Зачем юрий грымов состарил и осовременил чеховских героинь в своем новом фильме. Три сестры 3 сестры автор
Драма в четырех действиях
Действующие лица:
Прозоров Андрей Сергеевич.
Наталья Ивановна , его невеста, потом жена.
Ольга , его сестра.
Маша , его сестра.
Ирина , его сестра.
Кулыгин Федор Ильич , учитель гимназии, муж Маши.
Вершинин Александр Игнатьевич , подполковник, батарейный командир.
Тузенбах Николай Львович , барон, поручик.
Соленый Василий Васильевич , штабс-капитан.
Чебутыкин Иван Романович , военный доктор.
Федотик Алексей Петрович , подпоручик.
Родэ Владимир Карлович , подпоручик.
Ферапонт , сторож из земской управы, старик.
Анфиса , нянька, старуха 80 лет.
Действие происходит в губернском городе.
Действие первое
В доме Прозоровых. Гостиная с колоннами, за которыми виден большой зал. Полдень; на дворе солнечно, весело. В зале накрывают стол для завтрака. Ольга в синем форменном платье учительницы женской гимназии, все время поправляет ученические тетрадки, стоя и на ходу; Маша в черном платье, со шляпкой на коленях, сидит и читает книжку; Ирина в белом платье, стоит задумавшись.
Ольга. Отец умер ровно год назад, как раз в этот день, пятого мая, в твои именины, Ирина. Было очень холодно, тогда шел снег. Мне казалось, я не переживу, ты лежала в обмороке, как мертвая. Но вот прошел год, и мы вспоминаем об этом легко, ты уже в белом платье, лицо твое сияет...
Часы бьют двенадцать.
И тогда также били часы.
Пауза.
Помню, когда отца несли, то играла музыка, на кладбище стреляли. Он был генерал, командовал бригадой, между тем народу шло мало. Впрочем, был дождь тогда. Сильный дождь и снег.
Ирина. Зачем вспоминать!
За колоннами, в зале около стола показываются барон Тузенбах, Чебутыкин и Соленый.
Ольга. Сегодня тепло, можно окна держать настежь, а березы еще не распускались. Отец получил бригаду и выехал с нами из Москвы одиннадцать лет назад, и, я отлично помню, в начале мая, вот в эту пору, в Москве уже все в цвету, тепло, все залито солнцем. Одиннадцать лет прошло, а я помню там все, как будто выехали вчера. Боже мой! Сегодня утром проснулась, увидела массу света, увидела весну, и радость заволновалась в моей душе, захотелось на родину страстно.
Чебутыкин. Черта с два!
Тузенбах. Конечно, вздор.
Маша, задумавшись над книжкой, тихо насвистывает песни.
Ольга. Не свисти, Маша. Как это ты можешь!
Пауза.
Оттого, что я каждый день в гимназии и потом даю уроки до вечера, у меня постоянно болит голова и такие мысли, точно я уже состарилась. И в самом деле, за эти четыре года, пока служу в гимназии, я чувствую, как из меня выходят каждый день по каплям и силы и молодость. И только растет и крепнет одна мечта...
Ирина. Уехать в Москву. Продать дом, покончить все здесь, и в Москву...
Ольга. Да! Скорее в Москву.
Чебутыкин и Тузенбах смеются.
Ирина. Брат, вероятно, будет профессором, он все равно не станет жить здесь. Только вот остановка за бедной Машей.
Ольга. Маша будет приезжать в Москву на все лето, каждый год.
Маша тихо насвистывает песню.
Ирина. Бог даст, все устроится. (Глядя в окно. ) Хорошая погода сегодня. Я не знаю, отчего у меня на душе так светло! Сегодня утром вспомнила, что я именинница, и вдруг почувствовала радость, и вспомнила детство, когда еще была жива мама! И какие чудные мысли волновали меня, какие мысли!
Ольга. Сегодня ты вся сияешь, кажешься необыкновенно красивой. И Маша тоже красива. Андрей был бы хорош, только он располнел очень, это к нему не идет. А я постарела, похудела сильно, оттого, должно быть, что сержусь в гимназии на девочек. Вот сегодня я свободна, я дома, и у меня не болит голова, я чувствую себя моложе, чем вчера. Мне двадцать восемь лет, только... Все хорошо, все от бога, но мне кажется, если бы я вышла замуж и целый день сидела дома, то это было бы лучше.
Пауза.
Я бы любила мужа.
Тузенбах (Соленому ). Такой вы вздор говорите, надоело вас слушать. (Входя в гостиную. ) Забыл сказать. Сегодня у вас с визитом будет наш новый батарейный командир Вершинин. (Садится у пианино. )
Ольга. Ну, что ж! Очень рада.
Ирина. Он старый?
Тузенбах. Нет, ничего. Самое большее, лет сорок, сорок пять. (Тихо наигрывает. ) По-видимому, славный малый. Не глуп - это несомненно. Только говорит много.
Ирина. Интересный человек?
Тузенбах. Да, ничего себе, только жена, теща и две девочки. Притом женат во второй раз. Он делает визиты и везде говорит, что у него жена и две девочки. И здесь скажет. Жена какая-то полоумная, с длинной девической косой, говорит одни высокопарные вещи, философствует и часто покушается на самоубийство, очевидно, чтобы насолить мужу. Я бы давно ушел от такой, но он терпит и только жалуется.
Соленый (входя из залы в гостиную с Чебутыкиным ). Одной рукой я поднимаю только полтора пуда, а двумя пять, даже шесть пудов. Из этого я заключаю, что два человека сильнее одного не вдвое, а втрое, даже больше...
Чебутыкин (читает на ходу газету ). При выпадении волос... два золотника нафталина на полбутылки спирта... растворить и употреблять ежедневно... (Записывает в книжку. ) Запишем-с! (Соленому. ) Так вот, я говорю вам, пробочка втыкается в бутылочку, и сквозь нее проходит стеклянная трубочка... Потом вы берете щепоточку самых простых, обыкновеннейших квасцов...
Ирина. Иван Романыч, милый Иван Романыч!
Чебутыкин. Что, девочка моя, радость моя?
Ирина. Скажите мне, отчего я сегодня так счастлива? Точно я на парусах, надо мной широкое голубое небо и носятся большие белые птицы. Отчего это? Отчего?
Чебутыкин (целуя ей обе руки, нежно ). Птица моя белая...
Ирина. Когда я сегодня проснулась, встала и умылась, то мне вдруг стало казаться, что для меня все ясно на этом свете и я знаю, как надо жить. Милый Иван Романыч, я знаю все. Человек должен трудиться, работать в поте лица, кто бы он ни был, и в этом одном заключается смысл и цель его жизни, его счастье, его восторги. Как хорошо быть рабочим, который встает чуть свет и бьет на улице камни, или пастухом, или учителем, который учит детей, или машинистом на железной дороге... Боже мой, не то что человеком, лучше быть волом, лучше быть простою лошадью, только бы работать, чем молодой женщиной, которая встает в двенадцать часов дня, потом пьет в постели кофе, потом два часа одевается... о, как это ужасно! В жаркую погоду так иногда хочется пить, как мне захотелось работать. И если я не буду рано вставать и трудиться, то откажите мне в вашей дружбе, Иван Романыч.
Чебутыкин (нежно ). Откажу, откажу...
Ольга. Отец приучил нас вставать в семь часов. Теперь Ирина просыпается в семь и, по крайней мере, до девяти лежит и о чем-то думает. А лицо серьезное! (Смеется. )
Ирина. Ты привыкла видеть меня девочкой, и тебе странно, когда у меня серьезное лицо. Мне двадцать лет!
Тузенбах. Тоска по труде, о боже мой, как она мне понятна! Я не работал ни разу в жизни. Родился я в Петербурге, холодном и праздном, в семье, которая никогда не знала труда и никаких забот. Помню, когда я приезжал домой из корпуса, то лакей стаскивал с меня сапоги, я капризничал в это время, а моя мать смотрела на меня с благоговением и удивлялась, когда другие на меня смотрели иначе. Меня оберегали от труда. Только едва ли удалось оберечь, едва ли! Пришло время, надвигается на всех нас громада, готовится здоровая, сильная буря, которая идет, уже близка и скоро сдует с нашего общества лень, равнодушие, предубеждение к труду, гнилую скуку. Я буду работать, а через какие-нибудь двадцать пять - тридцать лет работать будет уже каждый человек. Каждый!
Чебутыкин. Я не буду работать.
Тузенбах. Вы не в счет.
Соленый. Через двадцать пять лет вас уже не будет на свете, слава богу. Года через два-три вы умрете от кондрашки, или я вспылю и всажу вам пулю в лоб, ангел мой. (Вынимает из кармана флакон с духами и опрыскивает себе грудь, руки. )
Чебутыкин (смеется ). А я в самом деле никогда ничего не делал. Как вышел из университета, так не ударил пальцем о палец, даже ни одной книжки не прочел, а читал только одни газеты... (Вынимает из кармана другую газету. ) Вот... Знаю по газетам, что был, положим, Добролюбов, а что он там писал - не знаю... Бог его знает...
Слышно, как стучат в пол из нижнего этажа.
Вот... Зовут меня вниз, кто-то ко мне пришел. Сейчас приду... погодите... (Торопливо уходит, расчесывая бороду. )
Ирина. Это он что-то выдумал.
Тузенбах. Да. Ушел с торжественной физиономией, очевидно, принесет вам сейчас подарок.
Ирина. Как это неприятно!
Ольга. Да, это ужасно. Он всегда делает глупости.
Маша. У лукоморья дуб зеленый, златая цепь на дубе том. Златая цепь на дубе том... (Встает и напевает тихо. )
Ольга. Ты сегодня невеселая, Маша. Куда ты?
Маша, напевая, надевает шляпу.
Маша. Домой.
Ирина. Странно...
Тузенбах. Уходить с именин!
Маша. Все равно... Приду вечером. Прощай, моя хорошая... (Целует Ирину. ) Желаю тебе еще раз, будь здорова, будь счастлива... В прежнее время, когда был жив отец, к нам на именины приходило всякий раз по тридцать - сорок офицеров, было шумно, а сегодня только полтора человека и тихо, как в пустыне... Я уйду... Сегодня я в мерлехлюндии, невесело мне, и ты не слушай меня. (Смеясь сквозь слезы. ) После поговорим, а пока прощай, моя милая, пойду куда-нибудь.
Ирина (недовольная ). Ну, какая ты...
Ольга (со слезами ). Я понимаю тебя, Маша.
Соленый. Если философствует мужчина, то это будет философистика или там софистика; если же философствует женщина или две женщины, то уж это будет - потяни меня за палец.
Маша. Что вы хотите этим сказать, ужасно страшный человек?
Соленый. Ничего. Он ахнуть не успел, как на него медведь насел.
Пауза.
Маша (Ольге, сердито ). Не реви!
Входят Анфиса и Ферапонт с тортом.
Анфиса. Сюда, батюшка мой. Входи, ноги у тебя чистые. (Ирине. ) Из земской управы, от Протопопова, Михаила Иваныча... Пирог.
Ирина. Спасибо. Поблагодари. (Принимает торт. )
Ферапонт. Чего?
Ирина (громче ). Поблагодари!
Ольга. Нянечка, дай ему пирога. Ферапонт, иди, там тебе пирога дадут.
Ферапонт. Чего?
Анфиса. Пойдем, батюшка Ферапонт Спиридоныч. Пойдем... (Уходит с Ферапонтом. )
Маша. Не люблю я Протопопова, этого Михаила Потапыча или Иваныча. Его не следует приглашать.
Ирина. Я не приглашала.
Маша. И прекрасно.
Входит Чебутыкин, за ним солдат с серебряным самоваром; гул изумления и недовольства.
Ольга (закрывает лицо руками ). Самовар! Это ужасно! (Уходит в залу к столу. )
Ирина. Голубчик Иван Романыч, что вы делаете!
Тузенбах (смеется ). Я говорил вам!
Маша. Иван Романыч, у вас просто стыда нет!
Чебутыкин. Милые мои, хорошие мои, вы у меня единственные, вы для меня самое дорогое, что только есть на свете. Мне скоро шестьдесят, я старик, одинокий, ничтожный старик... Ничего во мне нет хорошего, кроме этой любви к вам, и если бы не вы, то я бы давно уже не жил на свете... (Ирине. ) Милая, деточка моя, я знал вас со дня вашего рождения... носил на руках... я любил покойницу маму...
Ирина. Но зачем такие дорогие подарки!
Чебутыкин (сквозь слезы, сердито ). Дорогие подарки... Ну вас совсем! (Денщику. ) Неси самовар туда... (Дразнит. ) Дорогие подарки...
Денщик уносит самовар в залу.
Анфиса (проходя через гостиную ). Милые, полковник незнакомый! Уж пальто снял, деточки, сюда идет. Аринушка, ты же будь ласковая, вежливенькая... (Уходя. ) И завтракать уже давно пора... господи...
Тузенбах. Вершинин, должно быть.
Входит Вершинин.
Подполковник Вершинин!
Вершинин (Маше и Ирине ). Честь имею представиться: Вершинин. Очень, очень рад, что наконец я у вас. Какие вы стали! Ай! ай!
Ирина. Садитесь, пожалуйста. Нам очень приятно.
Вершинин (весело ). Как я рад, как я рад! Но ведь вас три сестры. Я помню - три девочки. Лиц уж не помню, но что у вашего отца, полковника Прозорова, были три маленьких девочки, я отлично помню и видел собственными глазами. Как идет время! Ой, ой, как идет время!
Тузенбах. Александр Игнатьевич из Москвы.
Ирина. Из Москвы? Вы из Москвы?
Вершинин. Да, оттуда. Ваш покойный отец был там батарейным командиром, а я в той же бригаде офицером. (Маше. ) Вот ваше лицо немножко помню, кажется.
Маша. А я вас - нет!
Ирина. Оля! Оля! (Кричит в залу. ) Оля, иди же!
Ольга входит из залы в гостиную.
Подполковник Вершинин, оказывается, из Москвы.
Вершинин. Вы, стало быть, Ольга Сергеевна, старшая... А вы Мария... А вы Ирина - младшая...
Ольга. Вы из Москвы?
Вершинин. Да. Учился в Москве и начал службу в Москве, долго служил там, наконец получил здесь батарею - перешел сюда, как видите. Я вас не помню собственно, помню только, что вас было три сестры. Ваш отец сохранился у меня в памяти, вот закрою глаза и вижу как живого. Я у вас бывал в Москве...
Ольга. Мне казалось, я всех помню, и вдруг...
Вершинин. Меня зовут Александром Игнатьевичем...
Ирина. Александр Игнатьевич, вы из Москвы... Вот неожиданность!
Ольга. Ведь мы туда переезжаем.
Ирина. Думаем, к осени уже будем там. Наш родной город, мы родились там... На Старой Басманной улице...
Обе смеются от радости.
Маша. Неожиданно земляка увидели. (Живо. ) Теперь вспомнила! Помнишь, Оля, у нас говорили: "влюбленный майор". Вы были тогда поручиком, и в кого-то были влюблены, и вас все дразнили почему-то майором...
Вершинин (смеется ). Вот, вот... Влюбленный майор, это так...
Маша. У вас были тогда только усы... О, как вы постарели! (Сквозь слезы. ) Как вы постарели!
Вершинин. Да, когда меня звали влюбленным майором, я был еще молод, был влюблен. Теперь не то.
Ольга. Но у вас еще ни одного седого волоса. Вы постарели, но еще не стары.
Вершинин. Однако уже сорок третий год. Вы давно из Москвы?
Ирина. Одиннадцать лет. Ну, что ты, Маша, плачешь, чудачка... (Сквозь слезы. ) И я заплачу...
Маша. Я ничего. А на какой вы улице жили?
Вершинин. На Старой Басманной.
Ольга. И мы там тоже...
Вершинин. Одно время я жил на Немецкой улице. С Немецкой улицы я хаживал в Красные казармы. Там по пути угрюмый мост, под мостом вода шумит. Одинокому становится грустно на душе.
Пауза.
А здесь какая широкая, какая богатая река! Чудесная река!
Ольга. Да, но только холодно. Здесь холодно и комары...
Вершинин. Что вы! Здесь такой здоровый, хороший, славянский климат. Лес, река... и здесь тоже березы. Милые, скромные березы, я люблю их больше всех деревьев. Хорошо здесь жить. Только странно, вокзал железной дороги в двадцати верстах... И никто не знает, почему это так.
Соленый. А я знаю, почему это так.
Все глядят на него.
Потому что если бы вокзал был близко, то не был бы далеко, если он далеко, то, значит, не близко.
Неловкое молчание.
Тузенбах. Шутник, Василий Васильич.
Ольга. Теперь и я вспомнила вас. Помню.
Вершинин. Я вашу матушку знал.
Чебутыкин. Хорошая была, царство ей небесное.
Ирина. Мама в Москве погребена.
Ольга. В Ново-Девичьем...
Маша. Представьте, я уж начинаю забывать ее лицо. Так и о нас не будут помнить. Забудут.
Вершинин. Да. Забудут. Такова уж судьба наша, ничего не поделаешь. То, что кажется нам серьезным, значительным, очень важным, - придет время, - будет забыто или будет казаться неважным.
Пауза.
И интересно, мы теперь совсем не можем знать, что, собственно, будет считаться высоким, важным и что жалким, смешным. Разве открытие Коперника или, положим, Колумба не казалось в первое время ненужным, смешным, а какой-нибудь пустой вздор, написанный чудаком, не казался истиной? И может статься, что наша теперешняя жизнь, с которой мы так миримся, будет со временем казаться странной, неудобной, неумной, недостаточно чистой, быть может, даже грешной...
Тузенбах. Кто знает? А быть может, нашу жизнь назовут высокой и вспомнят о ней с уважением. Теперь нет пыток, нет казней, нашествий, но вместе с тем сколько страданий.
Тузенбах. Василий Васильич, прошу вас оставить меня в покое... (Садится на другое место. ) Это скучно наконец.
Тузенбах (Вершинину ). Страдания, которые наблюдаются теперь, - их так много! - говорят все-таки об известном нравственном подъеме, которого уже достигло общество...
Вершинин. Да, да, конечно.
Чебутыкин. Вы только что сказали, барон, нашу жизнь назовут высокой; но люди всё же низенькие... (Встает. ) Глядите, какой я низенький. Это для моего утешения надо говорить, что жизнь моя высокая, понятная вещь.
За сценой игра на скрипке.
Маша. Это Андрей играет, наш брат.
Ирина. Он у нас ученый. Должно быть, будет профессором. Папа был военным, а его сын избрал себе ученую карьеру.
Маша. По желанию папы.
Ольга. Мы сегодня его задразнили. Он, кажется, влюблен немножко.
Ирина. В одну здешнюю барышню. Сегодня она будет у нас, по всей вероятности.
Маша. Ах, как она одевается! Не то чтобы некрасиво, не модно, а просто жалко. Какая-то странная, яркая, желтоватая юбка с этакой пошленькой бахромой и красная кофточка. И щеки такие вымытые, вымытые! Андрей не влюблен - я не допускаю, все-таки у него вкус есть, а просто он так, дразнит нас, дурачится. Я вчера слышала, она выходит за Протопопова, председателя здешней управы. И прекрасно... (В боковую дверь. ) Андрей, поди сюда! Милый, на минутку!
Входит Андрей.
Ольга. Это мой брат, Андрей Сергеич.
Вершинин. Вершинин.
Андрей. Прозоров. (Утирает вспотевшее лицо. ) Вы к нам батарейным командиром?
Ольга. Можешь представить, Александр Игнатьич из Москвы.
Андрей. Да? Ну, поздравляю, теперь мои сестрицы не дадут вам покою.
Вершинин. Я уже успел надоесть вашим сестрам.
Ирина. Посмотрите, какую рамочку для портрета подарил мне сегодня Андрей! (Показывает рамочку. ) Это он сам сделал.
Вершинин (глядя на рамочку и не зная, что сказать ). Да... вещь...
Ирина. И вот ту рамочку, что над пианино, он тоже сделал.
Андрей машет рукой и отходит.
Ольга. Он у нас и ученый, и на скрипке играет, и выпиливает разные штучки - одним словом, мастер на все руки. Андрей, не уходи! У него манера - всегда уходить. Поди сюда!
Маша и Ирина берут его под руки и со смехом ведут назад.
Маша. Иди, иди!
Андрей. Оставьте, пожалуйста.
Маша. Какой смешной! Александра Игнатьевича называли когда-то влюбленным майором, и он нисколько не сердился.
Вершинин. Нисколько!
Маша. А я хочу тебя назвать: влюбленный скрипач!
Ирина. Или влюбленный профессор!..
Ольга. Он влюблен! Андрюша влюблен!
Ирина (аплодируя ). Браво, браво! Бис! Андрюшка влюблен!
Чебутыкин (подходит сзади к Андрею и берет его обеими руками за талию ). Для любви одной природа нас на свет произвела! (Хохочет; он все время с газетой. )
Андрей. Ну, довольно, довольно... (Утирает лицо. ) Я всю ночь не спал и теперь немножко не в себе, как говорится. До четырех часов читал, потом лег, но ничего не вышло. Думал о том, о сем, а тут ранний рассвет, солнце так и лезет в спальню. Хочу за лето, пока буду здесь, перевести одну книжку с английского.
Вершинин. А вы читаете по-английски?
Андрей. Да. Отец, царство ему небесное, угнетал нас воспитанием. Это смешно и глупо, но в этом все-таки надо сознаться, после его смерти я стал полнеть и вот располнел в один год, точно мое тело освободилось от гнета. Благодаря отцу я и сестры знаем французский, немецкий и английский языки, а Ирина знает еще по-итальянски. Но чего это стоило!
Маша. В этом городе знать три языка ненужная роскошь. Даже и не роскошь, а какой-то ненужный придаток, вроде шестого пальца. Мы знаем много лишнего.
Вершинин. Вот те на! (Смеется. ) Знаете много лишнего! Мне кажется, нет и не может быть такого скучного и унылого города, в котором был бы не нужен умный, образованный человек. Допустим, что среди ста тысяч населения этого города, конечно, отсталого и грубого, таких, как вы, только три. Само собою разумеется, вам не победить окружающей вас темной массы; в течение вашей жизни, мало-помалу, вы должны будете уступить и затеряться в стотысячной толпе, вас заглушит жизнь, но все же вы не исчезнете, не останетесь без влияния; таких, как вы, после вас явится уже, быть может, шесть, потом двенадцать и так далее, пока наконец такие, как вы, не станут большинством. Через двести, триста лет жизнь на земле будет невообразимо прекрасной, изумительной. Человеку нужна такая жизнь, и если ее нет пока, то он должен предчувствовать ее, ждать, мечтать, готовиться к ней, он должен для этого видеть и знать больше, чем видели и знали его дед и отец. (Смеется. ) А вы жалуетесь, что знаете много лишнего.
Маша (снимает шляпу ). Я остаюсь завтракать.
Ирина (со вздохом ). Право, все это следовало бы записать...
Андрея нет, он незаметно ушел.
Тузенбах. Через много лет, вы говорите, жизнь на земле будет прекрасной, изумительной. Это правда. Но, чтобы участвовать в ней теперь, хотя издали, нужно приготовляться к ней, нужно работать...
Вершинин (встает ). Да. Сколько, однако, у вас цветов! (Оглядываясь. ) И квартира чудесная. Завидую! А я всю жизнь мою болтался по квартиркам с двумя стульями, с одним диваном и с печами, которые всегда дымят. У меня в жизни не хватало именно вот таких цветов... (Потирает руки. ) Эх! Ну, да что!
Тузенбах. Да, нужно работать. Вы небось думаете; расчувствовался немец. Но я, честное слово, русский и по-немецки даже не говорю. Отец у меня православный...
Пауза.
Вершинин (ходит по сцене ). Я часто думаю: что, если бы начать жить снова, притом сознательно? Если бы одна жизнь, которая уже прожита, была, как говорится, начерно, другая - начисто! Тогда каждый из нас, я думаю, постарался бы прежде всего не повторять самого себя, по крайней мере, создал бы для себя иную обстановку жизни, устроил бы себе такую квартиру с цветами, с массою света... У меня жена, двое девочек, притом жена дама нездоровая и так далее и так далее, ну, а если бы начинать жизнь сначала, то я не женился бы... Нет, нет! Входит Кулагин в форменном фраке.
Кулыгин (подходит к Ирине ). Дорогая сестра, позволь мне поздравить тебя с днем твоего ангела и пожелать искренно, от души, здоровья и всего того, что можно пожелать девушке. твоих лет. И потом поднести тебе в подарок вот эту книжку. (Подает книжку. ) История нашей гимназии за пятьдесят лет, написанная мною. Пустяшная книжка, написана от нечего делать, но ты все-таки прочти. Здравствуйте, господа! (Вершинину. ) Кулыгин, учитель здешней гимназии. Надворный советник. (Ирине. ) В этой книжке ты найдешь список всех, кончивших курс в нашей гимназии за эти пятьдесят лет. Feci, quod potui, faciant meliora potentes (Сделал, что мог, пусть, кто может, сделает лучше (лат.) ). (Целует Машу. )
Иpина. Но ведь на пасху ты уже подарил мне такую книжку.
Кулыгин (смеется ). Не может быть! В таком случае отдай назад или вот лучше отдай полковнику. Возьмите, полковник. Когда-нибудь прочтете от скуки.
Вершинин. Благодарю вас. (Собирается уйти. ) Я чрезвычайно рад, что познакомился...
Ольга. Вы уходите? Нет, нет!
Ирина. Вы останетесь у нас завтракать. Пожалуйста.
Ольга. Прошу вас!
Вершинин (кланяется ). Я, кажется, попал на именины. Простите, я не знал, не поздравил вас... (Уходит с Ольгой в залу. )
Кулыгин. Сегодня, господа, воскресный день, день отдыха, будем же отдыхать, будем веселиться каждый сообразно со своим возрастом и положением. Ковры надо будет убрать на лето и спрятать до зимы... Персидским порошком или нафталином... Римляне были здоровы, потому что умели трудиться, умели и отдыхать, у них была mens sana in corpore sano (Здоровый дух в здоровом теле (лат.) ). Жизнь их текла по известным формам. Наш директор говорит: главное во всякой жизни - это ее форма... Что теряет свою форму, то кончается - и в нашей обыденной жизни то же самое. (Берет Машу за талию, смеясь. ) Маша меня любит. Моя жена меня любит. И оконные занавески тоже туда с коврами... Сегодня я весел, в отличном настроении духа. Маша, в четыре часа сегодня мы у директора. Устраивается прогулка педагогов и их семейств. Маша. Не пойду я.
Кулыгин (огорченный ). Милая Маша, почему?
Маша. После об этом... (Сердито. ) Хорошо, я пойду, только отстань, пожалуйста... (Отходит. )
Кулыгин. А затем вечер проведем у директора. Несмотря на свое болезненное состояние, этот человек старается прежде всего быть общественным. Превосходная, светлая личность. Великолепный человек. Вчера, после совета, он мне говорит: "Устал, Федор Ильич! Устал!" (Смотрит на стенные часы, потом на свои. ) Ваши часы спешат на семь минут. Да, говорит, устал! За сценой игра на скрипке.
Ольга. Господа, милости просим, пожалуйте завтракать! Пирог!
Кулыгин. Ах, милая моя Ольга, милая моя! Я вчера работал с утра до одиннадцати часов вечера, устал и сегодня чувствую себя счастливым. (Уходит в залу к столу. ) Милая моя...
Чебутыкин (кладет газету в карман, причесывает бороду ). Пирог? Великолепно!
Маша (Чебутыкину, строго ). Только смотрите? ничего не пить сегодня. Слышите? Вам вредно пить.
Чебутыкин. Эва! У меня уж прошло. Два года как запоя не было. (Нетерпеливо. ) Э, матушка, да не все ли равно!
Маша. Все-таки не смейте пить. Не смейте. (Сердито, но так, чтобы не слышал муж. ) Опять, черт подери, скучать целый вечер у директора!
Тузенбах. Я бы не пошел на вашем месте... Очень просто.
Чебутыкин. Не ходите, дуся моя.
Маша. Да, не ходите... Эта жизнь проклятая, невыносимая... (Идет в залу. )
Чебутыкин (идет за ней ). Ну-у!
Соленый (проходя в залу ). Цып, цып, цып...
Тузенбах. Довольно, Василий Васильич. Будет!
Соленый. Цып, цып, цып...
Кулыгин (весело ). Ваше здоровье, полковник! Я педагог и здесь, в доме, свой человек, Машин муж... Она добрая, очень добрая.
Вершинин. Я выпью вот этой темной водки... (Пьет. ) Ваше здоровье! (Ольге. ) Мне у вас так хорошо!..
Честно говоря, мне нравятся отдельные произведения А.П. Чехова в том числе именно "Три сестры". Так что, как говорится, можно просто вспомнить содержание пьесы и дать правильный ответ, но согласитесь, что это не очень интересно и результативно. Ведь как не крути, но нужны четкие аргументы и подтверждения. И меня порой удивляет, когда некоторые авторы просто пишут что-то и говорят, что это правильный ответ. И просто без всяких подтверждений. Просто хотите верьте, а хотите нет. Но прежде чем предложить способ для ответа на данный вопрос, позвольте воспользоваться случаем и рассказать о том, как популярен Чехов и в наше время Так что его пьесы идут с большим успехом и в современной обработке. Вот кадры из новой пьесы. Это конечно иллюстрация, которая просто привлекает зрителей. А вот и конкретно из современной версии пьесы. И необходимо отметить что в спектакле "Три сестры играют всеми любимые актеры и актрисы.
Так что из-за одних актрис можно посмотреть этот спектакль. Ну а теперь пора вернуться к поставленному вопросу. Честно говоря, даже если бы я не знал настоящего ответа, то интуиция мне подсказывала, что правильный ответ это Наталия. Но можно и не смотреть эту пьесу и не читать Чехова, но дать правильный ответ. И это можно сделать просто по афише. Вот действующие лица и исполнители одной из версий пьесы "Три сестры".
Так что правильный ответ можно дать методом исключения. Прежде всего отделим самих сестер. И мы видим, что это Ольга Маша и Ирина. Они как главные героини идут в начале списка. Так что без вариантов остается что жена Прозорова это Наталья . Так что как вы убедились, моя система определения правильного ответа работает и сама подтверждает правильный ответ и, естественно, в данном случае и спорить не надо, все четко ясно и понятно.
Антон Павлович Чехов - известный русский писатель и драматург, по совместительству врач. Всю свою жизнь он посвятил написанию произведений, которые с большим успехом ставились и ставятся в театрах. По сей день не найти человека, который не слышал бы этой знаменитой фамилии. В статье представлена пьеса "Три сестры" (краткое содержание).
Действие первое
Действие начинается в доме Андрея Прозорова. Погода теплая и солнечная. Все собрались для того, чтобы отпраздновать одной из его сестер. Но настроение в доме отнюдь не праздничное: вспоминают смерть отца. Прошел уже год, как он умер, но Прозоровы помнят этот день до мелочей. Погода тогда стояла очень холодная, в мае шел снег. Отца хоронили со всеми почестями, так как он был генералом.
Одиннадцать лет назад все семейство переехало из Москвы в этот губернский город и поселилось в нем основательно. Однако сестры не теряют надежды уехать обратно в столицу, и все их мысли связаны именно с этим. Прочитав краткое содержание книги "Три сестры", вам непременно захочется ознакомиться с оригиналом.
Сестры
Тем временем в доме накрывается стол, и все ждут офицеров, которые были расквартированы в этом городе. Все члены семейства пребывают в совершенно разном расположении духа. Ирина чувствует себя белой птицей, на душе у нее хорошо и спокойно. Маша витает далеко в своих мыслях и тихо насвистывает какую-то мелодию. А Ольгу, наоборот, переполняет усталость, ее преследует головная боль и недовольство работой в гимназии, кроме того, она вся поглощена воспоминаниями о любимом отце. Одно объединяет сестер - горячее желание покинуть этот провинциальный городок и переехать в Москву.
Гости
Также в доме находится трое мужчин. Чебутыкин - доктор в военной части, во времена своей молодости он страстно любил сейчас уже покойную мать Прозоровых. Ему около шестидесяти лет. Тузенбах - барон и поручик, который не работал в своей жизни ни одного дня. Мужчина всем говорит, что, хоть фамилия у него немецкая, на самом деле он русский, и у него православная вера. Соленый - штабс-капитан, человек своенравный, который привык вести себя достаточно грубо. Что это за личность, вы узнаете, прочитав наше краткое содержание.
Три сестры - совершенно разные девушки. Ирина рассуждает о том, как сильно ей хочется работать. Она считает, что труд - В понимании Ирины лучше быть лошадью, чем девушкой, которая только и делает, что спит до полудня, а затем пьет чай весь день. Тузенбах присоединяется к этим размышлениям. Он вспоминает свое детство, когда за него все делали слуги и ограждали от любого Барон говорит, что надвигается время, когда каждый будет работать. Что эта волна смоет с общества налет лени и скуки. Чебутыкин, оказывается, тоже никогда не работал. Он даже ничего не читал, за исключением газет. Он сам же про себя говорит, что знает, например, фамилию Добролюбова, но кто это такой и чем он отличился - не слышал. Иными словами, в разговоре принимают участие люди, которые даже представления не имеют о том, что такое труд на самом деле. В чем истинный смысл этих слов, вам покажет Чехова А. П. - произведение, наполненное философским смыслом.
Чебутыкин уходит на время и вновь возвращается с серебряным самоваром. Его он преподносит Ирине в качестве подарка на именины. Сестры ахают и обвиняют мужчину в разбрасывании денег. Характеристику Чебутыкина не может подробно раскрыть краткое содержание. "Три сестры" Чехов А. П. не зря называет одним из лучших своих произведений. Читателю стоит ознакомиться с ним подробнее.
Появляется подполковник Вершинин, он - командир прибывшей роты офицеров. Как только он переступает порог дома Прозоровых, сразу начинает рассказывать, что у него и две дочки. Жена не в своем уме и из раза в раз пытается покончить жизнь самоубийством, дабы привлечь к себе его внимание.
Далее выясняется, что Вершинин служил в одной батарее с отцом Прозоровых. В ходе разговора становится понятно, что подполковник из Москвы. Интерес к нему разгорается с новой силой. Мужчина восторгается этим провинциальным городом, его природой, а сестрам он безразличен. Им нужна Москва.
Брат
За стеной слышатся звуки скрипки. Это играет Андрей, брат девушек. Он бесконечно влюблен в Наташу, молодую особу, которая совершенно не умеет одеваться. Андрей не очень-то жалует гостей и в ходе короткого разговора с Вершишиным жалуется ему на то, что отец угнетал их с сестрами. После его смерти мужчина почувствовал некую свободу и постепенно начал полнеть. Также выясняется, что все семейство Прозоровых знает несколько иностранных языков, которые, впрочем, ни разу не пригодились им в жизни. Андрей сетует, что они знают слишком много лишнего, и это все никогда не пригодится в их маленьком городке. Прозоров мечтает стать профессором в Москве. Что же было дальше? Об этом вы узнаете, прочитав краткое содержание. "Три сестры" Чехова - пьеса, заставляющая задуматься о смысле жизни.
Появляется Кулыгин, учитель гимназии, в которой работает Маша, по совместительству его жена. Он поздравляет Ирину и дарит ей книгу об учреждении, в котором он работает. Выясняется, что Кулыгин уже дарил ей эту книгу ранее, поэтому подарок благополучно переходит в руки Вершинина. Кулыгин всем сердцем любит свою жену, а она к нему равнодушна. Маша вышла замуж рано, и ей казалось, что ее муж - самый умный человек на свете. А теперь ей стало с ним скучно.
Тузенбаху, как выясняется, очень нравится Ирина. Он еще совсем молод, ему нет и тридцати. Ирина отвечает ему скрытой взаимностью. Девушка говорит, что еще не видела настоящей жизни, что ее родители - люди, которые презирали настоящий труд. Что хотел сказать этими словами Чехов? "Три сестры" (краткое содержание произведений представлено в статье) поведает вам об этом.
Наташа
Появляется Наташа, возлюбленная Андрея. Она одета нелепо: с зеленым поясом. Сестры намекают ей на безвкусицу, но она не понимает, в чем дело. Влюбленные уединяются, и Андрей делает Наташе предложение. На этой романтической ноте заканчивается первая часть (краткое содержание). "Три сестры" - пьеса, состоящая из четырех действий. А посему идем дальше.
Второе действие
Эту часть отличают ноты проскальзывающего пессимизма. Проходит некоторое время после событий, описанных в первом действии. Наташа и Андрей уже женаты, у них есть сын Бобик. Женщина понемногу начинает прибирать к рукам весь дом.
Ирина поступает работать на телеграф. Приходит с работы уставшая и недовольная собственной жизнью. Тузенбах всячески пытается ее подбодрить, он встречает ее с работы и провожает домой. Андрей все больше разочаровывается в своей работе. Ему не нравится быть земским секретарем. Мужчина видит свое предназначение в научной деятельности. Прозоров ощущает себя чужим, говорит, что жена его не понимает, а сестры могут поднять на смех. Вершинин начинает оказывать знаки внимания Маше, которой все это доставляет удовольствие. Она жалуется на мужа, а Вершинин, в свою очередь, жалуется Маше на жену. Всех подробностей пьесы не в силах охватить краткое содержание. "Три сестры" Чехова - яркий образец классической литературы, достойный прочтения в оригинале.
Однажды вечером в доме заходит разговор о том, что будет через несколько сотен лет, в том числе затрагивается тема счастья. Выясняется, что каждый вкладывает в это понятие свой смысл. Маша видит счастье в вере, считает, что во всем должен быть смысл. Тузенбах и так счастлив. Вершинин говорит, что этого понятия не существует, что нужно беспрестанно работать. По его мнению, счастливы будут только следующие поколения. Дабы понять весь смысл этого разговора, не ограничивайтесь прочтением произведения "Три сестры" Чехова в кратком изложении.
В этот вечер ожидается праздник, ждут ряженых. Однако Наташа говорит, что Бобик болен, и все потихоньку расходятся. Соленый встречает Ирину в одиночестве и признается ей в своих чувствах. Однако девушка холодна и неприступна. Соленый уходит ни с чем. Приезжает Протопопов и зовет Наташу кататься на санях, она соглашается. У них зарождается роман.
Третье действие
Царит совершенно иное настроение, а обстановка накаляется. Начинается все с пожара в городе. Сестры стараются всем помочь и размещают пострадавших людей у себя в доме. Также они собирают вещи для погорельцев. Одним словом, семья Прозоровых не остается равнодушной к чужому горю. Однако Наташе все это не нравится. Она всячески притесняет сестер и прикрывает это заботой о детях. К этому времени у них с Андреем уже двое детей, рождается дочка Софочка. Наташа недовольна тем, что дом полон незнакомых людей.
Четвертое действие (краткое содержание)
Три сестры находят выход из сложившейся ситуации. Заключительная часть начинается с прощания: офицеры покидают город. Тузенбах предлагает Ирине обвенчаться, и она соглашается, однако этому не суждено сбыться. Соленый вызывает барона на дуэль и убивает его. Вершинин прощается с Машей и тоже уезжает вместе со своей батареей. Ольга теперь работает начальницей гимназии и не живет в родительском доме. Ирина собирается покинуть этот город и работать в школе учительницей. Хозяйкой в доме остается Наташа.
Мы пересказали краткое содержание. Три сестры покидают родительский дом в поисках счастья.
Сочинение
ТУЗЕНБАХ - центральный персонаж драмы А.П.Чехова «Три сестры» (1900). Барон Т., обрусевший немец, родившийся в Петербурге, «холодном и праздном», - самый счастливый человек в пьесе. Он остро чувствует «рубежность», «переломность» настоящего времени и всем своим существом устремлен к надвигающейся «громаде», «здоровой, сильной буре», которая «сдует с нашего общества лень, равнодушие, предубеждение к труду, гнилую скуку». В горячей убежденности Т. в необходимости труда, последовательной, обязательной для каждого человека работы («Через каких-нибудь двадцать пять - тридцать лет работать будет уже каждый человек. Каждый!») сказывается его «немецкая» здоровая любовь к «порядку», к разумному устройству жизни, его вера в осмысленный, созидательный труд, преобразующий общество и человека. Тут обнаруживается близость образу Штольца («Обломов» И.А.Гончарова). Т. лишен скепсиса и не склонен смотреть на теперешнее состояние жизни как на безнадежное. Он считает, что и в будущем «жизнь останется все та же, жизнь трудная, полная тайн и счастливая». Ему в высшей степени присущ «дар проникновения в жизнь», дар любви к жизни, дар быть счастливым даже в безответном чувстве к Ирине. Ему понятна и близка ее «тоска по труде». И он не устает своим бодрым верованием в жизнь поддерживать душевные силы Ирины. Т. не только мечтает о «новой жизни», но и готовится к ней: выходит в отставку, выбирает работу инженера на кирпичном заводе и собирается, обвенчавшись с Ириной, уехать туда: «Я увезу тебя завтра, мы будем работать, будем богаты, мечты твои оживут. Ты будешь счастливой». Но нелепая, обычная, «всегдашняя» стычка с Соленым привела к дуэли. Прощание Т. с Ириной абсолютно лишено «преддуэльной лихорадки» (ср.: «Дуэль» Чехова, «Поединок» Куприна). Напротив, обычно мягкий, всегда примирительно настроенный Т. обнаруживает мужество и громадную «сосредоточенность спокойствия и боли» (П.А.Марков). Будто впервые увидев красоту окружающей природы, ощутив живой трепет осенних листьев, Т. произносит слова, ставшие итогом его жизненной веры: «Какие красивые деревья и в сущности какая должна быть около них красивая жизнь!» Первый исполнитель роли Т. - В.Э.Мейерхольд (1901). Среди других исполнителей - В.И.Качалов (1901), Н.П.Хмелев (1940), С.Ю.Юрский (1965).
Другие сочинения по этому произведению
Герои-«недотепы» в пьесах А. П. Чехова («Три сестры») К чему стремятся и в чём разочаровываются героини пьесы А. П. Чехова «Три сестры»? Основные образы пьесы А. П. Чехова «Три сестры» Особенности конфликта пьесы А. П. Чехова «Три сестры» Почему мечты сестер о Москве остались лишь мечтами? (по пьесе А. П. Чехова «Три сестры») Почему сёстры не могут вернуться в Москву, хоть и говорят об этом всё время? Что им мешает? (по пьесе А. П. Чехова «Три сестры»)Действие протекает в губернском городе, в доме Прозоровых.
Ирине, младшей из трех сестер Прозоровых, исполняется двадцать лет. «На дворе солнечно, весело», а в зале накрывается стол, ждут гостей - офицеров расквартированной в городе артиллерийской батареи и нового её командира подполковника Вершинина. Все полны радостных ожиданий и надежд. Ирина: «Я не знаю, отчего у меня на душе так светло… Точно я на парусах, надо мной широкое голубое небо и носятся большие белые птицы». На осень намечен переезд Прозоровых в Москву. Сестры не сомневаются, что брат их Андрей поступит в университет и со временем обязательно станет профессором. Благодушествует Кулыгин, учитель гимназии, муж одной из сестер, Маши. Поддается общему радостному настроению Чебутыкин, военный доктор, когда-то безумно любивший покойную мать Прозоровых. «Птица моя белая», - целует он растроганно Ирину. Поручик барон Тузенбах с воодушевлением говорит о будущем: «Пришло время […] готовится здоровая, сильная буря, которая […] сдует с нашего общества лень, равнодушие, предубеждение к труду, гнилую скуку». Так же оптимистичен Вершинин. С его появлением у Маши проходит её «мерехлюндия». Атмосферу непринужденной жизнерадостности не нарушает и появление Наташи, хотя сама она ужасно смущена большим обществом. Андрей делает ей предложение: «О молодость, чудная, прекрасная молодость! […] Мне так хорошо, душа полна любви, восторга… Дорогая моя, хорошая, чистая, будьте моей женой!»
Но уже во втором действии мажорные ноты сменяются минорными. Не находит себе места от скуки Андрей. Его, мечтавшего о профессуре в Москве, нисколько не прельщает должность секретаря земской управы, а в городе он чувствует себя «чужим и одиноким». Маша окончательно разочаровывается в муже, который когда-то казался ей «ужасно ученым, умным и важным», а среди его товарищей учителей она просто страдает. Не удовлетворена своей работой на телеграфе Ирина: «Чего я так хотела, о чем мечтала, того-то в ней и нет. Труд без поэзии, без мыслей…» Уставшей, с головной болью возвращается из гимназии Ольга. Не в духе Вершинин. Он еще продолжает уверять, что «все на земле должно измениться мало-помалу», но тут же и добавляет: «И как бы мне хотелось доказать вам, что счастья нет, не должно быть и не будет для нас… Мы должны только работать и работать…» В каламбуры Чебутыкина, которыми он потешает окружающих, прорывается затаенная боль: «Как там ни философствуй, а одиночество страшная штука…»
Наташа, постепенно прибирающая к своим рукам весь дом, выпроваживает гостей, ожидавших ряженых. «Мещанка!» - в сердцах говорит Маша Ирине.
Прошло три года. Если первое действие разыгрывалось в полдень, а на дворе было «солнечно, весело», то ремарки к третьему действию «предупреждают» совсем о других - мрачных, печальных - событиях: «За сценой бьют в набат по случаю пожара, начавшегося уже давно. В открытую дверь видно окно, красное от зарева». Дом Прозоровых полон людей, спасающихся от пожара.
Ирина рыдает: «Куда? Куда все ушло? […] а жизнь уходит и никогда не вернется, никогда, никогда мы не уедем в Москву… Я в отчаянии, я в отчаянии!» Задумывается в тревоге Маша: «Как-то мы проживем нашу жизнь, что из нас будет?» Плачет Андрей: «Когда я женился, я думал, что мы будем счастливы… все счастливы… Но Боже мой…» Еще, быть может, сильнее разочарован Тузенбах: «Какая мне тогда (три года назад. - В. Б.) мерещилась счастливая жизнь! Где она?» В запое Чебутыкин: «В голове пусто, на душе холодно. Может быть, я и не человек, а только делаю вид, что у меня руки и ноги… и голова; может быть, я не существую вовсе, а только кажется мне, что я хожу, ем, сплю. (Плачет.)». И чем упорнее твердит Кулыгин: «Я доволен, я доволен, я доволен», тем очевиднее становится, как все надломлены, несчастливы.
И наконец, последнее действие. Приближается осень. Маша, проходя по аллее, глядит вверх: «А уже летят перелетные птицы…» Артиллерийская бригада покидает город: её переводят в другое место, то ли в Польшу, то ли в Читу. Офицеры приходят проститься с Прозоровыми. Федотик, делая фотографию на память, замечает: «…в городе наступит тишина и спокойствие». Тузенбах добавляет: «И скучища страшная». Андрей высказывается еще категоричнее: «Опустеет город. Точно его колпаком накроют».
Маша расстается с Вершининым, которого она так страстно полюбила: «Неудачная жизнь… Ничего мне теперь не нужно…» Ольга, став начальницей гимназии, понимает: «В Москве, значит, не быть». Ирина решила - «если мне не суждено быть в Москве, то так тому и быть» - принять предложение Тузенбаха, который вышел в отставку: «Мы с бароном завтра венчаемся, завтра же уезжаем на кирпичный, и послезавтра я уже в школе, начинается новая жизнь. […] И у меня вдруг точно крылья выросли на душе, я повеселела, стало много легко и опять захотелось работать, работать…» Чебутыкин в умилении: «Летите, мои милые, летите с Богом!»
На «полет» благословляет он по-своему и Андрея: «Знаешь, надень шапку, возьми в руки палку и уходи… уходи и иди, иди без оглядки. И чем дальше уйдешь, тем лучше».
Но не суждено сбыться даже самым скромным надеждам героев пьесы. Соленый, влюбленный в Ирину, провоцирует ссору с бароном и убивает его на дуэли. Надломленному Андрею не хватает сил, чтобы последовать совету Чебутыкина и взять в руки «посох»: «Отчего мы, едва начавши жить, становимся скучны, серы, неинтересны, ленивы, равнодушны, бесполезны, несчастны…»
Батарея покидает город. Звучит военный марш. Ольга: «Музыка играет так весело, бодро, и хочется жить! […] и, кажется, еще немного, и мы узнаем, зачем мы живем, зачем страдаем… Если бы знать! (Музыка играет все тише и тише.) Если бы знать, если бы знать!» (Занавес.)
Герои пьесы не свободные перелетные птицы, они заключены в прочную социальную «клетку», и личные судьбы всех, в нее попавших, подвластны законам, по каким живет вся страна, переживающая всеобщее неблагополучие. Не «кто?», а «что?» господствует над человеком. У этого главного виновника несчастий и неудач в пьесе несколько имен - «пошлость», «низость», «грешная жизнь»… Особенно зримым и неприглядным выглядит лицо этой «пошлости» в размышлениях Андрея: «Город наш существует уже двести лет, в нем сто тысяч жителей, и ни одного, который не был бы похож на других… […] Только едят, пьют, спят, потом умирают… родятся другие, и тоже едят, пьют, спят и, чтобы не отупеть от скуки, разнообразят жизнь свою гадкой сплетней, водкой, картами, сутяжничеством…»
Пересказал
