушьих наигрышей является устойчивой особенностью, характерной для традиций инструментальной музыки грузин, осетин, армян, азербайджанцев, абхазцев и др. Происхождение абхазского ачарпын в абхазской мифологии связано с пастьбой овец; само название свирели в том виде, в каком оно бытует в языке многих народов является точным соответствием классическому определению Calamus pastoralis, означающему «пастушья тростинка».

Свидетельства о широком распространении флейтовых инструментов среди народов Кавказа - кабардинцев, черкесов, карачаевцев, адыгов, абхазов, осетин, грузин, армян, азербайджанцев и др. можно найти в работах целого ряда исследователей - историков, этнографов, археологов и т.д. Археологическим материалом подтверждается, к примеру, наличие открытой с обеих сторон костяной флейты на территории Восточной Грузии еще в XV-XIII вв. до н.э. Характерно, что она найдена вместе со скелетом мальчика и черепом быка. Исходя из этого, грузинские ученые считают, что в могильнике был погребен пастушок со свирелью и быком.

О том, что свирель была известна в Грузии издавна, говорит и живописное изображение из одной рукописи XI в.. на котором пастух, играя на свирели, пасет овец. Сюжет этот - играющий на свирели пастух, пасущий овец, - давно вошел в историю музыки и часто используется в качестве неопровержимого аргумента для доказательства того, что свирель - инструмент пастушеский, Авторы такого однозначного толкования сюжета, как правило, мало или почти не утруждают себя заглянуть в него поглубже и увидеть в нем связь с библейским царем Давидом, величайшим музыкантом, псалмопевцом и артистом-самородком не только еврейского народа, но и всего древнего мира. Слава превосходного музыканта пришла к нему в молодости, когда он действительно был пастухом, а позже, вступив на царский престол, он сделал музыку предметом особой заботы, обязательной составной частью идеологии своего царства, введя ее в религиозные обряды евреев. Уже в библейские времена искусство царя Давида обрело полулегендарные черты, а личность его - полумифического певца-музыканта.

Таким образом, сюжеты изображений пастуха со свирелью и стадом овец имеют древнюю историю и восходят к художественным традициям древности, утвердившим опоэтизированный образ Давида-пастуха-музыканта. Известно, впрочем, и множество таких миниатюр, на которых Давид изображен с арфой в окружении свиты и т.п. Эти сюжеты, воспевающие образ Давида-царя-музыканта, отражают уже гораздо поздние традиции, в определенной степени затмившие прежние.

Исследуя вопросы истории армянской монодической музыки, Х.С.Кушнарев подтверждает принадлежность свирели пастушескому быту и на армянской почве. Касаясь древнейшего, доурартского периода музыкальной культуры предков армян, автор высказывает предложение, что «в качестве средства управления стадом служили также наигрыши, исполнявшиеся на продольной флейте» и, что наигрыши эти, являвшиеся «сигналами, обращаемыми к стаду, - это зовы к водопою, к возвращению домой» и пр.

Аналогичная сфера бытования продольных флейт известна и другим народам Кавказа. Абхазская ачарпын, например, также считается инструментом пастухов, которые играют на ней наигрыши, связанные преимущественно с пастушеским бытом - пастьбой, водопоем доением и пр. Пастухи-абхазы специальной мелодией - «Ауархэыга» (букв, «чем овец заставляют кушать траву») - по утрам сзывают коз и овец на пастбища. Имея ввиду именно такое назначение инструмента, К.В.Ковач, один из первых собирателей абхазского музыкального фольклора, совершенно справедливо заметил, что ачарпын, таким образом, «не просто забава и развлечение, а производственное... орудие в руках пастухов».

Продольные флейты, как отмечалось выше, имели широкое распространение в прошлом и среди народов Северного Кавказа. Музыкальное творчество и, в частности, музыкальный инструментарий этих народов в целом изучены пока еще не достаточно полно, поэтому степень давности существования флейтовых инструментов в регионе точно не установлена, хотя этнографическая литература и здесь связывает их с пастушеским бытом и называет пастушьими. Скотоводческо-пастушескую стадию в разные исторические периоды своего развития прошли, как известно, все народы, в том числе и кавказские. Следует полагать, что продольные флейты известны были здесь еще в древности, когда Кавказ представлял собой действительно «водоворот этнических передвижений» на рубеже Европы и Азии.

Одна из разновидностей продольной открытой флейты - уадындз, - как указывалось, с незапамятных времен бытует в музыкальном обиходе осетин. Сведения об этом мы находим в работах С.В.Кокиева, Д.И.Аракишвили, Г.Ф.Чурсина, Т.Я.Кокойти, Б.А.Гаглоева, Б.А.Калоева, А.Х.Магометова, К.Г.Цхурбаевой и многих других авторов. Кроме того, как пастушеский инструмент уадындз прочно засвидетельствован в величественном памятнике эпического творчества осетин - Сказаниях о Нартах. Сведения об его использовании для игры во время пастьбы, выгона и пригона отар овец на пастбища и обратно, на водопой и т.д. содержат и полевые материалы, собранные нами в разное время.

Среди прочих данных наше внимание привлекло то, как широко вошел этот инструмент в такие древнейшие жанры устного народного творчества, как пословицы, поговорки, присловья, загадки, народные афоризмы и пр. При освещении тех или иных вопросов музыкальной культуры осетин эта сфера народного творчества, насколько нам известно, до сих пор не привлекалась исследователями, между тем как многие из них (вопросов), в том числе и такой важный, как музыкальный быт, отражены с присущими данными жанрам меткостью, лаконичностью и, вместе с тем, образностью, живостью и глубиной. В таких поговорках, как «Фыййауы уадындз фос-хизӕнуаты фӕндыр у» («Пастуший уадындз - это фӕндыр скотопастбищ»), «Хорз фыййау йӕ фос хъӕр ӕмӕ лӕдзӕгӕй нас, фӕлӕ йӕ йӕ уадындзы цагьдӕй ӕздахы» («Хороший пастух послушания своего стада не окриками и палкой достигает, а игрой на своем уадындзе») и др. отразились, например, не только роль и место уадындза в буднях пастуха, но и само отношение народа к инструменту. В сравнении с фӕндыром, с этим опоэтизированным символом благозвучия и «музыкального целомудрия», в приписании звукам уадындза организующих свойств, побуждающих к послушанию и умиротворению проглядывают, видимо, древние представления народа, связанные с магической силой воздействия музыкального звука. Именно эти свойства уадындза нашли наиболее широкое развитие в художественно-образном мышлении осетинского народа, воплощенные в конкретных сюжетах сказок, эпических сказаний, в своде народной мудрости - пословицах и поговорках. И в этом не следует видеть ничего удивительного.

Даже немузыканту бросается в глаза то, какое важное место уделено в эпосе песням, игре на музыкальных инструментах и танцам. Непосредственно или косвенно с музыкой связаны почти все главные герои Нартов - Урызмаг, Сослан (Созырыко), Батрадз, Сырдон, не говоря уже об Ацамазе, этом Орфее осетинской мифологии. Как пишет выдающийся советский исследователь Нартовского эпоса В.И.Абаев, «сочетание грубой и жестокой воинственности с какой-то особой привязанностью к музыке, песням и пляскам составляет одну из характерных особенностей нартовских героев. Меч и фӕндыр - это как бы двойной символ нартовского народа.

В цикле сказаний об Ацамазе наибольший интерес для нас представляет сказание о женитьбе его на неприступной красавице Агунде, дочери Сайнаг Алдара, в котором игра героя на свирели пробуждает природу, дарит свет и жизнь, творит добро и радость на земле:
«Как опьяненный, целые недели
Играл в лесу на золотой свирели
Над черною вершиною горы
Светлело небо от его игры...
Под переливы золотой свирели
В глухом лесу раздались птичьи трели.
Ветвистые рога закинув вверх.
Олени в пляс пустились раньше всех.
За ними следом серн пугливых стаи
Пустились в пляс, над скалами взлетая,
И черные козлы, покинув бор, спустились к турам круторогим с гор
И в симд стремительный пустились с ними.
Проворней пляски не было доныне...
Играет нарт, пленяет всех игрой.
И звук его свирели золотой достиг
Полночных гор, в берлогах теплых
Медведей разбудил нерасторопных.
И ничего не оставалось им,
Как заплясать свой неуклюжий симд.
Цветы, что были лучше всех и краше,
Раскрыли солнцу девственные чаши.
Из дальних ульев утренней порою
Летели пчелы к ним жужжащим роем.
И бабочки, вкушая сладкий сок,
Кружась, с цветка порхали на цветок.
И облака, чудесным звукам внемля,
Роняли слезы теплые на землю.
Крутые горы, а за ними море,
Чудесным звукам стали вторить вскоре.
И песни их со звуками свирели
До ледников высоких долетели.
Лед, обогретый вешними лучами,
Вниз устремился бурными ручьями».

Сказание, отрывок из которого мы привели, дошло до нас во множестве стихотворных и прозаических вариантов. Еще в 1939 году, в одной из своих работ В.И.Абаев писал: «Песнь об Ацамазе занимает в эпосе особое место. ...Она чужда зловещей идее рока, которая бросает свою мрачную тень на важнейшие эпизоды истории Нартов. Пронизанная с начала до конца солнцем, радостью и песней, отличающаяся, несмотря на свой мифологический характер, яркостью и рельефностью психологических характеристик и живостью бытовых сцен, полная образности, соединенной с непогрешимым чувством изящно простая по содержанию и совершенная по форме, эта «Песнь» может быть названа по праву одной из жемчужин осетинской поэзии». Все исследователи, и мы не исключение, солидарны с В.И.Абаевым в том, что интересующее нас сказание «ставит Ацамаза в ряд знаменитых певцов-чародеев: Орфея в греческой мифологии, Вейнемейнена, Горанта в «Песне о Гудруне», Садко в русской былине. ...Вчитываясь в описание действия, которое производит игра Ацамаза на окружающую природу, мы видим, что речь идет не просто о чудесной, магической, волшебной песне, имеющей природу солнца. В самом деле, от этой песни начинают таять вековые глетчеры; реки выходят из берегов; обнаженные склоны покрываются зеленым ковром; на лугах появляются цветочки, среди них порхают бабочки и пчелы; медведи пробуждаются от зимней спячки и выходят из своих берлог и т.д. Короче - перед нами мастерски нарисованная картина весны. Весну приносит песня героя. Песня героя имеет силу и действие солнца».

Трудно сказать, чем именно было вызвано приписание звукам уадындза сверхъестественных свойств, равно как и объяснить возвышение его в художественном сознании осетинского народа. Возможно тем, что он был связан с именем Ацамаза - одного из любимых героев, олицетворяющего самые светлые, добрые и, вместе с тем, дорогие и близкие народу понятия о рождении новой жизни, любви, света и пр. Характерно и то, что во всех вариантах сказания уадындз Ацамаза дается с определением «сыгъзӕрин» («золотой»), тогда как в сказаниях о других героях обычно упоминается иной материал, использованный для его изготовления. Чаще всего сказителями назывался тростник или какой-нибудь металл, но не золотой. Хотелось бы также обратить внимание на то, что в сказании об Ацамазе его уадындз почти всегда сочетается с такими словами, как «ӕнусон», («вечный») и «сауӕфтыд» («черноинкрустированный»): «Ацӕйы фырт чысыл Ацӕмӕз рахаста йӕ фыды хӕзна, ӕнусон сыгъзӕрин сауӕфтыд уадындз. Схызти Caу Хохмӕ. Бӕрзонддӕр къӕдзӕхыл ӕрбадти ӕмӕ зарынтӕ байдыдта уадындзӕй» // «Сын Аца, маленький Ацамаз, взял сокровище своего отца - вечный золотой черноинкрустированный уадындз. Взошел на Черную Гору. Сел на скалу, которая повыше, и запел на уадындзе».

В ряде сказаний встречается и такой инструмент, как удӕвдз. Судя по всему, название это представляет собой сложное слово, первую часть которого («уд») легко можно сопоставить со значением слова «дух» (и отсюда, возможно, «удӕвдз» - «духовой»). В любом случае мы имеем дело, скорее всего, с одной из разновидностей флейтовых инструментов, не исключено - самого уадындза; оба инструмента «поют» одним голосом, да и в названии их заложен один и тот же структурообразующий элемент «уад».

В сказании о рождении Ахсара и Ахсартага читаем: «Ном ӕвӕрӕггаг Куырдалӕгон Уӕрхӕгӕн балӕвар кодта удӕвдз йӕ куырдадзы фӕтыгӕй - болат ӕндонӕй арӕзт. Удӕвдзы дын сӕвӕрдтой сӕ фынгыл Нарт, ӕмӕ сын кодта диссаджы зарджытӕ уадындз хъӕлӕсӕй» // «В честь наречения близнецов именами, Курдалагон подарил их отцу Уархагу удӕвдз, сделанный из булатной стали. Поставили Нарты Удӕвдз на стол, и он стал им петь чудесные песни голосом уадындза».

Сказание о рождении Ахсара и Ахсартага - одно из самых древних в цикле сказаний об Уархаге и его сыновьях, восходящее, по мнению В.И.Абаева, еще к тотемической стадии развития самосознания его создателей. Если это так, то в приведенном отрывке сказания обращают на себя внимание слова «болат ӕндонӕй арӕзт» // «сделанный из булатной стали». Не следует, ли видеть здесь предвосхищение изготовления музыкальных инструментов из металла, получившего широкое распространение в последующие эпохи.

Вопрос музыкального инструментария нартовского общества столь же велик, сколь велико отношение Нартов к музыке и место последней в их быту. Касаясь его, невозможно ограничиться лишь беглыми обзорами и сухой констатацией фактов наличия у них тех или иных музыкальных инструментов. Музыкальный инструментарий Нартов, их песни, пляски и, даже возведенные в культ пиршества и походы и пр., являются составными частями одного целого, называемого «МИРОМ НАРТОВ». Изучение этого огромного «МИРА», вобравшего в себя широкий круг сложнейших художественно-эстетических, морально-этических, общественно-мировоззренческих и других проблем, составляющих идеологическую основу организации нартовского общества - задача трудная. И главная трудность заключается в том, что изучение такого уникального в своей интернациональности эпоса, как Нартовский, не может осуществляться в замкнутых рамках только одного какого-то национального варианта.

Что же из себя представляет уадындз? Как мы уже отмечали, это полная трубка, размеры которой колеблются в основном в пределах между 350 и 700 мм. Наиболее авторитетными считаются описания инструмента, принадлежащие Б.А.Галаеву: «Уадындз - духовен дульцевый инструмент - продольная флейта, изготовляющаяся из кустарников бузины и иных зонтичных растений путем удаления мягкой сердцевины из стебля; иногда уадындз изготовляют и из отрезка ружейного ствола. Общая длина ствола уадындза колеблется в пределах 500-700 мм. В нижней части ствола вырезают два боковых отверстия, но искусные исполнители играют на уадындзе довольно сложные мелодии в диапазоне двух и более октав. Обычный диапазон уадындза не выходит за пределы одной октавы

Уадындз - один из древнейших инструментов осетин, упоминаемый в «Сказании о Нартах»; в современном народном быту уадындз - пастуший инструмент».

Нетрудно заметить, что в этом описании обойдено молчанием все то, с чего, собственно, должно начинаться изучение инструмента - способы звукоизвлечения и техника игры; особенности устройства; система и принципы расположения игровых отверстий, подстройка звукоряда; анализ исполняемых на инструменте музыкальных произведений и т.д.

Наш информатор, 83-летний Савви Джиоев сообщает, что в молодости он чаще всего изготовлял уадындз из стебля зонтичных растений или из однолетнего побега кустарника. Несколько раз приходилось ему изготовлять уадындз и из стебля тростника ("хъӕзы зӕнгӕй"). К заготовке материала обычно приступают в конце лета - начале осени, когда растительность начинает увядать, сохнуть. В это время срезается отрезок стебля (или побега) соответствующей толщины, определяемой на глаз (примерно 15-20 мм), затем устанавливается общий размер будущего инструмента, определяемый примерно 5-6-ю обхватами ладони руки («фондз-ӕхсӕз армбӕрцы»); после этого заготовленный отрезок стебля кладут в сухое место. К концу зимы заготовка высыхает настолько, что превратившуюся в сухую губкообразную массу мягкую сердцевину легко удаляют путем выталкивания ее тонким прутиком. Сухой материал (особенно бузина или борщевик) очень хрупок и требует большой осторожности при обработке, поэтому для приготовления одного уадындза обычно заготавливают несколько отрезков и из них уже отбирают наиболее удавшийся по строю и качеству звучания инструмент. Несложная технология изготовления позволяет опытному мастеру за сравнительно короткий отрезок времен»; сделать до 10-15 уадындзов, с каждым новым экземпляром совершенствуя звуковысотное соотношениие звукоряда инструментов, т.е. «приближая звуки друг к другу или отдаляя их друг от друга».

В нижней (в противоположной от отверстия для вдувания воздуха) части инструмента проделываются (прожигаются раскаленным гвоздем) 3-4-6 игровых отверстия диаметром 7-10 мм. Уадындзы с 4-6-ю отверстиями, правда, не показательны для народной практики и их единичные экземпляры, по нашему мнению, должны отражать процессы поисков исполнителями путей расширения звукоряда инструмента. Игровые отверстия делаются следующим образом: в первую очередь делается отверстие, которое прорезается на расстоянии 3- 4-х пальцев от нижнего конца. Расстояния между другими отверстиями определяются на слух. Такая расстановка игровых отверстий по принципу слухового корректива создает известные трудности при изготовлении инструментов одинакового строя. Потому, очевидно, в народной практике ансамблевая форма в духовой инструментальной музыке встречается редко: без системы метрической темперации звукоряда одинаково выстроить хотя бы два уадындза почти невозможно.

Нанесение игровых отверстий на ствол инструмента по системе слухового корректива характерно, между прочим, для изготовления и некоторых других духовых инструментов, что свидетельствует об отсутствии у них, также как и у уадындза, твердо установившихся звуковысотных параметров. Анализ сопоставлений звукорядов этих инструментов дает определенное представление об этапах развития их отдельных видов и позволяет предполагать, что в смысле тоновой организации звуков, дошедшие до нас духовые музыкальные инструменты осетин остановились в своем развитии на различных стадиях.

В «Атласе музыкальных инструментов народов СССР» приведен последовательный звукоряд уадындза от «соль» малой октавы до «до» третьей октавы и попутно отмечено, что «осетинские музыканты с исключительным искусством извлекают не только диатонический, но и полный хроматический звукоряд в объеме двух с половиной октав». Это соответствует действительности, хотя Б.А.Галаев и утверждает, что «обычный диапазон уадындза не выходит за пределы одной октавы». Дело в том, что в «Атласе» приведены данные с учетом всех возможностей инструмента, тогда как Б.А.Галаевым даются звуки лишь натурального ряда.

Осетинский уадындз есть во многих музеях страны, в том числе в Государственном музее этнографии народов СССР, в Музее музыкальных инструментов Ленинградского Государственного Института театра, музыки и кинематографии, в Государственном музее краеведения Северной Осетии, и др. Наряду с инструментами, взятыми непосредственно из народного быта, нами были изучены, там где это было доступно, и экспонаты из указанных музеев, поскольку многие экземпляры, находясь там по 40 и более лет, сегодня представляют значительный интерес с точки зрения сравнительного анализа данного вида духовых инструментов.

2. У А С Ӕ Н . В группу флейтовых инструментов входит еще один инструмент, давно расставшийся со своим первоначальным назначением, и сегодня музыкальный быт осетин знает его как детскую музыкальную игрушку. Это свистковая флейта - у а с ӕ н. Совсем недавно его довольно хорошо знали охотники, которым он служил в качестве манка во время охоты на птиц. Эта последняя функция ставит уасӕн в ряд звуковых орудий исключительно прикладного назначения (коровьи колокольчики, сигнальные рожки, охотничьи манки, колотушки и трещотки ночных сторожей и пр.). Инструменты данной категории в музыкально-исполнительской практике применения не находят. Однако, научно-познавательная ценность от этого не уменьшается, поскольку они являют собой наглядный пример исторически обусловленного изменения социальной функции музыкальных инструментов, преобразившего их первоначальное назначение.

Если сегодня довольно просто можно проследить, как постепенно менялась социальная функция, скажем, бубна, превратившегося из инструмента шаманов и воинов в инструмент повсеместного веселья и танцев на селе, то в отношении уасӕн дело обстоит много сложнее. Для правильного воспроизведения картины его эволюции, наравне со знанием принципов звукоизвлечения на нем, следует иметь в своем активе хотя бы отдаленные сведения о социально-исторических функциях инструмента. А их-то мы и не имеем. Теоретическое музыкознание считает, что инструменты этой (прикладной) категории остались такими же, какими они, вероятно, были в течение полутора тысяч лет. Известно также, что из всех духовых инструментов раньше амбюшурных и язычковых выделились свистковые, звукообразование в которых происходит при помощи свисткового приспособления. Достаточно вспомнить, что в качестве сигнального свисткового инструмента человечество раньше всего научилось использовать собственные губы, затем пальцы, позже - листья, кору и стебли всевозможных трав, кустарников и пр. (все эти звуковые орудия в настоящее время классифицируются, как «псевдоинструменты»). Можно допустить, что именно эти псевдоинструменты, восходящие к прединструментальной эпохе, с их специфическим звукопроизводством явились прародителями наших духовых свистковых инструментов.

Трудно предположить, что возникнув в глубокой древности, уасӕн с самого же начала «был задуман» как детская музыкальная игрушка или даже как манок. В то же время совершенно очевидно, что дальнейшим усовершенствованием этого вида является общекавказская разновидность свистковой флейты (груз, «саламури», арм. «тутак», азерб. «тутек», дагест. «кшул» // «шантых» и т.д.).

Единственный экземпляр осетинского уасӕн, который попался нам в Южной Осетии как музыкальный инструмент, принадлежал Исмелу Лалиеву (Цхинвальский район). Это небольшого размера (210 мм) цилиндрическая трубка со свистковым устройством и тремя игровыми отверстиями, расположенными на расстоянии 20-22 мм. друг от друга. Крайние отверстия отстоят: от нижнего края на расстоянии 35 мм и от головки - на 120 мм. Нижний срез прямой, у головки - косой; инструмент изготовлен из тростника; отверстия, прожженные раскаленным предметом, имеют в диаметре 7-8 мм; кроме трех игровых отверстий с тыльной стороны имеется еще одно отверстие такого же диаметра. Диаметр инструмента у головки 22 мм, книзу незначительно сужен. В головку вставлен деревянный брусочек с выемом в 1,5 мм, сквозь который подается струя воздуха. Последняя, рассекаясь при прохождении сквозь щель, возбуждает и приводит в колебание заключенный в трубке воздушный столб, формируя, таким образом, музыкальный звук.
Звуки на уасӕн, извлеченные И.Лалиевым в довольно высокой тесситуре, несколько пронзительны и очень напоминали обыкновенный свист. Мелодия, которую он наиграл - «Колхозом зард» («Колхозная песня») - прозвучала очень высоко, но довольно задушевно.

Эта мелодия позволяет предполагать, что на уасӕн возможно получение и хроматического звукоряда, хотя наш информатор так и не смог нам показать этого. Звуки «ми» и «си» в звукоряде приведенной «песни» несколько не строили: «ми» звучала на незначительные, доли тона выше, а «си» звучала между «си» и «си-бемоль». Самый высокий звук, который исполнитель смог извлечь на инструменте, был звук, приближавшийся скорее к «соль-диез» третьей октавы, чем просто «соль», а самый низкий - «соль» второй октавы. На уасӕн исключительно легко достижимы штрихи легато, стаккато и, особенно эффективен прием frulato. Интересно, что сам исполнитель назвал свой инструмент грузинским названием - «саламури», добавив затем, что «на подобных уасӕнах уже теперь не играют и, что сейчас ими развлекаются только дети». Как видим, называя свой инструмент «саламури», исполнитель в разговоре, тем не менее, упомянул и его осетинское название, что свидетельствует о неслучайности перенесения названия грузинского инструмента «саламури» на уасӕн: у обоих инструментов один способ звукопроизводства; кроме того «саламури» ныне повсеместно распространенный инструмент и потому он более известен, нежели уасӕн.

В качестве детской музыкальной игрушки уасӕн также был распространен повсеместно и в большом количестве вариаций как в отношении конструкций и размеров, так и в отношении материала - встречаются- экземпляры с игровыми отверстиями, без них, больших размеров, маленькие, сделанные из молодого побега различных видов семейства осиновых, ивовых деревьев, из тростника, встречаются, наконец, экземпляры, сделанные керамическим методом из глины и т.д. и т.п.

Экземпляр, которым располагаем мы, представляет собой небольшой цилиндрический полый отрезок тростника. Общая длина его 143 мм; внутренний диаметр трубки 12 мм. На лицевой стороне имеется четыре отверстия - три игровых и одно звукоформирующее, расположенное в головной части инструмента. Игровые отверстия расположены на расстоянии 20-22 мм друг от друга; нижнее игровое отверстие отстоит от нижнего края на расстоянии 23 мм, верхнее - на расстоянии 58 мм от верхнего края; звукоформирующее отверстие расположено от верхнего края на расстоянии 21 мм. С тыльной стороны между первым и вторым игровыми отверстиями расположено еще одно отверстие. При закрытии всех (трех игровых и одного тыльного) отверстий инструмент извлекает звук «до» третьей октавы; при открытых же трех верхних игровых отверстиях - «до» четвертой октавы с некоторой тенденцией к повышению. При закрытых крайних отверстиях и открытом среднем отверстии дает звук «соль» третьей октавы, т.е. интервал чистой квинты; этот же интервал, но звучащий немного ниже, получается при закрытых всех трех верхних и открытом тыльном отверстии. При закрытых всех отверстиях и открытом первом (от головки) отверстии извлекается звук «фа» третьей октавы, т.е. интервал чистая кварта. При закрытых всех отверстиях и открытого крайнего нижнего (близкого к нижнему краю) отверстия получается звук «ми» третьей октавы, т.е. интервал терция. Если к открытому нижнему отверстию открыть еще и тыльное отверстие, то получим звук «ля» третьей октавы, т.е. интервал сексту. Таким образом, на нашем инструменте возможно извлечение следующего звукоряда:
К сожалению, найти способ извлечь недостающие звуки полного звукоряда «до-можорной» - гаммы мы своими силами не смогли, ибо здесь необходимы соответствующий опыт игры на духовых инструментах (тем более на флейтовых!) и знание секретов искусства передувания, аппликатурной техники и пр.

3. С Т Ъ И Л И. Группу язычковых инструментов в осетинском музыкальном инструментарии представляют стъили и лалым-уадындз. В отличие от лалым-уадындза, который стал исключительно большой редкостью, стъили - инструмент широко распространенный, по крайней мере в Южной Осетии. Последнее, как и само название инструмента, должно свидетельствовать о том, что стъили вошел в осетинский музыкальный быт, очевидно, из соседней, грузинской музыкальной культуры. Такие явления в истории музыкальной культуры не редкость. Они наблюдаются повсеместно. Генезис и развитие музыкальных инструментов, их распространение среди соседствующих этнических формирований и «вживание» в новые культуры давно являются предметом пристального изучения как советских, так и зарубежных инструментоведов, но, несмотря на это, в освещении ряда вопросов, особенно вопросов генезиса, они все еще не преодолели барьера «легендарной» трактовки их. «Хотя сейчас смешно читать об инструментах, которые Ною удалось сохранить во время всемирного потопа, мы все же часто встречаемся с мало обоснованными описаниями генезиса и развития музыкального инструментария». Выступая на международной конференции фольклористов в Румынии в 1959 году, известный английский ученый А.Бейнс дал меткое определение «миграционным» процессам в этноинструментарии: «Инструменты - это великие путешественники, зачастую переносящие напевы или другие музыкальные элементы в народную музыку далекого народа». И тем не менее многие исследователи, в том числе и сам А.Бейнс, настаивают «на локальном и тщательном изучении всех многообразных форм музыкального инструментария, характерных для данной территории, для данной этнической группы; тем более, что для историко-культурного изучения музыкальных инструментов особенно важны социальные функции этих инструментов, их место в общественной жизни народа».

Особенно применимо это к общекавказскому этноинструментарию, многие виды которого (свистковые и открытые продольные флейты, зурна, дудук, волынка и др.) давно считаются «исконно своими» почти для каждого из народов указанного региона. В одной из наших работ мы уже имели случай подчеркнуть, что изучение общекавказского музыкального инструментария имеет исключительное научно-познавательное значение, т.к. Кавказ сохранил в себе «в живом виде целый ряд стадий развития мировой музыкальной культуры, уже исчезнувших и забытых в других пунктах земного шара».

Если вспомнить древность и, особенно, интимность осетино-грузинских культурных взаимоотношений, не только допускавших, но и во многом обусловливавших взаимные заимствования в материальной и духовной культуре, в языке, в быте и пр., то факт восприятия осетинами стъили и, как нам кажется, лалым-уадындз от грузин не будет столь уж невероятным.

В настоящее время стъили в основном имеет широкое применение в пастушьем быту и, по тому, какое важное место он занимает в нем, можно считать, что функционально он пришел на смену уадындзу. Однако, было бы неверным ограничивать сферу его распространения лишь пастушьим бытом. Большой популярностью стъили пользуется во время народных веселий и, особенно во время танцев, где он служит в качестве сопровождающего музыкального инструмента. Большая популярность и широкое распространение стъили обусловлены еще и его общедоступностью. Нам дважды доводилось быть свидетелем применения стъили в «живой практике» - один раз на свадьбе (в с.Метех Знаурского района Южной Осетии) и второй раз во время сельского веселья («хъазт» в с.Мугьрис того же района). Оба раза инструмент был использован в ансамбле с ударными гуымсӕг (доли) и къӕрццгӕнӕг. Интересно, что во время свадьбы стъили играл (а моментами и солировал) вместе с приглашенными зурначами. Это обстоятельство несколько насторожило, поскольку строй стъили оказался соответствующим строю зурны. Зурначи были приглашены из Карели, и вариант предварительного контакта и подстройки стъили под зурну исключался. На мой вопрос, как могло оказаться, что строй стъили совпал со строем зурны, 23-летний Садул Тадтаев, игравший на стъили, сказал, что «это чистая случайность». Отец его. Иуанэ Тадтаев, всю свою жизнь проходивший в пастухах (а ему было уже 93 года!), говорит: «Сколько себя помню, столько делаю эти стъили и никогда не помню, чтобы голоса их не совпадали с голосами зурны». При себе он имел два инструмента, которые действительно были выстроены одинаково.

Нам трудно было сверить их строй со строем зурны иди дудуки, которые иногда заносятся сюда из соседних грузинских сел и которых в тот момент не оказалось, но то, что оба стъили были одного строя, заставило отнестись к его словам в какой-то степени с доверием. Однако, раскрыть «феномен» И.Тадтаева, в определенной степени все же удалось. Дело в том, что вопреки слуховой корректировке звукоряда, применяемой при изготовлении уадындза, здесь, при изготовлении стъили, им используется так называемая «метрическая» система, т.е. система, имеющая в своей основе точные величины, определяемые толщиной пальца, обхватом ладони и т.д. Так, например, процесс изготовления стъили И.Тадтаев изложил в следующей последовательности: «Для изготовления стъили срезается молодой, не очень толстый, но и не очень тонкий побег шиповника. На нем откладывается два обхвата моей ладони и еще три пальца (это примерно 250 мм). Этой отметиной определяется размер стъили и по этой отметине делается надрез заболони по кругу ствола глубиной до твердой корки, но пока не отрезается совсем. Затем наверху (у головки) в заболони прорезается место для язычка длиной в ширину моих безымянного пальца и мизинца. С нижнего конца отмеряется расстояние в два пальца и определяется место для нижнего игрового отверстия. От него вверх (к язычку) на расстоянии одного пальца друг от друга определяются места для остальных пяти отверстий. Нанесенные отверстия и язычок затем уже прорезаются и делаются так, как они должны быть на готовом стъили. Теперь осталось снять заболонь, для чего следует постучать по ней ручкой ножа вокруг, осторожно покручивая, и, когда она полностью отделится от твердой сердцевины - снять ее. Затем удаляют мягкую сердцевину с стебля, хорошо прочищают трубку, доделывают язычок и отверстия и вновь надевают заболонь, поворачивая совмещают отверстия в ней с отверстиями на стебле. Когда все сделано, уже можно срезать стъили по отметине размера, и инструмент готов».

Первое, что бросается в глаза в приведенном описании процесса изготовления стъили, - это чисто механическая технология. Мастер нигде не уронил слова «подуть», «поиграть-проверить» и т.д. Бросается в глаза и основной «инструмент» корректировки звукоряда - толщина пальцев - единственный определитель величин и соотношении между его деталями. «При обмере масштабов, в которых построен тот или иной народный инструмент, - пишет В.М.Беляев, - всегда нужно иметь в виду, что в этих масштабах могут быть осуществлены народные меры, ведущие свое происхождение из глубокой древности. Поэтому для обмера народных музыкальных инструментов с целью определения масштабов их постройки необходимо, с одной стороны, знакомство с античными линейными мерами, а с другой стороны, знакомство с местными естественными народными мерами. Меры эти: локоть, фут, пядь, ширина пальцев руки и др. в разные времена и у разных народов подвергались официальному упорядочению по различным принципам, и осуществление при постройке музыкального инструмента тех, а не иных мер может дать в руки исследователю верную нить для определения происхождения инструмента в отношении территории и эпохи».

При изучении осетинского духового инструментария нам действительно пришлось встретиться с некоторыми народными определениями мер, уходящими в глубокую древность. Это термин «армбӕрц» и ширина пальцев руки, как система более мелких измерительных величин. Факт наличия их в «музыкально-производственных» традициях осетинского народа имеет большое значение не только для исследователя музыкального инструментария, но также и для тех, кто занимается изучением истории быта и культурно-исторического прошлого осетин.

Стъили бытует в осетинском музыкальном инструментарии и как одноствольный («иухӕтӕлон») и как двуствольный («дыууӕхӕтӕлон»). При изготовлении двуствольного стъили от мастера требуется большое умение в подстройке двух, по существу разных, инструментов в абсолютно идентичном звуковысотном соотношении звукорядов обоих инструментов, что не так уж просто, принимая во внимание столь архаические формы в технологии. Очевидно, здесь срабатывает фактор очень древних и стойких традиций. Ведь сущность живучести искусства «устной» традиции заключается в том, что стойкость его канонизированных элементов выкристаллизовывалась неразрывно с процессом становления самого художественно-образного мышления народа в течении всего предшествовавшего исторического периода. И в самом деле, чего невозможно добиться по системе слухового корректива, являющегося явлением более поздним, то легко достигается по метрической системе, восходящей к более древним временам.

Описание двуствольного стъили в общих чертах сводится к следующему.

К уже известному нам одноствольному стъили подбирается абсолютно одинакового диаметра и размера другой ствол с такой же последовательностью технологического процесса. Изготовляется этот инструмент аналогично первому с той, однако, разницей, что количество игровых отверстий на нем меньше - всего четыре. Это обстоятельство в известной степени ограничивает тонально-импровизационные возможности первого инструмента и таким образом, связанные нитью (или конским волосом) в одно целое, они превращаются фактически в один инструмент с присущими только ему музыкально-акустическими и музыкально-техническими особенностями. Правый инструмент обычно ведет мелодичную линию, свободную в ритмическом отношении, левый же ведет ему басовую втору (часто в виде бурдунного сопровождения). Репертуар - в основном танцевальные наигрыши. Сфера распространения такая же, как и у стъили.

По своим звуковым и музыкальным свойствам одно и двуствольный стъили, как и все язычковые инструменты, обладают мягким, теплым тембром, близким тембру гобоя.

На двуствольном инструменте, соответственно, извлекаются двузвучия, причем, второй голос, имеющий функцию сопровождения, обычно менее подвижен. Анализ звукорядов нескольких инструментов позволяет сделать заключение о том, что общий диапазон инструмента следует считать в объеме между «соль» первой октавы и «си-бемоль» второй октавы. Приведенная ниже мелодия, наигранная И.Тадтаевым, говорит о том, что инструмент выстроен в минорном (дорийском) ладу. На двуствольном стъили, как и на одноствольном, легко исполнимы штрихи стаккато и легато (но фразировка относительно короткая). В отношении чистоты темперации звукоряда нельзя сказать, что он идеально чистый, ибо некоторые интервалы явно грешат в этом отношении. Так, например, квинта «си-бемоль» - «фа» звучит как уменьшенная (хотя и не совсем), за счет нечистого «си-бемоль»; сам по себе строй второго стъили - «до» - «си-бемоль» - «ля» - «соль» - не чист, а именно: расстояние между «до» и «си-бемоль» явно меньше целого тона, а, стало быть, и расстояние между «си-бемоль» и «.ля» не соответствует точному полутону.

4. ЛАЛЫМ - УАДЫНДЗ. Лалым-уадындз - ныне вышедший из музыкального обихода осетин инструмент. Он представляет собой одну из разновидностей кавказкой волынки. По своей конструкции осетинский лалым-уадындз схож с грузинским «гудаствири» и аджарским «чъибони», но в отличие от последних он менее усовершенствован. Кроме осетин и грузин аналогичные инструменты из народов Кавказа имеют еще армяне («паракапзук») и азербайджанцы («ту-лум»). Сфера использования инструмента у всех перечисленных народов довольно широкая: от употребления в пастушьем быту до обычных народных музыкальных будней.

В Грузии инструмент распространен в разных уголках и под разными названиями: рачинцам, например, он известен под названием стъвири/штъвири, аджарцам - под названием чъибони/чъимони, горцам Месхетии - как тулуми, а в Карталинии и Пшавии - как стъвири.

На армянской почве инструмент так же имеет стойкие традиции повсеместного распространения, но в Азербайджане он «встречается... лишь в районе Нахичевани, где на нем исполняют песни и танцы».

Что касается осетинского инструмента, нам хотелось бы отметить некоторые отличительные его особенности и сравнить их с особенностями закавказских двойников лалым-уадындза.

Прежде всего, следует отмстить, что единственный экземпляр инструмента, которым мы располагали при его изучении, был крайне плохой сохранности. Об извлечении каких-либо звуков на нем не могло быть и речи. Вставленная в кожаный мешок трубка-уадындз была повреждена; сам мешок был стар и дыряв в нескольких местах и, естественно, служить нагнетателем воздуха не мог. Эти и другие неисправности лалым-уадындза лишали нас возможности звуковоспроизведения на нем, сделать хотя бы приблизительное описание звукоряда, технических и исполнительских особенностей и т.д. Однако принцип конструкции и, в какой-то степени, даже технологические моменты были налицо.

Несколько слов об отличительных особенностях в конструкции осетинского лалым-уадындза.

В отличие от закавказских волынок, осетинский лалым-уадындз представляет собой волынку, имеющую одну мелодическую трубку. Факт весьма существенный и позволяющий делать далеко идущие выводы. В конец трубки, входящей вовнутрь мешка, вделан язычок- пищик, извлекающий звук под действием нагнетаемого в мешок воздуха. Мелодическая трубка, изготовленная из стебля шиповника, вдевается в мешок через деревянную пробку. Зазоры между трубкой и каналом для нее в пробке замазаны воском. На игровой трубке пять отверстий. Описываемому нами инструменту было не менее 70-80 лет, чем и объяснялась его плохая сохранность.

Из огромного числа наших информаторов лалым-уадындз был известен лишь жителям Кударского ущелья Джавского района Южной Осетии. По словам 78-летнего Ауызби Джиоева из с. Цъон, «лалым» (т.е. кожаный мешок) чаше всего делали из цельной шкуры козленка или ягненка. Но шкура ягненка считалась лучше, ибо она мягче. «А изготовлялся лалым-уадындз следующим образом, - говорил он. - Зарезав козленка и отрезав ему голову, снималась кожа целиком. После соответствующей обработки ее отрубями или квасцами (ацудас) наглухо закрываются деревянными затычками (къӕрмаджытӕ) отверстия от задних ног и горловина. В отверстие передней левой ноги («галиу куынц») вставляется вделанный в деревянную пробку уадындз (т.е. язычковый стъили) и обмазывается воском, чтобы не было утечки воздуха, а в отверстие передней правой ноги («рахиз куынц») вставляется деревянная трубка для вдувания (нагнетания) воздуха в мешок. Эту трубку следует скрутить тут же, как только мешок наполнится воздухом, чтобы воздух не вышел обратно. Во время игры «лалым» держат подмышкой и по мере того как воздух из него выходит, таким же образом вновь нагнетается каждый раз, не прерывая игры на инструменте («цӕгъдг - цӕгъдын»). Информатор сообщает, что «раньше этот инструмент встречался часто, но теперь его уже никто не помнит».

В приведенных словах А.Джиоева обращает на себя внимание употребление им терминов, связанных с кузнечным делом - «галиу куынц» и «рахиз куынц».

Говоря о том, что в кожаный мешок вставляется одна игровая трубка, мы имели в виду архаику, проглядывающую сквозь примитивную конструкцию инструмента. Действительно, по сравнению с усовершенствованными «чъибони», «гуда-ствири», «паракапзук» и «тулум», имеющими довольно точно разработанную сложную систему звукорядов в двухголосии, мы встречаемся здесь с совершенно примитивным видом данного инструмента. Суть заключается вовсе не в ветхости самого инструмента, а в том, что конструкция последнего отразила ранний этап исторического его развития. И, представляется, далеко не случайно, что информатор, говоря об инструменте, употребил термин связанный с одним из древнейших ремесел на Кавказе, а именно: кузнечным делом («куынц» - «кузнечный мех»).

Тот факт, что лалым-уадындз наибольшее распространение имел в Кударском ущелье Южной Осетии свидетельствует о проникновении его в осетинский музыкальный быт из соседней Рачи. Подтверждением тому может служить и само название его - «лалым - уадындз», являющееся точной калькой грузинского «гуда-ствири».

Н.Г.Джусойты - выходец из того же Кударского ущелья, любезно поделившись с нами воспоминаниями о своем детстве, вспомнил, как «при совершении Новогоднего (или Пасхального) обряда «Беркъа», вся детвора в войлочных масках, в вывернутых шубах (на подобие «ряженых») до позднего вечера обходили все дворы деревни с песнями и танцами, за что одаряли нас всякими сластями, пирогами, яйцами и т.д. И обязательным сопровождением для всех наших песен и плясок была игра на волынке - один из ребят постарше, который умел играть на волынке, всегда находился среди них. Называли эту волынку у нас «лалым-уадындз». Это был обыкновенный бурдюк из кожи ягненка или козленка, в одну «ногу» которого был вставлен стъили, а через отверстие второй «ноги» нагнетался воздух в бурдюк».

Войлочные маски, вывернутые шубы, игры и пляски в сопровождении лалым-уадындза и, наконец, даже само название этих веселых игр у осетин ("беркъа цӕуын") создают как бы полное впечатление того, что обряд этот к осетинам пришел из Грузии (Рачи). Однако это не совсем так. Дело в том, что реалии аналогичных новогодних обрядов, в которых действует переодетая молодежь в масках и пр., мы находим у многих народов мира, и восходят они к дохристианскому празднику, связанному с культом огня-солнца. Древнее осетинское название этого обряда до нас не дошло, т.к. вытесненное христианством оно вскоре было забыто, о чем свидетельствует заменившее и бытующее ныне «Басылтӕ». Последнее происходит от названия новогодних пирогов с сыром - «басылтӕ» в честь христианского святого Василия, день которого приходится на Новый год. Говоря же о Кударском «Беркъа», то судя по всему, а также по воспоминаниям Н.Г.Джусойты, в нем, очевидно, следует усматривать грузинский обряд «Бсрикаоба», вошедший в быт осетин в столь трансформированном виде.

5. ФИДИУӔГ. Единственным мундштучным инструментом в осетинском народном музыкальном инструментарии является фидиуӕг. Также, как и лалым-уадындз, фидиуӕг - инструмент, полностью вышедший из музыкального обихода. Описания его имеются в «Атласе музыкальных инструментов народов СССР», в статьях Б.А.Галаева, Т.Я.Кокойти и ряда других авторов.

Название «Фидиуӕг» (т.е. «глашатай», «вестник») инструмент получил, вероятно, от своего основного назначения - возвещать, сообщать. Наиболее широко он использовался в охотничьем быту в качестве сигнального инструмента. Здесь же, видимо фидиуӕг и берет свое начало, т.к. чаще всего он встречается в перечне предметов охотничьей атрибуции. Им, однако, пользовались и для подачи набатных зовов («фӕдисы цагьд»), а также в качестве пороховницы, сосуда для питья и пр.

По существу, фидиуӕг представляет собой рог быка или тура (реже барана) с 3-4-мя игровыми отверстиями, при помощи которых извлекается от 4-х до 6-ти звуков разной высоты. Тембр их довольно мягкий. Возможно достижение большой силы звучания, но звуки несколько «прикрыты», гнусавы. Принимая во внимание исключительно функциональную суть инструмента, очевидно, и его следует относить (также, как охотничьи манки и другие сигнальные инструменты) к ряду звуковых орудий прикладного назначения. Действительно, народная традиция не помнит случая применения фидиуӕга в музыкально-исполнительской практике в собственном смысле слова.

Следует отметить, что в осетинской действительности фидиуӕг не единственный вид инструмента, которым народ пользуется как средством для обмена информацией. Более внимательное изучение образа жизни и этнографии осетин позволили нам заглянуть в древнеосетинский быт несколько глубже и обнаружить в нем еще один инструмент, служивший буквально до XVII - XVIII вв. средством передачи информации на довольно большие расстояния. В 1966 году, собирая материал по осетинскому музыкальному инструментарию, нам повстречался 69-летний Мурат Тхостов, живший в то время в Баку. На наш вопрос, какие из осетинских музыкальных инструментов его детства сегодня перестали существовать и какие он еще помнит, информатор вдруг сказал: «Сам не видел, но от матери слышал, что ее братья, жившие в горах Северной Осетии, переговаривались с соседними аулами специальными большими «кричалками» («хъӕргӕнӕнтӕ»). Нам и до этого доводилось слышать об этих «кричалках», но до тех пор, пока М.Тхостов не упомянул об этом переговорном устройстве, как о музыкальном инструменте, эти сведения как бы выпадали из нашего поля зрения. Лишь недавно мы обратили на него более пристальное внимание.

В начале XX в. по просьбе известного собирателя и знатока осетинской старины Цыппу Байматова молодым тогда еще художником Махарбеком Тугановым были сделаны зарисовки существовавших вплоть до XVIII в. в аулах Даргавского ущелья Северной Осетии древних переговорных устройств, напоминавших среднеазиатский карнай, который, кстати, в прошлом так же «использовался в Средней Азии и Иране как военный (сигнальный) инструмент для связи на большие расстояния». По рассказам Ц.Байматова, эти переговорные устройства устанавливались наверху сторожевых (фамильных) башен, расположенных на противоположных вершинах гор, разделенных глубокими ущельями. Причем, устанавливались они неподвижно в строго одном направлении.

Названия этих инструментов, как и способы, их изготовления, к сожалению, безвозвратно утеряны, и все наши попытки добыть какие-то сведения о них пока успеха не имели. Исходя из их функций в быту осетин, можно предположить, что название «фидиуӕг» (т.е. «глашатай») было перенесено на охотничий рог именно с переговорных устройств, игравших важную роль в своевременном предупреждении об опасности внешнего нападения. Однако для подтверждения нашей гипотезы требуются, конечно, неопровержимые аргументы. Добыть же их сегодня, когда забыт не только инструмент, но даже само название его, задача необычайно трудная.

Смеем утверждать, что условия жизни сами по себе могли натолкнуть горцев на создание необходимых переговорных инструментов, ибо в прошлом у них нередко возникала потребность быстрого обмена информацией, когда, скажем, неприятель, вклинившись в ущелье, лишал жителей аулов возможности непосредственного общения. Для осуществления согласованных совместных действий и нужны были упомянутые переговорные устройства, т.к. на силу человеческого голоса рассчитывать им не приходилось. Нам лишь остается полностью согласиться с утверждением Ю.Липса, справедливо подметившего, что «как бы ни был хорошо выбран сигнальный пост, радиус досягаемости человеческого голоса остается относительно небольшим. Поэтому было вполне логично увеличить силу его звучания специально сконструированными для этого инструментами, с тем, чтобы все заинтересованные могли отчетливо услышать известие».

Подводя итог сказанному о духовых музыкальных инструментах осетин, можно следующим образом охарактеризовать место и роль каждого из них в музыкальной культуре народа:
1. Группа духовых инструментов представляет собой наиболее многочисленную и разнообразную по видам группу в осетинском народном музыкальном инструментарии в целом.

2. Наличие в группе духовых всех трех подгрупп (флейтовых, тростевых и мундштучных) с входящими в них разновидностями инструментов следует рассматривать как показатель достаточно высокой инструментальной культуры и развитого музыкально-инструментального мышления, в целом отражающего определенные чтапы становления и последовательного развития общей художественней культуры осетинского народа.

3. Размеры инструментов, количество игровых отверстий на них, а также способы звукопроизводства несут в себе ценную информацию как об эволюции музыкального мышления народа, его представлениях о звуковысотном соотношении и обработке принципов выстраивания звукорядов, так и об эволюции инструментально-производственного, музыкально-технического мышления далеких предков осетин.

4. Анализ сопоставлений звукорядов осетинских музыкальных духовых инструментов дает определенное представление об этапах развития их отдельных видов и позволяет предполагать, что в смысле тоновой организации звуков, дошедшие до нас духовые музыкальные инструменты осетин остановились в своем развитии на различных стадиях.

5. Некоторые из духовых инструментов осетин, под влиянием исторически обусловленных условий жизни народа совершенствовались и оставались жить в веках (уадындз, стъили), другие, функционально трансформируясь, меняли свои первоначальные социальные функции (уасӕн), третьи же - старея и отмирая, оставались жить в названии, перенесенном на другой инструмент (переговорный инструмент «фидиуӕг»).

ЛИТЕРАТУРА И ИСТОЧНИКИ
I.Sachs С. Vergleichende Musikwissenschafl in ihren Grundzugen. Lpz., 1930

1.Л e и и н С. Духовые инструменты is истории музыкальной культуры. Л., 1973.

2.П р и и а л о в П. И. Музыкальные духовые инструменты русского народа. СПб., 1908.

3.Коростовцев М. А. Музыка в древнем Египте. //Культура древнего Египта., М., 1976.

4. 3 а к с К. Музыкальная культура Египта. //Музыкальная культура древнего мира. Л., 1937.

5.Г р у б е р Р. И. Всеобщая история музыки. М., 1956. ч.1.

6.Приключения нарта Сасрыквы и его девяноста братьев. Абхазский народный опое. М., 1962.

7.Ч у б и и и ш в и л и Т. Древнейшие археологические памятники Мцхеты. Тбилиси, 1957, (на груз.яз.).

8Ч х и к в а д з с Г. Древнейшая музыкальная культура грузинского народа. Тбилиси, 194S. (на груз.яз.).

9 К у ш п а р е в Х.С. Вопросы истории и теории армянской монодической музыки. Л., 1958.

10. Ковач К.В. Песни кодорских абхазцев. Сухуми, 1930.

11.К о к и е в С.В. Записки о быте осетин. //СМЭДЭМ. М.,1885. вып.1.

12А р а к и ш в и л и Д.И. О грузинских музыкальных инструментах из собраний Москвы и Тифлиса. //Труды Музыкально- 13.Этнографической комиссии. М., 1911. Т.11.

14.Ч у р с и и Г.Ф. Осетины.Этнографический очерк. Тифлис, 1925.

15.К о к о й т и Т. Я. Осетинские народные инструменты. //Фидиуӕг, I95S.12.

16.Г а л а е в В. А. Осетинская народная музыка. //Осетинские народные песни. N1 , 1964.

17.К а л о е в В. А- Осетины. М., 1971.

18. М а г о м е т о в Л. X. Культура и быт осетинского народа. Орджоникидзе, 1968.

19. Ц х у р б а е в а К. Г. Некоторые особенности осетинской народной музыки, орджоникидзе, 1959.

20. А б а е в В.II. Партский эпос. //ИСОНИИ. Дзауджикау, 1945.Т.Х,!.

21.Нарты. Эпос осетинского народа. М., 1957. 1

22. А б ае в В.И. Из осетинского эпоса. М.-Л., 1939.

Школа игры на кавказских народных инструментах приглашает всех желающих окунуться в мир традиционной музыки народов Кавказа и научиться играть её на: кавказской гармони , барабане и дала-фандыре. Опытные, любящие своё дело преподаватели помогут всем желающим - взрослым и детям научиться играть на традиционных, самых популярных кавказских народных инструментах.

Будь вы коренной житель столицы или кавказец, волею судеб занесённый в Москву, вам одинаково интересно будет уметь пользоваться кавказскими народными инструментами, так сказать, по назначению. Профессионалы-преподаватели найдут к каждому своему ученику индивидуальный подход, чтобы обучение на одном или сразу на всех кавказских инструментах проходило легко, на одном дыхании.

Мы научим вас играть на кавказской гармошке так, что не танцевать под неё не получится ни у кого. Мы научим вас играть на кавказском барабане так, что ноги слушающих вас сами пустятся в пляс, умея играть на таком барабане, вы сможете аккомпанировать лезгинке - самому главному кавказскому танцу. У нас вы познакомитесь с экзотическим инструментом дала-фандыра и сможете извлекать из него утонченные, милые сердцу любого кавказца звуки. Традиционные кавказские народные инструменты «запоют» в ваших руках, но при одном условии. Если вы пройдете (начнете и закончите) обучение в нашей школе народных инструментов.

Проходить обучение в нашей школе могут все желающие: и те, кто имеет музыкальное образование и те, кто его не имеет. С последним контингентом нам даже легче работать - на чистом листе картины получаются всегда красивыми.

Удобный график посещений занятий, демократичная цена обучения, участливые и приятные в общении преподаватели, в совершенстве умеющие играть на традиционных кавказских народных инструментах - все это делает нашу школу узнаваемой и популярной в столице. Хотите лично познакомиться с гордостью Кавказа в лице преподавателей игры на народных кавказских инструментах? Школа народных инструментов предоставляет вам такую возможность.